Старомест. Цитадель.

[Merelena]

Шамаш

     Когда асшийка открыла дверь своей комнаты, за окнами уже стояли сумерки. Луа давно ушла к себе - раненая рука и усталость давали о себе знать, кроме того, слушать крики и сдавленные стоны южанина, было не слишком приятно. Шамаш вопросительно глянул на мейегу, которая выглядела постаревшей и осунувшейся:
- Как он?
- Будет спать до утра, - Маара покачнулась, но, когда Шамаш протянул руку, чтобы поддержать её, сердито отстранилась, - Я сделала, что могла, чтобы очистить его кровь от яда, думаю, мне это удалось. Однако, следы все равно остались. Так что, девочке придется некоторое время заниматься им, кроме того, потребуется залечить саму рану.
Асшийка помолчала немного и добавила:
- Думаю, раны нанесены когтями крупной кошки. Я слышала, в Миэрине иногда выпускают на арену львов и леопардов. Отметины от когтей всегда заживают плохо, а в его случае на когтях был еще и яд.
Мейега  качнула головой и жестом пригласила Шамаша войти:
- Забери его отсюда. Мне нужно отдохнуть.
      В комнате Маары не было мебели, пол покрывали толстые мирийские ковры и циновки из черного тростника. Постелью служил тюфяк, набитый конским волосом. Когда Шамаш вошел, вдоль стен на невысоких подставках все еще горели свечи: зеленые и черные, а над бронзовой курильницей, подвешенной к потолку, клубился сероватый дымок. Высокая чаша, наполненная густой жидкостью темно-красного оттенка, стояла на импровизированном алтаре, покрытом грубым холстом. Если это и в самом деле была кровь, Шамаш предпочитал не знать чья.  Комнату наполняли странные запахи: аромат дорогих масел и благовоний мешался с запахами разложения и сладковатым запахом смерти. Пахло колдовством.
     В центре комнаты на циновке лежало неподвижное тело Юркуна. На мгновение Шамашу показалось, что он мертв, но это был только сон, а не смерть. Браавосец убедился в этом, когда склонился над ним, чтобы поднять и вынести из комнаты.
     Он перенес южанина к себе и устроил на собственной постели, сложив вещи Юркуна на стуле рядом с кроватью. Луа права – им действительно стоит поговорить, вот только найдутся ли нужные слова? Размышляя подобным образом, Шамаш задремал, сидя в кресле.
     Проснулся он на рассвете, разбуженный тихим шорохом. Это Юркун, сидя на кровати, беззвучно ругался, пытаясь натянуть сапог на больную ногу. Похоже, он занимался этим уже некоторое время. Почувствовав на себе взгляд, южанин ухмыльнулся:
- Теряешь форму, приятель. Знаешь, довольно легко зарезать спящего.
- Это относится и к тебе тоже, Юркун, - Шамаш улыбнулся, заметив гримасу, промелькнувшую на лице южанина.
- Это твои женщины заставили меня размякнуть, Виг, - пробормотал он, - Или мне теперь нужно называть тебя Шамаш?
- Называй, как тебе больше нравится, Юркун, - ответил браавосец, пропуская замечание южанина мимо ушей.
- И что же великий Виг – Серый Скорпион делает в столь жалком месте? – южанин обвел презрительным взглядом скромное убранство комнаты.
- Теперь – это моя жизнь, Юркун, - Шамаш не позволил презрению южанина коснуться себя.
Юркун отшвырнул сапог, который так и не сумел натянуть, и, прихрамывая, подошел к браавосцу:
- Это не жизнь, - зло прошипел он, - вот, когда была настоящая жизнь!
Он сгреб со стола серебряного и стального скорпионов и швырнул их Шамашу:
- Вижу, ты сохранил своего.
- Зато ты расстался со своим, - заметил браавосец.
- Не расстался, - Юркун пожал плечами, - так или иначе, он вскоре вернулся бы ко мне ... но все равно, спасибо, что избавил его от Красавчика.
Шамаш помолчал немного, а потом тихо произнес:
- Знаешь Юркун, я вернулся в тот оазис, через два дня.
- Для чего? – взглянул исподлобья южанин, - Вы ведь были так уверены в своей правоте, когда бросили меня умирать посреди пустыни.
- Но ты даже не попытался оправдаться, - возразил Шамаш.
- Я был слишком горд, кроме того, я был невиновен и, как последний осел, влюблен в Дору.
- Значит, это она предала нас?
- Какое теперь это имеет значение? – вопросом на вопрос ответил Юркун.
- Я поверил бы, если бы ты рассказал.
- Или не поверил, - пожал плечами Юркун, - теперь это не важно.
- После того, как мы оставили тебя в Красной пустыне, «Скорпионы» распались, - Шамаш грустно усмехнулся, - Каждый пошел своей дорогой. Я еще два года мотался между Квартом, Миром и Браавосом, потом подался в Асшай и угодил в зиндан. Довольно неприятное место – пришлось провести там больше года.
Юркун вопросительно посмотрел на него.
- Друг помог мне выйти оттуда. С тех пор я перед ним в долгу. Именно поэтому я сейчас здесь, а не в любом другом месте.
- Женщина, должно быть, - хмыкнул Юркун, - они всегда увивались за тобой. И будь ты немного умнее...
Шамаш махнул рукой:
- Перестань. Лучше расскажи, что произошло с тобой.
- Тебе действительно интересно?
Шамаш кивнул.
- Ну, хорошо, - произнес Юркун, - усаживаясь на сундук, рядом  с кроватью, - я расскажу.
     Он рассказал о том, как , развязав веревки, ушел из мертвого оазиса, и о том, как спрятал, оставленную ему  долю драгоценностей под скалой на расстоянии одного перехода. О том, как шел ночами через пустыню, ориентируясь по звездам и о том, как собирал жалкие крохи влаги, оседавшие за ночь на камнях и скудной пустынной растительности. Как, уже почти умирая от жажды, случайно наткнулся на небольшой оазис, в котором росли финиковые пальмы, и был колодец с водой.
- Когда я пересек пустыню и вышел к дотракийскому морю я даже подумал, что удача вернулась ко мне, - Юркун скривился, - Вскоре я понял, что ошибался.
- Я оставил при себе несколько золотых, и рассчитывал купить у дотракийцев лошадь и припасы, чтобы добраться до Лхазара или Юнкая, а там до любого из Вольных Городов, который окажется ближе. Но получилось так, что эти вонючие погонщики кобыл отобрали у меня все, в том числе и свободу. Я стал рабом в кхаласаре  Кховинага и три года таскался с ним, его овцами, женами и кобылами по степям.
- Ты не пытался бежать?
- Конечно, пытался, - Юркун невесело усмехнулся, - до сих пор удивляюсь, как они оставили мне жизнь, когда ловили в шестой раз. Но, знаешь ли, у них есть отличный метод, который не позволяет слишком шустрым рабам бежать. Кожу на ступнях надрезают и вживляют под нее конские волосы, так чтобы щетина торчала наружу. Когда все подживает, ходить ты можешь только враскоряку, и ни о каком побеге уже не думаешь вовсе.
Юркун приподнял босую ногу и продемонстрировал браавосцу длинный шрам на ступне.
- На второй точно такой же, - заверил он  и  продолжил рассказ:
- Однажды, когда кхаласар подъехал к Миэрину, чтобы продать своих кобыл тамошним «благородным господам», мой хозяин решил, что я принесу больше выгоды, если выручить за меня несколько монет. Вот так я и очутился в Миэрине, в качестве довеска к кобылам. А там меня приставили к одной из арен, чтобы я убирал дерьмо и прочий мусор. Ну а поскольку, дотракийская щетина мешала мне делать это достаточно проворно, хозяин сжалился и велел своему лекарю избавить меня от нее. Однако сбежать из Миэрина было практически невозможно, рабов обривали и клеймили, чтобы мы не могли выдать себя за свободных в случае побега. Поэтому я оставался при арене, и  примерно через год, мне разрешили попробовать себя в качестве мальчика для битья на тренировке гладиаторов. Я их удивил. И уже через полгода впервые вышел на арену.
Юркун прервал рассказ и задумался, вспоминая о чем-то. Шамаш не торопил его.
- Ты знаешь, я был неплохим бойцом, - наконец произнес он, - меня было непросто убить, хотя, конечно, и у меня случались промашки.
Тонкие губы южанина скривились в усмешке:
- В одном из боев, в первый год выступлений, верзила с Летних островов заехал мне по физиономии свинцовым кастетом, так что пришлось  расстаться с зубами. После этого я стал осторожнее .
- В жизни чемпиона арены есть свои прелести, - продолжил он, - Конечно, я по-прежнему, оставался собственностью, но я приносил доход, и поэтому пользовался некоторыми привилегиями. Можно сказать, жизнь стала вполне сносной. Но не проходило и дня, чтобы я не вспоминал тех, по чьей вине потерял свободу. И придумывал способы, которыми отплачу за свои унижения, - Юркун посмотрел на браавосца, - Я и о тебе вспоминал, Виг.
Шамаш промолчал.
- Чем больше боев я выигрывал, тем сильнее становилась зависть моих соперников, и хозяин стал опасаться, что против меня используют отравленное оружие. Поэтому его лекарь начал давать мне яды в малых дозах, чтобы сделать не восприимчивым к ним. Думаю, именно это и спасло мою жизнь.
     В тот последний бой на арене Миэрина против меня выпустили сумеречного кота – злобную голодную тварь, я убил его, но он располосовал мне ногу своими когтями. Мне повезло,  крупные артерии не были задеты, но я тогда не знал, что когти отравлены.
     Лекарь промыл и зашил рану, а спустя пару дней она начала гноится, все его усилия были напрасны, и он решил, что в рану попал какой-то яд. Единственное, что он мог сделать – это приостановить разложение тканей и давать мне маковое молоко, чтобы унять боль.
     Поскольку я больше не мог сражаться, а лечение требовало больших затрат, я стал не нужен. Меня вышвырнули вон и бросили умирать в трущобах Миэрина. Так я получил свободу, - произнес Юркун, в его голосе сквозил сарказм.
- Когда боль становилась нестерпимой, я кричал и хотел умереть, но не умер, потому что отомстить хотел еще больше, - глухо выдавил он, криво усмехнувшись, - в конце концов, мне удалось попасть пассажиром на корабль, идущий в Мир. Только не спрашивай, где я взял деньги, чтобы оплатить проезд.
- Мой банкир в Мире сильно удивился, когда я пришел к нему и потребовал свои деньги. Он выглядел, так словно увидел перед собой Безликого. Но, несмотря на это, поначалу пытался отказать мне. Я его переубедил, - Юркун издал смешок, однако в его глазах не было веселья.
- Я потратил большую часть своих денег, пытаясь найти лекаря, который смог бы вылечить мою ногу, но безрезультатно. Все средства приносили только временное улучшение, рана так и не зажила окончательно. В храме Многоликого в Браавосе мне дали снадобье, которое помогало справиться с болью. Я принимал его до вчерашнего дня, пока твоя девчонка не выбросила его в сортир, - пробормотал он.
- И все это время я не прекращал поиски, - Юркун испытующе посмотрел на Шамаша, - Я нашел всех. Всех, кто приговорил меня к смерти в Красной пустыне.
- Ты их убил?
- Некоторых, - кивнул Юркун, - другие умерли сами. Карнайк – спился и утонул в сточной канаве в Браавосе лет восемь назад, Ноэнн – подцепил заразную болезнь от шлюхи в Кварте и тоже умер, Энмет погиб в стычке между наемниками в кабаке Лисса. Нарраву, Беллина, Зелфа и Далтара я отыскал.
Они помолчали.
- А Дора? - спросил Шамаш.
- Дора..., - лицо Юркуна скривилось, было видно, что воспоминание все еще доставляет ему боль, - я нашел ее два года назад в борделе Тироша. Она уже не выглядела такой привлекательной как прежде, но все еще пользовалась популярностью у заезжей матросни.
- Что ты с ней сделал?
- Ничего, - тихо ответил Юркун.

- Тебя я искал дольше всех, Виг, - южанин посмотрел на Шамаша и улыбнулся, - мне даже пришлось вернуться в Красную Пустыню и отыскать зарытые драгоценности, потому что мои средства совершенно иссякли. Только на этот раз я был осторожнее и не позволил себе попасть в лапы работорговцев. Так я вернул своего скорпиона, - Юркун бросил взгляд на серебряную фигурку в руках Шамаша, -  В общем, в конце концов, мне удалось выяснить твое настоящее имя, и я узнал, что ты отправился в Старомест. Найти тебя здесь не составило большого труда, - закончил он.
- Меня ты тоже хочешь убить? – спросил Шамаш, пристально глядя на Юркуна.
Тот покачал головой:
- Я устал, Виг. Месть больше не приносит удовлетворения. Если бы я хотел тебя убить, ты был бы мертв.
- Тогда к чему все это? – Шамаш взял со стола и бросил Юркуну арбалетный болт с синим оперением.
Юркун поймал его, взвесил на ладони и ухмыльнулся:
- Хотел посмотреть, как ты себя поведешь.
- А эти двое олухов в конюшне?
- Небольшое развлечение. Неужели они доставили тебе много хлопот?
- А нападение на Луа в переулке?
- К этому я не имею отношения, - Юркун посмотрел в глаза Шамашу.
- Я должен поверить? – браавосец скептически вскинул брови.
- Нет, - Юркун покачал головой, - но ты можешь спросить, что мне известно об этом деле.
- И ты скажешь правду?
- Когда-то мы хорошо знали друг друга, Виг, - Юркун встал и прихрамывая подошел к столу, чтобы налить стакан воды. Залпом выпив её, он аккуратно поставил стакан обратно на стол, повернулся к Шамашу и договорил:
- Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь лгал тебе?
Шамаш улыбнулся и поднялся с кресла, встав рядом с Юркуном.
- Так значит мир? – спросил он, протягивая южанину руку.
Тот несколько мгновений смотрел на браавосца, а затем  пожал протянутую руку:
- Мир, - кивнул он.
В дверь постучали, и через мгновение в проеме показалась голова Луа. Быстро окинув взглядом представшую перед ней сцену, девушка произнесла:
- Мужчины, если вы закончили переговоры, то завтрак на столе в гостиной.
Когда девушка исчезла, Шамаш дружески хлопнул Юркуна по плечу:
- Пойдем, я помогу тебе спуститься.

[Merelena]

Луа

     К огромному облегчению Луа, кажется, Шамаш нашел общий язык с Юркуном, и они, как будто, не собирались убивать друг друга. Так что завтрак прошел в относительно спокойной обстановке, не считая мелких колкостей, которые то и дело отпускал Юркун.
     Хотя их гость и спрятал когти, Луа не сомневалась, насколько опасным врагом мог стать южанин. Им крупно повезло, что Маара нашла его слабое место.  Тем не менее, Луа ничего не могла с собой поделать – Юркун ей нравился.
- Лорд Лейтон приглашает меня к себе, завтра после полудня, - сообщила она, - Думаю, ему нужно выяснить, кто стоял за нападением и он считает, что мы можем ему помочь.
Шамаш покачал головой:
- Вчера мне удалось кое-что узнать, но единственное, о чем я могу с точностью сказать – к нападению причастен некий Люк, по прозвищу Красавчик, - Шамаш посмотрел на южанина, -  Тебе известно значительно больше, Юркун.  Твой рассказ может нам помочь.
- Так ты просишь о помощи? – южанин бросил хитрый взгляд на Шамаша.
- Да, прошу.
- Такое действительно редко случается, - Юркун весело подмигнул Луа, потом взгляд его стал серьезным:
- Ладно, думается, я достаточно испытывал ваше терпение. Кроме того, мне известно, что вы попали в весьма скверную историю и должны знать об этом.
Юркун немного помолчал, а затем начал рассказывать:
- Стоит начать с того, что я приехал в Старомест пару месяцев назад. Мне нужны были сведения и люди, которые могли помочь в поисках, - южанин бросил быстрый взгляд на Шамаша, - Люк и его ребята мне подходили.
- Красавчик неглуп, но склонен к необдуманным авантюрам и чрезмерно амбициозен, - южанин откинулся на спинку кресла и продолжил, - Он хотел расширить сферу своего влияния, и я пришелся ему весьма кстати.  Юркун улыбнулся, наблюдая за реакцией Луа.
- Одна из идей Люка оказалась настолько безумной, что просто восхитила меня. Он хотел обеспечить себе свободу действий, заменив Лорда Гавани его более лояльным родственником.
Луа удивленно нахмурилась:
- Никто из детей лорда Лейтона не пойдет на это. Я немного знакома с его сыном Гюнтером – это не тот человек, который стал бы заключать сомнительную сделку с портовым головорезом.
- Люк – не портовый головорез, - возразил южанин, - можете не сомневаться, его воспитывали не в подворотне. Кроме того, у лорда Лейтона много родственников. Так или иначе, Красавчик прощупал окружение лорда и нашел себе союзников. Среди приближенных лорда Хайтауэра  есть те, кому не по душе его увлечение магией. Эти люди были крайне обеспокоены его общением с неким Квиберном – бывшим мейстером из Цитадели.
       Луа кивнула - ей тоже доводилось встречаться с этим человеком. Года три назад, когда она была всего лишь начинающей ученицей, и архмейстреры косо смотрели на нее, она столкнулась с ним у Марвина, и Квиберн – невысокий пожилой мужчина с темными глазами расспрашивал её о тайных обрядах асшийских мейег. Помнится, он хотел встретиться с Маарой. Чуть позже она узнала, что его лишили цепи, и он вынужден был бежать, опасаясь за свою жизнь.
Луа не заметила, как высказала свои мысли вслух.
Юркун кивнул:
- Насколько я понял, скрыться ему помог именно лорд Хайтауэр. И Квиберн оставил ему кое-какое наследство – свои заметки, как я полагаю. Это не давало покоя одному высокопоставленному лицу в Цитадели, поскольку всегда есть вероятность, что кто-нибудь, достаточно сведущий, сможет воспользоваться записями. А возможно, это лицо просто стремилось заполучить книгу бывшего мейстера. Второе кажется наиболее вероятным, - заметил южанин.
- А теперь самое интересное, - Юркун сплел свои длинные пальцы и сдержанно улыбнулся, - Некто, весьма близкий лорду, использовал его увлечение магией и подсказал ему  встретиться с вами, госпожа Луа, назначив встречу в небезызвестной «Улыбчивой Барракуде». Этот же человек, сообщил Люку, куда и когда  направится Лорд Гавани, чтобы тот мог встретить его. Если бы нападение завершилось удачно, вам было бы непросто доказать свою непричастность. Думаю, вы понимаете, что это означает.
- Вот уж не знала, что становлюсь настолько популярной, - хмурясь, пробормотала Луа.
Юркун покачал головой:
- Вы – женщина, и при этом ученица Цитадели, кроме того, стали весьма близки с наиболее влиятельными из мейстеров. Даже если не упоминать вашего знакомства с Марвином, которого называют Магом, в вашем доме живет мейега, а интересующиеся люди знают, как вы искусны в приготовлении ядов и снадобий. Не удивляйтесь, что у вас появились завистники.
- Итак, на лорда устроили охоту, и ты знал об этом, - заключил Шамаш, - и выбрал именно это время, чтобы немного пострелять из арбалета? – он, нахмурившись, посмотрел на Юркуна.
Тот ухмыльнулся:
- Жаль было упускать такой удобный случай. Посуди сам, откуда мне было знать, что девушка отправится вместе с лордом? Даже ты должен признать, что в конечном итоге все сложилось очень удачно.
- Так я должен поблагодарить тебя? – скептически отозвался Шамаш.
- Почему бы и нет? - южанин беззаботно ухмыльнулся, - Вообще то, я планировал помешать Люку разделаться с лордом Хайтауэром, но у вас это получилось ничуть не хуже, так что мне даже не пришлось вмешиваться.
- Вы там были?! – Луа изумленно уставилась на Юркуна.
Тот скромно пожал плечами:
- Иногда передвигаться по крышам даже удобнее, чем по мостовой.
- Жаль только, что Красавчик скрылся, - покачала головой Луа, - вы не боитесь, что он станет разыскивать вас?
Юркун загадочно улыбнулся:
- Не переживайте, у меня насчет него есть свои планы.
- Все, что вы рассказали, Юркун, чрезвычайно интересно, - вздохнула Луа, - только, боюсь, лорд Лейтон не поверит мне, если я скажу, что его хотел убить кто-то из приближенных к нему людей. У нас нет доказательств. Кроме того, что это за высокопоставленное лицо в Цитадели, о котором вы упоминали?
- О доказательствах позаботился сам Красавчик, - южанин прищелкнул пальцами, - нам остается только прийти и забрать их. А что до вашего второго вопроса, ответ вы вскоре найдете сами.

[Merelena]

Шамаш

- Это безумие, - заявила Луа, затягивая последний узел на повязке Юркуна, - вам нужно поберечься, а не устраивать вылазки. Вы же не сможете ходить!
- Я прожил с этим пять лет, - южанин улыбнулся, - еще один день я как-нибудь перенесу.
Луа сдалась и помогла ему натянуть сапог на больную ногу.
- Постарайтесь быть осторожнее, - попросила она Шамаша, - берегите себя.
Тот кивнул:
- Не беспокойся,  все будет в порядке.
    Луа горестно вздохнула и отправилась выполнять отвлекающий маневр.
Вскоре со двора послышались крики и громкий собачий лай.
Юркун удовлетворенно заметил:
- Ну вот, теперь пташки Люка, будут наблюдать  за представлением.
- Да, пора выходить, - произнес Шамаш, выскальзывая через черный ход в переулок.
Юркун последовал за ним. 
      День клонился к закату, и на узких улочках Старого Города было не слишком много прохожих. Двигаясь в лабиринте переулков, они покинули респектабельный район, прилегающий к Цитадели, и оказались в районе доков. Обогнув по периметру базарную площадь, они вышли к зданию «Улыбчивой Барракуды» и, миновав её, вышли в переулок рядом с Конторской улицей, которую занимали двухэтажные особняки, в которых по большей части размещались конторы купцов и судовладельцев, и примыкающие к ним помещения складов. Юркун указал Шамашу на дом неподалеку: нижний этаж здания был сложен из кирпича, а немногочисленные узкие окна, находящиеся на уровне мостовой, забраны частой решеткой, окна  второго этажа, сложенного из деревянного бруса, тоже  оказались зарешеченными. Не доходя до здания, они разделились: Юркун уверенной походкой направился прямиком к главному входу, украшенному вычурной лепниной, совершенно игнорируя двух бродяг внушительной комплекции, расположившихся у дверей дома.
     Шамаш дождался, пока южанин настойчиво заколотил по входной двери массивным железным кольцом, а затем подпрыгнул, легко подтянулся, и влез на карниз между первым и вторым  этажами. Водосточная труба, прикрепленная к стене металлическими скобами, послужила превосходной лестницей наверх, и, спустя несколько мгновений, браавосец оказался на крыше особняка. Приоткрыв круглое слуховое оконце, забранное разноцветным витражом, Шамаш осторожно проскользнул внутрь, очутившись на чердаке. Лавируя среди закрытых сундуков и старых кресел, он отыскал люк и лестницу, ведущую вниз. Распластавшись на полу, Шамаш слегка приподнял крышку люка и некоторое время наблюдал за просторным вестибюлем второго этажа, вдоль стен которого были расставлены удобные диванчики, а сами стены задрапированы тяжелыми бархатными портьерами. В центре вестибюля – напротив главной лестницы размещались широкие двустворчатые двери, из-за которых до Шамаша доносились звуки нескольких голосов. Рядом с дверями скучали двое мужчин в одежде зажиточных горожан, оба вооруженные короткими мечами - кордами в ножнах на поясе.
    Со стороны центральной лестницы послышались шаги и браавосец увидел Юркуна, поднимающегося наверх. Лицо южанина хранило подчеркнуто беззаботное выражение. Прежде чем пропустить его внутрь, охранник забрал у Юркуна оружие. Это не слишком понравилось Шамашу. Он понимал, что его старинный приятель отнюдь не рассчитывает встретиться здесь с многочисленным собранием. А, судя по всему, Красавчик проводил нечто вроде военного совета.
Тем не менее, нужно было спуститься, и сделать это так, чтобы никто из собравшейся внизу компании не заметил этого.
     Шамаш снял с плеча арбалет, вложил болт в выемку ложа и взвел тетиву. Вновь закрепил арбалет – на этот раз в петле на поясе, проверил длинный изогнутый клинок с полуторной заточкой – фальшион в ножнах за левым плечом и кинжал, спрятанный за голенищем сапога. Осторожно отодвинув крышку люка, браавосец еще раз взглянул на двух охранников внизу, коротко выдохнул и, как ни в чем не бывало, начал спускаться вниз. Он успел пройти половину расстояния отделявшего его от дверей зала, прежде чем один из охранников изумленно уставился на браавосца:
- Какого ...
     Договорить он не успел, поскольку Шамаш, так и не замедлив шага, вскинул арбалет и почти в упор выстрелил ему в сердце, моментально возвратив оружие в петлю на поясе. Второй из охранников, выхватил меч и прыгнул навстречу браавосцу, пытаясь пронзить его своим мечом. Поступок был храбрым, но безрассудным. Браавосец легко уклонился, сделав шаг вправо, и, одновременно с этим,  выхватив фальшион из ножен за спиной, нанес резкий рубящий удар справа налево. Клинок вонзился в плечо, перерубив ключицу. Глаза охранника расширились от ужаса, он хотел закричать, но не смог: кинжал браавосца перерезал ему горло.
      Не было ни криков, ни шума. Схватка завершилась в несколько мгновений.
Шамаш оттащил трупы к стене и прикрыл портьерой. Если повезет, их заметят не сразу. Немного подумав, он вытащил из-за пояса убитого первым стражника кинжал Юркуна и спрятал его за голенищем сапога. Затем баавосец подошел к лестнице и посмотрел вниз. Его отделяло от первого этажа три лестничных марша, расположенных один над другим. Судя по всему, внизу у входной двери, находилось несколько охранников – двое, вооруженные короткими заостренными кордами, сидели на скамье напротив входа, еще один с массивным боевым топором и длинным кинжалом на поясе прохаживался из стороны в сторону. Шамаш осторожно спустился вниз на один пролет, быстро сбежал по ступеням левой лестницы среднего пролета и, перемахнув через перила, бесшумно спрыгнул вниз, оказавшись скрытым от охраны последним лестничным маршем. Очутившись внизу, он быстро осмотрелся, и, убедившись, что его появление прошло незамеченным, нырнул в коридор, ведущий в левое крыло здания. Именно тут, среди прочих, находилась комната, о которой ему рассказал Юркун, где хранился тайный архив Красавчика. Он нашел ее без труда: как и следовало ожидать, дверь оказалась заперта.  Шамаш вздохнул, вынимая из поясной сумки набор отмычек. Последний раз ему приходилось пользоваться ими лет пятнадцать назад, оставалось лишь надеяться, что навык никуда не делся. С дверным замком он справился легко.
      В полумраке комнаты, стены которой были обиты синим бархатом, Шамаш разглядел очертания массивного письменного стола. Рядом стояло бюро с множеством выдвижных ящичков. Однако целью Шамаша был непримечательный с виду пейзаж, висевший в посеребренной рамке на стене. За картиной скрывался тайник.
Кузнец постарался на славу, придумывая механизм замка, запирающего железную дверцу сейфа. Шамаш еще продолжал возиться с отмычкой, когда услышал шум и крики со стороны коридора. Браавосец повернул отмычку в замке еще раз, раздался щелчок, и дверца открылась. Шамаш вытащил из сейфа толстую пачку бумаг, перетянутых лентой, проигнорировав шкатулку с драгоценностями, стоявшую рядом на полке. Крики снаружи стали громче, из-под двери в комнату просочилась струйка дыма. Шамаш сунул бумаги за пазуху, выглянул в коридор и едва не закашлялся. Повсюду клубился черный дым. «Что же ты творишь, Юркун?» - подумал он, взбегая вверх по лестнице.
       На втором этаже творилось нечто невообразимое. Повсюду полыхал огонь. Стремительно взобравшись по тяжелому бархату портьер, пламя с шумом лизало балки потолочных перекрытий, осыпаясь вниз на дорогие шелковые ковры, облитые маслом из перевернутых светильников. Среди клубов дыма, не обращая внимания на разгорающееся пламя, около десятка людей яростно сражалось друг с другом. На Шамаша выскочил охранник с боевым топором в руке. Браавосец, не задумываясь, парировал удар, взметнув фальшион горизонтально  вверх, и шагнул вперед, пронзив кинжалом грудную клетку противника. Когда тот зашатался, потеряв равновесие, Шамаш столкнул его тело вниз, перебросив через ограждение лестницы. Не ввязываясь в схватки, он метнулся к распахнутым дверям зала, пытаясь взглядом отыскать Юркуна, и обнаружил его зажатым в угол у камина, выложенного изысканной керамической глазурью. Южанин использовал каминную кочергу, отбиваясь от трех противников одновременно. Пока что, его действия были довольно успешными.    Ткнув острым наконечником в лицо противника, безуспешно пытающегося достать его короткой кордой, южанин сдернул со стены тяжелый гобелен, который с шелестом упал вниз, накрыв еще одного из нападающих.  Пламя лизало стены и взбиралось на деревянные балки, жар становился нестерпимым, и Шамашу казалось, что одежда на нем начинает тлеть. Пытаясь перекрыть шум пламени и звуки сражения, браавосец крикнул, привлекая внимание Юркуна.
       Не выдержав температуры, с треском лопнуло стекло в одном из окон, в помещение хлынул поток воздуха, и пламя взревело с новой силой. Молодой человек с обожженным лицом, в щегольском дублете из фиолетового бархата, ползал на коленях в дыму, на ощупь отыскивая рукоять упавшего кинжала. Не желая рисковать, Шамаш ногой отшвырнул кинжал подальше и наступил каблуком на пальцы, унизанные многочисленными золотыми кольцами.
      Добравшись, до Юркуна, браавосец помог ему расправится с последним из нападающих, резким ударом кулака свалив его на пол. Южанин подобрал упавшую на пол корду и огляделся в поисках новых противников. Шамаш резко встряхнул его, дернув за ворот дублета:
- Что тут – все посходили с ума? Потолок скоро обрушится, - прокричал он, стараясь перекрыть шум пламени.
Южанин пришел в себя и огляделся. Шамаш сунул ему в руку кинжал:
- Держи. Это твой, - буркнул он.
Юркун кивнул:
- Быстрее, нам нужно спуститься вниз.
     Тем не менее, он задержался еще на пару секунд, чтобы перерезать горло молодому человеку в фиолетовом дублете. В ответ на вопросительный взгляд браавосца южанин лишь пожал плечами и отправил окровавленный кинжал в ножны на поясе.
      Лестница горела и угрожающе кренилась набок. Шамаш скатился вниз, таща за собой южанина, которому больная нога мешала передвигаться быстро. Кое-кто из сражающихся, очевидно, тоже решил, что пришло время выбираться из здания. По лестнице загрохотали шаги. Оттолкнув браавосца, Юркун метнулся к тяжелому боевому топору, валявшемуся на полу рядом с телом мертвого охранника и, широко размахнувшись, нанес первый удар по накренившейся опорной балке лестницы. С третьего удара балка надломилась и затрещала. Юркун навалился на нее плечом, Шамаш помог ему. Они едва успели отскочить на безопасное расстояние, когда горящая конструкция обрушилась, заваливая входную дверь и погребая под собой отчаянно кричащих людей.
       Потолочные перекрытия зловеще потрескивали, едва выдерживая жар пламени, ревущего наверху. Юркун указал на дверь в конце заполненного дымом коридора:
- Нам туда, - и поспешил вперед, припадая на раненую ногу. Браавосец догнал его и помог идти, подставив плечо.
      Остановившись перед запертой дубовой дверью, обитой листовым железом, Шамаш негромко выругался. Железные листы нагрелись так сильно, что к металлу едва можно было прикоснутся. Браавосец навалился плечом и попытался открыть дверь. Безрезультатно.
- Попробуй отмычку, - посоветовал Юркун, вытирая пот рукавом некогда белоснежной кружевной сорочки.
В конце коридора обрушилась первая балка: волна пыли и жара докатилась до приятелей, заставив их закашляться. Перекрытие над головой едва держалось.
- На твоем месте, я бы поторопился, - с завидным хладнокровием заметил южанин,  стоя за спиной браавосца.
- И что бы ты делал без меня? – ехидно спросил браавосец, поворачивая отмычку в замочной скважине.
      Спустя минуту Шамаш отпер замок и распахнул дверь, толкнув её бедром. Балка над головой резко осела, с потолка вниз посыпалась пыль, и показались языки пламени. Задыхаясь от едкого дыма, Шамаш пригнулся и втолкнул Юркуна в темный дверной проем. Позади него со скрежетом обрушилось пылающее перекрытие. Где-то, дальше по коридору истошно завопил человек. Браавосец прыгнул вперед, уворачиваясь от падающих сверху кусков штукатурки, и, оказавшись внутри, тут же навалился на дверь, запирая ее на засов. Несколько мгновений спустя кто-то забарабанил по двери снаружи, крича от боли и отчаянно ругаясь.
         Потом раздался оглушительный треск, дверь содрогнулась от тяжелого удара, и крики затихли. Шамаш скатился вниз по лестнице и, тяжело дыша, осмотрелся. Юркун сидел на полу, привалившись спиной к стене. Выглядел он неважно, весь в саже и копоти, тем не менее, - насколько Шамаш мог судить в темноте, довольно улыбался.
- Чему радуешься? – поинтересовался он, опускаясь на последнюю ступеньку металлической лестницы.
- Да так...
Южанин бросил быстрый взгляд на Шамаша.
- Удалось найти бумаги? – спросил он и довольно рассмеялся в ответ на утвердительный кивок браавосца.
- Со своей стороны могу сказать, что все прошло даже лучше, чем я мог надеяться. 
Шамаш вопросительно посмотрел на него.
- Скажем так, в данный момент преступное сообщество Староместа осталось без  руководства, - Юркун хитро прищурился и глянул на браавосца, - Они и без меня готовы были перегрызть друг другу глотки, осталось совсем немного подтолкнуть кое-кого. И вот результат.
- Ну, если все так прекрасно, тогда, быть может, ты знаешь способ как нам отсюда выбраться? Чтобы я не думал, будто напрасно помог тебе завалить единственный выход.
       Насколько мог видеть браавосец в тусклом  отсвете пожара, пробивавшемся под дверью, они оказались в подвальном помещении со сводчатым потолком. Стены и перекрытия, сложенные из камня, не позволяли огню пробиться внутрь, но и выйти наружу на первый взгляд не представлялось возможным.
       Южанин усмехнулся и проковылял к массивному стеллажу, занимающему половину стены. Упершись левой рукой в каменную кладку, а правой в боковину стеллажа, он надавил, и тяжелые полки, уставленные винными бутылками, отъехали в сторону, легко скользя на смазанных рельсах. Из открывшегося в стене проема тянуло холодом.
Юркун насмешливо поклонился и, сделав приглашающий жест, произнес:
- Прошу.
      Подземный ход был не слишком длинным, и довольно тесным. Через равные промежутки вдоль стен были расставлены деревянные подпорки, а сами стены, потолок и пол обшиты длинными досками. Насколько мог судить Шамаш, этот переход построили пару лет назад.
- Очень удобно, на случай неожиданного бегства, - прокомментировал южанин.
      Ход заканчивался простой деревянной дверью. Толкнув ее плечом, Шамаш скользнул внутрь и огляделся. С этой стороны проход открывался в небольшую кладовую, в которой хранились многочисленные круги сыра, а с перекладины под потолком свешивался ряд копченых свиных окороков.
Шамаш прислушался и, не обнаружив ничего подозрительного, бесшумно направился к двери, закрытой снаружи на щеколду. Поднять её при помощи кинжала, просунутого в щель, не составило труда. Они прошли по коридору к лестнице, ведущей к выходу из подвала, и остановились.
     Снаружи, за дверью, послышались шаги.  Юркун скользнул в тень под лестницей и затаился, Шамаш отступил к стене, сливаясь с ней. Послышался звук ключа, проворачиваемого в замке, дверь скрипнула, и лестница жалобно взвизгнула, под тяжестью нескольких крупных тел.
     Хозяин «Улыбчивой Барракуды» спускался вниз, держа в одной руке зажженную свечу, а в другой сжимая увесистую дубинку. Он подозрительно щурился, вглядываясь во мрак коридора внизу. За ним по пятам следовали двое вышибал – здоровенные мускулистые детины, вооруженные также как их хозяин.
Правой рукой Шамаш осторожно вынул из ножен  длинный изогнутый клинок, а левой сжал кинжал. Хозяин «Барракуды» насторожился, и, разглядев во тьме фигуру браавосца, неуверенно произнес:
- Мастер Люк? Это вы?
      Шамаш подался вперед, хозяин охнул, разглядев незнакомое лицо, и замахнулся дубинкой. Но слишком медленно. Рука браавосца метнулась снизу вверх, в стремительном вспарывающем движении, и трактирщик осел, судорожно цепляясь за перила, из распоротого живота наружу вываливались кишки. Идущий следом за хозяином вышибала взревел и стремительно скатился с лестницы, второй подталкивал его в спину. Шамаш чуть отступил, перенося вес тела с правой ноги на левую, и метнул кинжал. Детина споткнулся и упал, цепляясь руками за рукоять, торчащую из груди. Второй вышибала дико вскрикнул и начал заваливаться набок. Юркун выступил из тени, выдергивая корду из тела противника, и добил жертву, аккуратно перерезав горло кинжалом. Трактирщик все еще шевелился и тихонько поскуливал, пытаясь удержать руками расползающиеся внутренности. Юркун поморщился, сделал шаг вперед и, склонившись над ним, вогнал в сердце лезвие. Трактирщик дернулся и затих. Упавшая на пол свеча все еще горела. Шамаш наступил на нее, погасив пламя.
     Не говоря ни слова, они поднялись по лестнице, и через открытую дверь черного хода, выскользнули на улицу. Конторский переулок был освещен пламенем. Шамаш видел, как огонь полыхает над деревянными зданиями складов, а  рядом суетятся, размахивая руками, маленькие человеческие фигурки. Десятки зевак, в основном посетители забегаловок, расположившихся вокруг базарной площади, высыпали наружу, чтобы понаблюдать за этим зрелищем с безопасного расстояния.
       Оставшись никем незамеченными, Шамаш и Юркун, растворились во тьме узких улочек, стремясь убраться как можно дальше, прежде чем подоспеет городская стража.

       Едва бросив взгляд на ухмыляющихся Юркуна и Шамаша, которые с шумом ввалились в гостиную, Луа пробормотала:
- Пойду распоряжусь, чтобы приготовили ванную.
Когда она, качая головой, поспешно удалялась по коридору, Шамаш расслышал её негодующий шепот:
- Мужчины!
Юркун с наслаждением плюхнулся в кресло:
- Совсем как в прежние времена! – хохотнул он.

[Merelena]

Луа

    Конечно же, Луа не могла отправиться спать, в то время как Шамаш, вместе с Юркуном, находились неизвестно где и рисковали жизнью. Она уселась в кресло в гостиной, поджав под себя ноги, и раскрыла толстый том, озаглавленный: «Драгоценные камни и минералы» - весьма любопытная вещь, снабженная прекрасными иллюстрациями. Однако читать про особенности огранки бриллиантов, или следить за описанием разновидностей кварца, добываемого в различных областях Вестероса и за его пределами, Луа просто не могла. Она поймала себя на том, что в пятый раз пробегает глазами по строчкам одного и того же абзаца, не понимая его содержания. Она вздохнула и захлопнула книгу.
     Далеко за полночь до нее донесся тревожный звон пожарного колокола. Почему-то Луа совершенно не удивилась, разглядев над гаванью зарево пожара. Чего-то подобного она ожидала от этой парочки.
И все же Луа почувствовала огромное облегчение, когда южанин и браавосец вернулись, перепачканные грязью, сажей и кровью - не своей, судя по довольным, ухмыляющимся физиономиям. Она отправила обоих мыться, а сама уселась за столом в гостиной, читая принесенные ими бумаги. Чем больше она читала, тем большее изумление испытывала. Можно не сомневаться, некоторые из этих писем будут весьма любопытны лорду Лейтону.
     Помимо прочего, Красавчик собрал еще и неплохую коллекцию компромата на влиятельных городских чиновников и высокопоставленных лиц  Цитадели. Луа нахмурилась, обнаружив в одном из писем свое собственное имя. Почерк автора был знаком ей достаточно хорошо. Она и не подозревала, что этот трясущийся от старости архмейстер, еще способен плести интриги. Значит, он и был тем самым высокопоставленным лицом из Цитадели, которое хочет заполучить записки изгнанного мейстера Квиберна?
     Луа особенно возмущало, как этот старик намеревался походя разрушить ее жизнь. Конечно, девушка всегда знала, что многие ученые мужи недовольны тем, что женщину допустили в Цитадель – этот храм науки, где до сих пор безраздельно властвовали мужчины. Луа подозревала, что некоторые из них были бы не прочь устроить диспут на тему: «Можно ли считать женщину человеком?». Однако до сих пор Луа считала, что их недовольство ограничивается  лишь придирками и шепотком за спиной – ни первое, ни второе её особенно не заботило.
- Придется побеседовать с Волгрейвом, - решила Луа, - и чем скорее, тем лучше.
К тому времени, когда Шамаш и Юркун, отмытые и переодевшиеся, вернулись в гостиную, Луа успела придумать и отвергнуть с десяток планов мести этому старому ископаемому – архмейстеру Волгрейву и продолжала кипеть от негодования.
     Завидев Юркуна, которому одежда браавосца была слегка великовата, Луа безапелляционным тоном  заявила, что ему совершенно необходимо сделать новую перевязку. Когда тот, сияя самодовольной ухмылкой, ответил, что всегда готов подчиниться желаниям прекрасной дамы, Луа не без некоторого мстительного удовлетворения объявила, что Маара специально для этого уже ожидает его наверху, и пронаблюдала как нахальная улыбка, сползает с лица Юркуна.
     Шамаш отчасти удовлетворил её любопытство, обрисовав некоторые подробности их ночного приключения. Луа при этом ехидно заметила, что немного удивлена тем, как это они ограничились всего лишь складами в гавани, а не спалили весь Старомест дотла. Браавосец лишь рассмеялся, видя, что Луа все еще не может простить ему вынужденного ожидания. Он в свою очередь спросил девушку, удалось ли обнаружить в бумагах Красавчика что-нибудь интересное. Луа утвердительно кивнула и сказала, что лорд Лейтон, возможно, будет сильно удивлен содержимым этого небольшого архива.
- Думаю, мы вправе рассчитывать на некоторую признательность лорда Лейтона, - сказала Луа.
- Я бы не стал слишком на это надеяться, - подал голос южанин, который как раз спускался по лестнице, негромко бормоча проклятия в адрес всех асшийских мейег вообще и Маары частности.
Луа лишь улыбнулась, видя столь демонстративное проявление недовольства с его стороны.
Шамаш согласился с Юркуном и посоветовал ей не отдавать лорду Лейтону, все письма, а ограничится лишь теми, которые имеют непосредственное отношение к заговору.
- Можно подумать, я сама бы не догадалась, - фыркнула Луа.
Браавосец хитро улыбнулся и придал лицу раскаивающееся выражение. Луа рассмеялась. Определенно, она не могла долго сердиться на него.
- У меня есть к тебе просьба, Луа, - тон Шамаша стал серьезным.
Луа вопросительно взглянула на него.
- Когда будешь говорить с лордом Лейтоном, постарайся убедить его освободить тех двоих, которых стража схватила в «Улыбчивой Барракуде».
- Ты хочешь сказать, тех, которые виновны в нападении на тебя? – Луа удивленно вскинула брови.
- Они не сами додумались до этого, - Шамаш бросил быстрый взгляд в сторону Юркуна.
- Ой, только не нужно начинать все заново, - с выражением оскорбленной добродетели воскликнул тот, - Если хочешь знать, парней подвела их собственная жадность. И вообще, с каких пор ты стал таким сострадательным? В конце концов – это обычные уличные мошенники, не слишком умные, к тому же.
- Это так, - Шамаш согласно кивнул, - И все же они не заслуживают смерти. Я обещал им помочь.
Южанин страдальчески закатил глаза. Луа перевела взгляд с одного на другого и сказала:
- Хорошо, я постараюсь добиться их освобождения.

       В полдень следующего дня Луа стояла в просторном округлом помещении со множеством окон, с восхищением и восторгом взирая с огромной высоты на панораму Староместа, раскинувшегося перед ней как на ладони. Отсюда, из комнаты, находившейся на вершине самого грандиозного здания в Вестеросе, Старый Город казался почти игрушечным. Луа с удивлением разглядывала многочисленные здания Цитадели, расположившиеся на обоих берегах Медовухи, и Звездную Септу, казавшуюся отсюда маленькой как детский картонный домик, её кристаллы сверкали в лучах полуденного солнца. Луа увидела даже свой собственный дом и трактир «Перо и кружка» на островке посреди реки, а также черную проплешину на месте сгоревшего этой ночью Конторского квартала.
      Лейтон Хайтауэр, на этот раз облаченный в одежды, подобающие высокородному лорду, стоял рядом с ней. Глядя на него, Луа видела перед собой  старого, утомленного жизнью человека.
- К этой картине невозможно привыкнуть, - улыбнулся он.
Луа готова была от всей души согласиться. Открывающийся отсюда вид стоил того, чтобы более двух часов карабкаться по крутым лестницам.
- Итак, госпожа Фа'Луама, - произнес лорд Лейтон официальным тоном, - вы сообщили мне очень интересную информацию и предоставили весьма любопытные документы, - Я не стану спрашивать, как они оказались в вашем распоряжении.
Лорд Гавани испытующе посмотрел на нее.
- Это не мой секрет, ваша светлость, - Луа почтительно поклонилась лорду Лейтону, - могу сказать только, что человек, доставивший эти бумаги, безоговорочно предан вам.
- Что ж, возможно, - Лейтон Хайтауэр задумчиво перебирал пальцами бумаги, разложенные на столе, - Думается, мне не нужно вам напоминать, что содержание этих писем никому не должно стать известно.
- Да, ваша светлость, - Луа утвердительно кивнула
- Хорошо, - лорд Лейтон отодвинул бумаги и повернулся к девушке, - Что вы хотите за свои услуги?
- Я здесь не ради награды, - Луа гордо вздернула подбородок.
- Неужели? Тогда для чего вы здесь? – Лорд Гавани с интересом посмотрел на нее.
- Мне также дорога моя репутация, лорд Лейтон, как вам честь вашего Дома. Поэтому я не могу допустить, чтобы человека, пришедшего на встречу со мной безнаказанно зарезали в переулке.
- Смело сказано, - похвалил лорд Лейтон, - и все же я перед вами в долгу. Неужели вам действительно не о чем меня попросить?
Луа решила, что настал благоприятный момент, и произнесла:
- У меня действительно есть просьба, милорд. Она касается двух заключенных, которых задержали в «Улыбчивой Барракуде». 
- За нападение на вашего человека, не так ли? – уточнил лорд гавани.
- Да, это так, - согласилась Луа, - однако они виновны только в этом, а мастер Шамаш, не хотел бы, чтобы они понесли большее наказание, чем заслуживают.
Лорд Гавани рассмеялся:
- Весьма благородно с его стороны. Если это и есть ваша просьба, я её исполню.
Он быстро подошел к столу и размашистым почерком вывел несколько строк на листе пергамента с изображением ступенчатой башни в левом верхнем углу. Затем сложил лист, капнул воском и приложил к нему яшмовую печатку.
- Возьмите, - он протянул документ Луа, - Предъявите это начальнику тюрьмы. Думаю, двадцати ударов плетью с них будет достаточно. Это довольно мало за нападение на уважаемого горожанина, - заметил он.
Луа поклонилась лорду Лейтону, конечно, не совсем то, чего она добивалась, но приходилось довольствоваться и этим. Луа хорошо помнила слова Юркуна, который говорил, что не стоит слишком сильно рассчитывать на признательность благородных лордов.
- Желаете что-нибудь еще? – официальным тоном осведомился лорд гавани.
- Нет, милорд, - ответила Луа, понимая, что аудиенция подошла к концу. Безусловно, ей бы очень хотелось взглянуть на злополучные записки бывшего мейстера Квиберна, из-за которых, по большому счету, все и произошло, но она не могла просить об этом лорда Лейтона. Не стоит лишний раз напоминать ему, как много ей известно.
Луа присела в почтительном реверансе, прощаясь с лордом, и вышла за дверь. Лакей повел её вниз по бесконечным лестницам.

      Шамаш встретил её за воротами Хайтауэра. Луа протянула ему конверт, скрепленный печатью лорда Лейтона:
- Это помилование, для твоих разбойников. Не совсем то, что хотелось бы, но все же двадцать плетей лучше, чем веревка на шее.
Шамаш кивнул и поблагодарил её легким поклоном.
Луа улыбнулась:
- Тебе ведь не обязательно сопровождать меня повсюду. Мне необходимо встретиться еще кое с кем в Цитадели, а тебе не мешает поскорее навестить начальника тюрьмы.

***

     Копыта её кобылы глухо простучали по старому подъемному мосту, что соединял Вороний остров с восточным берегом Медовухи. Древние, заросшие плющом и засиженные воронами, стены выглядели как всегда мрачно и неприветливо. Старое полузасохшее  чардрево стояло, покрытое шевелящимся покрывалом, из крупных черных воронов. Луа перевела взгляд на обветшалую Западную Башню. На её стенах и в бойницах тоже сидели вороны, только не черные, а снежно-белые.
       Луа спешилась у дубовой, окованной железом двери, и вошла в Башню. Чтобы попасть в покои архмейстрера, нужно было подняться по винтовой лестнице со ступеньками, стертыми за многие века, в течение которых обитатели башни поднимались и спускались по ним.
Она толкнула дверь в комнаты Волгрейва и зашла внутрь. Парень с одутловатым лицом в неряшливой одежде, попытался загородить ей дорогу:
- Вам туда нельзя, - извиняющимся тоном произнес он, - архмейстер ...
      Юнец был немного знаком Луа. Звали его Пэтом, и имя вполне соответствовало его внешности. Луа знала, что он поступил в услужение Волгрейву, надеясь заполучить первое чугунное звено для своей цепи. Всего лишь очередной неудачник, - подумала Луа, - со способностями ниже среднего. Если повезет, останется в служках при Цитадели, а мечты о цепи так и останутся мечтами.
Луа кинула Пэту серебряного оленя, и тот отошел в сторону, пропуская её:
- ... но все же, может вам следует немного подождать, пока...
       Луа больше не слушала его бормотание и вошла в покои архмейстера. Смущение Пэта стало понятно, когда она обнаружила архмейстера принимающим ванну. Старое морщинистое тело, погруженное во вместительную дубовую кадку, выстланную простыней, выглядело настолько нелепо, что Луа не могла сдержаться и расхохоталась.  Архмейстер, сидя  по шею в воде, позеленел от злости, его седая борода воинственно топорщилась. Тощая рука потянулась к мантии, разложенной на стуле. Луа проворно отпихнула стул подальше, так, чтобы до него невозможно было дотянуться. Архмейстер возмущенно крякнул и дребезжащим старческим голосом возопил:
- Что вы себе позволяете, сударыня?!
- Не больше чем вы себе, - спокойно возразила Луа, вынимая аккуратно сложенный пергамент, - Узнаёте это?
Он узнал и побледнел еще больше. На этот раз от страха.
- Как вы думаете, многоуважаемый Волгрейв, что сделает с вами лорд Хайтауэр, когда прочитает это послание?
- Вы не понимаете, - задохнулся архмейстер, - я вынужден был пойти на это, чтобы не допустить распространения ереси отступника, презревшего законы Цитадели.
- Вы говорите о мейстере Квиберне, не так ли?
- Бывшем мейстере! – взвизгнул Волгрейв.
- Вас настолько беспокоили его записи, что вы решились участвовать в заговоре против законного лорда гавани? – нахмурившись, спросила Луа.
- Я был вынужден! – кулак архмейстера, покрытый старческими  пятнами в ярости шлепнул по воде, - Он не соглашался передать Цитадели эту крамольную книгу.
- Что ж, лорд Лейтон, не сомневаюсь, учтет это, когда будет рассматривать ваше дело.
Луа говорила нарочито спокойно, наблюдая за тем как старый архмейстер Волгрейв начал пускать пузыри, наполовину утонув в своей кадке. Ему совсем не к чему было знать, что Луа даже не собиралась показывать это письмо лорду Лейтону. Ведь там упоминалось и её собственное имя. Зачем привлекать к себе излишнее внимание, тем более, если это внимание лорда гавани – первого лица Староместа. Луа, немного озабоченная тем, что старик слишком долго не показывается на поверхности, запустила руку в кадку и приподняла голову архмейстера над водой. Старик захрипел и начал кашлять, его глаза, готовые выкатиться из орбит, бессмысленно блуждали.
      Луа вздохнула, кажется, она немного перестаралась – у старика случился припадок. Она позвала Пэта:
- Быстрее! У архмейстера удар, нужно вытащить его из ванны.
Прибежал испуганный послушник. Вдвоем с Луа они извлекли из воды жалкое сморщенное тело Волгрейва и уложили его на постель. Пэт стыдливо прикрыл старика простыней.
- Что же теперь делать? – недоуменно спросил он.
Луа пожала плечами:
- Позови кого-нибудь из мейстеров, пусть пропишут ему капли. Возможно, он еще поправится.
Покидая Западную Башню, Луа надеялась, что архмейстер Волгрейв отныне будет влачить исключительно растительное существование и совершенно утратит склонность к интригам.

[Merelena]

Шамаш, Луа и остальные

    Браавосец стоял на мощеном  булыжниками дворе городской тюрьмы и с каменным лицом наблюдал за тем, как приговор приводится в исполнение.  То ли по приказу раздосадованного начальника,  то ли, проявляя собственную инициативу, палач проявил завидное усердие, превращая  спины Бенни и Йона в кровавое месиво. Тем не менее, выползая за ворота, парни жизнерадостно ухмылялись.
- Гляди-ка, Йони, - Бенни разглядел поджидавшего их браавосца, - А конторщик-то не соврал.
Йон согласно хмыкнул:
- Мы уж было подумали, что нас вешать поволокли, - пояснил он.
- Выходит мы теперь твои должники,  конторщик? – Бенни сверху вниз посмотрел на браавосца, который и сам был немаленького роста.
- Выходит, что так, - в тон ему ответил Шамаш, - Чем собираетесь заняться?
- Да так, пока сидели, всё думали – если выйдем, найдем того парня, который нам за тебя золотой обещал.
- А вот этого я бы не советовал, - усмехнулся браавосец, - Да и вообще, вам не мешает лекарю показаться.
- Да на нас как на собаках все заживет, - осклабился Йон, - к тому же лекарь у нас в гавани от всех болезней кровопусканием лечит.
- Нам уже и так достаточно крови пустили, - согласился Бенни.
Шамаш улыбнулся, ослиная жизнерадостность парней вызывала у него симпатию.
- Идите за мной, - распорядился он, - у меня есть знакомый лекарь, который не все болезни лечит кровопусканием.

      Луа взглянула на двух верзил, которых притащил с собой браавосец, и трагически закатила глаза:
- Мой дом превращается в богадельню. Сначала один, теперь еще двое. Кого мне ожидать завтра? – она вздохнула с притворной обреченностью.
Шамаш примирительно развел руками:
- Я обещал им хорошего лекаря, - улыбнулся он.

     Ближе к вечеру объявился Юркун, весь день пропадавший по собственным никому не известным делам. Обнаружив в гостиной Бенни и Йона, он немного удивился и снисходительно выгнул бровь, разглядывая двух громил не без комфорта устроившихся на обитых дорогим плюшем диванчиках.
- Думаю, у вас появилась прекрасная возможность урегулировать вопрос с золотым драконом, - развалившийся в кресле браавосец, не спеша извлек из хрустальной вазы гроздь зеленого винограда, отщипнул одну виноградину и отправил её в рот.
- Чего-чего урегелировать? – Йон отвлекся от созерцания серебряного чайного сервиза, стоявшего на столе.
- Он намекает, что я задолжал вам золотой, - насмешливо отозвался Юркун.
Бенни мрачно покосился на южанина, мысленно совмещая знакомый голос с внешностью, стоящего перед ним человека. Когда они наконец-то объединились, Бенни сделал попытку приподняться на локте (лежать он мог только на животе, по небезызвестным причинам).
- Должна еще раз напомнить всем, что не потерплю драк у себя в доме, - Луа оторвалась от чтения «Драгоценностей и минералов» и строго взглянула на Бенни и Йона, - А вы, Юркун, раз уж обещали им заплатить, извольте отдать долг.
Южанин галантно поклонился Луа и, покаянно склонив голову, произнес:
- Я бы и рад, вот только не прихватил с собой кошелька.
- Проще говоря, в данный момент, он гол как сокол, - перевел Шамаш слова южанина.
Йон обиженно поглядел на браавосца.
- Но если госпожа Луа изволит одолжить мне на время один золотой..., - в карих глазах Юркуна промелькнуло нечто, напоминающее веселье.
Луа вздохнула и подыграла южанину:
- Госпожа Луа изволит, - кивнула она, передавая Юркуну монету с изображением дракона.
Южанин торжественно вручил монету Бенни. Тот взял её, не удержался и проверил на зуб. Потом поглядел на ухмыляющегося южанина и перевел взгляд на браавосца, тщетно пытающегося сохранить непроницаемое выражение лица.
- Вот только не могу никак понять, - Бенни запустил пятерню в свои белокурые волосы и озадаченно почесался, глядя на южанина, - Если вы двое хорошие приятели, зачем ты нас нанял, чтобы мы его поколотили?

      Бенни и Йон, действительно, быстро пошли на поправку и уже через неделю, исчезли, сославшись на неотложные дела на Рыбном базаре.
- Вот уж никогда бы не подумала, что небо рухнет на землю, если Бенни и Йон исчезнут из Гавани на пару недель, - Луа пожала плечами.
- Не рухнет, - согласился Юркун, - И надо отдать ребятам должное, они прекрасно это понимают.

     Рана южанина тоже заживала, хотя и не так быстро, как могла бы надеяться Луа. Она справедливо полагала, что выздоровление пошло бы значительно скорее, если бы Юркун не пропадал в городе целыми днями, нагружая больную ногу. Но на её замечания и протесты, он философски ответил, что мир не станет его дожидаться. 
И все же настал день, когда Луа, снимая швы, вынуждена была признать, что сделала все от нее зависящее, и дальнейшее выздоровление находится полностью во власти природы и зависит от собственных усилий пациента. Он улыбнулся, осторожно сжав её руку в своей сильной ладони и, неожиданно,  оказался совсем близко. Луа задохнулась,  ощутив запах крепкого мужского тела, и утонула в темных как южная ночь глазах. Его поцелуй был таким же бесцеремонным и напористым, как и он сам. Луа не заметила, как её руки легли на плечи Юркуна. Все закончилось так же внезапно, как началось. Он отстранился, глядя на нее своими насмешливыми черными глазами. Луа заметила в них печаль.
- Так ты уходишь? – спросила она.
Южанин молча кивнул.
- А как же Шамаш? Не хочешь с ним проститься?
Южанин улыбнулся одними губами и покачал головой:
- Никогда не любил прощаться.

    Заметив задумчивое выражение на лице девушки, Шамаш вопросительно взглянул на неё.
- Он ушел, - сообщила Луа.
Пояснять о ком идет речь, не было необходимости.
- Бумаги тоже исчезли, - добавила она.
Шамаш рассмеялся. Луа недоуменно посмотрела на него:
- Думаешь, мы о нем еще услышим?
- Можешь не сомневаться, - усмехнулся браавосец.

      Месяц спустя  Луа совершенно случайно оказалась на Рыбном базаре. Сгоревший Конторский квартал отстраивался заново. Проходя мимо «Улыбчивой Барракуды», она в изумлении остановилась, разглядывая новую вывеску, сияющую свежей краской. Не удержавшись, Луа заглянула внутрь, едва не столкнувшись с Йоном, который, расплывшись до ушей, отвесил ей неуклюжий поклон с намеком на галантность.
- Зашел пропустить кружечку? – спросила Луа.
- Неа, - осклабился верзила, - теперь мы с Бенни тут хозяева.
Действительно, за барной стойкой обнаружился Бенни, довольно проворно разливающий по глиняным кружкам темный пенящийся эль. Завидев Луа, он выставил перед ней бутылку золотистого борского.
- За счет заведения, - пояснил он.
За столиком у окна, крепко набравшийся посетитель, загорланил залихватскую матросскую песенку. Луа узнала в беспокойном выпивохе старину Олли.
Йон радостно кивнул, обозревая их общие с Бенни владения:
- Это ведь благодаря вам мы тут так неплохо устроились.

     В этот день Луа вернулась домой, все еще пребывая в немного ошарашенном состоянии. И немедленно отправилась на поиски Шамаша. Обнаружив браавосца, занятого тренировкой с мечами, на заднем дворе, Луа обвиняющим тоном заявила:
- Ты ведь знал об этом! Не так ли?
- Знал о чем? – голос браавосца оставался каменно-невозмутимым.
- То, что у «Улыбчивой Барракуды» новые хозяева.
Шамаш сдержанно улыбнулся, еще больше подтверждая её догадку.
- А её новое название?!
- С ним что-то не так? – невинно поинтересовался браавосец.
- Ничего, - Луа нахмурилась, - если не считать, что теперь на вывеске написано: «Стеклянный Глаз».
- Очень мило, - хмыкнул Шамаш.
- Ах вы, заговорщики...! - Луа задохнулась от негодования и, схватив первое, что попалось ей под руку (это оказался деревянный тренировочный меч), попыталась огреть им браавосца. Шамаш смеясь, уклонился. Устав гоняться за ним по двору, и основательно запыхавшись, она остановилась и погрозила ему пальцем:
- Когда встретишься с ним, не забудь передать, что он по-прежнему должен мне золотой!
- Он всегда возвращает долги, - улыбнулся Шамаш.
Луа фыркнула и гордо удалилась.
      Очередной сюрприз поджидал её в собственной комнате. На  письменном столе Луа увидела массивный прямоугольный сверток, тщательно упакованный  в отрез плотного черного бархата. Она уселась на кровати, развернула ткань и изумленно замерла, разглядывая толстый том в потертом кожаном переплете.
- Но ведь это же..., - прошептала она и замолчала, пробегая глазами по строчкам, выведенным аккуратным почерком опального мейстера  Квиберна. Что-то, звякнув, упало и покатилось по полу. Луа поглядела вниз – на ковре  лежала монета – отчеканенный дракон косился на неё желтым глазом и, как показалось Луа, насмешливо ухмылялся.

[Теон Грейджой]

                                                                          Теон
Подъём по уже начавшей казаться бесконечной лестнице всё никак не заканчивался, а двое его спутников вели себя очень по-разному. Неразговорчивый Шамаш хмурился и короткими бросаемыми фразами велел Теону подниматься быстрее, а улыбавшийся сатанинской улыбкой Юркун, хоть и сам испытывал трудности при подъёме из-за хромоты на одну ногу, всё равно не терял расположения духа и продолжал шутить. Точно также оба вели себя по дороге от Щитовых островов до стен Староместа (Теон никогда не бывал в этом городе, но узнал его сразу – в первую очередь по самой высокой башне во всём Вестеросе): Шамаш, настоящее имя которого, по заверениям второго, было Виг, отмалчивался всё время, Юркун пытался завести дружеский откровенный разговор, но пару раз в его глазах проскакивало нечто, от чего Теона схватывал озноб, так что он не особо на это вёлся. При подъезде к городу ему на голову натянули капюшон – похоже, рисковать, что его кто-то узнает, парни совсем не собирались. Страже у ворот они предъявили грамоту, при виде которой гвардеец сразу принял под козырёк и пропустил их. Похоже, наниматель у этих двоих выходцев с востока был серьёзным… И Теон уже почти наверняка знал какой. Предпоследние сомнения в этом исчезли, когда, проехав через весь город, они подъехали к подножью огромной возвышающейся над всем городом Высокой Башни. Последние – сейчас, когда после длительного подъёма они наконец-то поднялись на вершину башни, вошли в просторное округлое помещение с множеством окон, и взору Теона предстал сидящий за столом в комнате мужчина.
Впрочем, на мужчину он обратил внимание далеко не сразу. Его внимание привлекла панорама Староместа, раскинувшегося перед ним как на ладони. Весь огромный город казался будто игрушечным… А стоявший прямо перед Теоном старый усталый человек, облачённый в положенное высокородному человеку одеяние, несомненно, был повелителем всего этого. Несмотря на годы, взгляд его оставался твёрд и властен… С таким не забалуешь.
Как бы подтверждая мысли, пронесшиеся в голове островитянина, Лейтон Хайтауэр (а сомнений в том, что это именно он, у Теона больше не оставалось) мощным голосом поблагодарил обоих людей, сопровождавших по пути в город короля, оставившего свою корону, подождать снаружи. Те безропотно подчинились, хотя Шамаш по дороге сюда обмолвился, что ему нужно по возвращении срочно возвращаться к охране своей госпожи, а Юркун намеревался посетить одно заведение и поболтать с его хозяевами… «Стеклянный глаз», кажется, так оно называлось, как он говорил.
Пока Теон вспоминал это, оба выходца из Эссоса вышли из комнаты, и он остался один на один с Гласом Староместа, Лордом Гавани, Лордом Высокой Башни, Защитником Цитадели, Знаменем Юга, знаменосцем и тестем Мейса Тирелла, главой Дома Хайтауэр, по прозвищу Старец из Староместа. Островитянин раньше очень мало слышал об этом человеке, а судя по тому, как он здесь оказался, о многом он и не знал. Лорд Лейтон, меж тем, внимательно смотрел на него, видимо, раздумывая, с чего начать разговор. Наконец, он открыл рот, и после этого для Теона исчезло всё, кроме слышимых и произносимых слов. Никто и никогда ещё не разговаривал с ним так – чётко и твёрдо держа в руках все нити разговора – ни Нед Старк, ни отец, ни дядя Виктарион, ни Мокроголовый…
- Подумывал о том, стоит ли обращаться Ваше Величество… Но короны при Вас нет, судя по моим сведениям, она осталась сиротливо лежать в вашей бывшей камере в замке лорда Хьюэтта на Дубовом Щите, так что обращаться буду просто «Теон».
- Вы правы, милорд, корона осталась там… Ну впрочем, когда я ей владел, то всё равно не был королём по-настоящему. Так Вы сказали, сведения с Дубового Щита…
- Ну да. Тебе наверно будет интересно узнать, что состоявшееся у Щитов морское сражение железнорождённые могут записать на свой счёт. Этот пустоголовый идиот Редвин, сразу как его люди схватили тебя, написал письмо о разгроме Железных людей нашему Королю Уилласу, а затем вывел свой флот из устья реки, стремясь разбить твоего дядю одном ударом… Дурак! Ему нужно было оставаться в устье реки обороняя вход в Мандер, тогда у атакующих островитян не было бы шансов, или хотя бы оставить часть кораблей в резерве… Но нет, он поднял на атаку весь свой флот, да ещё и корабли щитовых лордов в придачу! Твой дядя заманил его, отправив навстречу вдоль побережья с севера на юг твой королевский флагман в окружении малобоеспособных кораблей… Проще говоря, дырявых лоханей с новобранцами, у вас таких было много. Редвин обрушил на них удар своего флота, а в в этот момент Железный Флот ударил по нему из открытого моря с запада. У Пакстера были многопалубные слабоманевренные корабли, им сложно было развернуться к западу, чтобы встретить удар, они оказались прижаты к берегу, и наш флот понёс тяжелейшие потери… Лорд Честер погиб в бою, лорд Гримм попал в плен к вашим, лорд-адмирал Редвин тяжело ранен, его сын пропал в бою, скорее всего утонул… Мы потеряли большинство кораблей и должны быть благодарны сыну лорда Серри, сиру Талберту – после ранения Редвина он принял командование и увёл оставшиеся корабли к Щитам. Этот храбрый и умный юноша сперва пленил тебя, а затем спас наш флот от сокрушительного поражения… Если бы изначально командовал он, а не тупоголовый Пакстер, то всё пошло бы по-другому… Но нет.
- Погиб ли в бою кто-нибудь из железных лордов и капитанов?
- Мне это неизвестно. В Железном Флоте у меня людей нет… На Островах есть, а вот в окружении этого буйвола Виктариона – нет. Я знаю только, что у вас пострадали в больших количествах лохани с зелёными юнцами, шедшими на первую в жизни битву, а основное ядро Железного флота уцелело… Эта битва на вашем счету. К тому же, часть ваших быстроходных кораблей прорвалась в устье реки на Мандер, скоро их нужно будет ждать в Хайгардене… Когда Король Простора увидит их собственными глазами под стенами своего замка и вспомнит письмо, отправленное ему Редвином перед битвой… Лорду Пакстера не жить, даже если он не умрёт от полученной раны, не жить в любом случае.
Теон видел по лицу лорда Хайтауэра, что того устраивает поражение флота его грандлорда – устраивает только потому, что затеявший эту авантюру лорд-адмирал теперь как минимум попадёт в немилость, а как максимум потеряет голову… Похоже, Глас Староместа везде мог найти выгоду для себя.
- Есть ещё одно… Когда я был у Редвина, он сказал, что какой-то другой железнорождённый пропустил куда-то толпы немытых дикарей… О чём это было?
- Старина Пакстер разболтался языком, не зная меры! Тебе не стоит брать это в голову. Новым лордом-командующим Ночного Дозора избрали Коттера Пайка, а тот принял решение пропустить полчища одичалых в Вестерос. Письма об этом разослали всем лордам страны, даже самым захудалым, а меня обделили – видимо, на Стене считают, что мне итак всё видно с вершины моей высокой башни… Бастард ещё заплатит за это, обязательно заплатит! Но ты не бери это в голову, то, что тебя должно сейчас волновать, находится не на Стене, а совсем в другом месте.
- И где же?
- Видишь ли, Теон… В Вестеросе идёт большая война. Во всём Вестеросе. Ланнистеры потеряли столицу, но, благодаря действиям Тайвина Ланнистера, теперь заняли почти все Речные земли и, похоже, получили в союзники Долину. Станнис Баратеон захватил столицу и, получив в союзники Дорн, чуть было не разгромил в битве у Сидерхолла армию Простора. Молодой Волк потерял добрую половину Севера, и, похоже, его военные победы теперь не значат ни гроша. Дорнийцы ведут свою собственную Игру, и даже я порой не могу угадать, на чьей стороне они окажутся завтра… Но всё это неважно. Судьба страны, короны и Железного Трона решается не здесь. А за много миль на востоке, в Эссосе.
- Как это вообще возможно? И что там происходит, в Эссосе?
- Тебе не стоит знать всё сразу, - прозвучал тугой бас. Он принадлежал только что вошедшему в помещение человеку. Бычья шея, массивная челюсть, широкая грудь и плечи, пивное брюшко, волосы в ушах и носу, высокий лоб, неоднократно сломанный нос, красные зубы – всё это очень слабо кореллировало с висевшей у него на шее цепью мейстера Цитадели.
- Это архимейстер Марвин, Теон, - как бы отвечая его сомнениям, произнёс вслух лорд Лейтон. – Он более любит, чтобы его называли по прозвищу. Маг.
«Маг? Странно… Теону казалось, что тот больше походит на портового бендюжника… Ну впрочем ладно, на него в любом случае лучше смотреть поменьше, а то ещё свернёт шею своими здоровенными ручищами…» - судорожно думал железянин, а тем временем Старец и Маг вели малопонятный для него диалог:
- Как видишь, наши ассасины доставили Грейджоя даже раньше, чем мы ожидали.
- Всё равно мы опаздываем. Можем не успеть. Отправляться нужно как можно скорее.
- Ты уверен?
- Да. Стеклянные свечи горят и никогда не врут. Видения однозначны: корабль с красной палубой покинул город рабов, восставших под красным знаменем.
- Хорошо. Когда отправишься?
- Сейчас. Тратить время попусту нельзя. В гавани стоит лебединый корабль. Капитан Квухуру Мо с Летних островов, надёжный. Серые овцы хватятся, когда я буду уже на Ступенях.
- Замечательно. Я постараюсь держать ситуацию в руках, насколько это возможно… Нельзя допустить полного опустошения страны до твоего возвращения. Северная угроза слишком серьёзна, пришедшей с Востока мощи самой по себе может и не хватить. – Лорд Лейтон закончил с Марвином и обернулся к Теону, который совсем не понимал того, что творилось. Стеклянные свечи? Корабль с красной палубой? Рабы под красным знаменем? Мощь с востока? О чём они вообще?
- Я объяснил бы тебе всё поподробней, Теон, но, как сам понимаешь, времени на это у нас нет. Ты должен отправиться на восток с Марвином… Вам предстоит опасная, долгая, но очень важная миссия.
- Зачем ему нужен я?
- Кровь, - пробасил Маг. – Твоя кровь. Я изучал магию крови, и теперь могу найти любого человека, используя в обряде кровь его близкого родственника. От тебя нужно будет всего лишь по полпузырька свежей крови каждый день, чтобы корректировать курс. Твой дядя Вороний Глаз организовал небольшой переполох в Волантисе – небольшой по сравнению с тем, что он собирается сделать дальше. И сейчас он направляется к новому источнику силы, который начинает разгораться далеко на востоке, ещё дальше, чем Волантис… Будем следовать за ним и прибудем к источнику.
«Охренеть! Им нужна только моя кровь! – удручённо думал Теон. – То есть раньше меня использовали как символ и знамя – сын Бейлона, Король Островов – а теперь я для них всего лишь сосуд с кровью, необходимый для того чтобы отыскать дядю… Никто никогда не воспринимал и не воспринимает меня как самостоятельную фигуру… Эти чёртовы южане ничем не лучше Мокроголового или дяди Вика….» Впрочем, в речи Марвина был один момент, так до конца ему и непонятный.
- Новый источник силы… Что это такое?
- Хммм… Оно как пламя. Расширяется в размерах и сжирает в огне людей, новых и новых. Оно поглотило мою бывшую ученицу – лучшую из тех, кого я когда-либо обучал, самую способную… А потом поглотило три города. И если её не перенаправить в другое русло, то сгорит ещё многое…
- Ну а если у вас не получится перенаправить эту силу, то что тогда?
Заданный Теоном вопрос, похоже, впервые за разговор заставил Хайтауэра задуматься. Он потупил взгляд, переглянулся с Марвином, а затем повернулся спиной к железнорождённому, а лицом – к своему городу Староместу, на который падала большая и длинная тень его маяка. Ответил Теону, демонтративно сжав свой огромный кулак, Марвин-Маг:
- А если не получится перенаправить, то мы её уничтожим!