Город близ долины Такандар

[Дамер]

С угрюмого серого неба, периодически перечеркивавшегося лиловыми разрядами молний, доносился ленивый протяжный рокот, а на гориозонте смутно темнел силуэт Шайол Гул.
Казалось, сам воздух был пропитан едва ощутимыми зловонными миазмами.
Но Дамер, сидящий на бочкообразном серо-желтом валуне в позе внешней расслабленности, не обращал на все это особого внимания. Взгляд ашамана был устремлен вперед и чуть вниз--туда, где на расстоянии около четверти мили, находилось уродливое каменное скопище домишек, прорезанное кривыми улочками.
0дно из логовищ тени.
Там определенно присутствовали направляющие--Дамер то и дело слабо чувствовал их.
Холодное дуновение опасности коснулось пустоты, в которое было погружено сознание ашамана.  Примерно то же он ощущал в  Алтаре и Иллиане, перед тем как несущая смерть сила наполнила небо и землю. 
Ашаман расположился в окружении хаотически разбросанных камней тех же оттенков что и жилища в городе Тени. 3десь были и камни величиной с голову Дамера, и здоровенные глыбы до 15ти футов в высоту.  Южнее-бесплодные каменистые земли, где преобладали оттенки зеленовато-бурые, грязно-желтые и ржавые.
Мягкий нос рысака ткнулся в обтянутую черной кожей перчатки руку ашамана; Дамер вздохнул, коротко глянув на переминавшегосся с камня на камень спутника, с которого он слез вскоре после того как остановился здесь, проехав, следуя узам, пару миль от места последнего перемещения по серой безлюдной местности, мимо низких руинообразных холмов и чахлых скелетообразных кустарников.
И теперь, примерно 6 часов после ухода из башни, конец пути лежал совсем рядом.
Дамер ощутил, как разум соединенной с ним пробуждается, всплывая из вязкого омута беспамятства, наполняя узы мягким теплом радости.
Упруго поднявшись с камня и отряхнув короткий темный плащ, скрывающий черный кафтан, ашаман вскочил на коня. Повинуясь поводьям, рысак направился вниз, по мягко понижавшемуся склону, что упирался в окраину города.
Удерживая саидин и уверенно правя конем, ашаман наблюдал за приближением неровного ряда грязных, лишенных окон, стен. Дамер проехал вдоль них, затем свернул в сумрачный переулок; несколько ярдов-и ашаман легко спешился, отпуская поводья.
Конь недовольно покосился на покинувшего его наездника, но, как и прежде, остался ждать.
0бойдя пару мусорных куч, Дамер остановился возле одного из домишек; властно постучал в грубо сбитую из потемневшего дерева дверь. 0н воспринял по узам порыв, словно проекцию попытки приблизится к нему и приветствовать-хотя ничего подобного за дверью ашаман не услышал. 0днако он чувствовал присутствие в доме направляющего и производимые им шорохи и скрипы, зафиксированные усиленным слухом.
Лицо ашамана оставалась почти бесстрастной маской, лишь в глубине холодных глаз угадывалась легкая брезгливость.

[Симмах]

Касим

   Осторожно выглядывая из переулка, Касим не спускал взгляда со всадника, выглядевшего весьма необычно. Отсутствие вуали могло значить, что всадник не представляет опасности, но всегда бывали исключения. Чему он точно научился за свои девять лет жизни, так это осторожности. Впрочем, сколько ему на самом деле лет, он не знал. Да и так ли это важно? Через пару недель он будет считать, что ему десять лет, а дальше десяти он все равно считать не умел. Нет, это совсем не важно. Куда важнее найти пропитание. Касим уже неделю избегал мяса, но при виде лошади его рот наполнился слюной. Если приезжий не из местных, то это шанс, который не стоит упускать.
   Всадник свернул в переулок, и Касим бросился вслед за ним. Из переулка, следующего за этим, выскользнули другие трое мальчишек. Касим настороженно следил за их приближением, они отвечали ему тем же. Но лошади хватит на всех, и они тоже это понимали. Сейчас выгоднее объединиться. Сверля взглядом Маула - их лидера, - Касим кивнул, тот ответил тем же. Они не сговариваясь выглянули в переулок. Всадник соскочил с лошади и, покинув ее, куда-то направился. Еда. Еда, еда, еда. Касим вытащил из-за пазухи недавно стащенный нож. Маул бросил на него насмешливый взгляд и вытащил свой нож, когда-то принадлежавший Касиму. С этим они разберутся после, сперва - лошадь.

Джарам

   Что за отвратительный отдых... В этом месте просто невозможно нормально отдохнуть. Эх, как же хорошо было раньше, когда он делал какую-то работу, находясь в окружении кровожадных монстров и беспощадных врагов. Там было хорошо и спокойно, безопасно. Здесь - нет.
   Джарам сидел в доме Хасика, грыз сморщенное яблоко и смотрел в окно на дом напротив, где дожидалась Обращения доставленная им пленница. Охранял ее сейчас Хасик. Джарам надеялся, что тот не позволит себе ничего лишнего, но он хорошо знал склонности Хасика. Надо, наверное, самому было охранять девушку, во избежание. Да, так было бы лучше. Отвратительный отдых...
   По улице проехала незапряженная телега. Джарам проводил ее взглядом и вздохнул. Когда он в последний раз видел лошадь? Год назад? Больше? И старых добрых коровок ему тоже не увидеть никогда. Лучше бы он троллоков не видел, этих мерзких тварей. Не надо было ему уходить с фермы. Но что теперь вздыхать? Джарам некоторое время разглядывал огрызок яблока, потом отправил его в рот. Не пропадать же добру? Мерзкий отдых...
   К двери дома, в котором содержалась пленница, подошел незнакомого вида мужчина и постучал. Это что еще за фрукт? Джарам тяжело вздохнул. А ведь он так хорошо отдыхал... Но нет, обязательно что-то должно случиться. Джарам вылез из-за стола и зевнул. Прощай отдых, здравствуй работа. Проклятая, растреклятая работенка...

Хасик

   В свете пламени факела Хасик разглядывал лежащую на полу нагую мокроземку. Руки и ноги ее были связаны, а от Источника он ее отрезал. Беспомощная. Хасик улыбнулся. В помещении было пусто, из мебели наличествовал лишь скрипящий стул, на котором сидел Хасик. Окон не было. Хасик ждал, пока мокроземка откроет глаза. А иначе в чем интерес, если она без сознания?
   Она пришла в себя. Хасик поймал ее взгляд, и тут в дверь раздался стук. Хасик вскочил на ноги и отпинул стул в сторону.
   - Ну что там еще? Джарам, это ты, сын ящерицы?
   Хасик наполнил себя саидин, готовый убить Джарама на месте, и открыл дверь.

[Дамер]

Рысак настороженно посматривал на выглядывающих изза угла мелких обованцев. Ему не нравились ни эти человеческие детеныши, ни спрессованная грязь улицы под копытами, ни ветерок, легко теребящий густую шелковистую гриву.
Конь предчувствовал опасность, и она незамедлила материализоватся в кусках стали, возникших в руках детенышей.  0тветом на это стало злобное предупреждающее ржание. Рысак не собирался подпускать чужаков ближе к себе--они явно не относились к тем, кому он мог доверять.

3а пустотой шевельнулось удивление-ашаман неожидал встретить здесь этого псевдоайильца в красной вуали. Удивление тут же смешалось с отвращением, едва Дамер заметил, как обошлись с кандоркой, лежащей у серо-коричневой стены напротив него, близ сумрачного, затянутого паутиной угла.
Было достаточно света, чтобы увидеть как кандорку, так и повелителя ужаса, тоже явно удивленного незваным посетителем. Укрепленный на стене факел освещал помещение довольно ярким желтовато-рыжим огнем, рождавшим изломанные тени от резких движений присутствовавших.
Дамер быстро шагнул за порог, проходя в помещение, сходу направив на повелителя ужаса ограждающий щит и ударившие веером бритвенно острые лезвия воздуха. Ашаман пока что не стал сотрясать речью местный затхлый-словно из закупоренного погреба- воздух, зарaнее решив, что его появление должно сказать само за себя. 0н не колебался ни мгновения, отчетливо осознавая что успех или провал его безумной вылазки определится в ближайшие секунды.

[Симмах]

Хасик

   Увидев вместо Джарама другого мокроземца - совершенного незнакомца, - Хасик на мгновение растерялся, и лишь когда незнакомец шагнул внутрь, заготовленное Хасиком плетение взорвалось пламенем. Хасик отпрыгнул в сторону, уклоняясь от созданного им огня и плетений незнакомца, но ему не хватило того самого мгновения. Чувствуя, как его разрезают на части потоки воздуха, Хасик улыбнулся горящему пламенем незнакомцу и умер, залив мокроземку своей кровью.

Джарам

   Проклятая работенка... Только он вышел на улицу, как из двери дома напротив дыхнуло огнем, а находящийся внутри Хасик, согласно ощущениям Джарама, перестал направлять. Умер? Возможно. Шум привлек внимание любопытствующих. Драки - и с использованием Единой Силы в том числе - были здесь обычным делом. Развлечение не хуже прочих. В тени неподалеку возник Мурддраал. Вмешательство Джарама, скорее всего, и не потребуется. Самое время покинуть это место. Отправиться далеко-далеко, где не надо никого убивать и совершать прочие мерзости.
   Джарам сплел молнию, которая должна была завершить начатое Хасиком. Потом сплел еще одну, рядом, и еще одну. Он старался не попасть в дом, не хватало еще, чтобы пленница погибла. Джарам отбежал в сторону, на случай ответной реакции мужчины. Поймав безглазый взгляд Мурддраала, Джарам жестом приказал ему проверить ситуацию. Тот подчинился. Впервые встретившись с Мурддраалом взглядом, Джарам обмочился, но то было давно. Теперь они боялись его. Или он так думал - кто знает, что творится в голове этих тварей. Отвратительная работенка...

Касим

   Звук взрыва послужил для них сигналом к нападению. Они окружили лошадь и бросились на нее со своими ножами. Опасно, но за еду, как всем известно, надо драться.

[Дамер]

0жидавший нападения конь сам рванул вперед, навстречу атакующему детёнышу. Тяжелые копыта взметнулись, готовясь обрушится на обнаглевшую мелюзгу, размазать ее по мостовой. Конь знал-его атакуют и сзади, но доверился инстинкту, утверждавшему, что  рысак вполне успеет встретить второго нападающего, расправившись с первым.

Дамер с нескрываемым злорадством смотрел как ровные плотяные ломти, бывшие миг назад повелителем ужаса, влажно шлепаются на пол, заливая его потоками темно-алой крови. Сплетенный ашаманом щит выдержал удар огнешара противника, но пламя все-таки достало Дамера, вцепившись жадными языками в его плащ. 0гонь охватил и пол; запахи горящих шерсти и дерева наполнили комнату.
Ашаман поспешил направить воздух и воду, сбивая пламя с плаща и пола возле себя, заодно смыв чужую кровь с Эйлин. 3апах гари раздражал ноздри, но Дамер не позволял таким мелочам отвлечь себя. В данный момент новых врагов не наблюдалось и время передышки-ашаман не сомневался, что оно будет менее долгим, как хотелось бы- следовало использовать с толком. Прежде всего-заняться кандоркой, которая, хвала Свету, пострадала не особо сильно: на ней не было ни одной открытой раны. Усталая улыбка тронула сухие губы Дамера; тёплая волна радости, казалось, прибавила сил.
Два-три широких шага - и он у распростёртого тела кандорки. Дамер впервые видел Эйлин обнаженной, но, всё ещё сохраняя разум погруженным в пустоту, спокойно воспринимал наготу кандорки.
Женщина отделалась в основном синяками и ссадинами, да еще сильно озябла из-за холодного дыхания сквозняков из щелей в грубой кладке стены и примыкавшего к ним дощатого пола. Отодвинуться от стылой стены Эйлин практически не могла- короткий кожаный ремень, охватывавший её шею тугой петлёй, был соединён с торчащим из стены железным полукольцом. Примерно в футе над головой кандорки. Похоже, учтя гибкое и мускулистое телосложение пленницы, её связали тщательно, не менее чем десятком ярдов пут с крепкими узлами: на локтях и запястьях, коленях и лодыжках. Сдвоенные верёвки, протянутые от локтей, через плечи, были скрещены между грудей, лежали впритирку к ним симметричными обмотками. Шнуры вокруг талии, примотанные к запястным путам, удерживали кисти у ягодиц.
Дамер аккуратно разрезал все эти переплетения лезвием Воздуха. Не мешкая, осторожно освободил рот Эйлин- тем же плетением рассек узел, которым на затылке была завязана пропущенная между губ тряпичная лента, вырезанная из набедренной повязки Эйлин. Стремительно, но не суетливо, вытащил из рта кандорки влажный матерчатый ком. Кляп - скрученные обрезки той же повязки - упал на кубики живота, перечеркнутые алой полоской от срезанного шнура. Женщина смогла облегченно вздохнуть, ее неестественно раздвинутые челюсти получили возможность расслабиться; ноющая боль в них стала стихать. Из рук и ног кандорки постепенно уходило онемение.. к сожалению, недостаточно быстро для того, чтоб Эйлин могла тотчас же начать двигатся с прежней скоростью и проворством. Посему ашаман, едва освободив кандорку от пут и кляпа, вскинул её на плечо, завернул в обгоревший плащ. Спутанные пряди мягко коснулись щеки Дамера.
А затем треск молний вспорол невнятный шум улицы, и ашаман ощутил близость отродья тени.

[Симмах]

Касим

   Конь неожиданно рванул навстречу Маулу, и Касим сотоварищи сразу же перешли в атаку. Маул, скорее всего, не жилец, но Касиму было не до него. Он прыгнул на бок лошади, втыкая в него нож, рядом с ним то же самое сделал один из мальчишек Маула, запрыгнув на круп. Другой атаковал сзади.

Джарам

   Мурддраал подобрался к двери и стремительным, плавным движением, словно атакующая змея, бросился внутрь, видимо, сразу же перейдя в атаку. Джарам больше не мог его видеть, зато он мог чувствовать, как кто-то в доме направляет. Прикинув ситуацию, Джарам пришел к выводу, что одна пленница не стоит стольких потерь. Хасик, скорее всего, мертв. Мурддраал тогда вряд ли справится, и этот незнакомец сбежит, да еще и пленницу с собой заберет наверняка. По-хорошему надо бы обоих захватить живьем, но теперь это роскошь. Так что, убить их? И пустить все труды последних нескольких часов троллочьей маме под хвост?
   Джарам приготовился атаковать дом молниями и сравнять его с землей. Отвратительная работенка...

[Дамер]

Дамер успел остановить безглазого частой сетью огня, так что тварь рухнула на пол дымящейся грудой плоти. 0днако ашаман был несколько обеспокоен-отродье тени подкралось слишком близко..
Крепко но бережно удерживая свою ношу, казавшуюся почти невесомой, ашаман поспешил покинуть дом, ловко перепрыгнув чрез еще горевший участок пола. Дамер вновь оказался в переулке, под взглядами-интерес, страх,- местных обывателей.
И сразу же, натолкнувшись на взгляд очредного повелителя ужаса, ашаман швырнул в него плетение взрыва.
Новый враг, стоящий на другой стороне переулка, значительно отличался от недавно убитого Дамером повелителя ужаса -отсутствием вуали и внешностью типичностью андорца, хотя обеих роднили глаза, полные равнодушия и жестокости..
Тем временем терзаемый ножами малолетних оборванцев, агонизирующий рысак отчаянно извивался в уличной пыли, силясь достать врагов зубами и копытами. Призывая хозяина, конь жалобно заржал, впрочем быстро умолкнув, когда кровь хлынула из его пасти.

[Симмах]

Джарам

   Только Джарам успел сплести молнию, как незнакомец с женщиной на руках выскочил из дома. Джарам встретился с незнакомцем взглядом и тут же отпрыгнул в сторону, сплетая щит. Решение оказалось верным, земля под ногами Джарама взорвалась, но сам Повелитель Ужаса не пострадал, его лишь откинуло в сторону взрывом. Джарам тут же вскочил на ноги, подхватил потоками воздуха обломки разрушенного молнией дома и обрушил их на сбитого с ног ударной волной незнакомца. От перенапряжения у Джарама пошла кровь носом и заболела голова, но он прикусил губу и приготовил следующее плетение. У него не было права на поражение. Краем глаза он мог видеть собравшихся вокруг Самма Н'Сэй. Они сняли вуали, но пока не предпринимали никаких действий. При виде слабости они скушают его с потрохами. Некоторые из них в буквальном смысле.
   Отвратительное место...

Касим

   Соскочив с лошади, Касим некоторое время тяжело дышал, потом быстро взял себя в руки и оценил положение. Неподалеку раздавались всякие громкие звуки, но там был все равно что другой мир для Касима, и лучше держаться от него подальше.
   Маул был мертв, как и следовало ожидать. Еще один мальчишка - напавший на лошадь сзади - тоже. Последний же из оставшихся был жив, но лежал на земле постанывая. Касим выкинул его из головы и бросился к своей добыче, пока ее у него не отняли...

[Дамер]

Стон дробящихся камней ударил в уши Дамера; воздушная волна, несущая обломки взорванного дома, сшибла ашамана с ног, бросив на обильно усыпанную осколками кирпичей мостовую. 0н не удержал Эйлин, но упали они рядом и, судя по узам, ей досталось куда меньше-разве что синяки и ссадины. Хотя и Дамер неполучил серьезных травм, только легкие ранения ног и спины; кровь слабо сочилась сквозь разорванную плоть, почти невидимая на черном сукне кафтана. Багряно-жаркие волны боли медленно накатывались на пустоту, отступали, становясь прозрачными, и исчезали, чтобы дать место следующим.
Игнорируя раны, Дамер рывком передвинулся к лежавшей женщине; обняв ее за плечи, ашаман огляделся, с сожалением замечая, что за лениво оседающим на замусоренную улицу облаком каменной пыли и кучами обломков собираются новые красновуальные повелители ужаса, словно готовившиеся к смертноносному броску хищники. Впрочем они пока не вмешивались, и ашаман занялся только что ранившим его врагом.
Несмотря на значительно уменьшившуюся веру в благополучное завершение своего дела.
0гнешар диаметром около ярда, сиявший точно расплавленное золото, устремился к повелителю ужаса, а долей секунды позже ашаман сплел вокруг себя и Эйлин купол из потоков огня и воздуха.

[Симмах]

Джарам

   Как только облако пыли немного рассеялось и стало очевидно, что незнакомец до сих пор жив, Джарам пустил в ход приготовленное плетение, шагнул в открывшиеся переходные врата, вытащил из-за пояса нож и стремительным движением засадил его в незнакомца, рядом с которым он врата и открывал. Врата тут же закрылись за его спиной, а оттуда, где он только что был, раздался крик боли. Видимо, досталось кому-то из Самма Н'Сэй. Наверняка, кому-то молодому, кому-то с незаточенными зубами. Впрочем, Джарам не особо разбирался в их культуре. Да и кому в здравом уме захочется разбираться в чем-то подобном?.. здравом уме... А-ха-ха... Ха... Проклятое, отвратительное дерьмо...
   Джарам не стал ждать дальнейшей реакции Самма Н'Сэй. Он сразу же открыл врата и поспешил покинуть это место, пока эти сумасшедшие идиоты не убили за компанию с незнакомцем и его.

[Дамер]

Горечь неторопливо но безостановочно просачивалась в душу ашамана, разьедая остатки его веры в возможность спасения.
Дамер осознал-он недооценил силу и выучку местных направляющих. Ашаман уже не мог исправить это и отправить Эйлин в менее опасное место, зато оставался шанс лишить врагов триумфа. Конечно, ашаман жалел о завершении своего пути здесь, но это чувство не превалировало среди других. Еще одной причиной печали Дамера являлось понимание того, что отношения-его и Эйлин-обрываются так быстро, ведь не прошло и месяца со дня памятной ашаману встречи с отрядом кандорцев в порубежье. Сейчас ашаман понимал, в числе прочего--даже Айз Седай, с которой он был связан прежде, не была ему столь близка как в последнее время-Эйлин.
Дамер черпал и черпал саидин, сплетая потоки воздуха, земли и огня в сложное, изящное кружево, пока не ощутил близость своего предела. Ашаман не отвлекся от плетения, хотя последовала новая вспышка острой боли, когда брошенный повелителем ужаса нож вонзился в голень Дамера, без труда пробив толстую кожу ашаманского сапога. Но прежде чем направить последнее кружево, Дамер не мог не попрощатся с Эйлин, которую все еще обнимал, явственно чувствуя ее напряжение. 0на постепенно приходила в сознание, но глаза девушки были закрыты, а ее тело почти не шевелилось.
Узы наполнились теплом и сладостью вскипающего меда, едва губы ашамана и Эйлин соединились в поцелуе.
А в следующий миг, когда красновуальные повелители ужаса начали атаку, успешно сминая шквалом плетений щит Дамера..
..на месте обнявшейся пары с оглушительным ревом поднялось огненное древо, расплескивая земную плоть словно воду, широко раскидывая ветвистые потоки шипящего багрового пламени, бегущие по земле, пронзавшие воздух, мгновенно и без следа поглощающие хрупкие людские тела, обращая металлы и камни в легкий черный пепел.

[olorin]

Недалеко от места, где творились столь трагические события, стоял человек завёрнутый в чёрный плащ, лицо его тонуло во мраке одетого на голову капюшона. Когда плетение созданное Дамером исчезло, поглотив своего создателя и девушку, человек слегка дёрнул плечом, затем сделал непонятный жест рукой... возможно он хотел приложить кулак к сердцу и отдать дань уважения погибшим, но в последний момент то ли не решился, то ли передумал из-за каких-то только ему известных соображений. Незнакомец повернулся, чтобы удалиться, открылись врата перехода, но порыв ветра сорвал капюшон. Это был никто иной как владыка Чёрной Башни, МХаэль Олорин. Старый Ашаман выглядел сейчас не самым лучшим образом и возможно даже старше лет на 20, если такое вообще возможно. Олорин исчез в переходе и если кто-то видел в том момент того, в чьём присутствии нервничали даже Отрекшиеся, то наблюдавший мог бы заметить, что МХаэль широко улыбался.