Мафия - Игра №8. ПЛиО - Одичалые.

[Мефистошик]

Сидни

Впервые за эти дни спустившийся на лагерь рассвет принес радостную весть - убийств не было. Вздохнув с облегчением, Сидни направился к Халлеру. Было заметно, что Охотник плохо спал этой ночью, причин тому могло быть много, но старый лучник считал, что дело в случившемся накануне. Подумать только - Халлер спал с Ходоком. Да уж, от такого у любого нервы сдадут. И сейчас Сидни хотел немного приободрить следопыта, отвлечь его от тревожных мыслей и бесперспективного самокопания. Едва подойдя к Халлеру, стрелок протянул ему мех с медовухой:
- Держи, Охотник. Залей горькие думы. Думаю, что я понимаю сейчас тебя, хотя могу и ошибаться. Одно знаю точно - сейчас мы должны сосредоточиться на насущных проблемах. Нам нужен твой ум, чтобы во всем разобраться. Манс все еще держит нас здесь, хотя убийств не было. Может, он хочет всех нас пересажать в клетку, а может, хочет, чтобы все доказали свою невиновность. Я не знаю. Но мы должны выяснить, остались ли среди нас вороны. Ты поможешь мне?
Закончив довольно длинный, как для себя монолог, Сидни присел рядом с Халлером и стал ждать его ответа.

[Тэль]

Тея.

 Всю ночь она не могла успокоиться. Смерть Рина оставила глубокий шрам в ее душе. Однако нашелся заботливый человек, подливавший ей крепкой медовухи. И скорбь накатывала волнами: "Надо было брать копье, тогда возможно я могла бы как-то помочь ему". Использовать флейту для самообороны, ей приходилось и не раз. Но против Иной не помогло бы даже и самое крепкое копье. От осознания этого Тее становилось так горько, что она снова тянулась за выпивкой и ей ее любезно подливали. Так что к утру она была в таком ужасном состоянии, что не смогла бы спасти кого бы то ни было не то, что от кур Далы, даже от новорожденного цыпленка.
"Впрочем, кому теперь нужна моя защита?"-вспомнив о смерти Рина, с грустью подумала Тея.
"Надо найти ворону, что сидит в шатре и тогда все это будет не напрасно, народ перейдет Стену и Зима закончится"
Тея потянулась к флейте.

[Луан]

Торен
Всю ночь Торену не давала покоя одна мысль. Даже когда он засыпал, он продолжал обдумывать ее в виде ярких снов.
Утро принесло хорошие новости. Все оказались живы. А раз так, то была надежда, что убийц не осталась. И Форбс была последней. Форбс...
Не удержавшись, Торен подошел к Халлеру, чтобы узнать ответ на интересующий его вопрос.
- Слышь, охотник, а эта Ходок на ощупь и ощущения сильно отличается от обычных баб, отымей ее мамонт? В смысле, когда ты ее имеешь...

Через некоторое время, Торен наконец отвел руку от скулы. Зубы вроде бы были целы, а глаз заживет. Хотя на Халлера он не злился. Сейчас охотник просто был не в том состоянии, чтобы воспринимать что-то. Через некоторое время он придет в себя и поймет, как ему повезло. Торен сильно жалел, что не обратил внимание на Форбс раньше. Тогда бы от Торене, который поимел Белого Ходока, целые поколения слагали бы легенды. А теперь легенды будут слагать о Халлере. Его бы сейчас напоить, после этого мозги охотника наверняка вернутся в норму... Но Сидни явно пришла та же идея - он принес выпивку. Нужно еще бабу ему... А лучше несколько баб, тогда и самому Торену можно будет отвлечься.
Появлялась глупая мысль залезть в Межколье, чтобы... "Не, плохая идея, Манс обидеться может, он ведь наверняка бережет Ходока для себя, ему слава покорителя иной тоже не помешает. Но вот если намекнуть Мансу, что одному иную иметь опасно, то может быть..."
Так ничего до конца и не решив, Торен подошел к Сидни и Халлеру.
- Халлер, ты это... того... не сердчай. Я понимаю, что ты ощущаешь. Кроме выпивки есть еще способ забыть. Может подговорим Манса, чтобы он позволил нам всем вместе...

Когда сознание прояснилось в следующий раз, он лежал на одной из шкур. Рядом никого не было, хотя и доносился негромкий разговор. Теперь болела вся челюсть. Но зубы опять-таки были целы.

[Сэм]

Варамир и Орелл из МежКолья

- Здесь снова темно. Я мало что вижу, Варамир, мне плохо.

- Смотри глазами птицы, держи только сознание отдельно, это трудно, я понимаю, старайся.

- Я боюсь пропасть! Я как будто падаю, мысли только о ветре и мясе, мы сливаемся!
- Варамир, мы могли бы сделать что-то большее, мы боялись взлететь, хотели доковылять свою жизнь до конца - только без потрясений. Теперь, когда мне не к чему стремиться, и я не могу ничего получить - ведь удовольствия орла не для меня, я потеряюсь в нем, я это ясно вижу...

- Что ты хочешь этим сказать? Чего ты хотел достичь? Нет, тебе сейчас противно, но поверь, подчинить племя, или захватить больше зверей, чем какой-либо варг - это не многим лучше, чем ты имел. Все равно, Орелл. В твоем теперешнем положении есть свои преимущества, ты чувствуешь жизнь остро, и она не является серой. Посмотри на тех людей, у костра и в шатре! Что им нужно? Они ведь и не думают об этом, а значит, им не нужно ничего. Они не чувствуют жизнь! (Тут Варамир выдохся, укрыть свои подлинные мысли было тяжело, и нечасто на него снисходило такое милосердие. Пусть Орелл утешится, сам старик не слишком верил в то, что сказал. Живи и пей, щупай баб, и нечего разводить дурацких соплей.)

-Теперь, когда я не могу и ходить нормально, мне хотелось бы совершить что-то великое.
- Зато ты сможешь увидеть земли на юге, да и точно уцелеешь.Никто тебя не достанет, ни Белые Ходоки, ни вороны, ни то дубье с копьями.

[Шарин Налхара]

Халлер-Охотник

Костяшки болели, но он почти не чувствовал этого, рассеянно потирая ссаднившие пальцы руки, которой сжимал рог с остатками медовухи. С вечера он, казалось, только и делал, что пил. Он старался не думать ни о чем, но Торену не стоило говорить о Форбс. Похоже, всё, что накипело, всё, что засело где-то внутри и в чем совершенно не хотелось ковыряться, он вложил в свой удар. Сперва он испугался, что зашиб старика, но тот зашевелился, и Халлер вылил ему на рассеченную скулу остатки этого крепкого пойла. Отойдет. В этот раз он точно заслужил. С трудом удержавшись от того, чтобы пнуть Торена напоследок, чувствуя внутри всё ту же сосущую пустоту, Халлер вернулся к Сидни и осушил с ним еще один рог. Несмотря на то, что старый лучник был неплохим человеком, пусть и не особо торопливым на ум, Сидни ни хрена не понимал в том, что произошло. Люси была его любимой женой, которую он потерял. Здесь всё ясно, и Охотник сочувствовал старику. А Форбс же для Халлера была... Никем? Женщиной, которую он знал три дня. Женщину, с которой он разделил три дня и две ночи. Женщину, которая воспользовалась им. Женщину, которая убила троих. Она даже не была человеком. В конце концов, она была всего лишь женщиной. Но было что-то, что делало все эти слова... неубедительными. Глупо. Как же глупо... Что она сделала с ним? Такого не было еще ни разу. Он не сраный рыцарь и не какой-то южный лордик, чтобы сходить с ума по женщине, но Халлер еще никогда не чувствовал себя настолько безумным - и бесполезным.
Пошатываясь от опьянения и соображая до омерзения трезво, Халлер вышел из шатра и направился к кострам и клети из кольев. Хельфдана он знал довольно давно, Варамира терпеть не мог столько, сколько знал о нем, но сейчас не они были ему нужны. Да... Нужна - подходящее слово. Все эти пустоголовые бредни про любовь с первого взгляда и до гроба могут катиться в задницу мамонта. Она просто... нужна мне. Не знаю почему. Что ты сделала, Форбс? Что ты сделала, будь ты проклята?
Она всё так же лежала, такая же ужасающе прекрасная и вводящая в оцепенение, как этой ночью. Он тогда долго смотрел на неё, не сумев подобрать слова и в конце концов решил, что слова и вовсе ни к чему. Но не мог уйти. Не мог - и не хотел. Смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд, пусть это и было тошно. И вот он снова здесь. Зачем? Он и сам не знал. Просто хотел снова увидеть её. Попытаться.. понять? Дерьмо собачье. Она - Белый Ходок. Иная. Ужас с Севера и еще куча других хреновых имен для того, что приходит в ночи, чтобы сожрать твои кишки и сделать тебя своим слугой-упырем. Он видел таких слуг и лично рубил их на куски и бросал в огонь. Готовила ли она ему такую же участь? Или просто... забавлялась, если, конечно, она это умеет. Её силуэт слабо светился голубым в дневном свете, словно синий ледник у истоков Молочной.
Я бы хотела уйти с тобой...
Ложь.
Теперь мне не так одиноко и тревожно...
Ложь.
А ведь ты подозревал её... Если честно, мне плевать, кто ты и сделала ли то, в чем тебя все обвиняют. Ты знал, но желал видеть себя слепым. Почему? Потому что тебе стыдно было быть обманутым женщиной? Потому что она делила с тобой постель? Ты размяк, старик. Совсем размяк.
Горячие жадные губы, ловкие пальцы... Волосы, разметавшиеся по шкурам... Блестящие от желания глаза. Её готовность принять его в себя, сильные бедра, затвердевшие соски. Горячая и мокрая. Хриплый шепот и кислый запах пота, тихий смех и сдавленный вскрик, когда он прикусил ей кожу...
- Форбс... - собственный голос показался ему чужим, хриплый с сипотцой, тихий. Но он увидел, что она услышала. Заполненные ледяной синевой глаза посмотрели на него, затягивая. Нет, Форбс, со мной этот фокус не пройдет.

[kpods]

Прекрасная и Ужасная Форбс. МежКолье.

Дневной цикл проходил тяжело. Энергии резерва едва хватало на защиту от чрезмерного излучения светила. На заворачивание в полный кокон маскировки ее бы уже не хватило. Форбс начала рассматривать возможность открытия резерва для спуска накопленного. Это дало бы быстрый и довольно безболезненный уход. Она прикрыла глаза и подсчитала свои шансы. Инстинкт самосохранения, который был частью ее прежней жизни, был все еще довольно силен. Желание существовать было основной чертой Форбс-человека. Не даром, после встречи с представителем рода человеческая женщина Форбс была не просто употреблена как источник жизни, а, наоборот, дополнена совершенными свойствами. Она прокрутила циклы до момента встречи и своего изменения. Поток ощущений, несмотря на прошедшее время, оставался таким же сильным и...волнующим. Форбс взяла воспоминание и перенесла его область непосредственного доступа - когда она примет решение спустить резерв, то эта картинка уйдет последней, оставаясь с ней до конца. А теперь надо было выживать.
Она услышала шаги Халлера и его голос.
- Халлер...- это была последняя возможность контакта. Заготовленная с ночи речь высвободилась и слова возникли в пересохшем горле. - Халлер, ты пришел меня убивать? Ты в своем праве, - интонация безразличия была вовремя добавлена в голос. - Но я хочу сказать тебе одну вещь. Ты обвиняешь меня в том, что я зло. Это не так. Я просто другая. Мне нужно существовать. А для того, чтобы существовать мне нужно питаться. Так получилось в природе. Вы едите кур, мы вынуждены питаться вашей энергией. Однако, - голос сбился на слишком грубый и холодный, и Форбс добавила в него жалобности и боли - этого у нее оставалось достаточно, - однако, люди для нас не единственные источники жизни. Мы можем не убивать, если получаем достаточно энергии для поддержания физического существования извне. Но только вы можете давать нам другое - чувства. Без них мы также можем жить, но это примерно то же самое, что для вас жить на хлебе и воде. Халлер, я не собиралась тебя убивать, - это была правда, - ты подпитывал меня чувствами. Я чувствовала себя такой живой, какой не чувствовала с момента встречи с тем, кого вы называете Иным. До этого я действительно была знахаркой в отряде Хармы. Но уже 20, или около того, лун я другая. Я не человек. Больше. В остальном я тебе не лгала.
Форбс замолчала. Сил оценивать настроение Халлера уже не было. Терять тоже было нечего.
- Помоги мне. Обещаю, ты получишь от меня то, о чем ты даже никогда и не знал. Мы тоже умеем отдавать, - теперь Форбс шептала, чтобы ее не слышал никто, кроме Халлера, - я могу помочь тебе замедлить скорость токов энергии в твоем теле, и ты проживешь на треть своей жизни дольше. Я могу научить тебя влиять на людей одним взглядом. Я буду убивать для тебя людей одним прикосновением. Помоги...- внезапно Форбс почувствовала, что в ее голосе сквозит отчаяние. Этой эмоции в ее заготовке не было. Откуда же она взялась? Форбс отодвинула мысль глубоко в мозг. - Халлер...

[31сникшаС]

Коркун

Утро выдалось прекрасным. Он проснулся, убийств не было, однако Манс до сих пор не распустил это сборище, значит он ищет еще кого-то. Видимо опять придется думать. Кто? Кто? Коркун задавал себе этот вопрос постоянно. Сегодня утром он не решился идти кормить пленников МежКолья, Форбс его пугала - одно дело убивать ворон, по сути таких же людей как и он, но разделенных Стеной, а другое дело быть Белым Ходоком - живым мертвецом. Кто же мог быть предателем? Халлер, что спал две ночи с Иной? Мужик явно забрался не в ту постель, как он умудрился еще сохранить свой хрен, хотя может и не умудрился. Нечего злорадствовать, ведь на его месте мог оказаться и ты, Форбс симпатичная женщина, то есть не женщина, но в этом плане его собственное уродство сыграло в его пользу, в постель к Иной он не полез, и хрен его был на месте. Тея? Девушка потеряла вчера своего друга Рина, которого жестоко убила Иная, и сейчас запивала свое горе. Обычная одичалая женщина, подозрений не вызывает или все-таки вызывает? Да кто ее знает, нужно подкатить к ней и узнать. Сидни? Нет, Коркуну его не понять, он постоянно пьяный, хотя что тут еще делать - он сам нашел мех с вином и пригубил - тепло опустилось в голодный желудок, который заурчал, требуя мяса. Торен? Этот человек был для него загадкой, какая странная привязанность Халлеру - уж не хочел ли он занять место Иной под его шкурами, а может они что-то замышляют? Да Иные их знают.

Спойлер

Шарин - считаю что ты маф, так как остальные явно миры, хотя может кто быть и завербованным

[свернуть]

[Шарин Налхара]

Халлер-Охотник

Голос её. Горло пересохло, все звуки скрипучие и шероховатые, но голос принадлежал той Форбс, которую он знал.
- Халлер...
Зачем она всё это говорит? Он просто стоял и смотрел на неё. Иная. Если он попал в сказку, какую мать рассказывала ему в бытность сопливым мальчишкой, про Короля Ночи и тому подобное, то это была самая дерьмовая сказка изо всех, что он знал. Не человек больше. Чувствовала себя живой... В груди что-то заколотилось, но он отодвинул это как можно дальше.
- Помоги мне. Обещаю, ты получишь от меня то, о чем ты даже никогда и не знал. Мы тоже умеем отдавать, я могу помочь тебе замедлить скорость токов энергии в твоем теле, и ты проживешь на треть своей жизни дольше. Я могу научить тебя влиять на людей одним взглядом. Я буду убивать для тебя людей одним прикосновением. Помоги...
Голос её вдруг стал почти человеческим. Почти таким, каким она просила его взять её с собой... Она просила, обещала, сулила то, что могла. Она хотела жить. Или будет вернее, хотела быть? Но чего стоили её слова сейчас? Халлер почувствовал себя так, будто его с каждым словом макали в вонючее дерьмо. Она пыталась купить его.
- Халлер...
- Мне ничего не нужно от тебя, женщина, - слова драли горло, словно он глотал песок. - Ничего не нужно.
В последний раз взглянув на неё, он развернулся и ушел. И лучше бы Форбс не знать, что он солгал ей. Да и себе тоже.

Шрамы Коркуна уродовали половину его лица, но тот и не походил на человека, который будет подманивать женщин на слащавую мордашку. Шрамы на лице чаще признак отваги в бою, в отличие от шрамов на заднице. Халлер опустился на шкуры рядом с ним, бросив взгляд на уединившегося со своим рогом медовухи Сидни и мрачно усмехнулся. Интересно, если бы Иная пообещала ему то, чем пыталась заманить его Форбс, он бы согласился? И что говорил и обещал Сидни Тее, когда вчера утешал её? Они говорили потом, но Халлер не стал спрашивать лучника о таких вещах. Честно говоря, сейчас ему было на всё плевать. Долбаный старый бурдюк с дерьмом Торен уже узнал об этом на собственной шкуре - возможно, еще пару дней назад Халлер бы посмеялся вместе с ним и сам завернул шутку-другую, но сейчас настроения не было совершенно. По всей палатке валялись меха с вином и откупоренные бочонки медовухи, и Халлер взял один мех, открыл, принюхался, не моча ли внутри, убедился, что там дерьмовое вино, которое не испортилось бы от того, что в него кто-то нассал, и сделал глоток. Вино под стать тому, кто его пьет. В него тоже, можно сказать, нассали, но вкуса это не улучшило. И вряд ли ухудшит. В каждм здесь есть свое дерьмо. Интересно, какое дерьмо сидит в этой юной пташке с дудкой? Вот уж о ком он ни хрена не понимал. Все беды от баб... Кажется, последнее он сказал вслух.

Голос против

Раз уж пошла такая пьянка, надо отдавать голос. Голосую против Тэль.

[свернуть]

[Мефистошик]

Сидни

"Шестьдесят семь или шестьдесят восемь? Семь, наверное. Уж я-то свою норму знаю. Если бы восемь, сразу полезли бы в голову всякие нелепицы. Да, да, точно семь. Или шесть?.." Пошатываясь, Сидни направился прямиком к выходу из шатра. Последний мех с выпивкой переполнил казалось бездонный пузырь стрелка и сейчас срочно нужно было пройтись, дабы не повторилось происшествие с Тореном. "Поворот направо... Стоп, какой поворот? Выход же был прямо... Так-с, соберись..." Ба-бах, трах-тарарах...

"Сначала один глаз... Затем второй... Почему ничего не видно?"
- Эй, что с мной?
Тихо... "Где я? Где все? Чертова медовуха, глаза бы ее не видели... То есть... Нет, глаза пусть видят. Не хватало еще ослепнуть и быть как Коркун... Хотя у него же один глаз есть... Тогда как Эрик, тот уже точно не видит... без глаз-то. Хе-хе. Правда, он мертв. Это плохо. Мертвые они же не живые, нет... совсем... А я? Я живой? Хм... Руки болят, что это такое липкое на них? Медовуха?.. А ну-ка... Тьфу, блин. Кровь... Судя по содержанию в ней спирта, моя... Так, Сидни... О, Сидни! Ага, уже что-то. Итак, Сидни, надо вставать... попытаться... О, пошло дело! А теперь..." Трах-тарарах...

"Сначала один глаз... Затем второй... Почему ничего не видно?.. Дежа вю, блин... Ага, кажется вспомнил... Манс... вороны... Ходоки..." От последней мысли внезапно ощутимо повеяло холодом и Сидни не увидел, а понял, что женщина-Иная где-то близко. В голове резко прояснилось, не до полной трезвости, конечно, но... Кое-как сев на землю, лучник наконец освободил свои руки и поднес их к глазам. Глаза слиплись и не желали открываться, но кое-как протерев их от слипшейся крови, старик с облегчением обнаружил оба глаза в целости и сохранности. Взгляд все еще оставался мутным и Сидни решил посидеть еще немного, потому что идти... "Кого я обманываю?".. ползти наобум не хотелось. "Кажется, я хотел отлить... Уже не хочу... Странно..." Принюхавшись к себе и не уловив аромата мочи, стрелок еще раз облегченно вздохнул. "Значит, успел-таки..." Постепенно органы движения лучника приходили в порядок и все тело начинало ныть. Ощупав голову, он обнаружил большое рассечение, которое, хвала Богам, уже покрылось коркой запекшейся на морозе крови. Крови, конечно и без того вылилось немало - даже мутным взглядом Сидни разлечал красные пятна вокруг себя...
Внезапно старик увидел. Полностью вернувшееся зрение открыло взору стрелка реальность. Суровую реальность. Потому что всего в трех шагах от сидящего на земле Сидни начиналось МежКолье, а там... там стояла она... оно... и неотрывно наблюдала за ним своими синими глазами. О, эти глаза напротив, они были поистине бездонными, а в них старик увидел... увидел... "Нет! Это невозможно!"
- Изыди! Прочь! - и сбросив наваждение, Сидни со всех ног бросился обратно в шатер. А там, едва отдышавшись, под пристальными взглядами остальных, он наконец понял. "Ну, конечно же! Уж теперь-то все стало на свои места. И как я раньше не понял?"
- Я знаю, кто предатель, Манс. Это...
Трах-тарарах. Ба-бах...

[Тэль]

Тея.

   Шепот листьев ЧардДрев шумел в голове, складываясь в новый мотив для флейты. "Но сейчас не самое подходящее время для музыки", - с грустью подумала Тея.
Их осталось так мало. И в тоже время так много, что бы сделать правильный и окончательный выбор. Никто не хотел быть первым и это было странно, с каких это пор люди вольного народа уподобились коленопоклонщикам и стали вести себя так же, все глубже погрязая в хитросплетениях и интригах. И если Халлера еще как-то можно было понять, все-таки Белые Ходоки это практически неминуемая смерть, но вот медлительность остальных настораживала.
-Коркун, -обратилась она к не совсем одноглазому или не совсем к двухглазому мужчине. -Пришла ли к тебе истина?  Мне кажется, с твоим видением мира, - Тея слегка коснулась его лица. -Ты просто не можешь не опознать ворону, маскирующеюся под одного из нас.

голос

Все таки Шарин. Луан больше на шутника похож. Вот будет прискорбно если все наоборот.

[свернуть]

[Мефистошик]

Сидни

"Сначала один глаз... Затем второй... О, в этот раз все вижу... На чем там я закончил? Ах да..."

Голос против

Шарин(Халлер). Если вербовщик жив, то это Шарин, мне кажется.

[свернуть]

[mary]

Манс

Спойлер

[свернуть]

Два рога с медовухой и одна флейта указывали на Халлера, который в свою очередь что-то прорычал в сторону Теи. Торен полулёжа валялся в углу шатра, и приглаживая бороду метал  на охотника недовольные взгляды. Он отмалчивался, но и без него решение было принято. Манс стоял скрестив руки на груди посреди своего опустевшего шатра. Всего несколько дней назад сюда прибыло 11 вольных мужчин и женщин, и вот перед ним пятеро последних. Кому он всё ещё может доверять? Верное ли решение они принимают? Тот, кто явился к нему во сне прошлой ночью, имел на этот счёт мнение. Та, что была закована в МежКолье, обрадовалась бы его приходу, если бы была человеком. Наказать его похлеще, чем он сам, не в силах никто. Эх, охотник сам предрешил свою судьбу, связавшись с Ней. Кто мог знать? Он бы узнал, если бы Даллины глаза горели мётрвой синевой в темноте, если бы её синие вены проглядывали сквозь ледянную кожу. Он бы узнал...или нет? Манс откинул за плечо свой чёрный плащ с красными, как кровь, лоскутьями, и обратился за помощью к богам, если они вообще собирались помочь ему:

=Help us, old gods!

[свернуть]

Как же узнать, кто из них предатель? Придётся доверить выбор им самим. И сегодня жребий пал на Халлера. Когда Манс подошёл к нему, тот прищурился и руки его непроизвольно сжались в кулаки, но охотник не стал перечить воле короля, признавал он его или нет. Сплюнув напоследок проклятье в сторону остальных, Халлер позволил Мансу вывести себя из шатра и неспеша поплёлся в МежКолье. К встречи с Иной Форбс он явно не был готов, и копьеносницам, охраняющим в этот час клеть, пришлось подсказать ему пинком, где находится вход. Халлер огрызнулся, и не поднимая глаз со снега добрался до Варамира и Хельфдана. Он не искал их общества, но они успели занять самый дальний участок от привязанной Форбс, а хоть какое-то расстояние от неё Халлеру было сейчас необходимо.  Под светом солнца создание явно слабело, но как только ночь вступит в свои права, охотнику предстоит разговор по душам. Солнце спряталось за рекой, на небе показался месяц. Где-то вдали завыл волк.

Результаты дневного голосования 4 дня:
3 против Шарин Налхара-Халлера-Охотника (Сашкинс13-Коркун, Тэль-Тея, Тоsik-Сидни)
1 против Тэль-Теи (Шарин Налхара-Халлер-Охотник)

Проголосовали 4 из 5 игроков.
Итого Шарин Налхара-Халлер-Охотник заточен/а в МежКолье. 

Дедлайн отправки ночных ходов - понедельник 13 августа, 14:00 по Москве.

[mary]

G A M E   O V E R
Далла

Спойлер

[свернуть]

Ночь выдалась воистину ледяная. Не просто холодная, в этих краях иного не бывает, и даже не морозная, кои случаются раз в несколько десятков ночей. Ледяная настолько, что медвежья шкура, которая служила дверью палатки, покрылась ещё одним, прозрачным слоем с наружной стороны. Настолько ледяная, что даже прижавшись к Мансу покрепче, Далла не могла унять дрожь. Уж не последняя ли это ночь для них всех? Отголоски криков, несущиеся на ветре, разорвали тишину, напоминая королю, что в мире живых нет покоя для тех, кто желает править другими.

Торен

Торен

[свернуть]

Это же надо было так ошибиться... Он доверился этому охотнику, но все пошло совсем не так, как задумывалось. Хотя злости на Халлера не было. В том, что случилось, следовало винить только себя. Его шутка не удалась, а Сидни уговорам не поддался. И сейчас оставалось только одно - сделать последнюю шутку в своей жизни. Пусть Манс подавится ей.

Все было готово. Головы всех оставшихся кур Даллы были откручены, их обмороженные тушки в живописных позах были развешаны на кольях вокруг палатки. Рядом с каждой висел мех с остатками медовухи, в которую он высыпал все порошки и травы, которые он нашел в палатке. На земле около каждого было наложено - обеспечить это было непросто, но к счастью у пары Вольных живот ночью прихватило, чему Торен немного поспособствовал. Одна тушка валялась около шкуры Сидни, обильно политая медовухой и мочой.

Торен подошел к межколью.
- Эй, Форбс или как тебя там. Возьми меня! Я должен испытать это на себе! Пусть все знают, что Торен не боится Белых Ходоков, он иметь их хотел!

Утром его тело лежало около кольев. На обмороженном лице застыла идиотская улыбка... А его открытые глаза были синие как небо. Около его руки валялся кусок льда, по форме напоминающий кубик.

Халлер-Охотник

Спойлер

[свернуть]

Неужели это всё, что осталось? Халлер молча сидел рядом с Хельфданом и Варамиром, пусть соседство последнего и не было ему приятно. Он сам был варгом и чувствовал это в одичалом, но этот человек - да и человек ли еще? - пах неправильно. Он пах множество гниющих шкур, пах ненавистью и кровью. Словно ни одна из тех шкур, что он на себя набрасывал, не подчинялась ему добровольно. Будто он насиловал каждую, прежде чем скользнуть в неё. Халлер чувствовал его силу, и понимал, что Варамир наконец-то почувствовал и его собственную, которую он скрывал, как только мог. Что ж, он опасался этого с самого начала, но сейчас это уже не имело значения.
Значение имело только то, что он должен был сделать еще давно - послать сообщение на Стену. Затея Манса, как бы ни уважал этого человека Халлер, познакомившись с ним поближе, была... смертельно опасной. Сейчас, когда Халлер успел увидеть войско, которое удалось собрать бывшему дозорному, он шкурой чуял, что эта затея принесет немало вреда Стене. И даже больше, чем он осмеливался подумать еще пару дней назад. Форбс... Сколько еще таких, как она, в войске Манса? Что будет, если среди стотысячного каравана окажется хотя бы десяток таких, как она? О том, что Иных могут быть здесь сотни даже предполагать было безумием. Но еще недавно даже одна Иная среди людей казалась сказкой и бредом. Если Манс и вправду имеет хоть один шанс разрушить Стену, то, каким бы человеком он ни был, его нужно было убить. Он - единственное, что сдерживает всех здесь. Без него - она кучка отребья и вонючих мамонтов, которые вцепятся друг другу в глотки, только дай повод.
Всё должно было пройти гладко. Хельфдан не зря носил в своей цепи, которую у него хотели забрать, прежде чем снести ему голову за то, что он кому-то перешел дорогу, звенья, которые отмечали его как знатока врачевания - и ядов. Подобраться поближе и сделать так, чтобы Манс мирно умер во сне. Несколько сторонников среди Одичалых, которых можно было бы убедить в безумии затеи Манса и в том, что с Дозором можно... договориться, и старый друг среди Одичалых, который пользовался определенным влиянием и мог обеспечить прошлое без подозрений и гостеприимство в любом месте. Где они допустили ошибку? Халлер был бы идиотом, если бы верил, что всё дело в невезении, но ничем иным объяснить произошедшее он не мог. Ошибки были, да, и, очевидна, какая-то одна, мелкая и незаметная, обрушила всю дальнейшую цепь событий, будто снежную лавину.
Они уже всё обсудили ночью, следовало лишь дождаться часа волка, когда копьеносицы, устав трепаться и перемывать всем кости, будут дремать, их реакция будет замедлена, а всё странное сможет быть принято за сон. Пепел крутился неподалеку, готовый прийти на зов. Кусок кожи, сажа и жир от факелов и кусок веревки - слабое послание, но ничего большего у них не было. Халлер сжато в паре фраз описал, что нужно было знать на Стене, и свернутое послание ждало того, кто мог бы его передать. Из Пепла посланник был никудышный, но ничего лучше не было. Возможно, волк сообразит дойти до Стены - Халлеру иногда казалось, что Пепел с тех пор, как они стали делить разум, начал понимать куда больше, даже больше, чем хотелось бы самому Халлеру. Волк выл всю ночь, и он был прав. Живым им отсюда не выбраться, но попытаться стоит. В любом случае, погибнуть в бою - куда лучшая участь, чем умереть на коленях. Однажды уже ему дали такой выбор, и он был готов сделать его снова.
Но оставался еще один нерешенный вопрос...
- Форбс...
Варамир спал или притворялся, и Халлер подал знак Хельфдану обеспечить им отсутствие лишних ушей. Старого перевертыша достаточно было слегка придушить или оглушить - но так, чтобы он не успел скользнуть в одного из своих зверей.
- Форбс...
Она повернула к нему голову, её глаза горели ледяной синевой. Может ли обжигать синий огонь?
- Халлер... Помоги...
Голос скрипучий, словно хруст свежего наста под ногами. Он на мгновение закрыл глаза. Всё стало теперь так просто. Он не мог дать ей уйти, но и оставить Мансу тоже не мог.
- Тише. Я обещал тебе, помнишь?
Одна из копьеносиц, стоявшая, опершись на копье, что-то заворчала, едва не упав, и Халлер сильнее приглушил голос.
- Помоги нам уйти, и я помогу тебе.
Синие глаза горели, испепеляя его взглядом. Он почти физически чувствовал, как она голодна. Краем глаза он заметил, как из шатра выскользнул Торен. Толстяк смеялся себе под нос - это было видно по его бородатой роже. Они сдружились в последнее время, а вторая ночь в одном шатре решила всё. Торен знал, что до него доберутся рано или поздно, и явно что-то задумал. Хотел помочь? Старик подходил к нему вечером и намекал на это. Ну что ж...
Торен подвалил к копьеносицам с бурдюком вина, явно пьяный, как сапожник, потом выронил бурдюк и привалился к одному из столбов, поддерживавших шатер, и захрапел так, что медведь бы позавидовал. Женщины переглянулись и забрали его бурдюк. Не прошло и десятка минут, как они умчались куда-то, на ходу развязывая штаны. Халлер криво усмехнулся в бороду, когда Торен вдруг открыл глаза, снова что-то хмыкнул в бороду и отправился следом за ними. Вернулся он один, но с чем-то в руках. Смысла дальнейшего Халлер не вполне понял, но если это была шутка, то она удалась. Они с Хельфданом еле сдерживали смех, глядя на то, как Торен любовно развешивал куриные тушки и раскладывал чье-то дерьмо, а потом сам сел и похоже добавил своего собственного.
Когда старик подошел к межколью, на его морщинистом, наполовину скрытом густой бородой лице сияла ухмылка.
- Как-то мне тошно без тебя, Халлер, слыхал? - Торен открыл их клетку, косясь на Форбс. - Стар я для побегов и прочего, чтоб тебя мамонт задрал. Так что.. дуй отсюда, пока я не передумал. И знаешь что... Бабу свою Иную с собой забирай, едрить её в копыто. Только пущай она мне одно одолженьице окажет...
Усмешка на лице Торена показалась Халлеру совсем не веселой. Он уже видел такое...
- Ты убьешь меня, Халлер.
- Иди в задницу, Гарт.
- Тогда меня убьют они. Невелика разница.
- Я не стану, ублюдок ты.
- Тогда они убьют и тебя. - Гарт был ненамного старше его и так глупо попался разведчикам Тормунда, что Халлеру хотелось придушить его. Гарт Спелая Слива был неплохим разведчиком, а Халлер должен был стать хорошим одичалым, чтобы дойти до Манса. Гарт сделал вид, что не узнал его, а Тормунд медлил... Медлил, словно дарил надежду на то, что Гарту удастся сбежать. - Давай же, проклятье. Лучше один быстрый удар, чем быть насаженным на это копье, - с кривой усмешкой сказал он, не давая Халлеру отвести взгляд.
Этим же вечером, Тормунд приказал убить Гарта Маленькому Джуду, который пришел в отряд недавно. Парню было пятнадцать, он медлил и бледнел, и Тормунд поддразнил его, не ворона уж ли тот. Джуд покрылся красными пятнами, и тогда Халлер, последний раз взглянув в глаза Гарту, который улыбался во все свои двадцать кривых зубов, перерезал ему горло и бросил обмякшее тело под ноги Тормунду...

Он отвязал Форбс. Голова была на удивление трезвой, руки действовали четко и не дрожали, он был совершенно спокоен. Погладив её по щеке, он почувствовал, какая она ледяная - холод обжег ему пальцы. Она взглянула на него и сделала легкое движение губами, будто хотела улыбнуться.
Торен шагнул вперед, навстречу текуче поднимавшейся со снега женщине, окруженной голубым сиянием.
- Эй, Форбс или как тебя там. Возьми меня! Я должен испытать это на себе! Пусть все знают, что Торен не боится Белых Ходоков, он иметь их хотел!

Форбс

Спойлер

[свернуть]

Светило ушло с небес, и дневной цикл закончился. Теперь Форбс было легче. Немного. Она сумела пережить этот дневной цикл на остатках энергии, в основном, благодаря тому, что в яму спустили Халлера. Мужчина фонтанировал чувствами и, хотя до Форбс долетали лишь их отзвуки, ей хватило продержаться до темноты. Это да еще остатки источника жизни по имени Рин. Но их она расходовала чрезвычайно экономно - Форбс сняла защиту от излучения со своего тела. Теперь внешняя оболочка начала покрываться повреждениями. Они были невелики, но если не подпитаться, есть риск, что процесс распада станет необратимым. Тогда даже спуск резерва не позволит ей избежать болевых ощущений от гниения оболочки.
Спуск резерва был отложен, когда в яме очутился Халлер. Форбс быстро просчитала вероятность того, что мужчина придет ей на помощь. Она была велика. За два темных цикла между ними возникла довольно прочная эмоциональная связь. Его чувства текли в Форбс почти беспрепятственно, и даже отсутствие контакта лишь ослабляло, но не прерывало потока. Форбс ожидала, что он рассмотрел ее возможности и предпримет попытку использовать их для своего спасения.
Темный цикл дал Форбс дополнительные возможности. Сосредоточившись, она послала Халлеру два ощущения: голод и спокойствие. Затем импульс вопроса-просьбы Халлер, мне нужна твоя помощь. Халлер, мне нужна твоя помощь.Халлер, мне нужна твоя помощь.. Затем снова голод. Форбс стремительно слабела. Если Халлер сумеет доставить ей источник жизни немедленно - любой, сейчас ее устроила бы даже лошадь, поскольку та была достаточно разумным существом для высвобождения энергии в миг ухода тела из жизни, - то у Форбс появится шанс выжить.

Халлер
Женщина некоторое время смотрела на него, затем в одно мгновение оказалась рядом - и борода Торена окрасилась кровью. Когда старик осел на землю, на его лице была всё та же неизменная усмешка, словно он и в последний миг своей жизни успел отмочить знатную шутку.
Форбс застыла, прикрыв глаза, а затем вдруг вздрогнула и задрожала, словно от холода. Она медленно повернулась к Халлеру.
- Время ушло. Я уже не смогу восстановиться. Это было слишком много и слишком поздно. Халлер, мое тело умрет. Скоро. Ты сможешь убить меня.
- Да... - он шагнул ближе и снова коснулся её щеки, окрасившейся кровью. Алое на голубом. - Я обещал забрать тебя с собой, помнишь?

Форбс
...Источник жизни был так близко. Форбс потянулась к нему изо всех оставшихся сил. Когда ее конечности коснулись Торена, Форбс расширила резерв по максимуму, готовясь принять в себя поток. Быстрое движение пальцев, и шея Торена превратилась в месиво позвонков и крови. Энергия вытекла из него стремительно. Форбс заглотила ее и уже приготовилась было залечивать самые опасные повреждения внешней оболочки, когда внезапно ее резерв будто вывернуло наизнанку. Ее тело отказывалось принимать энергию. Форбс повернула голову к Халлеру и произнесла:
- Время ушло. Я уже не смогу восстановиться. Это было слишком много и слишком поздно. Халлер, - звук превратился в сипение: это распадались голосовые связки, - мое тело умрет. Скоро. Ты сможешь убить меня.
Форбс затихла. На белой коже рода начали проступать синие жилы. Она почувствовала, как ее мелкие суставы внутреннего скелета начали распадаться в крошку. Настало время для проживания последней эмоции. Она извлекла воспоминание о своей встрече и рождении заново. Форбс заново прочувствовала, как в нее течет холод и покой, как ее сердце начинает замирать, как мозг перестраивается для нового - совершенного - мышления...Маленькая, крошечная частика ее мозга все еще ощущала внешний реальный мир, но по большей части она была в другом времени и месте.

Халлер
Он позвал. И почти почувствовал, как серая тень, притаившаяся в ожидании у одной из телег, метнулась через лагерь. В темноте возникли золотые глаза волка, послышалось утробное рычание, когда Пепел заметил Форбс, но Халлер присел на колени, протянув к зверю руки. В последний раз. Уйти им не дадут - пройти через тысячи человек и остаться в живых можно только в детской сказке. Но волк сможет. Осознание того, что он скоро умрет, не принесло ничего необычного. Такая же мысль, как чувство голода, которое нужно утолить, или воспоминание о прошлой ночи. Ощущение собственной трезвости было отвратительным, но ему было всё равно. Он привязал сообщение вокруг шеи волка и потрепал зверя по голове, встретившись с ним взглядом.
Живи.
Он послал эту мысль товарищу вместе с мыслью о Стене и замке, в котором волк вырос.
Беги.
Волк задержался на мгновение, но затем развернулся и побежал через лагерь. Послышался чей-то крик, собачий лай, кто-то кричал о волках в лагере, затем со стороны шатра спросили, где Ульфа и Эрма. Халлер схватил копье, обернувшись к Форбс и Хельфдану.
- Думаю, стоит попробовать? - он усмехнулся, и когда из-за шатра выскочил первый из часовых, поднырнул к нему и ударил пяткой копья ему в живот, а затем острием в шею. Кровь брызнула на снег, и Халлер снова почувствовал то опьянение, которого ему так не хватало.

Хельфдан

Спойлер

[свернуть]

Хельфдан выскочил вслед за Халлером. Со всех сторон доносились крики, к МежКолью уже бежали люди. Халлер прокладывал дорогу, на земле корчились раненые, и Хельфдан подобрал чей-то меч. Он не собирался сдаваться, Дозорные не сдавались, но Одичалых было слишком много.

Халлер
Он отбил древком копья еще один удар и тут же ткнул пяткой копья в промежность противнику, и тот с воем осел на землю. Лес был одновременно так близко и так далеко. Пальцы Форбс обагрились кровью, но женщина слабела с каждой секундой и уже лишь следила за тем, чтобы Халлеру не ударили в спину. Прежде, чем они покинули межколье, Халлер не сдержался и поцеловал её. Губы Иной были холодными, как сам лед, но мягкими. Он сам не знал, зачем сделал это, просто вдруг захотелось, а с учетом того, что их наверняка ждало, можно было делать любые, самые безумные и бесполезные вещи. Но Форбс ответила на поцелуй, слабо, но ему показалось на мгновение, что та Форбс, с которой они грели друг друга ночами, вернулась. Всего лишь на мгновение.
Охотник видел, как споткнулся и припал на колено Хельфдан, когда кто-то проткнул ему ногу копьем, а потом увидел сети. Нет, их было слишком много. Он успел убить четверых - всё-таки их побег был неожиданностью. Над головами кружили вороны, своим карканьем напоминая о том, что те, кто останется лежать на снегу, достанутся в первую очередь им. Правая штанина набрякла от крови, нога онемела там, где чужое копье разрезало плоть. Лес был в пятидесяти шагах, но всё равно, что в пятидесяти лигах. Люди Манса не торопились и не лезли на рожон после того, как он достал нескольких, отправив их в снег. Они понимали, что шансов прорваться к лесу у Халлера и его спутников нет. А значит они истекут кровью прежде, чем смогут пройти еще несколько шагов. Форбс тихо застонала, и Халлер оттолкнул её к себе за спину - сияние вокруг Иной совсем потускнело, а голос стал настолько человеческим, насколько вообще мог быть. Силы явно вытекали из неё, как молоко из разбитого кувшина. Нет, им он её не отдаст. Она не должна жить, но она отдала свою жизнь ему в руки.
Раздался щелчок, Халлер развернулся - и пошатнулся, когда стрела с белым оперением ударила его в грудь. Воздух выбило из легких, и он отказывался входить туда снова. Халлер еще раз отбил копьем удар чьего-то меча, но перед глазами темнело от боли. Он увидел, как на Хельфдана накинули сеть, а потом кто-то пнул бывшего мейстера по торчащему из ноги древку копья - дозорный вскрикнул и вырубился. За спиной Форбс осела на землю с тихим вздохом, Халлер обернулся подхватить её - резкое движение едва не отправило его на землю без сознания - и получил вторую стрелу в грудь. Он упал на колени, с трудом проталкивая воздух в легкие. последнее, что он помнил, были всё еще слабо светящиеся голубым сиянием глаза Форбс, смотрящие прямо на него...

Манс

Спойлер

[свернуть]

Зловещая тишина в лесу. В час волка людям не место под луной, это знал любой. И сейчас все они понимали это лучше, чем никогда. Лишь потрескивание факелов да шорох листвы нарушал покой древнего леса. Листья СердцеДрева едва уловимо шептали Мансу неведомую мелодию, вольные люди встревоженно смотрели на него. Часовые стояли за спинами связанных пленников, которым некогда король доверял так же, как и тем, что стоят подле него, в тени тяжёлых веток Древовидца. Коркун, Тея и Сидни напряжено ожидали слова своего короля. Хельфдан, Варамир и Халлер ждали не слова. Форбс же беспристрастно смотрела в небо.

Халер
Его грубо встряхнули и вздернули на ноги, а затем бросили на колени. Халлер слышал свое сиплое дыхание, с хрипом вырывающееся из горла, и понимал, что это означает. Две стрелы, торчащие из груди, напомнили ему о том, как это произошло. Хельфдан стоял на коленях рядом, с ним Варамир. Форбс сидела прямо на земле, и смотрела на собравшихся вокруг Вольных.

Манс
Манс тяжело вздохнул, и проклиная про себя тот день, когда он взвалил на свои плечи бремя ответственности за нечто большее, чем свой маленький клан, проговорил:
- Вольный народ - это люди, такие же, как и вы, вороны. Не больше, но и не меньше. Я жил с вашими братьями, делил с ними хлеб. И я знаю, что вы не видите в этих лицах равных вам. Но кровь их такая же алая, как и ваша, а сердце так же сильно бьётся в груди, - с этими словами король указал на кровоточащие раны Халлера. Затем он шагнул в сторону Форбс:
- Я не позволю моим людям служить человеческим щитом вашему королевству, когда придёт Великая Ночь. А она уже близко. Ваши командиры слепо кидают все свои силы против нас, пелена снега мешает им посмотреть в лицо настоящему врагу всего живого. Ну что же, не бывать этому, не в мой дозор.

Халлер
- Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти. - Халлер услышал свой хриплый голос. Кажется, он почти смеялся. Странно, что эту клятву он помнил до сих пор, несмотря на то, что произносил он её добрых девять лет назад. - Я буду жить и умру на своем посту. Я — меч во тьме; я — дозорный на Стене; я — огонь, который разгоняет холод; я — свет, который приносит рассвет; я — рог, который будит спящих; я — щит, который охраняет царство людей. Помнишь это, Манс? Ты ведешь на приступ Стены тысячи людей, женщин, детей и стариков. Ты хочешь разрушить Стену, я слышал. Что ж, корона, жена и слава у тебя теперь есть, поздравляю. - Во рту пересохло, от усилий, которые уходили на эти слова, темнело в глазах, и Халлер чувствовал, что ему осталось недолго. Ногу он совсем не чувствовал, только тупую ноющую боль в ней и в груди на каждом мучительном вздохе, который доказывал, что он еще жив. - Сколько Иных ты ведешь в своем войске, таких, как она? - Он взглянул на Форбс. - Сколько Иных идут за тобой следом, пользуясь твоим войском, как кормушкой? Готов ли ты защищать те земли, что находятся за Стеной, от того, что идет с Севера, или просто хочешь месяцок погреть свой заледеневший зад, а потом будь что будет? Вернуть "свое" куда легче, чем удержать, Манс. Уж я-то это знаю... - Халлер сипло рассмеялся, воздух со свистом входил и выходил из горла. Его серые глаза потускнели, но странное спокойствие, приходившее будто со стороны, не давало ему провалиться во тьму. Он хотел бы остаться в сознании до последнего. - А теперь покончим с этим. Сделай это сам и смотри в глаза тому, кого убиваешь. Если ты еще не забыл, как это делается. - Он повернулся к Форбс, надеясь, что та еще может его слышать. Её собственная кровь из раны на плече была бледно-голубой, словно жидкий лед. - Прости, я не смогу выполнить обещание...

Манс
- Дозорный, ты сам не ведаешь, о чём говоришь. Я покараю всех, кто попытается помешать нам. Не вечно вы будете прятаться за своей Стеной, не вечно!
Король Вольного народа достал из-за пазухи кинжал и подошёл к Хельфдану. Дозорный молча сверлил Манса мрачным взглядом, и когда тот приблизился, вызывающе вскинул голову. Манс даровал ему быструю смерть одним ударом в сердце. Листва одобряюще завыла.

Следующим был Варамир. Варг задёргался на месте, но король направил удар по верёвкам, связывающим его, а затем подхватил под руку и помог встать с земли. Обращаясь больше к чардреву, чем к людям, король оправдал варга:
- Верный друг, Варамир, ты не предал нас.
Халлер. Прирождённый охотник. Ворона. Одним метким движением Манс перерезал ему горло.

Халлер
Когда Халлер осел на землю с хлынувшей изо рта кровью, забрызгавшей одежду и ноги Форбс, неподалеку в роще пронзительно завыл волк, вымещая свою боль и отчаяние. От этого воя по коже шли мурашки, и никто не шевельнулся, когда серая тень вылетела в круг чардрев. С глухим рычанием волк прыгнул к Форбс, и его челюсти сомкнулись на её горле. С шипением, превращаясь в пар, хлынула голубая кровь, и волк отступил назад, встав над Халлером. Тело Форбс упало к его лапам и вдруг вспыхнуло синим пламенем, шипя и испаряясь... Какое-то время, казалось, всё замерло, волк скалил зубы, готовый сражаться до последнего над телом своего хозяина. Сидни первым очнулся от ступора, и волк взвизгнул, когда в его темно-серый бок воткнулась стрела. Он щелкнул зубами, силясь выдернуть её, затем попытался прыгнуть на врага, но еще две стрелы оборвали его полет. Волк рухнул на землю рядом с Халлером и больше не поднялся.

Манс
Уходящая Иная осветила лес синим светом. Красные листья чардрева на один удар сердца показались тёмно-синими, но вот уже вернули себе обычный, багряный цвет. Белый ствол чардрева тоже сменил свой цвет, он побагровел от пролитой крови. Когда-то наши предки приносили Древовидцам человеческие жертвоприношения, и сегодня я уподобился им. Рассвет принёс с собой ветер и листья шуршали всё сильней, складывая шорохи в мелодию...

Let it be, Free folk!

[свернуть]

*  *  *
Поздравляю выживших мирных жителей с победой - Тэль-Тея, Сашкинс-Коркун, Тоsikа-Сидни и Сэм-Варамир! А так же Шерлока-Эрика и Симмаха-Рина  [rus]
+Читаeм лог здесь