Глава 11. Просто ещё один наёмник

[Domon]

Глава 11

Просто ещё один наёмник

Текст главы

   — Я понимаю, что в прошлом у нас с вами были... разногласия, — говорила Аделорна Бастин, ехавшая рядом с Эгвейн по лагерю. Аделорна была худой и величественной женщиной, а её чуть раскосые глаза и тёмные волосы выдавали в ней салдэйку. — Не хочется, чтобы вы считали нас врагами.
   — Не считала, — осторожно ответила Эгвейн, — и не считаю. — Она не стала уточнять, кого Аделорна имеет в виду под словом «нас». Та была Зелёной и, как уже некоторое время подозревала Эгвейн, ещё и Капитан-Генералом. Этим званием Зелёные величали главу своей Айя.
   — Вот и отлично, — произнесла Аделорна. — Кое-кто в Айя вёл себя опрометчиво. Им... разъяснили, в чём заключались их ошибки. Больше не будет никакого сопротивления со стороны тех, кому больше прочих следовало любить вас, Мать. Что бы там ни было, всё прошло, и давайте больше не будем вспоминать об этом.
   — Да будет так, — мысленно улыбнувшись, согласилась Эгвейн. — «Это надо же, после всего, что было, Зелёные только сейчас попытались объявить меня своей?»
   Вот и ладно, она этим воспользуется. А то уже возникли опасения, что наладить с ними отношения никогда не удастся. Она многих настроила против себя, избрав Сильвиану на должность Хранительницы Летописей. Эгвейн уже не раз слышала шушуканья о том, что вступила бы в Красную Айя, даже несмотря на то что обзавелась Стражем, да вдобавок и замуж за него вышла.
   — Если позволишь, я задам вопрос, — сказала Эгвейн. — Не послужило ли причиной подобного... наведения мостов, вопреки имевшимся сложностям, какое-то определённое событие?
   — Кое-кто, Мать, упорно не желает признавать то, что вы сделали во время нападения Шончан, — ответила Аделорна. — Вы доказали, что вы воин по духу. Генерал. Вот чего Зелёные не вправе не замечать. Более того, это должно служить нам примером. Именно так сказали лидеры нашей Айя и приняли соответствующее решение — Аделорна посмотрела Эгвейн в глаза и почтительно склонила голову.
   Что ж, намёк ясен. Аделорна и есть глава Зелёной Айя. Сообщить это открыто было бы неприемлемо, но вот так подарить Эгвейн это знание — всё равно что выказать огромное доверие и уважение.
   Её действия как бы говорили: «Если бы тебя на самом деле избрали и возвысили из наших рядов, ты бы знала, кто нас возглавляет. Ты бы знала и другие наши секреты. Я расскажу тебе о них». Кроме того, это был ещё и жест благодарности. Эгвейн спасла Аделорне жизнь во время нападения Шончан на Белую Башню.
   Амерлин не принадлежит ни к одной Айя — и Эгвейн продемонстрировала это, как никто другой из её предшественниц, поскольку никогда и не принадлежала ни к одной Айя. И всё же это был трогательный жест. Эгвейн прикоснулась к руке Аделорны в знак благодарности, после чего разрешила ей удалиться.
   Чтобы не мешать беседе с глазу на глаз, о которой попросила Аделорна, Гавин, Сильвиана и Лейлвин по приказу Эгвейн ехали чуть в стороне. Эта шончанка... Эгвейн разрывалась между желанием держать её под постоянным присмотром и отослать куда подальше.
   Сведения Лейлвин о Шончан и впрямь были полезны. До сих пор, насколько могла судить Эгвейн, Лейлвин говорила чистую правду. Пока что Эгвейн старалась держать шончанку при себе — хотя бы потому, что у неё то и дело возникали новые вопросы о Шончан. Сама Лейлвин вела себя не как пленница, а скорее как телохранитель. Можно подумать, Эгвейн доверила бы свою безопасность Шончан. Она покачала головой, проезжая мимо скоплений армейских палаток и походных костров. Большинство палаток пустовало, поскольку Брин уже построил армию в боевые порядки, предполагая, что троллоки явятся в течение ближайшего часа.
   Брина Эгвейн обнаружила в шатре почти в центре лагеря, где он преспокойно наводил порядок в своих картах и бумагах. Здесь же находилась Юкири, стоявшая со скрещёнными на груди руками. Эгвейн спешилась и вошла внутрь.
   Брин резко поднял глаза.
   — Мать! — вскрикнул он, заставив её застыть на месте.
   Она посмотрела под ноги. Прямо в полу шатра зияла дыра, и Эгвейн едва в неё не угодила.
   Это были переходные врата. По другую сторону врат с поднебесной высоты открывался вид на армию троллоков, пересекающую холмы. За прошедшую неделю произошло немало стычек с этими тварями, и лучники с конниками Эгвейн устраивали троллокам, продвигающимся в сторону холмов и к границе Арафела, кровавую резню.
   Эгвейн вгляделась во врата в полу. Вид открывался с высоты, намного превышающей дальность полёта стрелы, но при взгляде сквозь эту штуку вниз на троллоков начинала кружиться голова.
   — Не могу решить, что это: гениальная находка или несусветная глупость, — заметила она Брину.
   Тот улыбнулся в ответ, возвращаясь к своим бумагам и картам:
   — Войны выигрываются с помощью информации, Мать. Если я смогу увидеть и понять, что именно они делают — где они пытаются нас окружить и какие вводят в бой резервы — то смогу подготовиться. Это куда лучше наблюдательной башни. Мне следовало додуматься до этого сто лет назад.
   — Генерал, у Тени есть Повелители Ужаса, и они могут направлять, — напомнила Эгвейн. — Будете подглядывать сквозь эти врата — и вас поджарят до хрустящей корочки. Не говоря уже о драгкарах. Если их стая решит пролететь сквозь...
   — Драгкары — создания Тени, — возразил Брин. — Мне говорили, что они мрут, проходя сквозь врата.
   — Полагаю, это правда, — ответила Эгвейн, — но тогда здесь окажется стая мёртвых драгкаров. И всё равно, сквозь врата на тебя может напасть направляющий.
   — Я всё же рискну. Было бы непростительно не воспользоваться открывающимися невероятными возможностями.
   — И всё же меня больше устроит, если сквозь переходные врата будут наблюдать разведчики, а не ты сам собственными глазами, — сказала Эгвейн. — Ты наше достояние, притом весьма ценное. Подобный риск неизбежен, но постарайся свести его к минимуму.
   — Хорошо, Мать, — ответил он.
   Она рассмотрела плетения, потом взглянула на Юкири.
   — Я сама вызвалась, Мать, — призналась Юкири, прежде чем Эгвейн успела поинтересоваться, как Восседающая докатилась до рутинной обязанности по созданию врат. — Он обратился к нам с вопросом, возможно ли открыть не вертикальные, а горизонтальные врата. Я решила, что это интересная задача.
   Эгвейн вовсе не удивило, что с этим вопросом Брин обратился к Серым. Среди них всё больше крепло чувство, что им, подобно Жёлтым, специализирующимся на плетениях Исцеления, или Зелёным, коньком которых были боевые плетения, следует вплотную заняться исследованиями плетений Перемещения. Кажется, Серые решили так, потому что путешествия неразрывно связаны с их работой советницами и послами.
   — Можешь показать нам нашу армию? — попросила Эгвейн.
   — Конечно, Мать, — ответила Юкири, закрывая врата. Она открыла новые, позволив Эгвейн взглянуть на оборонительные порядки её армии, выстроенные на холмах.
   Да, этот способ был гораздо лучше любой карты. Ни одна карта на свете не сможет точно передать рельеф местности или то, как именно движутся войска. Эгвейн показалось, что она смотрит на точную уменьшенную копию изображения.
   Головокружение подступило внезапно. Она стояла у края дыры на высоте в несколько сотен футов. Голова пошла кругом, и Эгвейн отступила назад, переводя дыхание.
   — Тебе стоит оградить эту штуку верёвкой, — предложила она. — Кто-нибудь может оступиться. — «Или нырнуть головой вперёд, заглядевшись вниз».
   Брин хмыкнул:
   — Я уже отправил Суан за чем-то вроде этого. — Он помедлил. — Она не слишком любит быть на посылках, так что вполне может принести нечто совершенно бесполезное.
   — Я вот всё думаю, — произнесла вдруг Юкири. — Как бы исхитриться и создать такие же переходные врата, но пропускающие только свет? Что-то вроде окна. На нём можно было бы стоять и смотреть вниз, не боясь упасть. А с помощью подходящего плетения можно было бы сделать его невидимым с той стороны...
   «Стоять на нём? О, Свет! Для этого нужно быть сумасшедшим».
   — Лорд Брин, — сказала Эгвейн. — Наши боевые порядки выглядят надёжными.
   — Спасибо, Мать.
   — Но в них есть изъян.
   Брин вскинул голову. Другой бы на его месте обязательно возмутился, но он промолчал. Возможно, сказался опыт общения с Моргейз.
   — Какой?
   — Вы разместили войска слишком традиционно, — объяснила Эгвейн. — Впереди и на вершинах холмов поставили лучников; они будут сдерживать атаки противника, а тяжёлая конница будет наносить стремительные удары и откатываться назад. Строй пикинёров примет на себя основной удар, а лёгкая конница будет прикрывать фланги и препятствовать окружению армии.
   — Лучшие стратегии — те, что проверены временем, — ответил Брин. — У нас собралось внушительное войско, с учётом всех этих Принявших Дракона, но троллоки всё равно превосходят нас численно. Действовать более агрессивно, чем это делаю я здесь и сейчас, невозможно.
   — Возможно, — спокойно возразила Эгвейн и посмотрела ему в глаза. — Эта битва отличается от любой из тех, в которых вы принимали участие, и ваша армия, генерал, отличается от тех, которыми приходилось командовать раньше. У вас есть огромное преимущество, которое вы не принимаете во внимание.
   — Вы имеете в виду Айз Седай?
   «Треклятски верно, именно их я и имею в виду», — подумала она. Свет, она слишком много времени провела в обществе Илэйн.
   — Я принимал вас во внимание, Мать, — ответил Брин. — И собирался оставить Айз Седай в резерве, для прикрытия выходящих из боя отрядов при вводе свежих сил.
   — Простите, лорд Брин, — возразила Эгвейн. — Ваш план разумен, и какую-то часть Айз Седай следует использовать именно таким образом. Однако Белая Башня тысячелетиями готовилась и тренировалась вовсе не для того, чтобы просидеть Последнюю Битву в резерве.
   Брин кивнул и вытащил из-под стопки бумаг какой-то документ.
   — Я рассматривал и более... динамичные варианты, но не хотел превышать своих полномочий, — он протянул ей бумаги.
   Вскинув бровь, Эгвейн пробежала их глазами и улыбнулась.

*  *  *

   Мэт не мог припомнить, чтобы возле Эбу Дар собиралось сразу столько Лудильщиков. На враз показавшемся блёклым поле, словно яркие грибы, выросли разноцветные фургоны — их было столько, что хватило бы основать собственный треклятый город. Город Лудильщиков? Да это всё равно что... что город Айил. Как ни крути, одинаково неправильно.
   Типун Мэта трусил по дороге. Разумеется, собственный город у Айил уже был. Может, и у Лудильщиков когда-нибудь появится свой. Уж тогда-то они скупят всю краску на свете, и остальным придётся довольствоваться коричневой одеждой. В этом городе не будет драк, что до противного скучно — зато на тридцать миль вокруг не останется ни единой дырявой кастрюли.
   Мэт улыбнулся и потрепал Типуна по холке. К боку лошади был приторочен завёрнутый в ткань ашандарей, который он, как мог, постарался замаскировать под дорожный посох. Шляпа Мэта вместе со всеми его приличными кафтанами ехала в одном из свёртков, навьюченных поверх седельных сумок. С того, что был надет на нём, пришлось — увы! — спороть все кружева, но Мэт не хотел, чтобы его узнали.
   Вокруг головы, скрывая потерянный глаз, была намотана грубая повязка. Подъехав к воротам Дал Эйра, Мэт пристроился в конец очереди, ждавшей разрешения на вход в город. Ему нужно выглядеть просто ещё одним обычным раненым наёмником, желающим найти в городе приют или подходящую работу.
   Он нарочно сгорбился в седле. Держаться тише воды, ниже травы — хороший совет как на поле боя, так и в том случае, если нужно проникнуть в город, где тебя знают в лицо. Тут не следует называться Мэтримом Коутоном, поскольку упомянутый Мэтрим Коутон оставил здешнюю королеву связанной на верную смерть. Многие должны подозревать его в этом убийстве. Свет! Да на их месте он первый начал бы себя подозревать! Беслан, конечно же, его ненавидит, и как теперь относится к нему Туон — не угадаешь, особенно спустя столько времени, проведённого врозь.
   Да уж, лучше держаться тише воды, ниже травы. Он поразнюхает, что и как в этом месте. Если только ему удастся добраться до начала этой проклятой очереди. Кто вообще слышал об очереди на вход в город?
   Но вот наконец он добрался до ворот. Лицо скучающего часового напоминало старую лопату — такую замызганную, что её лучше бы спрятать в чулан. Солдат оглядел Мэта с головы до пят.
   — Принёс ли ты клятвы, путник? — спросил он с тягучим шончанским акцентом. У другого края ворот второй солдат сделал следующему в очереди знак пройти вперёд.
   — Да, конечно, — ответил Мэт. — Я клялся великой Шончанской Империи и лично Императрице, да живёт она вечно. Я всего лишь бедный скиталец-наёмник. Когда-то я служил знатному мурандийскому дому Хаак. Два года назад в Юном лесу в схватке с какими-то бандитами, защищая найденное в чаще дитя, я потерял глаз. Я воспитывал её как родную дочь, но...
   Солдат отмахнулся от него. Похоже, он вообще не слушал. Мэт задумался, не остаться ли из принципа. Зачем заставлять людей ждать в такой длинной очереди, давая им время придумать легенду, а потом даже не выслушать? Ведь так человека и обидеть можно. Конечно, не Мэтрима Коутона, такого отходчивого и добродушного, а кого-нибудь другого — наверняка.
   Сдерживая возмущение, он въехал в город. Теперь оставалось только найти подходящую таверну. Жаль, но гостиница Сеталль уже не подойдёт. Там...
   Мэт застыл в седле, хотя Типун продолжил неспешно топать вперёд. Улучив момент, Мэт взглянул на второго стражника у ворот. Это же Петра! Силач из цирка Валана Люка!
   Мэт отвернулся, сгорбился в седле и вновь глянул через плечо. Точно, Петра. Никакой ошибки — эти похожие на брёвна руки и шею, как пень, ни с чем не перепутаешь. Петра не был высоким, зато был таким широким, что в его тени можно было укрыть целую армию. Что он снова делает здесь, в Эбу Дар? И почему на нём шончанская форма? Мэт уж было собрался вернуться и порасспросить былого приятеля, но вид шончанской формы заставил его передумать.
   Ладно, хоть удача его не оставила. Наткнись Мэт в воротах вместо того стражника на Петру, тот бы его наверняка признал. Юноша облегчённо вздохнул, спешился и взял Типуна под уздцы. Улицы города были переполнены, и Мэту не хотелось, чтобы лошадь кого-нибудь сбила с ног. К тому же Типун был так нагружен, что — на взгляд кого-то не сведущего в лошадях — больше походил на вьючную лошадь, да и пешим Мэт будет не так приметен.
   Возможно, сперва стоило поискать таверну в Рахаде. Там всегда было легче и сплетни разузнать, и игроков в кости найти. Правда, с той же лёгкостью можно было заработать и нож в брюхо, а это кое-что значило даже в Эбу Дар. В Рахаде так же запросто хватались за ножи, чтобы кого-то прирезать, как и говорили друг другу «привет» по утрам.
   В Рахад Мэт не пошёл. Район изменился. Вокруг стояли лагерем солдаты. Многие поколения правителей Эбу Дар позволяли Рахаду гнить себе на здоровье, но Шончан не собирались этому попустительствовать.
   Мэт пожелал им удачи. До сих пор Рахад отбивал все посягательства. Свет, лучше б Ранд спрятался там, а не отправился на Последнюю Битву. И пусть все троллоки с Приспешниками Тени его там ищут. Рахад оставит их валяться в каком-нибудь переулке без сознания с вывернутыми карманами и без сапог, что будут проданы тут же за пару грошей. Перед глазами Мэта промелькнуло видение бреющегося Ранда, но он отмахнулся от этого образа.
   Юноша протолкался через толпу, запрудившую мост через один из каналов, не забывая приглядывать за своим барахлом, но пока ни один карманник на него не позарился. Учитывая шончанские патрули на каждом углу, понятно почему. Проходя мимо глашатая, выкрикивавшего свежие новости с намёком на пачку интересных сплетен за пару монет, Мэт почувствовал, что улыбается. Удивительно, насколько знакомо и даже уютно воспринимался город. Мэту здесь нравилось. И хотя он смутно припоминал, что когда-то бурчал о том, как ему хочется куда-нибудь убраться отсюда — наверное, это было сразу после того, как на него стена свалилась, потому что Мэтрим Коутон вовсе не брюзга — он понял, что проведённое в Эбу Дар время было одним из лучших в его жизни. Город давал массу возможностей перекинуться в карты или сделать бросок-другой в кости.
   Тайлин. Проклятый пепел! Это была забавная игра. Она раз за разом брала над ним верх. Свет с избытком ниспослал ему способных на подобное женщин — хорошо, что не всех подряд — и всякий раз он знал, где запасной выход, чтобы ускользнуть. Туон как раз из таких. Если хорошенько подумать, то, наверное, других ему больше и не надо. Проблем с ней одной с лихвой хватит любому мужчине. Мэт снова улыбнулся и потрепал Типуна по холке, и конь в ответ фыркнул ему в шею.
   Удивительно, но это место ему казалось роднее, чем Двуречье. Верно, Эбу Дар — горячее местечко, но у всех свои причуды. Раз уж на то пошло, Мэт ни разу ещё не встречал кого-то совсем без причуд. Порубежники, как и Айил, непостижимы — это даже не обсуждается. У кайриэнцев — их странные игры, у уроженцев Тира — их смешные представления о том, кто главнее, а у Шончан — их... шончанство.
   Правда в том, что за пределами Двуречья все были растреклятыми сумасшедшими, хотя в Андоре — в меньшей степени. Нужно просто быть к этому готовым.
   Мэт продолжил свой путь, стараясь быть как можно вежливее, чтобы не получить нож в пузо. Вокруг носилась сотня сладких ароматов, а разговоры в толпе отдавались в ушах низким гулом. Эбударцы по-прежнему носили свои цветастые наряды — возможно, именно поэтому Лудильщики и пришли сюда, слетевшись на яркие цвета, как солдаты к ужину. Но, несмотря на то что эбударки носили платья с туго затянутыми корсажами, выгодно подчёркивающими грудь, Мэт даже не глядел в их сторону. Женщины подкалывали передний или боковой край подола, демонстрируя всему миру разноцветные нижние юбки. Мэт не видел в этом смысла. Зачем надевать цветную одежду вниз? Ну а раз уж надели так, то к чему такие сложности: сперва натягивать что-то поверх, а потом переворачивать всё с ног на голову, подкалывая верхнюю одежду, чтобы показать то, что надето внизу?
   Наряд мужчин состоял из длинного жилета — такого же цветастого, возможно, для того чтобы скрыть пятна крови, если кого-то пырнут ножом. Нет смысла выбрасывать хороший жилет, если предыдущего его владельца убили за то, что не к месту поинтересовался погодой. Хотя... прогулявшись по городу, Мэт заметил меньше дуэлей, чем ожидал увидеть. Здесь и раньше их было куда меньше, чем в Рахаде, но, бывало, он и шагу не мог ступить, чтобы не наткнуться на пару бойцов с ножами наголо. Сегодня он ещё не повстречал ни одной.
   Некоторые эбударцы, а их всегда можно было отличить по оливковому цвету кожи, щеголяли в шончанской одежде. И все были очень вежливы, словно шестилетний мальчишка, проведавший о том, что у вас на кухне испёкся яблочный пирог.
   Город был тем же самым и одновременно другим. Разница была в паре-другой нюансов. И дело было не только в том, что в гавани более не было кораблей Морского Народа. Дело было в Шончан. С момента бегства Мэта они установили свои правила. Какие именно?
   Мэт оставил Типуна в конюшне, которая показалась ему достаточно респектабельной. Одного взгляда на находившихся там животных хватило, чтобы понять это: за ними хорошо ухаживали, да и сами лошади были отличные. Уж лучше доверить коня конюшне, в которой содержатся хорошие лошади, хоть это и выйдет дороже.
   Он оставил Типуна и подхватил узел с вещами, воспользовавшись замаскированным ашандареем как посохом. Выбрать подходящую таверну не проще, чем доброе вино. Нужна старая, но не развалина, чистая, но не слишком: идеально чистая таверна — это та, в которой никогда не бывает много посетителей. Мэт терпеть не мог заведения, в которых тихо-мирно посиживают за чашкой чая главным образом для того, чтобы себя показать.
   Нет, правильная таверна должна быть обшарпанной и подержанной, словно добрые сапоги. А ещё, словно те же добрые сапоги, она должна быть крепкой. И если подаваемый в ней эль на вкус не похож на те же сапоги, то выбор верен. Лучшие местечки для выуживания информации остались в Рахаде, но его одежда была слишком приличной, чтобы туда соваться. Кроме того, ему не хотелось вляпаться в то, что там затевают Шончан.
   Мэт заглянул в один подходящий трактир под названием «Зимний цветок», но немедленно выскочил оттуда и зашагал прочь. Внутри сидели солдаты в форме Стражей Последнего Часа. Ему вовсе не хотелось столкнуться с Фуриком Каридом, даже если шанс на это был мизерный. Следующий трактир был слишком ярко освещён, а другой показался слишком тёмным. Примерно через час поисков — в течение которого он не видел ни одной дуэли — когда он почти отчаялся найти подходящее место, Мэт вдруг услышал звук гремящих в стаканчике игральных костей.
   Сперва он подпрыгнул от неожиданности, решив, что это вновь покатились треклятые игральные кости в его голове. Но, к счастью, это были обыкновенные кости. Прекрасные, благословенные игральные кости. Звук исчез через мгновение, подхваченный ветром, и растворился в уличной сутолоке. С зажатым в руке кошельком, с узлом на плече, Мэт, бормоча извинения, протолкался сквозь толпу. В ближайшем переулке он заметил на стене вывеску.
   Мэт шагнул ближе. На вывеске красовались медные буквы «Ежегодная потасовка» и рисунок хлопающих в ладоши людей. Изнутри доносился стук игральных костей и смесь запахов вина и эля. Мэт вошёл в двери. Сразу за порогом, непринуждённо прислонившись к стене, стоял круглолицый шончанин с мечом на поясе. Он с подозрением оглядел юношу. Что ж, Мэту ещё ни разу не встречался вышибала, смотревший на посетителей иначе. Юноша потянулся было к шляпе, чтобы поприветствовать охранника, но, разумеется, её не оказалось. Проклятый пепел. Порой без шляпы он чувствовал себя голым.
   — Джейм! — подала голос женщина из-за барной стойки. — Ты ведь не отпугиваешь моих клиентов своим свирепым взглядом, верно?
   — Только тех, кто того заслуживает, Касана, — отозвался вышибала с шончанским акцентом. — Уверен, этот именно такой.
   — Я просто скромный путник, — ответил Мэт, — который хочет сыграть в кости и выпить вина. Ничего больше. Мне не нужны неприятности.
   — Тогда зачем тебе копьё? — спросил Джейм. — Да ещё закутанное таким образом?
   — Ох! Да, перестань же, наконец, — встряла женщина, Касана. Она прошла через зал и, взяв Мэта за рукав куртки, потащила его к бару. Хозяйка оказалась маленькой, темноволосой и белокожей женщиной не сильно старше Мэта, но от неё отчётливо веяло материнской заботой. — Не обращай на него внимания. Просто веди себя хорошо, и ему не придётся тебя ни резать, ни убивать, ни делать чего-либо вроде этого.
   Она усадила Мэта на табурет и принялась возиться за стойкой. В зале был приглушённый, но приятный свет. У одной из стен шла игра в кости, хорошая игра: все смеялись и дружески хлопали соседей по спинам в случае проигрыша. Не было ни одного отчаянного взгляда человека, поставившего на кон последнюю монету.
   — Тебе следует поесть, — объявила Касана. — У тебя такой вид, будто ты неделю ничего толком не ел. Как ты потерял глаз?
   — Был телохранителем одного лорда из Муранди, — объяснил Мэт. — Попали в засаду.
   — Складно соврал, — отметила Касана, со стуком поставив прямо перед ним полную тарелку мелко нарезанной свинины с подливой. — Получше прочих. И отвечал уверенно, я почти поверила. Джейм? Будешь есть?
   — Мне нужно охранять дверь, — раздалось в ответ.
   — Свет, парень! Ты что, боишься, что её унесут? Иди-ка сюда.
   Джейм что-то проворчал, но подошёл и присел на табурет рядом с Мэтом. Касана поставила перед ним кружку эля, и тот, глядя прямо перед собой, поднёс её к губам и тихо сказал Мэту:
   — Я за тобой слежу.
   Мэт не был уверен ни в том, что это подходящий трактир, ни в том, что сумеет смыться, сохранив голову на плечах, если не съест, как приказано, стряпню хозяйки. Он попробовал — на вкус весьма неплохо. Женщина ушла в зал и, грозя пальцем, что-то выговаривала одному из посетителей. Похоже, она из тех, кто готов читать нотации даже дереву за то, что выросло в неположенном месте.
   «Её лучше не оставлять в одной комнате с Найнив, — решил Мэт. — По крайней мере, до тех пор, пока я не убегу туда, где не будет слышно их криков».
   Касана с шумом вернулась. На её шее висел свадебный кинжал, хотя Мэт, как женатый мужчина, не слишком-то пялился на него. Как и у любой эбударки, край её юбки был подколот сбоку по местной моде. Женщина вернулась к барной стойке и водрузила на стол тарелку с едой для Джейма. Заметив, с какой нежностью тот на неё смотрит, Мэт высказал свою догадку:
   — И давно вы женаты?
   Джейм покосился в его сторону. — Нет, — наконец ответил он. — Я недавно по эту сторону океана.
   — А, вот в чём дело, — сказал Мэт, отхлебнув эля из поставленной перед ним кружки. Неплохой эль, учитывая, как ужасно на вкус было всё в последнее время. Этот эль был только чуточку дрянноватым.
   Касана вышла в зал к играющим в кости и объявила, что им нужно ещё поесть, так как у них бледный вид. Удивительно, как этот парень, Джейм, ещё не весит, как две лошади разом. Впрочем, хозяйка была разговорчивой, так что Мэт рассчитывал выудить из неё нужную информацию.
   — Что-то непривычно маловато дуэлей, — заметил Мэт, когда женщина вернулась.
   — Всё из-за шончанского закона, — ответила Касана. — Благодаря новой Императрице, да живёт она вечно. Сами дуэли она не запрещала, и очень хорошо, что не стала. Эбударцы не станут бунтовать против такого пустяка, как завоевание, но если у нас отнять наши дуэли... тогда разразится буря. Во всяком случае, теперь на дуэли обязан присутствовать государственный чиновник. Хочешь драться на дуэли — будь добр ответить на добрую сотню разных вопросов и уплатить налог. Всё это лишило дуэли жизни.
   — Зато многим жизни спасло, — заметил Джейм. — В конце концов, если кто-то твёрдо решил умереть от чужого ножа, то он может это сделать. Просто у них есть время подумать и остыть.
   — Дуэли и раздумья не совместимы, — возмутилась Касана. — Но, похоже, теперь мне можно не волноваться, что твою симпатичную мордашку изуродуют в уличной потасовке.
   Джейм фыркнул, опустив руку на меч. Тут только Мэт заметил, что его рукоять украшена цаплями, хотя, есть ли цапля на клинке, было непонятно. Но прежде чем Мэт успел задать следующий вопрос, женщина опять умчалась, ругая посетителей, разливших эль на стол. Похоже, она не могла долго усидеть на одном месте.
   — Как там погода на севере? — спросил Джейм, не поворачивая головы.
   — Пасмурно, — честно ответил Мэт. — Впрочем, как и везде.
   — Люди говорят, грядёт Последняя Битва.
   — Так и есть.
   Джейм пробурчал:
   — Раз так, то не находишь, что сейчас не самое подходящее время, чтобы вмешиваться в политику?
   — Растреклятски верно — неподходящее, — согласился Мэт. — Людям стоит перестать играть в свои игры и посмотреть на небо.
   Джейм покосился на него:
   — Истинно так. Тебе самому следует прислушаться к собственным словам.
   «Свет. Он, должно быть, решил, что я какой-нибудь шпион», — подумал Мэт.
   — Это не для меня, — ответил он. — Иногда люди слышат только то, что хотят услышать. — Он съел ещё один неплохой кусочек мяса — как на вид, так и на вкус. В эти дни пытаться что-либо съесть всё равно, что ходить на танцы с уродинами. Эта свинина, однако, была лучшим из всей гадости, что ему пришлось пробовать за последнее время.
   — Умный человек способен понять истину, — возразил Джейм.
   — Сперва нужно её найти, — ответил Мэт. — Это сложнее, чем кажется.
   За спиной послышалось фырканье пробегавшей мимо Касаны:
   — «Истина» — это такая штука, о которой болтают мужчины в забегаловках, когда они слишком пьяны, чтобы вспомнить свои имена. Так что истина — не самая хорошая компания. Не стоит придавать ей слишком много значения, путник.
   — Моё имя Мандеввин, — подсказал Мэт.
   — Уверена, так и есть, — согласилась Касана и внимательно его оглядела. — Тебе никто не говорил, что тебе стоит носить шляпу? Это помогло бы скрыть потерю глаза.
   — Да неужто?.. Вы тут что, не только есть прохожих заставляете, но и советуете кому что носить? — сухо спросил Мэт.
   Та в ответ шлёпнула его по затылку тряпкой:
   — Ешь давай.
   — Послушай-ка, приятель, — сказал, поворачиваясь к Мэту, Джейм. — Я знаю, что ты такое и зачем ты здесь. Твоя фальшивая повязка на глазу меня не обманет. Если я не разучился считать, у тебя метательные ножи в рукавах и ещё шесть штук на поясе. Никогда не встречал одноглазых, способных хоть сколько-либо метко бросить нож. Она вовсе не такая уж простая мишень, как считаете вы, чужестранцы. Тебе никогда не удастся пробраться во дворец, не говоря уже о том, чтобы миновать её стражу. Лучше поищи себе нормальную, честную работу.
   Мэт застыл с открытым ртом. «Значит, он решил, что я убийца?» Юноша поднял руку и снял повязку, показав пустую глазницу. Джейм удивлённо уставился на его лицо.
   — К Туон подсылают убийц? — спокойно спросил Мэт.
   — Не используй это имя, — снова шлёпнув его тряпкой, заявила Касана.
   Мэт, не оглядываясь, перехватил ветошь за самый кончик. Он, не мигая, смотрел единственным глазом в глаза Джейму.
   — Так к Туон подсылают убийц? — спокойно повторил он.
   Джейм кивнул:
   — В основном чужестранцев, которые ничего не смыслят в обычаях. Некоторые из них бывали в этом трактире. Только один признался, зачем он здесь. Я проследил, чтобы его кровь напоила высохшее дуэльное поле.
   — Значит, мне следует считать тебя другом, — ответил Мэт, вставая. Он сунул руку в узел с вещами, вытащил оттуда шляпу и натянул на голову. — Кто за этим стоит? Кто их нанимает и назначил награду за её голову?
   Стоявшая рядом Касана оглядела шляпу и удовлетворённо кивнула. Затем, заколебавшись, прищурилась, глядя на его лицо.
   — Это не то, что ты думаешь, — ответил Джейм. — Он не нанимает лучших. Они все чужеземцы, а значит обречены на неудачу.
   — Да мне плевать, каковы их треклятые шансы. Кто их нанимает? — спросил Мэт.
   — Для тебя он слишком важная фигура, чтобы...
   — Кто? — тихо переспросил юноша.
   — Генерал Лунал Галган, — ответил Джейм. — Командующий армиями Шончан. Не пойму, кто ты, приятель. Убийца или охотник на убийц?
   — Никакой я не треклятый убийца, — ответил Мэт, опуская поля шляпы и поднимая узелок с вещами. — Ни разу никого и пальцем не тронул, если только он сам не напрашивался — причём с криками и громыханием на всю округу до тех пор, пока я не понимал, что отказать будет невежливо. И если я проткну тебя, приятель, ты точно будешь знать, что происходит и почему. Обещаю.
   — Джейм, — прошептала Касана. — Это же он.
   — Кто «он»? — спросил Джейм, когда Мэт прошёл мимо, вскинув укутанный ашандарей на плечо.
   — Да тот, кого обыскалась вся городская стража! — сказала Касана и посмотрела на Мэта. — Свет! Каждому солдату в Эбу Дар приказано тебя искать. Как же ты пробрался в город?
   — Повезло, — ответил Мэт и вышел в переулок.

*  *  *

   — Чего ты ждёшь? — спросила Морейн.
   Ранд повернулся к ней. Они находились в командном шатре Лана в Шайнаре. Он чувствовал гарь с полей, подожжённых при отступлении от Ущелья Ланом и солдатами лорда Агельмара.
   Они жгли то, что предпочитали бы защищать. Тактика отчаянная, но действенная. На подобный ход «ва-банк» Льюс Тэрин со своими соратниками не решился в Эпоху Легенд, по крайней мере, сперва. Потом это промедление дорогого им стоило.
   Порубежникам в решительности не откажешь.
   — Зачем мы здесь? — настойчиво спросила Морейн, шагнув ближе. Его Девы охраняли шатёр изнутри — лучше, чтобы враги не знали, что Ранд здесь. — Ты уже должен быть в Шайол Гул. Твоё предназначение — быть там, Ранд ал'Тор, а не эти второстепенные сражения.
   — Здесь умирают мои друзья.
   — Мне казалось, ты был выше подобных слабостей.
   — Сострадание не слабость.
   — Разве? — спросила она. — А если, пощадив из сострадания врага, ты этим позволишь себя убить? И что тогда, Ранд ал'Тор?
   Он не нашёлся, что ответить.
   — Ты не можешь собой рисковать, — сказала Морейн. — И не важно, согласен ты или нет с тем, что сострадание само по себе может быть слабостью, но глупости, совершаемые из сострадания, это точно проявление слабости.
   Он часто вспоминал о том дне, когда потерял Морейн. Он мучительно переживал её гибель и до сих пор радовался её возвращению. Хотя, кажется, подзабыл, какой она может быть... настойчивой.
   — Я выступлю против Тёмного, когда придёт время, — ответил Ранд, — не раньше. Он должен считать, что я с армиями, что я хочу отвоевать побольше земель, прежде чем нанести удар ему. Нам следует отвлечь его полководцев и заставить их войска увязнуть в боях на юге. Чем лучше это получится, тем меньше их окажется у Шайол Гул, когда я войду туда.
   — Всё это ничего не решит, — ответила Морейн. — Ты сразишься с ним, и именно тогда всё определится. Всё сводится к этому, Возрождённый Дракон. Все нити Узора сплетаются вокруг вашей дуэли, и каждое движение Колеса подталкивает тебя к ней. И не отрицай, что не чувствуешь этого.
   — Чувствую.
   — Тогда ступай.
   — Рано.
   Она глубоко вздохнула.
   — Упрям, как всегда.
   — И это хорошо, — возразил Ранд. — Именно упрямство завело меня так далеко. — Он помедлил, потом полез в карман и вытащил оттуда что-то серебристое и блестящее  — тарвалонскую марку. — Вот, — сказал он, протягивая её женщине. — Я хранил её.
   Она поджала губы.
   — Это не может быть...
   — Та же самая? Конечно нет. Боюсь, ту я давно потерял. Эта была у меня чем-то вроде талисмана — я хранил её, почти не понимая зачем.
   Она взяла монетку и повертела её в пальцах. Морейн всё ещё разглядывала её, когда Девы с тревогой обернулись ко входу в шатёр. Секунду спустя створка откинулась, и внутрь вошёл Лан в сопровождении двоих малкири. Всех троих можно было принять за братьев — настолько одинаково мрачными и жёсткими были их лица.
   Ранд шагнул вперёд и положил руку на плечо Лана. Тот выглядел не уставшим, потому что камни не устают, а истёртым. Ранду было знакомо это чувство.
   Лан кивнул в ответ, потом перевёл взгляд на Морейн:
   — Вы о чём-то поспорили?
   Морейн с бесстрастным лицом убрала марку. Ранд не знал, что произошло между этой парочкой после возвращения Морейн. Они были вежливы друг с другом, но между ними появилось какое-то совершенно неожиданное для него отчуждение.
   — Слушайся Морейн, — произнёс Лан, поворачиваясь к Ранду. — Она готовилась к этому моменту дольше, чем ты живёшь. Позволь ей тебя направлять.
   — Она хочет, чтобы я оставил это поле боя, — сказал Ранд, — чтобы я немедленно нанёс удар по Шайол Гул, а не пытался сражаться с этими направляющими, помогая тебе отбить Ущелье.
   Лан помедлил.
   — Возможно, тебе следует поступить так, как она...
   — Нет, — сказал Ранд. — Положение на твоём фронте тяжёлое, старина. А я могу хоть как-то тебе помочь и помогу. Если мы не остановим этих Повелителей Ужаса, они оттеснят вас вплоть до самого Тар Валона.
   — Я слышал, что ты совершил в Марадоне, — ответил Лан. — И не стану препятствовать чуду, если оно вознамерилось прийти к нам.
   — Марадон был ошибкой, — сухо сказала Морейн. — Ты не можешь собой рисковать, Ранд.
   — И не рисковать я тоже не могу. И не буду сидеть сложа руки и смотреть, как умирают люди! Особенно, если я могу их спасти.
   — Порубежники не нуждаются в покровительстве, — ответил Лан.
   — Верно, — ответил Ранд. — Но я не знаю никого, кто в час нужды отказался бы от лишнего меча.
   Лан встретился с ним глазами и кивнул:
   — Сделай, что можешь.
   Ранд подал знак двум Девам, те кивнули в ответ.
   — Овечий пастух, — произнёс Лан.
   Ранд вскинул бровь.
   Лан отсалютовал ему, приложив руку к груди и склонив голову.
   Ранд склонил голову в ответ:
   — Дай Шан. Там на полу есть кое-что для тебя.
   Лан нахмурился и направился к куче одеял. В шатре не было стола. Лан опустился на колено и поднял яркую, серебристую корону. Она была тоненькой, но прочной.
   — Корона Малкир, — прошептал он. — Но она утрачена!
   — Мои ювелиры восстановили её по древним рисункам, — ответил Ранд. — Вторая сделана для Найнив. Думаю, она очень ей пойдёт. Ты всегда был королём, мой друг. Илэйн научила меня править, а ты... ты научил меня стойкости. Спасибо тебе. — Он повернулся к Морейн. — Постереги место для моего возвращения.
   Ранд потянулся к Единой Силе, открыл врата и вслед за Девами вышел на почерневшее поле, а Лан всё так и стоял, коленопреклонённый, с короной в руках. В воздухе курился дым, а под ногами хрустели обуглившиеся стебли травы.
   Девы, припав к почерневшей земле, немедленно скрылись в небольшой впадине на поле, готовясь к надвигающейся буре.
   Потому что она определённо назревала. Перед Рандом бурлила масса троллоков, топча землю и остатки фермерских хижин. Рядом стремительно несла свои воды река Мора. Здесь были ближайшие возделываемые угодья к югу от Тарвинова Ущелья. Армия Лана сожгла их, готовясь к отходу за реку, ещё до появления троллоков.
   Здесь собрались десятки тысяч тварей. Может быть больше. Ранд вскинул руки, сжал кулак и набрал в грудь воздуха. В кошеле на поясе он носил уже ставшую привычной вещицу — небольшую фигурку толстяка с мечом в руке, ангриал, недавно найденный у Колодцев Дюмай. Он вернулся бросить прощальный взгляд на это место и обнаружил статуэтку, затоптанную в грязь. При Марадоне эта вещь очень пригодилась. Никто не знал, что она у него есть. Это было важно.
   Но здесь от него требовалось сотворить нечто большее, чем пару хитростей. Вокруг Ранда взвыли ветра, и троллоки завопили. Но пока не Единая Сила стала тому причиной.
   Причина была в Ранде. В нём, стоящем здесь. И противостоящем ему.
   Там, где разные течения сталкиваются друг с другом, моря становятся неспокойными. Когда смешиваются холодный и горячий потоки, усиливаются ветры. А когда Свет вступал в схватку с Тенью... рождались ураганы. Ранд закричал, позволяя своей сути призвать бурю. Тёмный захватывал землю, пытаясь её задушить. Узору нужно было сравнять силы, ему был нужен баланс.
   Ему был нужен Дракон.
   Ветер всё усиливался, в воздухе засверкали молнии, чёрные тучи пыли и обгорелой соломы взвились в воздух и закружились в вихрях. Когда Мурддраалы бросили троллоков в атаку, Ранд наконец-то направил Силу. Троллоки боролись с ветром, а Ранд указывал молниям, куда бить.
   Куда легче было задавать направление, чем управлять. Ураган уже бушевал, и Ранду не требовалось особых усилий, чтобы вызвать молнии, нужно было просто поманить.
   Сотни молний ударили одна за другой и полностью уничтожили передний отряд троллоков. В кружащий вихрь к обугленным колосьям добавилась резкая вонь горелой плоти. Ранд закричал в лицо приближающимся троллокам. Вокруг него выросли Врата Смерти и, словно водомерки, помчались по полю, сея смерть среди неспособных пережить Перемещение созданий Тени.
   Вокруг Ранда бушевал вихрь, пока он разил пытающихся добраться до него троллоков. Тёмный решил, что может править здесь? Пусть увидит, что у этой земли уже есть король! Пусть видит, что этот бой ему не...
   Кто-то попытался щитом отсечь его от Источника. Он рассмеялся, развернувшись и пытаясь определить, откуда были направлены потоки.
   — Таим! — выкрикнул он, хотя его голос заглушила буря. — Я надеялся, что ты придёшь!
   Этой схватки постоянно требовал Льюс Тэрин, схватки, которую Ранд не смел развязать. До сего момента, до момента обретения контроля. Он собрался с силами, но тут ударил новый щит и следом ещё один.
   Ранд зачерпнул ещё больше Единой Силы, собрав почти всё, что ему мог дать толстячок-ангриал. Удары щитов продолжали сыпаться на него, словно кусачие мошки. Ни один из ударов не был настолько силён, чтобы отсечь его от Источника, но их были десятки.
   Ранд успокоился. Он обрёл мир, покой разрушения. Он стал жизнью и смертью одновременно. Он стал воплощением самой земли.
   Он ударил, уничтожив невидимого Повелителя Ужаса, прятавшегося где-то неподалёку среди обломков сгоревшей постройки; призвал огонь, направил его и сжёг другого врага дотла.
   Он не мог видеть плетений женщин, но чувствовал удары их щитов.
   Слишком слабые. Каждый щит в отдельности не представлял опасности, но их атаки начали его беспокоить. Повелители Ужаса появились слишком быстро, по крайней мере, три дюжины одновременно, и каждый пытался отсечь его от Источника. Это было опасно — его ждали. Именно поэтому направляющие так яростно атаковали армию Лана — чтобы заманить сюда Ранда.
   Он отбил очередные атаки, но ни одна из них не угрожала действительно отсечь его. Никто на свете в одиночку не сумеет отсечь того, кто удерживает столько саидин, как Ранд. Им бы следовало...
   Он понял, в чём дело, за мгновение до новой атаки. Остальные щиты были просто прикрытием, отвлекающим манёвром. Этот удар готовился направить круг из женщин и мужчин. Возглавлять его должен мужчина.
   Там! Ударил щит, но у Ранда как раз хватило времени подготовиться. Стоя посреди бури, он воспользовался воспоминаниями Льюса Тэрина и интуитивно свил потоки Духа, отбивая щит. Он сумел отвести его в сторону, но не смог разорвать плетения.
   Свет! Это точно полный круг. Ранд охнул, когда щит скользнул ближе, вызвав в небе дрожащий узор, неподвижный, несмотря на бурю. Ранд перехватил удар встречным плетением Духа и Воздуха, задержав давящий на его связь с Источником щит, словно занесённый кинжал у горла.
   И потерял контроль над ураганом.
   Вокруг него заплясали молнии. Противники направили Силу, усиливая бурю. Они не пытались взять её под контроль, им этого было не нужно. Вырвавшаяся на волю буря отлично служила их интересам, так как в любой момент могла обрушиться на Ранда.
   Он снова зарычал, на этот раз громче, решительней.
    «Я одолею тебя, Таим! И сделаю то, что следовало сделать ещё много месяцев назад!»
   Но не позволил своему гневу, своей дикости втянуть себя в противостояние. Он не мог себе этого позволить. Он давно понял это.
   Неподходящее место. Он не может сражаться здесь. Если это произойдёт, он проиграет.
   Ранд ударил изо всех сил, отбрасывая щит Таима, и, воспользовавшись мгновением передышки, открыл врата. Его Девы моментально проскочили на другую сторону, и Ранд, пригнув голову из-за ветра, неохотно последовал за ними.
   Он нырнул в шатёр Лана, где, как он и просил, Морейн стерегла для его возвращения свободное место. Ранд закрыл врата, и ветер и шум стихли.
   Отдуваясь и обливаясь потом, Ранд сжал кулак. Здесь, рядом с армией Лана, разбушевавшийся ураган казался далёким, хотя Ранд мог слышать его громыхание, а тихие дуновения ветра колыхали полог шатра.
   Ранд едва держался на ногах, чудом не падая на колени и тяжело дыша. Он с трудом усмирил несущееся вскачь сердце и принял невозмутимый вид. Он хотел сражаться, а не бежать! Он мог победить Таима!
   И ослабеть при этом настолько, что Тёмный легко с ним справится. Ранд разжал кулак и взял под контроль свои эмоции.
   Он вгляделся в спокойное, понимающее лицо Морейн.
   — Ловушка? — спросила она.
   — Не столько ловушка, — ответил Ранд, — сколько отлично подготовленное поле боя с расставленными часовыми. Им известно, что я сделал в Марадоне. Должно быть, у них есть группы Повелителей Ужаса, готовые Переместиться в любое место, где я появлюсь, и тут же атаковать меня.
   — Ты заметил ошибку в подобном подходе? — спросила Морейн.
   — Ошибку... нет. Только неизбежность.
   Он не мог лично сражаться в этой войне. Не в этот раз.
   Ему придётся найти другой способ защитить своих людей.

[свернуть]

версия 1.3