Новости о Ветрах Зимы :)

[Superradge]

Перенесли пейпербек на март 2013-ого...

  облом

[Mezeh]

Странно, была новость и неделю никто ничего не написал.

В Ветрах Зимы на 7 октября написано 400 страниц и Мартин надеется, что книга будет закончена и опубликована в 2014 году.

http://www.adriasnews.com/2012/10/george-r-r-martin-interview.html

[dvnd]

Да, действительно, новостей о самих "Ветрах Зимы" нет и это очень тревожно.
В случае с "ТД" длительное отсутствие новостей всегда говорило о больших перерывах в работе.

Если кто не в курсе, вот ссылка на ЖЖ Мартина: http://grrm.livejournal.com/

Все главные новости должны появляться там.

[kwint]

Да, действительно, новостей о самих "Ветрах Зимы" нет и это очень тревожно.
В случае с "ТД" длительное отсутствие новостей всегда говорило о больших перерывах в работе.

Если кто не в курсе, вот ссылка на ЖЖ Мартина: http://grrm.livejournal.com/

Все главные новости должны появляться там.

И жж этот сегодня почему-то ни хрена не пашет...

Ближайшая глобальная новость по "Ветрам...", в том что в марте вроде как должен выйти пейпербек танца в USA. И туда войдет какая-то ранее неопубликованная глава "Ветров..." (то есть не Теон). Так обещалось по кр.мере. Так что считаем дни ))) К премьере третьего сезона видимо решили приурочить.

Другое дело, что это может быть одна из уже зачитанных глав: как то Арианна, Тирион или Виктарион. Чего откровенно говоря не хотелось бы... Ну, Тирион еще ладно. Но Арианна или коротюсенький Виктарион наполовину воспроизведенный уже на видео это ни в какие ворота.

П.С. Получил на НГ карты. Ну, там есть что посмотреть... Особенно пустыня людоедов, Асшай и Йи-ти

[kwint]

А не извиняюсь не в марте уже, а в мае выйдет пейпербек. Причем в конце

The Bantam US paperback has not come out yet. That is the one that was supposed to get a different sample chapter. It has been pushed back again per their website:

On Sale: May 28, 2013
Pages: 1152 | ISBN: 978-0-553-58201-7 

Вот черт опять!!!!

[Леди Боли]

Спойлер

On the morning that she left the Water Gardens, her father rose from his chair to kiss her on both cheeks.  "The fate of Dorne goes with you, daughter," he said, as he pressed the parchment into her hand.  "Go swiftly, go safely, be my eyes and ears and voice... but most of all, take care."
      "I will, Father."  She did not shed a tear.  Arianne Martell was a princess of Dorne, and Dornishmen did not waste water lightly.  It was a near thing, though.  It was not her father's kisses nor his hoarse words that made her eyes glisten, but the effort that brought him to his feet, his legs trembling under him, his joints swollen and inflamed with gout.  Standing was an act of love.  Standing was an act of faith.  
      He believes in me.  I will not fail him.
     Seven of them set out together on seven Dornish sand steeds.  A small party travels more swiftly than a large one, but the heir to Dorne does not ride alone.  From Godsgrace came Ser Daemon Sand, the bastard; once Prince Oberyn's squire, now Arianne's sworn shield.  From Sunspear two bold young knights, Joss Hood and Garibald Shells, to lend their swords to his.  From the Water Gardens seven ravens and a tall young lad to tend them.  His name was Nate, but he had been working with the birds so long that no one called him anything but Feathers.  And since a princess must have some women to attend her, her company also included pretty Jayne Ladybright and wild Elia Sand, a maid of ten-and-four.

They struck out north by northwest, across drylands and parched plains and pale sands toward Ghost Hill, the stronghold of House Toland, where the ship that would take them across the Sea of Dorne awaited them.  "Send a raven whenever you have news," Prince Doran told her, "but report only what you know to be true.  We are lost in fog here, besieged by rumors, falsehoods, and traveler's tales.  I dare not act until I know for a certainty what is happening."
      War is happening, though Arianne, and this time Dorne will not be spared.  "Doom and death are coming," Ellaria Sand had warned them, before she took her own leave from Prince Doran.  "It is time for my little snakes to scatter, the better to survive the carnage."  Ellaria was returning to her father's seat at Hellholt.  With her went her daughter Loreza, who had just turned seven.  Dorea remained at the Water Gardens, one child amongst a hundred.  Obella was to be dispatched to Sunspear, to serve as a cupbearer to the wife of the castellan, Manfrey Martell.  
      And Elia Sand, oldest of the four girls that Prince Oberyn had fathered on Ellaria, would cross the Sea of Dorne with Arianne.  "As a lady, not a lance," her mother said firmly, but like all the Sand Snakes, Elia had her own mind.
      They crossed the sands in two long days and the better part of two nights, stopping thrice to change their horses.  It was a lonely time for Arianne, surrounded by so many strangers.  Elia was her cousin, but half a child, and Daemon Sand... things had never been the same between her and the Bastard of Godsgrace after her father refused his offer for her hand.  He was a boy then, and bastard born, no fit consort for a princess of Dorne, he should have known better.  And it was my father's will, not mine.  The rest of her companions she hardly knew at all.        
      Arianne missed her friends.  Drey and Garin and her sweet Spotted Slyva had been a part of her since she was little, trusted confidants who had shared her dreams and secrets, cheered her when she was sad, helped her face her fears.  One of them had betrayed her, but she missed them all the same.  It was my own fault.  Arianne had made them part of her plot to steal off with Myrcella Baratheon and crown her queen, an act of rebellion meant to force her father's hand, but someone's loose tongue had undone her.  The clumsy conspiracy had accomplished nothing, except to cost poor Myrcella part of her face, and Ser Arys Oakheart his life.  
      Arianne missed Ser Arys too, more than she ever would have thought.  He loved me madly, she told herself, yet I was never more than fond of him.  I made use of him in my bed and in my plot, took his love and took his honor, gave him nothing but my body.  In the end he could not live with what we'd done.  Why else would her white knight have charged right into Areo Hotah's longaxe, to die the way he did?  I was a foolish willful girl, playing at the game of thrones like a drunkard rolling dice.  
      The cost of her folly had been dear.  Drey had been sent across the world to Norvos, Garin exiled to Tyrosh for two years, her sweet silly smiling Slyva married off to Eldon Estermont, a man old enough to be her grandsire.  Ser Arys had paid with his life's blood, Myrcella with an ear.  
      Only Ser Gerold Dayne had escaped unscathed.  Darkstar.  If Myrcella's horse had not shied at the last instant, his longsword would have opened her from chest to waist instead just taking off her ear.  Dayne was her most grievous sin, the one that Arianne most regretted.  With one stroke of his sword, he had changed her botched plot into something foul and bloody.  If the gods were good, by now Obara Sand had treed him in his mountain fastness and put an end to him.
      She said as much to Daemon Sand that first night, as they made camp.  "Be careful what you pray for, princess," he replied.  "Darkstar could put an end to Lady Obara just as easily."
      "She has Areo Hotah with her."  Prince Doran's captain of guards had dispatched Ser Arys Oakheart with a single blow, though the Kingsguard were supposed to be the finest knights in all the realm.  "No man can stand against Hotah."
      "Is that what Darkstar is?  A man?"  Ser Daemon grimaced.  "A man would not have done what he did to Princess Myrcella.  Ser Gerold is more a viper than your uncle ever was.  Prince Oberyn could see that he was poison, he said so more than once.  It's just a pity that he never got around to killing him."
      Poison, thought Arianne.  Yes.  Pretty poison, though.  That was how he'd fooled her.  Gerold Dayne was hard and cruel, but so fair to look upon that the princess had not believed half the tales she'd heard of him.  Pretty boys had ever been her weakness, particularly the ones who were dark and dangerous as well.  That was before, when I was just a girl, she told herself.  I am a woman now, my father's daughter.  I have learned that lesson.
     Come break of day, they were off again.  Elia Sand led the way, her black braid flying behind her as she raced across the dry, cracked plains and up into the hills.  The girl was mad for horses, which might be why she often smelled like one, to the despair of her mother.  Sometimes Arianne felt sorry for Ellaria.  Four girls, and every one of them her father's daughter.  
      The rest of the party kept a more sedate pace.  The princess found herself riding beside Ser Daemon, remembering other rides when they were younger, rides that often ended in embraces.  When she found herself stealing glances at him, tall and gallant in the saddle, Arianne reminded herself that she was heir to Dorne, and him no more than her shield.  "Tell me what you know of this Jon Connington," she commanded.
      "He's dead," said Daemon Sand.  "He died in the Disputed Lands.  Of drink, I've heard it said."      
      "So a dead drunk leads this army?"
      "Perhaps this Jon Connington is a son of that one.  Or just some clever sellsword who has taken on a dead man's name."
      "Or he never died at all."  Could Connington have been pretending to be dead for all these years?  That would require patience worthy of her father.  The thought made Arianne uneasy.  Treating with a man that subtle could be perilous.  "What was he like before he... before he died?"
      "I was a boy at Godsgrace when he was sent into exile.  I never knew the man."
      "Then tell me what you've heard of him from others."
      "As my princess commands.  Connington was Lord of Griffin's Roost when Griffin's Roost was still a lordship worth the having.  Prince Rhaegar's squire, or one of them.  Later Prince Rhaegar's friend and companion.  The Mad King named him Hand during Robert's Rebellion, but he was defeated at Stoney Sept in the Battle of the Bells, and Robert slipped away.  King Aerys was wroth, and sent Connington into exile.  There he died."
      "Or not."  Prince Doran had told her all of that.  There must be more.  "Those are just the things he did.  I know all that.  What sort of man was he?  Honest and honorable, venal and grasping, proud?"
      "Proud, for a certainty.  Even arrogant.  A faithful friend to Rhaegar, but prickly with others.  Robert was his liege, but I've heard it said that Connington chafed at serving such a lord.  Even then, Robert was known to be fond of wine and whores."
      "No whores for Lord Jon, then?"
      "I could not say.  Some men keep their whoring secret."
      "Did he have a wife?  A paramour?"
      Ser Daemon shrugged.  "Not that I have ever heard."
      That was troubling too.  Ser Arys Oakheart had broken his vows for her, but it did not sound as if Jon Connington could be similarly swayed.  Can I match such a man with words alone?
    The princess lapsed into silence, all the while pondering what she would find at journey's end.  That night when they made camp, she crept into the tent she shared with Jayne Ladybright and Elia Sand and slipped the bit of parchment out of her sleeve to read the words again.

      To Prince Doran of House Martell,
      You will remember me, I pray.  I knew your sister well,
      and was a leal servant of your good-brother.  I grieve
      for them as you do.  I did not die, no more than did
      your sister's son.  To save his life we kept him hidden,
      but the time for hiding is done.  A dragon has returned
      to Westeros to claim his birthright and seek vengeance
      for his father, and for the princess Elia, his mother.
      In her name I turn to Dorne.  Do not forsake us.  
                                   Jon Connington
                                   Lord of Griffin's Roost
                                   Hand of the True King

      Arianne read the letter thrice, then rolled it up and tucked it back into her sleeve.  A dragon has returned to Westeros, but not the dragon my father was expecting.  Nowhere in the words was there a mention of Daenerys Stormborn... nor of Prince Quentyn, her brother, who had been sent to seek the dragon queen.  The princess remembered how her father had pressed the onyx cyvasse piece into her palm, his voice hoarse and low as he confessed his plan.  A long and perilous voyage, with an uncertain welcome at its end, he had said.  He has gone to bring us back our heart's desire.  Vengeance.  Justice.  Fire and blood.
     Fire and blood was what Jon Connington (if indeed it was him) was offering as well.  Or was it?  "He comes with sellswords, but no dragons," Prince Doran had told her, the night the raven came.  "The Golden Company is the best and largest of the free companies, but ten thousand mercenaries cannot hope to win the Seven Kingdoms.  Elia's son... I would weep for joy if some part of my sister had survived, but what proof do we have that this is Aegon?"  His voice broke when he said that.  "Where are the dragons?" he asked.  "Where is Daenerys?" and Arianne knew that he was really saying, "Where is my son?"
      In the Boneway and the Prince's Pass, two Dornish hosts had massed, and there they sat, sharpening their spears, polishing their armor, dicing, drinking, quarreling, their numbers dwindling by the day, waiting, waiting, waiting for the Prince of Dorne to loose them on the enemies of House Martell.  Waiting for the dragons.  For fire and blood.  For me.  One word from Arianne and those armies would march... so long as that word was dragon.  If instead the word she sent was war, Lord Yronwood and Lord Fowler and their armies would remain in place.  The Prince of Dorne was nothing if not subtle; here war meant wait.  
      At mid-morning on the third day Ghost Hill loomed up before them, its chalk-white walls shining against the deep blue of the Sea of Dorne.  From the square towers at the castle's corners flew the banners of House Toland; a green dragon biting its own tail, upon a golden field.  The sun-and-spear of House Martell streamed atop the great central keep, gold and red and orange, defiant.
      Ravens had flown ahead to warn Lady Toland of their coming, so the castle gates were open, and Nymella's eldest daughter rode forth with her steward to meet them near the bottom of the hill.  Tall and fierce, with a blaze of bright red hair tumbling about her shoulders, Valena Toland greeted Arianne with a shout of, "Come at last, have you?  How slow are those horses?"
      "Swift enough to outrun yours to the castle gates."                  
      "We will see about that."  Valena wheeled her big red around and put her heels into him, and the race was on, through the dusty lanes of the village at the bottom of the hill, as chickens and villagers alike scrambled out of their path.  Arianne was three horse lengths behind by the time she got her mare up to a gallop, but had closed to one halfway up the slope.  The two of them were side-by-side as they thundered towards the gatehouse, but five yards from the gates Elia Sand came flying from the cloud of dust behind them to rush past both of them on her black filly.
      "Are you half horse, child?" Valena asked, laughing, in the yard.  "Princess, did you bring a stable girl?"
      "I'm Elia," the girl announced.  "Lady Lance."
      Whoever hung that name on her has much to answer for.  Like as not it had been Prince Oberyn, though, and the Red Viper had never answered to anyone but himself.
      "The girl jouster," Valena said.  "Yes, I've heard of you.  Since you were the first to the yard, you've won the honor of watering and bridling the horses."
      "And after that find the bath house," said Princess Arianne.  Elia was chalk and dust from heels to hair.  
      That night Arianne and her knights supped with Lady Nymella and her daughters in the great hall of the castle.  Teora, the younger girl, had the same red hair as her sister, but elsewise could not have been more different.  Short, plump, and so shy she might have passed for a mute, she displayed more interest in the spiced beef and honeyed duck than in the comely young knights at the table, and seemed content to let her lady mother and her sister speak for House Toland.      
      "We have heard the same tales here that you have heard at Sunspear," Lady Nymella told them as her serving man poured the wine.  "Sellswords landing on Cape Wrath, castles under siege or being taken, crops seized or burned.  Where these men come from and who they are, no one is certain."
      "Pirates and adventurers, we heard at first," said Valena.  "Then it was supposed to be the Golden Company.  Now it's said to be Jon Connington, the Mad King's Hand, come back from the grave to reclaim his birthright.  Whoever it is, Griffin's Roost has fallen to them.  Rain House, Crow's Nest, Mistwood, even Greenstone on its island.  All taken."
      Arianne's thoughts went at once to her sweet Spotted Slyva.  "Who would want Greenstone?  Was there a battle?"
      "Not as we have heard, but all the tales are garbled."
      "Tarth has fallen too, some fisherfolk will tell you," said Valena.  "These sellswords now hold most of Cape Wrath and half the Stepstones.  We hear talk of elephants in the rainwood."
      "Elephants?"  Arianne did not know what to think of that.  "Are you certain?  Not dragons?"
      "Elephants," Lady Nymella said firmly.
      "And krakens off the Broken Arm, pulling under crippled galleys," said Valena.  "The blood draws them to the surface, our maester claims.  There are bodies in the water.  A few have washed up on our shores.  And that's not half of it.  A new pirate king has set up on Torturer's Deep.  The Lord of the Waters, he styles himself.  This one has real warships, three-deckers, monstrous large.  You were wise not to come by sea.  Since the Redwyne fleet passed through the Stepstones, those waters are crawling with strange sails, all the way north to the Straights of Tarth and Shipbreaker's Bay.  Myrmen, Volantenes, Lyseni, even reavers from the Iron Islands.  Some have entered the Sea of Dorne to land men on the south shore of Cape Wrath.  We found a good fast ship for you, as your father commanded, but even so... be careful."
      It is true, then.  Arianne wanted to ask after her brother, but her father had urged her to watch every word.  If these ships had not brought Quentyn home again with his dragon queen, best not to mention him.  Only her father and a few of his most trusted men knew about her brother's mission to Slaver's Bay.  Lady Toland and her daughters were not amongst them.  If it were Quentyn, he would have brought Daenerys back to Dorne, surely.  Why would he risk a landing on Cape Wrath, amongst the stormlords?      
       "Is Dorne at risk?" Lady Nymella asked.  "I confess, each time I see a strange sail my heart leaps to my throat.  What if these ships turn south?  The best part of the Toland strength is with Lord Yronwood in the Boneway.  Who will defend Ghost Hill if these strangers land upon our shores?  Should I call my men home?"
      "Your men are needed where they are, my lady," Daemon Sand assured her.  Arianne was quick to nod.  Any other counsel could well lead to Lord Yronwood's host unravelling like an old tapestry as each man rushed home to defend his own lands against supposed enemies who might or might not ever come.  "Once we know beyond a doubt whether these be friends or foes, my father will know what to do," the princess said.
      It was then that pasty, pudgy Teora raised her eyes from the creamcakes on her plate.  "It is dragons."      
      "Dragons?"  said her mother.  "Teora, don't be mad."
      "I'm not.  They're coming."
      "How could you possibly know that?" her sister asked, with a note of scorn in her voice.  "One of your little dreams?"
      Teora gave a tiny nod, chin trembling.  "They were dancing.  In my dream.  And everywhere the dragons danced the people died."
      "Seven save us."  Lady Nymella gave an exasperated sigh.
"If you did not eat so many creamcakes you would not have such dreams.  Rich foods are not for girls your age, when your humors are so unbalanced.  Maester Toman says -- "
      "I hate Maester Toman," Teora said.  Then she bolted from the table, leaving her lady mother to make apologies for her.
      "Be gentle with her, my lady," Arianne said.  "I remember when I was her age.  My father despaired of me, I'm sure."  
      "I can attest to that."  Ser Daemon took a sip of wine and said, "House Toland has a dragon on its banners."  
      "A dragon eating its own tail, aye," Valena said.  "From the days of Aegon's Conquest.  He did not conquer here.  Elsewhere he burned his foes, him and his sisters, but here we melted away before them, leaving only stone and sand for them to burn.  And round and round the dragons went, snapping at their tails for want of any other food, till they were tied in knots."
      "Our forebears played their part in that," Lady Nymella said proudly.  "Bold deeds were done, and brave men died.  All of it was written down by the maesters who served us.  We have books, if my princess would like to know more."
      "Some other time, perhaps," said Arianne.
      As Ghost Hill slept that night, the princess donned a hooded cloak against the chill and and walked the castle battlements to clear her thoughts.  Daemon Sand found her leaning on a parapet and gazing out to sea, where the moon was dancing on the water.  "Princess," he said.  "You ought to be abed."
      "I could say the same of you."  Arianne turned to gaze upon his face.  A good face, she decided.  The boy I knew has become a handsome man.  His eyes were as blue as a desert sky, his hair the light brown of the sands they had just crossed.  A close-cropped beard followed the thin of a strong jaw, but could not quite hide the dimples when he smiled.  I always loved his smile.
     The Bastard of Godsgrace was one of Dorne's finest swords as well, as might be expected from one who had been Prince Oberyn's squire and had received his knighthood from the Red Viper himself.  Some said that he had been her uncle's lover too, though seldom to his face.  Arianne did not know the truth of that.  He had been her lover, though.  At fourteen she had given him her maidenhead.  Daemon had not been much older, so their couplings had been as clumsy as they were ardent.  Still, it had been sweet.  
      Arianne gave him her most seductive smile.  "We might share a bed together."
      Ser Daemon's face was stone.  "Have you forgotten, princess?  I am bastard born."  He took her hand in his.  "If I am unworthy of this hand, how can I be worthy of your cunt?"
      She snatched her hand away.  "You deserve a slap for that."        
      "My face is yours.  Do what you will."
      "What I will you will not, it seems.  So be it.  Talk with me instead.  Could this truly be Prince Aegon?"
      "Gregor Clegane ripped Aegon out of Elia's arms and smashed his head against a wall," Ser Daemon said.  "If Lord Connington's prince has a crushed skull, I will believe that Aegon Targaryen has returned from the grave.  Elsewise, no.  This is some feigned boy, no more.  A sellsword's ploy to win support."
      My father fears the same.  "If not, though... if this truly is Jon Connington, if the boy is Rhaegar's son... "
      "Are you hoping that he is, or that he's not?"
      "I... it would give great joy to my father if Elia's son were still alive.  He loved his sister well."
      "It was you I asked about, not your father."
      So it was.  "I was seven when Elia died.  They say I held her daughter Rhaenys once, when I was too young to remember.  Aegon will be a stranger to me, whether true or false."  The princess paused.  "We looked for Rhaegar's sister, not his son."  Her father had confided in Ser Daemon when he chose him as his daughter's shield; with him at least she could speak freely.  "I would sooner it were Quentyn who'd returned."
      "Or so you say," said Daemon Sand.  "Good night, princess."  He bowed to her, and left her standing there.
       What did he mean by that?  Arianne watched him walk away.  What sort of sister would I be, if I did not want my brother back?  It was true, she had resented Quentyn for all those years that she had thought their father meant to name him as his heir in place of her, but that had turned out to be just a misunderstanding.  She was the heir to Dorne, she had her father's word on that.  Quentyn would have his dragon queen, Daenerys.
      In Sunspear hung a portrait of the Princess Daenerys who had come to Dorne to marry one of Arianne's forebears.  In her younger days Arianne had spent hours gazing at it, back when she was just a pudgy flat-chested girl on the cusp of maidenhood who prayed every night for the gods to make her pretty.  A hundred years ago, Daenerys Targaryen came to Dorne to make a peace.  Now another comes to make a war, and my brother will be her king and consort.  King Quentyn.  Why did that sound so silly?  
      Almost as silly as Quentyn riding on a dragon.  Her brother was an earnest boy, well-behaved and dutiful, but dull.  And plain, so plain.  The gods had given Arianne the beauty she had prayed for, but Quentyn must have prayed for something else.  His head was overlarge and sort of square, his hair the color of dried mud.  His shoulders slumped as well, and he was too thick about the middle.  He looks too much like Father.
      "I love my brother," said Arianne, though only the moon could hear her.  Though if truth be told, she scarcely knew him.  Quentyn had been fostered by Lord Anders of House Yronwood, the Bloodroyal, the son of Lord Ormond Yronwood and grandson of Lord Edgar.  In his youth her uncle Oberyn had fought a duel with Edgar, had given him a wound that mortified and killed him.  Afterward men called him 'the Red Viper,' and spoke of poison on his blade.  The Yronwoods were an ancient house, proud and powerful.  Before the coming of the Rhoynar they had been kings over half of Dorne, with domains that dwarfed those of House Martell.  Blood feud and rebellion would surely have followed Lord Edgar's death, had not her father acted at once.  The Red Viper went to Oldtown, thence across to the narrow sea to Lys, though none dared call it exile.  And in due time, Quentyn was given to Lord Anders to foster as a sign of trust.  That helped to heal the breach between Sunspear and the Yronwoods, but it had opened new ones between Quentyn and the Sand Snakes... and Arianne had always been closer to her cousins than to her distant brother.
      "We are still the same blood, though," she whispered.  "Of course I want my brother home.  I do."  The wind off the sea was raising gooseprickles all up and down her arms.  Arianne pulled her cloak about herself, and went off to seek her bed.
      Their ship was called the Peregrine.  They sailed upon the morning tide.  The gods were good to them, the sea calm.  Even with good winds, the crossing took a day and a night.  Jayne Ladybright grew greensick and spent most of the voyage spewing, which Elia Sand seemed to find hilarious.  "Someone needs to spank that child," Joss Hood was heard to say... but Elia was amongst those who heard him say it.  
         "I am almost a woman grown, ser," she responded haughtily.  "I'll let you spank me, though... but first you'll need to tilt with me, and knock me off my horse."
      "We are on a ship, and without horses," Joss replied.
      "And ladies do not joust," insisted Ser Garibald Shells, a far more serious and proper young man than his companion.
      "I do.  I'm Lady Lance."
      Arianne had heard enough.  "You may be a lance, but you are no lady.  Go below and stay there till we reach land."
      Elsewise the crossing was uneventful.  At dusk they spied a galley in the distance, her oars rising and falling against the evening stars, but she was moving away from them, and soon dwindled and was gone.  Arianne played a game of cyvasse with Ser Daemon, and another one with Garibald Shells, and somehow managed to lose both.  Ser Garibald was kind enough to say that she played a gallant game, but Daemon mocked her.  "You have other pieces beside the dragon, princess.  Try moving them sometime."
      "I like the dragon."  She wanted to slap the smile off his face.  Or kiss it off, perhaps.  The man was as smug as he was comely.  Of all the knights in Dorne, why did my father chose this one to be my shield?  He knows our history.  "It is just a game.  Tell me of Prince Viserys."
      "The Beggar King?"  Ser Daemon seemed surprised.  
      "Everyone says that Prince Rhaegar was beautiful.  Was Viserys beautiful as well?"
      "I suppose.  He was Targaryen.  I never saw the man."
      The secret pact that Prince Doran had made all those years called for Arianne to be wed to Prince Viserys, not Quentyn to Daenerys.  It had all come undone on the Dothraki sea, when he was murdered.  Crowned with a pot of molten gold.  "He was killed by a Dothraki khal," said Arianne.  "The dragon queen's own husband."
      "So I've heard.  What of it?"      
      "Just... why did Daenerys let it happen?  Viserys was her brother.  All that remained of her own blood."
      "The Dothraki are a savage folk.  Who can know why they kill?  Perhaps Viserys wiped his arse with the wrong hand."
      Perhaps, thought Arianne, or perhaps Daenerys realized that once her brother was crowned and wed to me, she would be doomed to spend the rest of her life sleeping in a tent and smelling like a horse.  "She is the Mad King's daughter," the princess said.  "How do we do know -- "
      "We cannot know," Ser Daemon said.  "We can only hope."

________________________________________________________________________

Excerpt from THE WINDS OF WINTER

[свернуть]

http://georgerrmartin.com/if-sample.html
Арианна

[Kail Itorr]

Поздно %) я уже сделал...

Спойлер

В то утро, когда она покидала Водяные Сады, ее отец поднялся из кресла и расцеловал ее в обе щеки.
- Вручаю тебе судьбу Дорна, дочь моя, - в ее ладонь лег свернутый пергамент. - Да будет путь твой легок и чист, будь моими глазами, моими ушами и моим голосом... но главное, будь осторожна.
- Да, отец.
Она не плакала. Арианна Мартелл была княжной дорнийской, а дорнийцы не расходуют воду зря. А всплакнуть очень хотелось. Не от поцелуев отца и не от его речей глаза у Арианны были на мокром месте - но от усилий, которые он приложил, чтобы подняться на ноги. На трясущиеся ноги, с распухшими суставами, горящими от подагры. И все же он встал, потому что любил ее. Потому что верил.
"Он верит в меня. Я его не подведу."
Всемером выехали они верхом на семи дорнийских песчаных скакунах. Малому отряду путешествовать проще, чем большому, но дорнийской наследнице не пристало ездить одной. Из Божия Дара прибыл сьер Даэмон Песок - бастард, некогда оруженосец князя Оберина, а теперь защитник Арианны. Из Солнечного Копья - два храбрых молодых рыцаря, Джосс Худ и Гарибальд Шеллс, дабы присовокупить свои мечи к его клинку. Из Водяных Садов - семь воронов и обученный обращаться с ними высокий парень; звали его Нат, но он работал с птицами столько лет, что обращались к нему исключительно "Перо". А поскольку Арианна была княжной, у которой должны быть служанки-сопровождающие, таковыми стали красотка Джейн Ледибрайт и дикарка Элия Песок, дева четырнадцати весен от роду.

Они выехали на север и отклонились к северо-западу, сквозь пустоши, бесплодные равнины и белые дюны, направляясь к Холму Призраков, твердыне Дома Толанд, где ожидал корабль, назначенный перевезти их через Дорнийское море.
- Будут вести, пришлешь ворона, - сказал князь Доран, - но сообщай лишь то, в чем совершенно уверена. Мы здесь как в тумане, среди слухов, лжи и дорожных баек. Я не смею переходить к действию, пока не буду точно знать, что творится вокруг.
А вокруг - война, думала Арианна, и на сей раз Дорну в стороне не отсидеться.
- Грядут ужас и смерть, - предупредила Эллария Песок, которой тоже предстояло вскоре покинуть общество князя Дорана. - И моим маленьким змейкам следует свернуться клубочком, пережидая бедствия.
Эллария вернулась в Адово Урочище, гнездо своего отца, забрав с собой младшую дочь Лорезу, которой только-только исполнилось семь. Дорея осталась в Водяных Садах, одна среди сотни таких же детей. Обеллу отправили в Солнечное Копье, где ей предстоит прислуживать кравчей у супруги кастеляна, Манфрея Мартелла.
А Элия Песок, старшая из четырех дочерей, которых Эллария родила князю Оберину, поедет через Дорнийское море с Арианной.
- Как леди, а не как копье, - строго велела мать.
Но как и все Песчаные Змейки, Элия на всякий предмет имела собственное мнение.
Чтобы пересечь пустыню, понадобилось два дня и изрядная часть обеих ночей. Трижды они останавливались сменить лошадей. Арианна чувствовала себя в одиночестве, окруженная сплошными незнакомцами. Да, Элия была ее кузиной, но она почти еще ребенок, а Даэмон Песок... между ними все стало совсем иначе с тех пор, как Бастард Божия Дара попросил у князя Дорана ее руки и получил решительный отказ. "Да, он был тогда слишком молод, а бастард все-таки неподходящий консорт для будущей Княгини Дорнийской, Даэмон и сам должен это понимать. И это отец отказал ему, а не я..." Прочих же она вообще почти не знала.

Арианна скучала по друзьям. Дрей, Гарин, Сильва-Крапинка - они были вместе с детства, верные друзья, с которыми она делила сны и секреты, которые поддерживали ее в горестях и помогали смотреть в лицо собственным страхам. Один из них предал ее. И все же она скучала по ним. "Это все моя вина." Арианна втянула их в комплот, планируя украсть Мирцеллу Баратеон и короновать ее - изменнический акт, дабы побудить наконец к действию князя Дорана, - однако чей-то длинный язык все поломал. Неуклюжая конспирация ничего не достигла, разве что бедняжка Мирцелла лишилась части лица, а сьер Арис Окхарт - жизни.
Арианна скучала и по сьеру Арису - даже сильнее, чем могла бы ранее подумать. "Он безумно любил меня, хотя сам не так уж сильно мне нравился. Я нашла ему применение в постели и в плане, взяла его любовь и его честь, а взамен ничего не дала, кроме собственного тела." Вот он и не смог жить со всем содеянным. Иначе зачем бы ее белый рыцарь галопом рванул прямо навстречу Арео Хотаху и его секире, зная, что умрет? "Я была глупой наивной девчонкой, которая полагала, что игра престолов - что-то вроде того, как трактирные пьяницы катают кости."
Цена ее глупости была высока. Дрея отослали за пол-света в Норвос, Гарина изгнали в Тирош на два года, а ее славную, глупо улыбающюяся Сильву выдали замуж за Элдона Эстермонта, почти ровесника ее деда. Сьер Арис поплатился жизнью, а Мирцелла - ухом.
Невредимым сбежал лишь сьер Герольд Дейн. Темная Звезда. Не отшатнись лошадка Мирцеллы в последний миг, его меч не оттяпал бы ей ухо, а развалил бы девочку от плеча до талии. За Дейна, за содеянное им Арианна винила себя больше всего. Одним ударом меча он превратил ее скромный камерный заговор в жестокое и кровавое действо. Если боги смилостявятся, Обара Песок вскоре доберется до Дейна в его высокогорной норе и прикончит его прямо там.
Первой же ночью она сказала это Даэмону Песку, когда они встали лагерем.
- Будь осторожной в своих молитвах, княжна, - ответил он, - ибо с тем же успехом Темная звезда сам может покончить с леди Обарой.
- С ней Арео Хотах. - Капитан гвардии князя Дорана свалил сьера Ариса одним ударом, хотя белые плащи носят, как предполагается, самые лучшие рыцари королевства. - С Хотахом ни одному человеку не справиться.
Сьер Даэмон поморщился.
- А разве Темная Звезда человек? Человек не сотворил бы того, что он сделал с принцессой Мирцеллой. Сьер Герольд - змей, каким никогда не был даже твой дядя. Князь Оберин чуял его ядовитую натуру, он сам так не раз говорил. Жаль, что ему не случилось самому сойтись с Дейном и убить его.
"Ядовитая натура. Да. Но насколько же привлекательная..." Так он ее и обманул. Герольд Дейн был суров и жесток, но настолько хорош собой, что княжна не поверила половине слухов, которые его окружали. Красавчики всегда были ее слабостью - особенно те, которых считали темными и опасными... "Так было раньше, когда я была просто девушкой. Сейчас я женщина. Дочь своего отца. Я усвоила этот урок."
Еще до рассвета они снова пустились в путь. Элия Песок возглавляла колонну, черная коса летела за нею, пока она мчалась по сухим растрескавшимся пустошам и распадкам. Девчонка была без ума от лошадей. Возможно, поэтому частенько и пахла точно так же, к вящему отчаянью собственной матери. Порой Арианне было даже жаль Элларию. Четыре девочки - и каждая точная копия своего отца.
Прочий отряд выдерживал более ровный темп. Княжна держалась бок о бок со сьером Даэмоном, вспоминая былые поездки, когда оба они были моложе - поездки, которые нередко заканчивались объятиями. Поймав себя на том, что украдкой посматривает на него - рослого, великолепного наездника, - Арианна еще раз напомнила себе, что она - наследница Дорна, а он лишь ее защитник.
- Расскажи мне, что ты знаешь об этом Джоне Коннингтоне, - велела она.
- Он мертв, - отозвался Даэмон Песок. - Умер на Спорных землях. От пьянства, так я слышал.
- Итак, армию ведет мертвый пьяница?
- Возможно, наш Джон Коннингтон - его сын. Или просто хитрый наемник, который взял имя покойного.
- Или же он вообще не умирал.
Мог Коннингтон все эти годы изображать из себя мертвеца? Такое терпение оценил бы по достоинству даже ее отец. Арианне стало неуютно, с человеком, способным на подобное, надо держаться очень, очень осторожно.
- А какой он был, до того как... до того, как умер?
- Когда его изгнали, я был лишь мальчишкой в Божием даре. Я никогда его не видел.
- Тогда расскажи, что ты о нем слышал от других.
- Как пожелает княжна. Коннингтон был лордом Грифоньего Насеста в те годы, когда Грифоний Насест еще считался достойным владением. Оруженосец принца Раэгара - один из оруженосцев. Потом - друг и спутник принца Раэгара. Безумный Король сделал его Десницей во время восстания Роберта, но Коннингтона разбили под Каменной Септой в Колокольной битве и Роберт ускользнул. Король Аэрис пришел в ярость и отправил Коннингтона в изгнание. Там он и умер.
- Или не умер. - Все это ей рассказывал и князь Доран. Должно быть что-то еще. - Ты пересказываешь то, что он сделал, все это я знаю. Но каким человеком он был? Честным и достойным, алчным и продажным, гордым?
- Гордым, это точно. Даже заносчивым. Верный друг Раэгару, но с остальными ходячая заноза. Вассал Роберта, однако я слышал, что Коннингтона раздражал такой сюзерен. Даже до восстания Роберт приобрел репутацию любителя вина и шлюх.
- То есть шлюхами лорд Джон не увлекался?
- Не знаю. Некоторые предпочитают посещать бордели инкогнито.
- Жена у него была? Или любовница?
Сьер Даэмон пожал плечами.
- Я о таких не слышал.
Еще одна сложность. Сьер Арис Окхарт ради нее преступил свои обеты, но похоже, лорда Джона Коннингтона тем же способом не соблазнить. "Смогу ли я одолеть такого человека одними лишь речами?"
Княжна молча покачивалась в седле, размышляя, что ожидает их в конце дороги.
Следующей ночью в лагере она вползла в шатер, который делила с Джейн Ледибрайт и Элией Песок, и вынула из рукава лист пергамента, чтобы снова перечитать написанное.

Князю Дорану из Дома Мартелл,

Вы, надеюсь, помните меня. Я хорошо знал вашу сестру и был вернейшим слугой вашего зятя. Скорблю о них вместе с вами. Но я не умер, как не умер и сын вашей сестры. Чтобы спасти его жизнь, мы скрывали его - но время скрываться завершилось. Дракон вернулся в Вестерос, дабы вернуть себе то, что по праву его, и взыскать отмщения за своего отца, а также за свою мать, принцессу Элию. Его именем я обращаюсь к Дорну. Не измените нам.

Джон Коннингтон,
Лорд Грифоньего Насеста,
Десница истинного короля.

Трижды Арианна перечитала послание, затем свернула и снова спрятала в рукав. "Дракон вернулся в Вестерос... но не тот дракон, которого ждал отец." Здесь ни слова о Даэнерис Бурерожденной... и ни слова о князе Квентине, ее брате, которого послали на поиски драконьей королевы. Княжна помнила, как отец втиснул ей в ладонь ониксовую фигурку кивассы, тихим шепотом пересказывая свой план. Долгое и опасное путешествие, исход которого предсказать нельзя, он сказал. Обратно он  должен привезти то, чего жаждут наши сердца. Возмездие. Справедливость. Огонь и кровь.
Джон Коннингтон, если это действительно он, тоже говорил "Огонь и кровь". Но так ли это?
- Он привел наемников, но не драконов, - в ночь, когда прилетел ворон, проговорил князь Доран. - "Золотой отряд" - самый крупный и сильный из вольных отрядов, однако десять тысяч наемников никак не могут завоевать Семь Королевств. Сын Элии... я рыдал бы от счастья, окажись моя сестра жива хотя бы в своем потомстве, но какие у нас доказательства, что это действительно Аэгон? - Голос его поник. - И где драконы? - вопросил он. - Где Даэнерис?
И Арианна понимала, что на самом деле он спрашивает: "Где мой сын?"
Костяной путь и Княжий перевал перекрыли два дорнийских воинства - и они сидели в лагерях, остря копья, полируя доспехи, играя в кости, пьянствуя и ругаясь, число их уменьшалось с каждым днем. Ожидание, ожидание, ожидание... Они ждали, когда Князь Дорнийский спустит их на врагов Дома Мартелл. Ждали драконов. Огня и крови.
"Меня."
Одно слово от Арианны - и армии эти двинутся в путь... если словом этим будет "дракон". Если же словом ее будет "война", лорд Айронвуд и лорд Фаулер вместе с собранными воинствами останутся на месте. Князь Дорнийский разбирался в интригах как никто другой, и "война" в данном случае значило "ожидание".

В предполуденные часы третьего дня впереди всплыл Холм Призраков, белые как мел стены на фоне глубокой синевы Дорнийского моря. Над квадратными башнями в углах крепости реяли знамена Дома Толанд - зеленый дракон, кусающий себя за хвост, на золотом поле. Солнце-с-копьем Дома Мартелл плескалось над центральной цитаделью, золотое, красное и оранжевое. Непокорное.
Воронов, предупреждая леди Толанд об их прибытии, выпустили заранее, ворота замка были открыты, и старшая дочь Нимеллы выехала вместе с управителем встретить их у подножья холма. Высокая и нетерпеливая, с разметавшейся по плечам огненно-рыжей гривой, Валена Толанд громко приветствовала Арианну:
- Ну наконец-то, где вы шляетесь со своими клячами?
- Наши клячи достаточно хороши, чтобы обогнать твою до замковых ворот.
- Посмотрим.
Вздернув своего рыжего рысака на дыбы, Валена развернулась и пришпорила коня. И началась бешеная скачка сквозь пыльные улочки селения у подножия холма, а цыплята и крестьяне, хором пища, торопились убраться с дороги. Переходя в галоп, Арианна была на три корпуса позади, но к середине склона сократила отрыв до полутора. У караульной будки в сотне шагов от ворот они мчали бок о бок. В пяти ярдах от ворот из тучи пыли позади вырвалась Элия Песок на своей черной кобылке и обошла их обеих.
Уже во дворе Валена расхохоталась:
- Дитя, ты что, сама наполовину лошадь? Княжна, ты привезла с собой конскую обслугу?
- Я Элия, - заявила девочка, - Леди-Копье.
Кто бы ни назвал ее так - он за это ответит. Впрочем, скорее всего это был сам князь Оберин, а Красный Змей всегда отвечал лишь перед самим собой.
- А, девочка-с-ристалищ, - кивнула Валена, - слышала о тебе. Что ж, раз ты первой оказалась во дворе, тебе и принадлежит честь напоить и вычистить лошадей.
- А потом найти ванну и вымыться самой, - добавила Арианна. Элия была в мелу и пыли с головы до пят.

Тем вечером Арианна и ее рыцари ужинали в главном чертоге с леди Нимеллой и ее дочерями. Теора, младшая, была такой же рыжей, как ее сестра, но во всем прочем ни капельки на нее не походила. Невысокая, пухленькая и такая застенчивая, что легко могла бы сойти за немую, она куда больше внимания уделяла пряному мясу и утке в меду, чем наличию за тем же столом двух достойных молодых рыцарей, и охотно уступала леди-матери и сестре честь выражать волю Дома Толанд.
- Мы тут слышали примерно то же, что и вы в Солнечном Копье, - сказала леди Нимелла, когда слуга наполнил кубки вином. - Наемники высадились на мысе Гнева, какие-то замки взяли приступом, какие-то в осаду, урожай на полях то ли спален, то ли увезен. Кто эти люди и откуда они - толком не знает никто.
- Пираты и искатели легкой поживы, сперва говорили так, - добавила Валена. - Потом это вроде как оказался "Золотой Отряд". Теперь говорял, что это лорд Джон Коннингтон, десница Безумного Короля, восстал из могилы и требует то, что по праву его. Но кто бы они ни были - эти люди взяли Грифоний Насест. А еще Дождливый Дом, Воронье Гнездо, Туманный Лес и даже Диорит, хотя он и на острове. Все сдались.
Арианна сразу же вспомнила о Сильве-Крапинке.
- Кому вообще понадобился тот Диорит? Там было сражение?
- Мы не слышали, но слухи противоречивы.
- Кое-кто из рыбаков утверждал, что и Тарт пал, - проговорила Валена. - Наемники держат большую часть Мыса Гнева и половину Ступеней. И еще говорят, что у них в лесу слоны.
- Слоны? - Арианна не знала, что и думать. - Вы уверены? Не драконы?
- Слоны, - подтвердила леди Нимелла.
- А на Перебитой руке - кракены, которые охотятся за разбитыми кораблями, - сказала Валена. - Наш мейстер утверждает, что на поверхность их вытянула кровь. Трупов в море изрядно. Нескольких выкинуло и на наш берег. И это еще далеко не все. В Пучине Палача объявился новый король-пират, который именует себя "Владыкой Вод". У него есть настоящие боевые корабли - трехпалубники, жутко большие. Для вас было бы лучше не соваться в море. С тех пор, как флот Редвинов миновал Ступени, все эти воды заполонили чужеземные корабли - до самого Тарта и Губительных Валов. Мирийцы, волантийцы, лиссцы, и даже железяне. И кое-кто из них входит в Дорнийское море, чтобы высадить людей на южном берегу Мыса Гнева. Как и велел твой отец, мы нашли для вас хороший быстрый корабль, но даже с ним... будьте осторожны.
Значит, правда. Арианна хотела спросить о брате, но отец велел ей следить за каждым своим словом. Если с этими кораблями не вернулся Квентин и его драконья королева, лучше о нем не упоминать. Лишь ее отец и пара самых его доверенных советников знали о путешествии Квентина в Залив Работорговцев. Леди Толанд и ее дочери в число доверенных лиц не входили. Но будь там Квентин, он привез бы Даэнерис прямо в Дорн, зачем бы он стал рисковать, высаживаясь на мысе Гнева, среди штормлордов?
- Угрожает ли что-либо Дорну? - спросила леди Нимелла. - Сознаюсь, всякий раз при виде чужого паруса сердце мое подпрыгивает. А если эти корабли повернут на юг? Лучшие воины Толандов с лордом Айронвудом у Костяного пути. Кто оборонит Холм Призраков, если чужеземцы высадятся на наших берегах? Не призвать ли мне их обратно?
- Ваши люди нужны там, где они сейчас, миледи, - заверил ее Даэмон Песок.
Арианна быстро кивнула: любой другой ответ, и воинство под командованием лорда Айронвуда расползется по клочкам как старый гобелен, потому что все кинутся по домам защищать их от врага, который то ли придет, то ли нет.
- Как только мы точно узнаем, друзья они или враги, мой отец будет знать, что делать, - сказала княжан.
И тут поглощенная лишь сама собой толстушка теора оторвала взгляд от пампушек с кремом.
- Это драконы.
- Драконы? - переспросила ее мать. - Теора, ты бредишь.
- А вот и нет. Они идут.
- Откуда ты можешь это знать? - с оттенком насмешки поинтересовалась старшая сестра. - Снова один из твоих снов?
Теора едва заметно кивнула, подбородок ее дрожал.
- Они танцевали. В моем сне. А там, где танцевали драконы, умирали люди.
- Да хранят нас Семеро, - выдохнула леди Нимелла. - Вот не ела бы ты столько пампушек, не было бы у тебя подобных снов. Столь сытная еда не пристала девицам твоих лет, пока токи в теле еще не уравновесились, мейстер Томан говорит...
- Терпеть не могу мейстера Томана, - заявила теора и выбежала вон, предоставив леди-матери извиняться за ее поведение.
- Будьте с ней ласковее, мидеди, - заметила Арианна. - Я помню себя в ее годы. И была уверена, что отец махнул на меня рукой.
- Воистину так, готов подтвердить. - Сьер Даэмон отпил немного вина. - У Дома Толанд дракон в гербе.
- Дракон, поедающий собственный хвост, да, - кивнула Валена. - Со дней Аэгона Завоевателя. Здесь ему ничего не удалось завоевать. В иных землях он сжигал своих врагов, он и его сестры, но здесь мы растворились перед ними, оставляя лишь песок и камень, и драконы блуждали кругами, кусая себя за хвосты, ибо иной пищи у них не было, пока не свалились от усталости, завязанные узлом.
- Наши предки участвовали в этом, - гордо проговорила леди Нимелла, - были славные подвиги, которые стоили жизни иным храбрецам. Все это записали наши мейстеры. У нас есть книги, и если княжне угодно узнать больше...
- В другой раз, возможно, - отозвалась Арианна.

Ночью, когда Холм Призраков спал, княжна накинула плащ с капюшоном, укрываясь от ночной прохлады, и вышла на замковую галерею, чтобы как следует подумать. Даэмон Песок нашел ее у парапета, смотрящей в морской горизонт, на танцующий над водой полумесяц.
- Княжна, - проговорил он, - тебе следует быть в постели.
- То же могу сказать и о тебе.
Арианна развернулась и взглянула ему в лицо. Хорошее лицо. "Мальчик, которого я знала, вырос красивым мужчиной. Глаза синие, как небо над пустыней, волосы цвета темного песка, какой мы недавно пересекли, короткая бородка подчеркивает мощную челюсть, но не прячет ямочек на щеках, когда он улыбается. Я всегда обожала его улыбку."
Бастард Божия Дара был еще и одним из лучших клинков Дорна - чего и следовало ожидать от оруженосца князя Оберина, которого Красный Змей посвятил в рыцари самолично. Говорили также, что он был и любовником ее дяди. Впрочем, тихо и за его спиной. Так ли это, Арианна не знала, но вот ЕЕ любовником он был. В четырнадцать лет она отдала ему свое девство. Даэмон и сам был немногим старше, и эксерсисы их были в равной степени неуклюжими и пылкими. Но им было хорошо.
Арианна изобразила лучшую из своих соблазнительных улыбок.
- Можем отправиться в постель вместе.
Лицо сьера Даэмона было каменным.
- Ты забыла, княжна? Я рожден бастардом. - Он слегка сжал ладонь. - Если я недостоин твоей руки, то как могу быть достоин твоей щелки?
Она вырвала руку.
- За такое ты заслуживаешь оплеухи.
- Мое лицо в твоем распоряжении. Делай что хочешь.
- То, чего хочу я, похоже, не хочешь ты сам. Ладно. Тогда хоть поговори со мной. Может ли это действительно быть принц Аэгон?
- Грегор Клиган вырвал Аэгона из рук Элии и размозжил младенцу голову о стену, - ответил сьер Даэмон. - Если у коннингтоновского принца разбитый череп, я поверю, что Аэгон Таргариен восстал из мертвых. А так - нет. Фальшивка. Уловка наемника, которой он надеется обеспечить себе поддержку.
"Вот и отец этого опасается."
- А если все же... если это настоящий Джон Коннингтон, а парень - сын Раэгара...
- Так ты надеешься, что это так, или что это не так?
- Я... Мой отец был бы счастлив, будь сын Элии жив, он очень любил сестру.
- Я спрашиваю тебя, а не твоего отца.
Ну да.
- Мне было семь лет, когда Элия умерла. Говорят, я даже как-то держала на руках ее дочь Раэнис, но я была слишком мала и не помню. Аэгон, настоящий он или поддельный, чужой для меня. - Княжна помолчала. - Мы ждали сестру Раэгара, а не его сына. - Отец доверял сьеру Даэмону, иначе не назначил бы его защитником. С ним она может быть откровенной. - Лучше бы Квентин вернулся.
- Как скажешь, - отозвался Даэмон Песок. - Спокойной ночи, княжна.
Поклонился и оставил ее наедине с ночью.
"О чем это он? - Арианна смотрела ему вслед. - Да какой же я была бы сестрой, не желая возвращения собственному брату?" Да, долгие годы она негодовала, полагая, что отец намерен сделать своим наследником Квентина вместо нее, но оказалось, что всему виной было недопонимание. Она - наследница Дорна, так обещал отец. А у Квентина будет его драконья королева, Даэнерис.
В Солнечном Копье висел портрет принцессы Даэнерис, которая некогда прибыла в Дорн, чтобы выйти замуж за одного из предков Арианны. В младые годы Арианна часами рассматривала его, тогда она еще была пухленькой безгрудой девчушкой на пороге расцвета, и еженощно молилась богам, дабы те сделали ее красивой. "Сто лет назад Даэнерис Таргариен прибыла в Дорн и принесла мир. А теперь грядет другая, и вместе с нею война, а мой брат станет ее королем и консортом. Король Квентин. Как-то глупо звучит."
А еще глупее - представить себе Квентина в драконьем седле. Ее брат был мальчиком серьезным, воспитанным и послушным - но скучным. И некрасивым. Боги одарили Арианну красотой, о которой она молилась, однако Квентин явно молился о чем-то другом. Голова у него слишком большая и почти квадратная, волосы цвета сухой грязи, плечи покатые, да и в поясе он слишком широк. В общем, почти как отец.
- Я люблю брата, - произнесла Арианна, хотя слышал ее лишь полночный месяц.
По правде сказать, она едва знала его. Квентина воспитывал лорд Андерс из дома Айронвуд, Кровнородный, сын лорда Ормонда Айронвуда и внук лорда Эдгара. В молодости ее дядя Оберин дрался на поединке с Эдгаром и нанес ему рану, которая воспалилась и прикончила его. После этого его и прозвали Красным Змеем, поговаривая и о яде на клинке. Айронвуды были старым Домом, гордым и могучим, до прихода ройнаров они звались королями и правили половиной Дорна, причем владения Дома Мартелл сильно им уступали. Смерть лорда Эдгара безусловно переросла бы в кровную месть и восстание, но ее отец не медлил. Красного Змея отправили в Старгород, а оттуда - через Узкое море в Лис, хотя это и не осмеливались назвать изгнанием. А в должное время Квентину передали на воспитание лорду Андерсу в знак доверия. Это помогло закрыть брешь в отношениях между Солнечным Копьем и Айронвудами, но породило новую между Квентином и Песчаными Змейками... а брат, который где-то там далеко, для Арианны всегда был дальше кузин.
- И все же мы одной крови, - прошептала она. - Конечно же я хочу, чтобы мой брат вернулся. Правда хочу.
От морского бриза по коже бежали мурашки. Арианна плотнее завернулась в плащ и ушла на поиски спальных покоев.

Корабль их звался "Странником". Отплыли они с рассветным приливом. Боги были благосклонны к ним и одарили спокойным морем. Даже при лучшем ветре плаванье должно было занять полный день и ночь. Джейн Ледибрайт, вся зеленая от морской болезни, всю дорогу провела, свесившись через борт в приступах рвоты, и Элия Песок от этого зрелища была в диком восторге.
- По этому ребенку розга плачет, - заявил Джосс Худ... и слова эти Элия прекрасно слышала.
- Я почти женщина, сьер рыцарь, - высокомерно отозвалась она. - Однако же я позволю вам пустить в ход упомянутые вами розги... если только вы выйдете против меня на ристалище и сумеете выбить из седла.
- Мы на корабле, здесь нет ни седел, ни лошадей, - ответствовал Джосс.
- А леди в копейных поединках не участвуют, - добавил сьер Гарибальд Шеллс, который был куда серьезнее и сдержаннее своего спутника.
- Я участвую. Я же Леди-Копье.
Тут вмешалась Арианна.
- Может, ты и копье, но уж точно не леди. Иди вниз и сиди там, пока не причалим.
Иначе скандала не избежать.
В сумерках они заметили на горизонте галеру, весла ее размеренно поднимались и опускались - но галера шла иным курсом и вскоре скрылась из виду.
Арианна сыграла партию в кивассу со сьером Даэмоном, потом с Гарибальдом Шеллсом, и умудрилась продуть дважды. Сьер Гарибальд сделал хорошую мину и похвалил ее за достойную игру, а вот Даэмон не был столь же галантен.
- Княжна, у тебя хватает и других фигур, кроме дракона. Попробуй хоть иногда задействовать и их.
- А мне нравится дракон. - Она хотела оплеухой стереть эту улыбку с его губ. Или впиться в них поцелуем. Красивая самодовольная скотина. "Ну почему из всех дорнийских рыцарей именно его отец выбрал моим защитником? Он же знает нашу историю..." - И вообще, это просто игра. Расскажи мне о принце Визерисе.
- О Короле-Попрошайке? - Сьер Даэмон казался удивленным.
- Говорят, принц Раэгар был прекрасен. А Визерис?
- Наверное. Он же был Таргариен. Я никогда его не видел.
Тайный договор, заключенный князем Дораном много лет назад, предполагал женитьбу принца Визериса на Арианне, а не Квентина на Даэнерис. Все пошло прахом в Дотракийском море, где он был убит. Коронован горшком расплавленного золота.
- Его убил дотракийский кхал, - сказала Арианна. - Муж драконьей королевы.
- Да, я слышал. И что?
- Просто... как Даэнерис позволила такому случиться? Визерис был ее братом. Последним близким родичем.
- Дотракийцы - дикий народ. Кто знает, почему они вообще убивают? Может, Визерис не той рукой задницу подтирал.
"Возможно, - подумала Арианна. - Или же Даэнерис поняла, что когда ее брат получит корону и женится на мне, самой ей остаток жизни придется ночевать в шатре и пахнуть как лошадь."
- Она дочь Безумного Короля, - проговорила принцесса. - Откуда нам знать...
- Ниоткуда, - отозвался сьер Даэмон. - Можем только надеяться.

[свернуть]

[AllX]

Вот ещё вариант перевода:

Спойлер

Поутру, когда она покидала Водные Сады, отец встал со своего кресла, чтобы расцеловать ее в обе щеки.
– В твоих руках судьба Дорна, дочь, – сказал он, вкладывая ей в ладонь пергамент с посланием. – Пусть твое путешествие будет быстрым и безопасным. Будь моими глазами, моими ушами, моим голосом... и прежде всего, береги себя.
– Поберегу, отец.
Она не плакала – Арианна Мартелл была принцессой дорнийской, а дорнийцы не тратят воду по пустякам. Но до слез дело едва-едва не дошло: не поцелуи отца заставили глаза Арианны увлажниться, не его осипший голос, а то усилие, с которым он поднялся на ноги – больные, трясущиеся, с раздувшимися, набрякшими от подагры коленями. Встав с кресла, Доран Мартелл показывал свою любовь; встав, он показывал свою веру.
«Он в меня верит, и я его не подведу».
Всемеро́м они отправились в путь на семи дорнийских пустынных конях. Маленький отряд двигался быстрее бы, чем большой, но наследнице Дорна не под стать путешествовать в одиночестве. Из Дара Богов прибыл сир Дейемон Сэнд – бастард, когда-то оруженосец принца Оберина, теперь присягнувший мечом Арианне. Из Солнечного Копья явилась пара отважных юных рыцарей, Джосс Худ и Гарибальд Шеллс, чтобы вручить Арианне свои мечи. Водные Сады прислали ей семь воронов и рослого юношу, чтобы ухаживать за ними. Его звали Нэт, но этот Нэт столько времени провел со своими птицами, что иначе как Перышком его никто не называл. И, поскольку у принцессы должны быть свои фрейлины, спутницами Арианны стали прекрасная Джейн Ледибрайт и дикая Элия Сэнд, девица четырнадцати лет.
Они отправились к северу через северо-запад, через засушливые земли, прокаленные солнцем равнины и бледные пески к Призрачному Холму, твердыне дома Толандов – там их ждал корабль, который перевезет принцессу и ее спутников через Дорнийское море.
– Посылай ворона, как только у тебя появятся новости, – велел ей принц Доран, – но пиши только о том, что знаешь доподлинно. Мы здесь блуждаем в тумане, в лабиринте слухов, небылиц, моряцких баек. Я и пальцем не пошевелю, пока не буду знать точно, что творится.
«А творится война, – думала Арианна. – И в этот раз Дорн она не минует».
– К нам идут смерть и погибель, – предупредила их Эллария Сэнд, прежде чем сама покинула дворец принца Дорана. – Самое время моим маленьким змейкам разделиться – тем больше шансы пережить войну.
Эллария вернулась в замок своего отца – Адову Нору, и с собой она забрала младшую дочь Лорезу, которой только-только исполнилось семь. Дорея осталась в Водных Садах, затерявшись среди доброй сотни других детей. Обеллу должны были отправить в Солнечное Копье – служить чашницей жене кастеляна Манфри Мартелла.
А Элия Сэнд – старшая из четырех дочерей Элии и принца Оберина – пересечет Дорнийское море вместе с Арианной.
– Как леди, а не как воин, – твердо сказала ее мать, но, как и все песчаные змейки, Элия была себе на уме.
Два дня и почти две ночи они ехали через пустыню, трижды сделав остановку, чтобы сменить лошадей. Арианна чувствовала себя одинокой в окружении незнакомцев. Элия приходилось ей кузиной, но это был еще наполовину ребенок, а Дейемон Сэнд... Арианна не могла относиться к нему так, как прежде – до того, как бастард из Дара Богов посватался к ней, и Доран Мартелл отказал ему. Дейемон был тогда еще мальчишкой, к тому же незаконнорожденным, и не годился в мужья принцессе дорнийской – чем он думал? И это было решение ее отца, а не ее собственное. Других своих спутников она почти и не знала.
Арианне не хватало ее старых друзей. Дрю, Гаррин и милая Сильва-Крапинка были неразлучны с принцессой с детства – верные товарищи, которые хранили секреты, подбадривали, когда ей было грустно, помогали ей одолеть свои страхи. Один из них ее предал – и все же Арианне не хватало их всех в равной степени.
«Это моя вина».
Арианна впутала их в свой заговор – похитить Мирцеллу Баратеон, короновать ее, маленьким мятежом заставить отца поднять большой – но чей-то неверный язык испортил все дело. Наивный сговор кончился ничем – разве что бедная Мирцелла лишилась части лица, а сир Арис Окхарт – жизни.
И сира Ариса не хватало Арианне – много сильнее, чем ей хотелось бы. «Он обезумел от любви ко мне, – говорила себе принцесса, – а он мне в лучшем случае нравился. Я завлекла его к себе постель и в свой заговор, присвоила его любовь и его честь, а ему не отдала ничего, кроме своего тела. В конце концов, после того, что мы сделали, ему расхотелось жить».
Иначе зачем ее белый рыцарь ринулся на секиру Арео Хотаха и умер так, как он умер?
«Своенравная дурочка сыграла в игру престолов так, словно пьяница мечет кости в таверне».
Дорого ей обошлась эта игра. Дрю услали прочь за полмира – в Норвос, Гаррина – в Тирош на два года; милую веселую глупышку Сильву отдали в жену Элдону Эстермонту, который годился ей в деды. Сир Арис расстался с жизнью, а Мирцелла с ухом.
Один только сир Герольд Дейн удрал в целости и сохранности. «Темная Звезда». Не шарахнись в последний момент лошадь Мирцеллы, меч раскроил бы девочку от груди до пояса – а так ей только отрубило ухо. Дейн был худшим из грехов Арианны, тем, о котором принцесса жалела больше всего. Одним ударом меча он превратил неуклюжий заговор в нечто грязное и кровавое. Милостью богов к этому дню Обара Сэнд уже загнала Темную Звезду в его горную крепость и прикончила его.
Именно это она и сказала Дейемону Сэнду в первый вечер, когда они остановились на привал.
– Поосторожнее с молитвами, принцесса, – ответил он. – Темная Звезда и сам запросто может прикончить Обару.
– Вместе с ней Арео Хотах, – капитан стражи принца Дорана убил сира Ариса Окхарта одним ударом, хотя рыцари Королевской Гвардии считались лучшими бойцами во всем государстве. – Ни одному человеку не выстоять против Хотаха.
– Кем-кем вы назвали Темную Звезду? Человеком? – сир Дейемон скривился. – Человек не сделал бы того, что Дейн сделал с принцессой Мирцеллой. Сир Герольд куда больше заслуживает звания змеи, чем ваш дядя. Принц Оберин видел, что это за ядовитая гадина, он не раз так говорил – жаль, что так и не потрудился ее раздавить.
«Гадина, – подумала Арианна. – Да. Вот только красивая гадина». Вот что ее провело – Герольд Дейн был черств и жесток, но так прекрасен на вид, что принцесса и наполовину не поверила тем слухам, что о нем ходили. Красивые юноши всегда были ее слабостью – особенно те, в ком чувствовалось что-то темное и опасное. «Это было раньше, когда я была девочкой, – говорила она себе. – Теперь я женщина, дочь своего отца. Я усвоила урок».
С рассветом они снова отправились в путь. Элия Сэнд скакала впереди, и черная коса вилась у нее за спиной, когда всадница неслась галопом по растрескавшимся сухим равнинам и вверх по склонам холмов. Эта девочка одержима лошадьми – вот почему от нее и разит лошадью, к неудовольствию ее матери. Иногда Арианна от всей души жалела Элларию: четыре дочери, и каждая из них – дочь своего отца.
Остальной отряд двигался более умеренным темпом. Принцесса оказалась рядом с сиром Дейемоном и вспоминала другие конные прогулки прошлых лет, прогулки, которые часто заканчивались объятиями. Арианна ловила себя на брошенных украдкой взглядах в сторону Дейемона – как он высок, как величав в седле – и напоминала себе, что она наследница Дорна, а он всего лишь ее телохранитель.
– Расскажи, что ты знаешь об этом Джоне Коннингтоне, – велела она.
– Он мертв, – сказал Дейемон Сэнд. – Погиб на Спорных Землях. Или спился – я слышал и такие рассказы.
– Значит, этой армией командует мертвый пьяница?
– Может, этот Джон Коннингтон – сын того, покойного. Или просто какой-то хитрый наемник присвоил имя мертвеца.
– А может, он никогда и не умирал, – что, если Коннингтон все эти годы только прикидывался мертвым? Тогда у него терпения не меньше, чем у ее отца. От этой мысли Арианне стало неспокойно. Вести переговоры с человеком таких качеств может быть опасно. – На что он был похож... при жизни?
– Когда его отправили в изгнание, я был еще ребенком в Даре Богов. Я его не знал.
– Значит, расскажи мне о том, что услышал о нем от других.
– Как велит принцесса. Коннингтон был лордом Гнезда Грифонов, когда Гнездо Грифонов еще было лордством. Оруженосцем принца Рейегара – или одним из оруженосцев. Потом – другом и спутником Рейегара. Во время восстания Роберта Безумный Король сделал Коннингтона десницей, но в Каменной Септе состоялась Колокольная битва, десница был разбит, и Роберт улизнул от него. Король Эйерис пришел в ярость и отправил Коннингтона в ссылку. Там он и умер.
– Или не умер, – все это ей рассказывал принц Доран. Должно быть что-то еще. – Это просто вещи, которые он делал, я все это и так знаю. Каким человеком он был. Честным и благородным, алчным и корыстным, гордым?
– Гордым – это уж точно. Даже горделивым. Рейегару он был верным другом, но с другими он вел себя колко. Роберт был его сюзереном, но, как я слышал, Коннингтону не по нраву была служба у такого лорда. Даже в те времена Роберта интересовали в основном шлюхи и вино.
– Значит, самого лорда Джона шлюхи не интересовали?
– Я этого не говорил. Некоторые предпочитают держать свои постельные похождения в тайне.
– У него была жена? Любовница?
Сир Дейемон пожал плечами.
– Ни о чем подобном я не слышал.
Это тоже озаботило Арианну. Сир Арис Окхарт нарушил присягу ради нее, но, похоже, Джона Коннингтона так легко поколебать не удастся. «Как я буду противостоять такому человеку, когда у меня нет ничего, кроме слов?»
Принцесса погрузилась в молчание, размышляя, что ждет ее в конце путешествия. Вечером, когда они остановились на привал, Арианна укрылась в шатре, который делила с Джейн Ледибрайт и Элией Сэнд, и вытащила из рукава пергамент, чтобы заново перечитать послание.

Принцу Дорану из дома Мартеллов
Вы вспомните меня, надеюсь. Я хорошо знал вашу сестру и был верным слугой вашему зятю. Как и вы, я скорблю по ним обоим.
Я жив, и жив сын вашей сестры. Чтобы спасти ему жизнь, мы долго скрывались, но настала пора показаться на свет. Дракон вернулся в Вестерос, чтобы заявить свое право на то, что принадлежит ему с рождения, и отомстить за своего отца, и принцессу Элию – свою мать. Ради нее я обращаюсь к Дорну: не оставьте нас.

Джон Коннингтон,
лорд Гнезда Грифонов,
десница истинного короля.

Арианна прочла письмо трижды, затем скатала и запихнула назад в рукав. «Дракон вернулся в Вестерос», гласило послание, но это был не тот дракон, которого ждал отец. Письмо ни словом не обмолвилось ни о Дейенерис Бурерожденной... ни о принце Квентине, родном брате Арианны, отправленном к трону драконьей королевы. Принцесса вспоминала, как отец вложил ей в руки кайвассную фигурку из оникса и тихим сиплым голосом излагал свой план. «Долгое и опасное путешествие, исход которого предсказать нельзя, – сказал отец. – Обратно он должен привезти то, чего желают наши сердца. Возмездия. Справедливости. Огня и крови».
И Джон Коннингтон – если это и вправду был он – тоже предлагал огонь и кровь. Или нет?
– Он явился с наемниками, но без драконов, – поведал ей принц Доран в ту самую ночь, когда прилетел ворон. – Золотые Мечи – лучший и крупнейший из всех наемных отрядов, но десяти тысячам наемников не завоевать Семь Королевств. Сын Элии... Я лил бы слезы радости, если родная кровь моей сестры осталась жить на свете, но где доказательства, что это Эйегон? – его голос надломился. – Где драконы, – спрашивал Доран Мартелл. – Где Дейенерис?
И Арианна знала, что на самом деле он спрашивает: «Где мой сын»?
На Костяном Пути и Принцевом перевале сгрудились два дорнийских войска; там они стояли, точили копья, полировали доспехи, играли в кости, пили, ссорились, с каждым днем их ряды редели – и все они ждали, ждали, ждали того дня, когда принц дорнийский спустит их на врагов дома Мартеллов. «Они ждут драконов. Огня и крови. Меня». Одно слово Арианны – и армии выступят в поход... если этим словом будет «дракон». Если вместо этого она пришлет им слово «война», лорды Айронвуд и Фоулер и их войска не сдвинутся с места. Принц дорнийский был сама осторожность: в его устах «война» означало «ждите».
На третий день, в середине утра, на горизонте показался Призрачный Холм – белые меловые стены сияли на фоне лазури Дорнийского моря. На квадратных башнях в углах замка трепетали знамена дома Толандов: зеленый дракон, кусающий свой собственный хвост, на золотом поле. Солнце и копье дома Мартеллов полоскались над главной центральной башней – золото-красно-оранжевые, непокорные.
Принц Доран послал вперед воронов, чтобы известить леди Толанд о приходе Арианны и ее спутников, так что ворота замка были открыты, и старшая дочь Нимеллы вместе со своим стюардом выехала навстречу, чтобы встретить гостей у подножия холма. Валена Толанд – высокая и бодрая – приветствовала Арианну криком:
– А, наконец-то! Неспешные у вас кони!
– Достаточно быстры, чтобы обогнать твоего до ворот замка.
– Поглядим.
Валена развернула своего огромного рыжего коня и пришпорила, и понеслась гонка по пыльным улицам деревни под холмом, и куры и крестьяне разбегались с дороги. В тот момент, когда Арианна пустила свою кобылу галопом, она отставала на три корпуса, но на склоне холма сократила разрыв до одного. Бок о бок они неслись к воротам, но в пяти ярдах от ворот из облака пыли вырвалась Элия Сэнд, чтобы пронестись мимо на своей черной кобылке.
– Не лошадь ли ты сама наполовину, дитя? – захохотала во дворе Валена. – Принцесса, вы привели с собой конюшонку?
– Я Элия, – объявила девочка. – Леди Копье.
Кто бы ни сочинил ей это прозвище, ему предстояло за это ответить – впрочем, его наверняка выдумал сам принц Оберин, а Красный Змей ни перед кем не держал ответа, кроме себя самого.
– А, девочка-поединщица, – сказала Валена. – Да, я о тебе слышала. Раз уж ты первой оказалась во дворе – честь напоить и разнуздать лошадей принадлежит тебе.
– А после этого поищи купальню, – добавила принцесса Арианна. Элия был в мелу и пыли с макушки до пят.
В этот вечер Арианна и ее рыцари ужинали с леди Нимеллой и ее дочерями в великом чертоге замка. У Теоры – младшей дочери – были те же рыжие волосы, что и у Валены, но в остальном они были ничем не похожи. Теора была мала ростом, толста и так застенчива, что могла бы сойти за немую – она уделяла больше внимания жаркому с перцем и утке в меду, чем пригожим юным рыцарям за тем же столом, и предоставляла своим матери и старшей сестре говорить за весь дом Толандов.
– До нас доходят те же самые слухи, что и до вас в Солнечном Копье, – сказала гостям леди Нимелла. – Наемники высаживаются на мысе Гнева, замки осаждены или уже пали, посевы разорены или сожжены. Никто толком не знает,откуда взялись эти люди и кто они.
– Сначала говорили, что это пираты и авантюристы, – сказала Валена. – Затем полагали, что это Золотые Мечи. Теперь говорят, что это Джон Коннингтон, десница Безумного Короля, восстал из могилы, чтобы заявить права на свое наследство. Кто бы это ни был, они взяли Гнездо Грифонов. Дождливый Дом, Гнездо Вороны, Туманный Лес, даже островной Зеленый Камень – все взяты.
Арианна немедленно вспомнила про милую Сильву-Крапинку.
– Зачем кому-то понадобился Зеленый Камень? Там была битва?
– Насколько мы слышали, нет – но все слухи туманны.
– Как вам расскажут рыбаки, пал и Тарт, – сообщила Валена. – Наемники удерживают большую часть мыса Гнева и половину Ступеней. Ходят слухи о слонах в Дождливом Лесу.
– О слонах? – Арианна понятия не имела,что об этом думать. – Вы уверен? Не о драконах?
– О слонах, — твердо сказала леди Нимелла.
– И кракенах на Сломанной Руке, утаскивающих на дно разбитые штормом галеры, – добавила Валена. – Это кровь привлекает их на поверхность, говорит наш мейстер. В воде плавают мертвецы – нескольких выкинуло и на наши берега. И это еще не все – на Пыточной Глуби завелся новый пиратский король. Лорд Уотерс, вот как он себя называет. У этого настоящие боевые корабли, трехпалубные, чудовищно огромные. Лучше бы вам и не пытаться плыть морем. С тех пор, как флот Редвинов ушел за Ступени, эти воды так и кишат чужестранным кораблями – по всему морю до Тартских проливов и залива Губительных валов. Мирийцы, волантийцы, лиссенийцы, даже налетчики с Железных Островов. Некоторые вошли в Дорнийское море, чтобы высадить войска на южной стороне мыса Гнева. Мы нашли вам отличный быстрый корабль, как приказал ваш отец, но все равно... берегите себя.
«Значит, это правда». Арианне хотелось спросить Толандов о своем брате, но отец предупредил ее: следи за языком. Если эти корабли не привезли домой ни Квентина, ни его драконью королеву, лучше его и не поминать. Только отец и самые доверенные люди знают о миссии Квентина Мартелла, с которой он отправился в залив Работорговцев. Леди Толанд к таким не относились. Если бы это был Квентин, он, конечно, привез бы Дейенерис назад в Дорн. Зачем ему высаживаться где-то на мысе Гнева, среди штормовых лордов?
– Есть ли угроза для Дорна? – спросила леди Нимелла. – Честно признаюсь, каждый раз, когда я вижу чужой парус на горизонте, сердце у меня уходит в пятки. Что, если эти корабли повернут на юг? Львиная доля войска Толандов стоит с лордом Айронвудом на Костяном Пути. Кто будет защищать Призрачный Холм, если чужаки высадятся на наших берегах? Не стоит ли мне призвать моих людей домой?
– Ваши люди нужны там, где они находятся, миледи, – заверил ее Дейемон Сэнд. Арианна не замедлила подкрепить его слова кивком. Любой другой совет – и войско лорда Айронвуда развалится, как ветхий гобелен, когда все воины разбегутся по домам – защищать их от врага, который может придти, а может и не придти.
– Как только мы точно будем знать, друзья это или враги, мой отец решит, что делать, – объявила принцесса.
Именно в этот момент одутловатая толстушка Теора оторвала взгляд от пирожных с кремом у себя на тарелке:
– Это драконы.
– Драконы? – переспросила ее мать. – Теора, не глупи.
– Я не глуплю. Они идут.
– Да откуда тебе знать? – сердито сказала ей старшая сестра с насмешкой в голосе. – Еще один сон?
Теора легко кивнула, и губы у нее задрожали.
– Они танцевали... В моем сне. И везде, где танцевали драконы, люди умирали.
– Спасите нас Семеро, — раздраженно вздохнула леди Нимелла. – Ела бы ты поменьше пирожных – дурные сны бы и не снились. Жирная пища не для девочек твоего возраста, пока телесные соки не пришли в равновесие. Мейстер Томан говорит...
– Ненавижу мейстера Томана, – объявила Теора и выскочила из-за стола, оставив свою леди-мать приносить извинения.
– Будьте с ней помягче, миледи, – сказала Арианна. – Я помню себя в том же возрасте – уверена, отец был в отчаянии.
– О, это я могу подтвердить, – сир Дейемон хлебнул вина из чаши и сказал, – у дома Толандов на знамени тоже дракон.
– Дракон, пожирающий свой собственный хвост, – подтвердила Валена. – Со времен эйегонова завоевания. Везде он жег своих врагов – он и его сестры; но мы утекли от него, оставив драконьему огню только камень и песок. И драконы вились кругами, хватая себя за хвосты от недостатка другой пищи, пока не завязались узлом.
– Наши предки сыграли в этом свою роль, – гордо сказала Нимелла. – Вершились доблестные деяния, и гибли храбрые люди. Все это записали мейстеры, служившие нам – у нас есть книги, если принцессе угодно узнать об этом поподробнее.
– Как-нибудь в другой раз, – ответила Арианна.
Ночью, когда Призрачный Холм уснул, принцесса накинула от ночного холода плащ с капюшоном и вышла на крепостную стены – прояснить голову. Там ее нашел Дейемон Сэнд – Арианна облокотилась на парапет и глядела в море, где луна плясала среди волн.
– Принцесса, – сказал он. – Вам стоит вернуться в постель.
– Я могу сказать тебе то же самое, – Арианна обернулась и поглядела бастарду в лицо. «Хорошее лицо, – решила она. – Мальчишка, которого я знала, превратился в прекрасного мужчину». Глаза синие, как небо над пустыней, волосы русые, как пески пустыни, оставшейся за спиной. Коротко подстриженная борода очерчивает контуры сильной челюсти, но не прячет ямочки на щеках, когда он улыбается. «Я всегда любила его улыбку».
Бастард из Дара Богов – еще и один из лучших воинов Дорна, как и следует ожидать от того, кто был оруженосцем принца Оберина и принял посвящение в рыцари от самого Красного Змея. Кое-кто поговаривал, что Дейемон был и любовником ее дяди тоже – хотя такие вещи редко говорили в лицо. Арианна не знала, правда ли это; однако ее любовником он был. В четырнадцать лет она отдала ему свое девичество. Дейемон был немногим старше, так что в постели они были неуклюжи настолько же, насколько страстны. До сих пор сладко было вспоминать об этом.
Арианна одарила его самой соблазнительной улыбкой.
– Мы могли бы и разделить постель.
Лицо сира Дейемона осталось каменным.
– Вы забыли, принцесса? Я бастард, — он взял ее руку в свои. – Если я недостоин этой руки, как я могу быть достоин вашей щели?
Она отдернула руку.
– Стоило бы дать тебе пощечину.
– Мое лицо принадлежит вам – поступайте как вам угодно.
– Что мне угодно, тебе неугодно, по всей видимости. Ладно, давай тогда поговорим. Может ли это быть настоящий принц Эйегон?
– Григор Клиган вырвал Эйегона из руки Элии и разбил его голову о стену, – ответил сир Дейемон. – Если у этого коннингтоновского принца череп всмятку – значит, и правда Эйегон восстал из могилы. Если нет – значит, нет. Это какой-то самозванец, не более того – хитрость наемников, чтобы привлечь других на свою сторону.
«Мой отец боится того же самого».
– Но если это не так... если это и правда Джон Коннингтон, если этот мальчик – сын Рейегара...
– На что вы надеетесь – что он настоящий, или что он самозванец?
– М... мой отец был бы очень рад, если бы сын Элии оказался жив. Он очень любил свою сестру.
– Я вас спрашиваю, а не вашего отца.
«Вот оно как».
– Мне было семь лет, когда Элии не стало. Говорят, что мне один раз дали на руки подержать ее дочь Рейенис, но я была слишком мала и теперь этого не помню. Эйегон – настоящий или подложный – будет для меня чужаком, – принцесса помолчала. – Нам нужна была сестра Рейегара, а не его сын, – отец был уверен в верности сира Дейемона, когда выбрал его в телохранители для дочери, так что при нем она могла говорить свободно, – я предпочла бы, чтобы вернулся Квентин.
– Это вы так говорите, – ответил Дейемон Сэнд. – Доброй ночи, принцесса, – он поклонился и ушел, оставив ее на стене.
«Что он имел в виду, – Арианна глядела, как он уходит. – Что из меня за сестра, если бы я не желала возвращения брата?». Сказать по правде, она ненавидела Квентина все те годы, когда воображала, что отец хочет назначить брата наследником вместо ее самой – но это оказалось недоразумением. Она была наследницей Дорна, в этом отец ее заверил. Квентин был предназначен в мужья драконьей королеве Дейенерис.
В Солнечном Копье висел портрет другой принцессы Дейенерис – той, что приехала в Дорн и вышла замуж за одного из предков Арианны. В детстве Арианна часами его рассматривала – еще в те дни, когда она была плоскогрудой нескладехой и каждую ночь молилась богам, чтобы те сделали ее красивой. «Сто лет назад Дейенерис Таргариен прибыла в Дорн, чтобы заключить мир. Теперь другая движется сюда с войной, и мой брат станет ее королем и супругом. Король Квентин – ну почему это звучит так глупо?».
Почти так же глупо, как представлять Квентина верхом на драконе. Ее брат был серьезным юношей, хорошо воспитанным и преданным долгу, но скучным. «И некрасивым, совсем некрасивым». Боги даровали Арианне всю ту красоту, о которой она молилась, но Квентин, должно быть, молился о чем-то другом. Голова у него была слишком большая и какая-то квадратная, волосы цвета высушенной грязи. Плечи покатые, живот великоват. «Он слишком похож на отца».
– Я любила брата, – сказала Арианна, хотя теперь ее слушала только луна. Сказать по правде, она почти его и не знала. Квентин воспитывался у лорда Андерса из дома Айронвудов, Королевской Крови, сына лорда Ормонда Айронвуда и внука лорда Эдгара. В юности дядя Оберин бился с Эдгаром на дуэли и нанес ему рану, от которой тот заболел и умер. После этого Оберина стали называть Красным Змеем и поговаривать о яде на его клинке. Айронвуды – дом древний, гордый и могущественный. До прихода ройнаров они были королями и царствовали над половиной Дорна, и рядом с их владениями собственные земли Мартеллов были ничем. За смертью лорда Эдгара неминуемо должны были последовать кровная месть и восстание, но отец Арианны ответил незамедлительно. Красного Змея выслали в Старомест, а потом и вовсе в Лисс через Узкое море, хотя никто не осмелился назвать это ссылкой. И в должном возрасте Квентина отдали в воспитанники лорду Андерсу – как знак доверия. Этот шаг избавил Солнечное Копье и Айронвудов от разлада, но породил новый разлад – между Квентином и Песчаными Змейками... и сама Арианна была гораздо ближе со своими кузинами, чем с далеким братом.
– И все-таки мы одной крови, – прошептала она. – Конечно, я хочу, чтобы мой брат вернулся домой. Хочу.
От ветра с моря руки у нее покрылись гусиной кожей до самого плеча. Арианна запахнула плащ потеплее и отправилась в постель.
Корабль, который им подобрали Толанды, носил название «Сапсан». Отчалил он с утренним приливом. Боги были милостивы к ним: море было спокойно. Даже при попутном ветре путешествие заняло добрые сутки. Джейн Ледибрайт маялась морской болезнью, и почти все плавание ее тошнило. Элию Сэнд это, кажется, веселило.
– Кому-то надо будет отшлепать эту малявку, – заявил Джосс Худ... к несчастью, Элия это услышала.
– Я почти взрослая женщина, сир, – объявила она заносчиво. – Я позволю вам себя отшлепать... но сначала придется съехаться со мной в поединке и выбить меня из седла.
– Мы на корабле, и лошадей здесь нет, – ответил Джосс.
– И леди не сражаются в поединках, – добавил сир Гарибальд Шеллс – юноша куда как более серьезный и пристойный, чем его спутник.
– Я сражаюсь. Я – Леди Копье.
Арианна решила, что с нее достаточно.
– Может, ты и копье, но уж точно не леди. Марш в каюту и сиди там, пока мы не доберемся до суши.
Кроме этого разговора, ничего примечательно в пути не случалось. На закате они заметили вдалеке галею – весла опускались и поднимались под вечерными звездами, но чужой корабль уходил от них прочь, и скоро превратился в точку и исчез. Арианна сыграла партию в кайвассу с сиром Дейемоном, потом еще одну с Гарибальдом Шеллсом и каким-то образом ухитрилась обе проиграть. Сиру Гарибальду хватило такта сказать, что Арианна играет отважно, но Дейемон разродился насмешкой:
– У вас есть и другие фигуры, кроме дракона, принцесса. Попытайтесь как-нибудь двигать и их тоже.
– Но мне нравится дракон, – ей хотелось согнать ухмылку с его лица пощечиной, а может, и поцелуем. Этот бастард настолько же самодоволен, насколько хорош собой. «Из всех дорнийских рыцарей отец выбрал именно его мне в телохранители?». – Это просто игра. Расскажи мне о принце Визерисе.
– Короле-Попрошайке? – удивился сир Дейемон.
– Все говорят, что принц Рейегар был прекрасен. Визерис тоже был красив?
– Наверное. Он был Таргариеном. Я никогда его не видел.
Тайный договор, который принц Доран заключил много лет назад, предлагал обвенчать Арианну с принцем Визерисом – не Квентина с Дейенерис. Этот план был обращен в ничто в Дотракийском море, когда Визерис был убит, коронован горшком расплавленного золота.
– Его убил дотракийский кхал, – сказала Арианна. – Собственный муж драконьей королевы.
– Я об этом слышал. Ну и что?
– Просто... почему Дейенерис это допустила? Визерис был ее родным братом, всем, что осталось от ее рода.
– Дотракийцы – дикари. Кто знает, отчего они могут убить человека? Может, Визерис подтер себе задницу не той рукой.
«Может быть, – подумала Арианна, – а может, потому что Дейенерис поняла: как только ее брата коронуют и обвенчают со мной, самой ей будет суждено до конца своих дней спать в походных шатрах и вонять конским потом».
– Она – дочь Безумного Короля, – сказала принцесса. – Откуда нам знать...
– Мы не можем знать, – ответил сир Дейемон. – Мы можем только надеяться.

[свернуть]

[Леди Боли]

Ser Barristan 1:
This chapter was mostly a discussion of battle plans, in the battle between Meereen and Yunkai. Barristan was on Dany's silver mare, preparing for battle. He talked about what the different groups were going to do. Barristan then gave a pep talk to the boys he had trained to be knights who were about to fight in their first fight. He talked about how everyone fears and that is normal. It was a nice pep talk, and very well-written. I'm sorry I don't have it memorized. The chapter ended with the line "May the warrior protect us all. Sound the attack!"

Ser Barristan 2:
This was about the battle. One highlight was the description of the pit fighters coming out to fight, in ridiculous armor, totally unprepared for real battle. (One of them, a woman, was nearly naked, dressed in a snake.) It also described the herons (the Yunkish slaves on stilts) fighting and not doing very well. Then suddenly lots of ships arrived. Someone noticed there were "squids" on the ships. Barristan recognized that that meant Ironmen. Someone saw that they were fighting against the Yunkai. Barristan didn't know which Ironmen were on the ships and he first thought Balon, then remembered that he heard he died, and wondered if it could have something to do with his son who was living with the Starks.

Две главы Барристана зачитаны. с westeros.org

[eg]

Леди Боли

Можно более полную ссылку?
_____________
Эта глава была в основном посвящена дискусссии о планах сражения в битве между Миерином и Юнкаем. Вариистан был на серебристой кобыле Дени, готовясь к сражению. Он говорил о том, что разные (боевые)группы должны делать (во время сражения). За тем Баристан произнес ободряющую речь, для парней которых он тренировал для того чтобы быть рыцарями, и которые должны были вступить в свой первый бой. Он говорил о том, как все боятся сражаться в первый раз, и что это нормально. Это была прекрасная ободряющая речь перед сражением и очень хорошо написанная. К сожалению, я ее не запомнил. Речь закончилась на кличе "И пусть воитель защитит нас всех, трубите атаку!"

[eg]

Баристан 2.
Эта глава была о битве. Особое внимание было уделено описанию гладиаторов (из бойцовых ям) выступающих на сражение в смехотворной броне, абсолютно неподготовленных к реальному сражению. (Одна из них, женщина была почти голая, обернута в змеиную кожу.) Были также описаны  цапли (юнкайские войны-рабы на ходулях.), сражающиеся, и не очень в этом преуспевающие. Затем внезапно появилось множество кораблей. Кто-то заметил что на них(кораблях) были кальмары. Баристан понял что это означает - железнорожденные. Кто-то заметил, что они сражались против юнкайцев. Баристан не знал - что это были за Железнорожденные, и сперва подумал о Бейлоне. Затем вспомнил, что слышал о том, что Бейлон умер, и размышлял (Бариистан) в изумлении - могло ли это было быть как-то связано с его сыном(Бейлона), который жил со Старками.

[eg]

Советую не читать. Вдруг полный вариант появиится. Вторая глава особо захватывающая. Даже в пересказе.

I took a lot of notes. Huge spoilers here!

[GRRM announced that he would read two new chapters, even though he wonders why he is giving more and more of the next book away.]

SER BARRISTAN I

The chapter begins with a gory description of the bodies of plague victims being thrown into the city by the trebuchets. Only the northern districts across the river are far enough away to avoid being hit.

Barristan rides into the large market by the western gate wearing his new Queensguard armor and riding the silver horse that Drogo gave to Dany. He feels that this is presumptuous, but thinks that even while the queen is missing it is important to have some symbol of her around to improve morale. Three of his lads ride with him: Tumco Lho, Larraq, and the Red Lamb.

In the marketplace (featuring landmarks like the statue of the chainmaker and the spire of skulls), at the "hour of the wolf," the main forces that will participate in the attack gather. There are five thousand unsullied, the Storm Crows, a ragged band of about twenty dothraki and the pitfighters. The Shavepate's beasts are manning the city walls in place of the unsullied. They will serve as the city's last line of protection if Barristan's attack fails and Dany has not returned.

The attack will leave from three gates (north, south, and west), but Barristan will lead the charge against the main Yunkai'i forces directly to the west. Barristan thinks that the attack is against all of his instincts, as the basic numbers are against them and success hinges on trusting sellswords -- in particular, trusting the in the Tattered Prince's greed.

He meets with his commanders (including the Widower, Jokin, Grey Worm, and some of the pitfighters). Their plan is to lead with the horse and flank the defending legions, taking out the trebuchets and burning the pavilions. The pitfighters will advance after the horse and focus on intimidation and slaughter. Finally, the unsullied will line up outside the gate, which should be successful if the Yunkai'i don't mount an immediate counterattack.

Barristan reminds the commanders that they must retreat or advance when they hear the Red Lamb blow the horn. The Windower asks what to do if there is no horn blast -- that is, if Barristan and his lads are all dead. Barristan knows that this is likely, as he intends to be first through the lines of the Yunkai'i, so he just says that in that case, the Widower will be second in command. Barristan then remembers that Lord Commander Hightower had once told him to never speak of defeat before a battle, since the gods might be listening.

It will be dawn soon. Someone says "A red dawn," and Barristan thinks "A dragon dawn." Previously, he had prayed to each of the seven for various things, ending with a plea to the stranger for mercy. Though he knows all men must die eventually, Barristan would like to live through the day.

More bodies fall from the sky. Barristan notices Tumco Lho's reaction and sees that the lad fears the pale more more than the foes outside the gates. Barristan then gives a stirring pep talk about how every man fears every battle. At first, the Red Lamb is defiant, saying that doesn't fear death because at that point he'll get to meet the Great Shepherd -- when he plans to break his shepherd's crook in two and castigate the shepherd for creating such a peaceful people in such a violent world.

Barristan continues his lecture, saying that there is "nothing more terrible, nothing more glorious, nothing more absurd" than war. Even Barristan admits that he shat his pants in his first battle. He is interrupted by a murmur among the soldiers -- a fire is lit at the harpy on top of one of the pyramids, presumably to signal the men at each gate to begin the attack. The gate opens and Barristan sounds the call to attack.

[At this point he says there will be a Victarion and Tyrion chapter (perhaps the ones he has already read), in some order, at which point we return to...]

SER BARRISTAN II

His gut feels twisted from nervousness as he rides through the gates. He knows that the feeling will go away when time slows down in the chaos of battle. Dany's horse is easily outpacing the lads and the rest of the cavalry; Barristan is pleased because he intends to outrun the Widower and strike the first blow. The Yunkai'i are totally unprepared and Barristan closes in on the Harridan, the largest of the trebuchets. The stormcrows take up the cry, "Daario!" and "Stormcrows, fly!" Barristan thinks that he will never again doubt the valor of sellswords.

There are only thirty yards between the horse and the Yunkai'i legions by the time any defense is mounted. The air fills with arrows. A squire for the stormcrows is killed, and a bolt pierces Barristan's shield. There are three horn blasts and the pitfighters emerge from the gate behind them.

Barristan glances back to see the pitfighters. There are about two hundred of them, but they make enough noise for two thousand. One woman stands out, wearing nothing but greaves, sandals, a chainmail skirt, and a python. Barristan is a bit shocked and, watching her breasts bouncing around, thinks that this day is sure to be her last. The pitfighters are mostly shouting "Loraq!" and "Hizdar!" but some do call out "Danaerys!" Larraq is hit in the chest with an arrow, bringing Barristan's attention forward, but the squire keeps the banners held high and shakes it off.

Barristan has reached the Harridan, but a Ghiscari legion six thousand strong has lined up to protect the huge trebuchet. They are six ranks deep -- the first rank kneels and holds their spears pointing out and up, the second rank stands and holds their spears out at waist height, and and the third rank holds the spears out on their shoulders. The rest have small throwing spears and are ready to step forward when their comrades fall.

Barristan knows that a maester's chain is only as strong as his weakest link, and identifies the companies of the Yunkish lords as the weakest of his immediate foes, certainly weaker than the slave legions. In particular, Barristan targets the Little Pigeon and his herons. The slaves chosen to be herons were freakishly tall before they were put on stilts, and wear pink scales and feathers and steel beaks. But Barristan sees that they will be blind because of the dawn rising over the city, and like to break ranks easily, so Barristan turns away from the legion guarding the trebuchet at the last minute and heads for the herons.

He cuts the head off of one of the herons and his lads join the fray. Dany's horse knocks a heron into three others and they all fall over. In a moment, the herons are scattering and running away, led by the Little Pigeon himself. Unfortunately for the Little Pigeon, he trips over the fringes of his bird armor and gets caught by the Red Lamb. The Little Pigeon begs for mercy, saying that he will fetch a large ransom. The Red Lamb just says "I came for blood, not gold" and knocks in the Little Pigeon's head with his mace, splattering blood all over Barristan and Dany's silver horse.

The unsullied begin marching through the gates, and Barristan sees that the Yunkai'i have missed their chance to effectively launch a counterattack. As he watches more of the slave legions get slaughtered, mostly those who were chained together and could not retreat, he wonders where the sellsword companies like the treacherous Second Sons have gone. The unsullied finish lining up outside the gates, implacable even when one of their own number falls with a crossbow bolt to the neck.

Tumco draws Barristan's attention to the bay, asking "Why are there so many ships?" Barristan remembers that yesterday there were twenty, but now there are thrice that many. His heart sinks when he reasons that the ships from Volantis must have arrived, but then sees that some of the ships are crashing together.

He asks Tumco, whose young eyes can see more clearly, to identify the banners. Tumco says "Squids, big squids. Like in the Basilisk Isles, where sometimes they drag whole ships down." Barristan replies, "Where I'm from, we call them krakens."

Realizing that the Greyjoys have arrived, his first thought is "Has Balon joined with Joffrey, or the Starks?" But he realizes that he's heard that Balon is dead, and wonders if this has something to do with the Balon's son, the boy who was a ward of the Starks. He sees that ironmen are coming ashore, fighting the Yunkish, and says, surprised, "They are on our side!" The sellswords did not come to meet his charge because they were already preoccupied with the ironborn!

Barristan is almost gleeful. "It's like Baelor Breakspear and Prince Maekar, the hammer and the anvil. We have them! We have them!"

[GRRM pointed out that these were, of course, Victarion's men and made a comment about Tyrion currently being quite miserable.]

There were a couple of interesting things in the Q&A session, too.

When asked if he felt guilty killing his characters, he said yes, but that stories with perfectly safe heroes are dishonest because death is a part of life.

I asked whether he would comment on his choice to call these chapters "Ser Barristan" instead of continuing with the titles from ADWD, and he replied that he has "a method to his madness" for promoting characters with descriptors to named characters but that he didn't want to say more.

He mentioned the Wild Cards movie that Syfy and Universal are working on, being written by Melinda Snodgrass, and that he thinks they asked for the license in order to have a superhero franchise to compete with Marvel or DC.

When asked for his suggestions for Hugo nominations, he highlighted the potential for fans to nominate prominent bloggers for the fan writing award even though blogs are excluded from being nominated as "zines." In particular, he called out John J Miller from Cheese Magnet and Alan Whitehead of the Wertzone.

Anyway, I loved hearing these chapters and I had a lot of fun at my first con! Hopefully next time I'll be free to track down some folks from the BWB.

ИХМО сэр Баристан особыми полководческими талантами не блещет. Стал силы частями в бой вводить, без отвлекающего маневра, без четко поставленных целейи и не целеком. Спасло только то, что против него были полные ..... и прибытиие Вика.

[kwint]

Мартин подтвердил мои догадки в блоге.

На чествовании его 22 марта намечаются очередные чтения: ВЗ либо книжной ПЛИОпедии:

"I'll be doing a reading, a signing, and speaking at a fundraising dinner, and many of my manuscripts and papers and collectibles will be on display".

Ожидаем новостей накануне премьеры сериала...

[kwint]

У меня нет слов... Опять перенесли пейпербек с новой главой. На этот раз на 29-ое октября №;%№;№;%!!!

[kwint]

Очень любопытно. Про появление старых героев в "Ветрах..." Вполне себе новость. Сам Мартин в блоге написал

http://i.imgur.com/o9LBNBT.png