Любимые стихотворения

[София Шавро]

Прилетает по ночам ворон,
Он бессонницы моей кормчий,
Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.

Он едва на пять шагов слышен,
Но и это, говорят, слишком.
Но и это, словно дар свыше, -
Быть на целых пять шагов слышным!

1969, А. Галич

[Morgana]

Иван Бунин
 
Чашу с темным вином подала мне богиня печали.
Тихо выпив вино, я в смертельной истоме поник.
И сказала бесстрастно, с холодной улыбкой богиня:
"Сладок яд мой хмельной. Это лозы с могилы любви".

[София Шавро]

Кто-нибудь утром проснется и ахнет,
и удивится - как близко черемухой пахнет,
пахнет влюбленностью, пахнет любовным признаньем,
жизнь впереди - как еще нераскрытая книга.
          Кто-нибудь утром проснется сегодня и ахнет,
          и удивится - как быстро черемуха чахнет,
          сохнет под окнами деревце, вьюгою пахнет,
          пахнет снегами, морозом, зимой, холодами.
Кто-нибудь утром совсем не проснется,
кто-нибудь тихо губами к губам прикоснется
и задохнется - как пахнет бинтами и йодом,
и стеарином, и свежей доскою сосновой.
          В утреннем воздухе пахнет бинтами и йодом,
          и стеарином, и свежей доскою сосновой,
          пахнет снегами, морозом, зимой, холодами
          и - ничего не поделать - черемухой пахнет.
Пахнет черемухой в утреннем воздух раннем.
Пахнет влюбленностью, пахнет любовным признаньем.
Что бы там ни было с нами, но снова и снова
пахнет черемухой - и ничего не поделать!

                      Юрий Левитанский

[Morgana]

Арсений ТАРКОВСКИЙ

Тот жил и умер, та жила
И умерла, и эти жили
И умерли; к одной могиле
Другая плотно прилегла.

Земля прозрачнее стекла,
И видно в ней, кого убили
И кто убил: на мёртвой пыли
Горит печать добра и зла.

Поверх земли метутся тени
Сошедших в землю поколений;
Им не уйти бы никуда

Из наших рук от самосуда,
Когда б такого же суда
Не ждали мы невесть откуда.

[София Шавро]

Александр Полежаев

Разочарование

Была пора — за милый взгляд
Очаровательно-притворный
Платить я жизнию был рад
Красе обманчиво-упорной!
Была пора — и ночь и день
Я бредил хитрою улыбкой,
И трудно было мне, и лень
Расстаться с жалкою ошибкой.
Теперь пора веселых снов
Прошла, рассорилась с поэтом —
И я за пару нежных слов
Себя безумно не готов
Отправить в вечность пистолетом.
Теперь хранит меня судьба:
Пленяюсь женщиной, как прежде,
Но разуверился в надежде
Увидеть розу без  шипа.

[Morgana]

Арсений ТАРКОВСКИЙ

Посредине мира

Я человек, я посредине мира,
За мною - мириады инфузорий,
Передо мною мириады звёзд.
Я между ними лёг во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.

Я Нестор, летописец мезозоя,
Времён грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.

Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - Боже мой - какой-то мотылёк,
Как девочка, смеётся надо мною,
Как золотого шёлка лоскуток.

[София Шавро]

Текут, текут песчинки,
В угоду бытию,
Крестины и поминки
Вплетая в нить свою...

Упорен бег их серый,
Один, что свет, что мгла —
Судьба для горькой меры
Струю их пролила...

И в смене дня и ночи,
Скользя, не может нить
Ни сделать боль короче,
Ни сладкий миг продлить...

И каждый, кто со страхом,
С тоской, на жизнь глядит,
Дрожа нам зыбким прахом,
За убылью следит, —

Следит за нитью тонкой,
Тоской и страхом жив,
Над малою воронкой
Дыханье затаив!

1911, Юргис Балтрушайтис

[Morgana]

Виктор БОКОВ

Я испытывал гоненья,
Безутешно горевал.
Но и в горькие мгновенья
Кто-то душу согревал.

Кто-то руку клал на плечи,
Кто-то мне шептал, как дождь:
— Успокойся, человече,
Ты до счастья доживёшь!

Зла на свете очень много,
Злых людей невпроворот,
Но другая есть дорога,
И по ней добро идёт.

И на дудочке играет,
Не пугаясь вражьих стрел.
Добрых сердцем собирает.
Для чего? Для добрых дел.

[София Шавро]

Анри Де Ренье
перевод И.Анненского


Заветный час настал. Простимся и иди!
Пробудь в молчании, одна с своею думой,
Весь этот долгий день- он твой и впереди,
О тени, где меня оставила, не думай.

Иди,свободная и легкая, как сны,
В двойном сиянии улыбки, в ореолах
И утра, и твоей проснувшейся весны;
Ты не услышишь вслед шагов моих тяжелых.

Есть дуб, как жизнь моя, увечен и живуч,
Он к меланхоликами скептикам участлив
И приютит меня- а покраснеет луч,
В его молчании уж тем ябуду счастлив,

Что ветер ласковым движением крыла,
Отвеяв от меня докучный сумрак грезв,
Цветов, которые ты без меня рвала,
Мне аромат домчит, тебе оставя розы.

[Morgana]

Федерико Лорка 
 
ТИШИНА

Слушай, сын, тишину -
эту мертвую зыбь тишины,
где идут отголоски ко дну.
Тишину,
где немеют сердца,
где не смеют
поднять лица.

Перевод А.Гелескула

[София Шавро]

Молчаливые фильмы, трамваи с площадкой открытой,
Чехарда и лапта, дровяной деревянный сарай...
Возникают из тьмы очертания давнего быта -
И душа экскурсанткой вступает в покинутый рай.

Как светло и привольно живется там детям и взрослым!
Все капризы мои моментально прощаются мне;
В мире этом ещё не обижен никто и не сослан,
И не болен никто, и никто не убит на войне.

Там счастливые сны до утра моей матери снятся,
Там осенней порой вечера так уютно длинны,
И на книжную полку, где с Фетом соседствует Надсон,
Даргомыжский и Лютер степенно глядят со стены.

В том домашнем раю, в безмятежно - безгрешном покое
Беспечально, бессмертно родные звучат голоса,
А на Среднем проспекте копытами цокаю кони,
И на кухне чуть свет музыкально гудят примуса.

Вадим Шефнер, 1987

[Morgana]

Арсений ТАРКОВСКИЙ

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло.
Только этого мало.

[Зеленый Змей Мартелл]

Роберт Бернс

Был честный фермер мой отец Пер. С.Маршака ]

Был честный фермер мой отец.

Он не имел достатка,

Но от наследников своих

Он требовал порядка.

Учил достоинство хранить,

Хоть нет гроша в карманах.

Страшнее - чести изменить,

Чем быть в отрепьях рваных!



Я в свет пустился без гроша,

Но был беспечный малый.

Богатым быть я не желал,

Великим быть - пожалуй!

Таланта не был я лишен,

Был грамотен немножко

И вот решил по мере сил

Пробить себе дорожку.



И так и сяк пытался я

Понравиться фортуне,

Но все усилья и труды

Мои остались втуне.

То был врагами я побит,

То предан был друзьями

И вновь, достигнув высоты,

Оказывался в яме.



В конце концов я был готов

Оставить попеченье.

И по примеру мудрецов

Я вывел заключенье:

В былом не знали мы добра,

Не видим в предстоящем,

А этот час - в руках у нас.

Владей же настоящим!



Надежды нет, просвета нет,

А есть нужда, забота.

Ну что ж, покуда ты живешь,

Без устали работай.

Косить, пахать и боронить

Я научился с детства.

И это всё, что мой отец

Оставил мне в наследство.



Так и живу - в нужде, в труде,

Доволен передышкой.

А хорошенько отдохну

Когда-нибудь под крышкой.

Заботы завтрашнего дня

Мне сердца не тревожат.

Мне дорог нынешний мой день,

Покуда он не прожит!



Я так же весел, как монарх

В наследственном чертоге,

Хоть и становится судьба

Мне поперек дороги.

На завтра хлеба не дает

Мне эта злая скряга.

Но нынче есть чего поесть,-

И то уж это благо!



Беда, нужда крадут всегда

Мой заработок скудный.

Мой промах этому виной

Иль нрав мой безрассудный?

И всё же сердцу своему

Вовеки не позволю я

Впадать от временных невзгод

В тоску и меланхолию!



О ты, кто властен и богат,

Намного ль ты счастливей?

Стремится твой голодный взгляд

Вперед - к двойной наживе.

Пусть денег куры не клюют

У баловня удачи,-

Простой, веселый, честный люд

Тебя стократ богаче!



My Father Was A Farmer (Burns Original)

1782



My father was a farmer upon the Carrick border, O,

And carefully he bred me in decency and order, O;

He bade me act a manly part, though I had ne'er a farthing, O;

For without an honest manly heart, no man was worth regarding, O.



Then out into the world my course I did determine, O;

Tho' to be rich was not my wish, yet to be great was charming, O;

My talents they were not the worst, nor yet my education, O:

Resolv'd was I at least to try to mend my situation, O.



In many a way, and vain essay, I courted Fortune's favour, O;

Some cause unseen still stept between, to frustrate each endeavour, O;

Sometimes by foes I was o'erpower'd, sometimes by friends forsaken, O;

And when my hope was at the top, I still was worst mistaken, O.



Then sore harass'd and tir'd at last, with Fortune's vain delusion, O,

I dropt my schemes, like idle dreams, and came to this conclusion, O;

The past was bad, and the future hid, its good or ill untried, O;

But the present hour was in my pow'r, and so I would enjoy it, O.



No help, nor hope, nor view had I, nor person to befriend me, O;

So I must toil, and sweat, and moil, and labour to sustain me, O;

To plough and sow, to reap and mow, my father bred me early, O;

For one, he said, to labour bred, was a match for Fortune fairly, O.



Thus all obscure, unknown, and poor, thro' life I'm doom'd to wander, O,

Till down my weary bones I lay in everlasting slumber, O:

No view nor care, but shun whate'er might breed me pain or sorrow, O;

I live to-day as well's I may, regardless of to-morrow, O.



But cheerful still, I am as well as a monarch in his palace, O,

Tho' Fortune's frown still hunts me down, with all her wonted malice, O:

I make indeed my daily bread, but ne'er can make it farther, O:

But as daily bread is all I need, I do not much regard her, O.



When sometimes by my labour, I earn a little money, O,

Some unforeseen misfortune comes gen'rally upon me, O;

Mischance, mistake, or by neglect, or my goodnatur'd folly, O:

But come what will, I've sworn it still, I'll ne'er be melancholy, O.



All you who follow wealth and power with unremitting ardour, O,

The more in this you look for bliss, you leave your view the farther, O:

Had you the wealth Potosi boasts, or nations to adore you, O,

A cheerful honest-hearted clown I will prefer before you, O.

[София Шавро]

По лестнице своих стихов
наверх
я поднимаюсь
по крутым ступеням...
С них к облакам взмывает белый стерх,
мечты уводят к северным оленям.
Романтика на нижних этажах
зовёт с собой в неведомые дали,
не сбрасывая газ на виражах
шальная юность носится в астрале,
перемежая чувствами эфир,
воздушных замков выстроив беспечно,
пытаясь осчастливить целый мир,
забыв о том, что время скоротечно.
Но далеко до верхних этажей,
до разных бед, проблем судьбы суровой...
Вот первая любовь пришла уже,
заветное в стихи вплетая слово.
Прощанья, встречи, новые друзья,
цветы, подарки, ленточки и банты...
А по руке нелёгкая стезя
Предсказана заумным хиромантом...
Но в радуге цветные витражи,
в седьмое небо манит окрылённость...
Чем выше – тем лиричней этажи,
живёт на каждом новая влюблённость..
Князь Чегодаев

[Morgana]

Белла Ахмадулина 
 
* * *
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!

К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.

Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.

О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.

И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.

Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.

Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.