Любимые стихотворения

[sevva]

 Вера Полозкова Мастерство поддержанья пауз

кажется, мы выросли, мама, но не прекращаем длиться.
время сглаживает движения, но заостряет лица.
больше мы не порох и мёд, мы брусчатка, дерево и корица.

у красивых детей, что ты знала, мама, - новые красивые дети.
мы их любим фотографировать в нужном свете.
жизнь умнее живущего, вот что ясно по истечении первой трети.

всё, чего я боялся в детстве, теперь нелепее толстяков с укулеле.
даже признаки будущего распада закономерны, на самом деле.
очень страшно не умереть молодым, мама, но как видишь, мы это преодолели.

я один себе джеки чан теперь и один себе санта-клаус.
всё мое занятие - структурировать мрак и хаос.
всё, чему я учусь, мама - мастерство поддержанья пауз.

я не нулевая отметка больше, не дерзкий птенчик, не молодая завязь.
молодая завязь глядит на меня, раззявясь.
у простых, как положено, я вызываю ненависть, сложных - зависть.

что касается женщин, мама, здесь всё от триера до кар-вая:
всякий раз, когда в дом ко мне заявляется броская, деловая, передовая,
мы рыдаем в обнимку голыми, содрогаясь и подвывая.

что до счастья, мама, - оно результат воздействия седатива или токсина.
для меня это чувство, с которым едешь в ночном такси на
пересечение сорок второй с десятой, от кабаташа и до таксима.
редко где еще твоя смертность и заменяемость обнажают себя так сильно.

иногда я кажусь себе полководцем в ссылке, иногда сорным семенем среди злака.
в мире правящей лицевой всё, что занимает меня - изнанка.
барабанщики бытия крутят палочки в воздухе надо мной, ожидая чьего-то знака.

нет, любовь твоя не могла бы спасти меня от чего-либо - не спасла ведь.
на мою долю выпало столько тонн красоты, что должно было так расплавить.
но теперь я сяду к тебе пустой и весь век ее стану славить.

Спойлер

http://www.youtube.com/watch?v=d1qEtZ0FnGY&index=8&list=LLH4N1IF0NUJpQFOBqUObUgQ

[свернуть]

[Тэль]

На Земле
     безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.

...А когда он упал —
              некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
            не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

Роберт Рождественский

Спойлер

[свернуть]

[Iehbr]

Леонид Филатов "Внучке Оле"

Тот клятый год мне был как много лет.
Я иногда сползал с больничной койки,
Сгребал свои обломки и осколки
И свой реконструировал скелет.

Я крал себя у чутких медсестёр,
Ноздрями чуя острый запах воли,
И убегал к двухлетней внучке Оле –
Туда, на жизнью пахнущий простор.

Мы с Олей отправлялись в детский парк,
Садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели,
Глазели на гуляющих собак.

Аттракционов было пруд пруди,
Но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала
И тихо ныла: "Деда, погоди..."

Оставив день воскресный позади,
Я возвращался в стен больничных голость,
Но и в палате слышал Олин голос:
"Дай руку, деда; деда, погоди..."

И я годил, годил, сколь было сил...
А на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили –
Никто их погодить не попросил...

Когда я чую жжение в груди,
Я вижу, как с другого края поля
Ко мне несётся маленькая Оля
С истошным криком: "Дедааа, погоди!"

И я гожу, я всё ещё гожу...
И, кажется, стерплю любую муку,
Пока ещё ту крохотную руку
В измученной руке своей держу...

[Bob-Domon]

Мосты сгорели. Час настал проститься,
Чтоб ощутить, что все еще мы живы.

                   Владимир Высоцкий

У меня долги перед друзьями,-
А у них зато - передо мной,
Но своими странными делами
И они чудят, и я чудной.

Напишите мне письма, ребята,
Подарите мне пару минут,-
А не то моя жизнь будет смята,
И про вас меньше песен споют.

Вы мосты не жгите за собою,
Вы не рушьте карточных домов,-
Бог с ними совсем, кто рвется к бою
Просто из-за женщин и долгов!

Напишите мне письма, ребята,
Осчастливьте меня хоть чуть-чуть,-
А не то я умру без зарплаты,
Не успев вашей ласки хлебнуть.

И еще одно красивое, проникновенное стихотворение в ту же тему, но совсем в другом стиле:

                  Отар Чиладзе

ЧЕСТЬ ИМЕЮ

"Честь имею" – два коротких слова –
Выбросил из лексики мой век...
Пистолет заряжен. Все готово.
И шагнул к барьеру человек...

А теперь уладится иначе:
На столе бутылка коньяка...
Что нам до мальчишеских чудачеств
Дуэлянтов энского полка.

Пересохло русло Черной речки,
От тумана горы не видать.
Будет жить без этих слов нам легче,
Но труднее будет умирать.

Что же делать? Время продиктует
Новые удобные слова.
С Черной речки черный ветер дует,
Как Машук, седеет голова.

Недруга приближу, брошу друга,
Нелюбимой в чувствах объяснюсь.
Не боюсь замкнувшегося круга,
Лексикона нового боюсь.

Как поручик юный, холодея
От насмешки тайного врага,
Закричу однажды: "Честь имею",-
Перепутав годы и века.

[Daini]

Оксана Кесслер

Мне было когда-то немногим за двадцать,
фигура - гитара, душа - белоснежка,
Но не было времени мчаться - влюбляться -
и быть с кем попало пушистой и нежной.

Когда-то мне было чуть больше, чем тридцать,
фигура - что груша, душа нараспашку,
Старалась пойти и найти, и влюбиться,
но надо сказать, выходило неважно.

И было полвека мне (но между нами).
Фигура - фигурой. Душа угловатей.
Хотела влюбиться, но мне не давали
фигура - фигурой и мерзкий характер.

И вот мне сегодня немногим за двадцать.
И правнуки носят таблетки с водою.
И самое время пойти и влюбляться,
вот только бы вспомнить, что это ТАКОЕ..

[Maxx]

Реквием
Ксения Дитчук

рука к руке
и расстояние в секунду
наперекор судьбе
затронул струны

сыграй
сыграй же
как в последний раз
свой реквием по одиночеству
для нас

[На-На]

Не бойтесь дарить согревающих слов,
И добрые делать дела.
Чем больше в огонь вы положите дров,
Тем больше вернется тепла.

© Омар Хайям

[sevva]

 125 лет со дня рождения Осипа Эмильевича Мандельштама.

Может быть, это точка безумия,
Может быть, это совесть твоя —
Узел жизни, в котором мы узнаны
И развязаны для бытия.

Так соборы кристаллов сверхжизненных
Добросовестный свет-паучок,
Распуская на ребра, их сызнова
Собирает в единый пучок.

Чистых линий пучки благодарные,
Направляемы тихим лучом,
Соберутся, сойдутся когда-нибудь,
Словно гости с открытым челом, —

Только здесь, на земле, а не на небе,
Как в наполненный музыкой дом, —
Только их не спугнуть, не изранить бы —
Хорошо, если мы доживем...

То, что я говорю, мне прости...
Тихо-тихо его мне прочти...
15 марта 1937

[sevva]

попросили еще))
из цикла Армения
О. Мандельштам

Ax, ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло,
Всех-то цветов мне осталось лишь сурик да хриплая охра.
И почему-то мне начало утро армянское сниться;
Думал — возьму посмотрю, как живет в Эривани синица,
Как нагибается булочник, с хлебом играющий в жмурки,
Из очага вынимает лавашные влажные шкурки...
Ах, Эривань, Эривань! Иль птица тебя рисовала,
Или раскрашивал лев, как дитя, из цветного пенала?

Ах, Эривань, Эривань! Не город — орешек каленый,
Улиц твоих большеротых кривые люблю вавилоны.
Я бестолковую жизнь, как мулла свой коран, замусолил,
Время свое заморозил и крови горячей не пролил.
Ах, Эривань, Эривань, ничего мне больше не надо,
Я не хочу твоего замороженного винограда!

21 окт. 1930.

[На-На]

Подслушал разговор случайно,
Гуляя в парке городском, -
Внук деду объяснял отчаянно,

Что жить легко и "всё пучком".
Дед отвечал ему размеренно,
Уткнувшись подбородком в трость.
А я внимал, слегка растерянный,
Ведь был не прошенный я гость...

- Смотри, дедуль, сейчас всё можно:
Свобода, выбор, интернет.
Бери и пользуйся, не сложно!
Жить надо проще! Разве нет?

- Всё так, внучок. Совет хорош.
Пока есть силы, так и надо делать,
Но помнить правило: чем больше ты берёшь,
Тем больше должен от себя отмерить.

- Отмерить? Как это? Что должен я отдать?
Вот, например, я взял с утра... конфету!

- Сказать "Спасибо" маме и обнять,
Отдав частичку сердца ей за это.

- Но сердце не отдашь, оно внутри!

- Вот в этом и секрет! И каждый раз,
Когда кого-то ты благодаришь,
Ему крупицу самого себя отдашь.
Бывает, ничего взамен не ждёшь,
А просто искренне, любя, творишь добро.
И, вроде бы ты только отдаёшь -
Обратно возвращается оно.

Так мать любовью балует дитя,
Так друг без задней мысли бескорыстен,
Солдат в бою рискует всем, глядя
В глаза опасности, и думая о близких.

Малыш задумался, на дедушку смотря,
Потом спросил, боясь ответ узнать:

- А если, вдруг, раздашь себя зазря?
Вдруг кто-то будет просто молча брать?..

- Такое будет обязательно, поверь,
Но это не должно тебя пугать:
Живи, люби, держи открытой дверь
Для всех, кому себя готов отдать.
А если кто-то позабыл сказать
В ответ спасибо, ты его прости.

- Не честно так. Нельзя так просто брать!
- Сказал малыш и даже загрустил...

- А ничего бесследно не пройдет,
Всему цена есть: за добро - добро,
За безразличие - забвение придет,
И зло всегда назад приводит зло.
И даже время чувствует любовь,
При добром слове, будто замирая.

- Спасибо, дедушка, за то, что ты... живешь!
Сказал малец, вдруг слёзы утирая.

- Сейчас ты мне себя чуток отдал...
Я стал моложе на чуть-чуть, на миг.
Ты - повзрослел...

Старик тут замолчал,
А я тихонько отошёл.

Проник
Тот диалог до самого нутра,
Задуматься заставил о былом:
А сколько я за жизнь свою отдал?
И сколько взял?
Я шёл и думал, даже бормотал:
"Спасибо, дед. Живи...
Сегодня ты мужчину воспитал."

Сергей Кучин
2015

[На-На]

Есть в названьях...

Есть в названьях какой-то особенный мир,
Что звучит в моём сердце свирелью:
Бухтарма, Тургусун, Черновая, Хамир,
И Уба вместе с Белой, с Берелью.
Кто ответит сегодня на главный вопрос:
Почему нас судьба разбросала?
Как птенцы разлетелись однажды из гнёзд,
Словно нам было родины мало.

Там туманы висят по утрам над рекой,
И хребты гордо выгнули спины.
А душа моя с трепетной бьётся тоской
Как таймень, что попался на спининг.
Там тропа в мураве меж домов пролегла,
Там Большая и Малая речка.
И Быструха спешит по каким-то делам,
И перечит во всём Поперечка.

Всё тут к месту, а главное – всё от души!
Тут – Берёзовка, здесь вот – Еловка,
Язовая, Арбузное и Криуши,
Благодарное и Харюзовка.
Коль Ячмёнка – в колосьях ячменных окрест.
Что ни имя – характера метка:
Коль Осиновка, значит – осин благовест,
И медведицей мнится Медведка.

Мы виновны пред ними бездушьем своим.
Ну, подумаешь, экая жалость –
Поменяли безбожно названья одним,
От других только память осталась...
Их названья для нас – как родных имена.
И прошу я прощенье неловко:
Неоправданна наша пред вами вина,
Луговое, Огнёво, Бобровка.

И я маюсь зачем-то. Зачем – не пойму.
Но во мне отдаётся родное.
Вон набычилось Быково на Бухтарму,
Вон в цветах утопает Сенное.
А в знакомых Ярах – всё яры за селом,
Я в Раздольном – раздолье услышу.
И снегами опять Зимовьё занесло,
Всё в сугробах по самые крыши.

Есть в названьях великого смысла печать,
Как их вычеркнуть можно из речи?
Будут так же, как издавна, сочно звучать:
Чистополька, Мякотиха, Печи.
Не прервётся во времени памяти нить,
Серебристо блеснёт Серебрянка.
И по-прежнему Кутиха будет кутить,
Черемшой угощать Черемшанка.
Кулёв Илья

[LireLin]

Кошка...

Пустынный дом, заброшенный жильцами
На самом деле и не пустовал.
Он вечно был наполнен сорванцами-
Любой мальчишка тут хоть раз играл.

По лестницам носились без оглядки:
«Войнушки», в «догонялки»... мало ли?
Здесь много мест, чтоб наиграться в «прятки»!
Придумать дети многое могли.

Тут было всё не просто понарошку,
А настоящий дом! Хоть дождь, хоть град!
Ну, а недавно в дом вселилась кошка,
И очень скоро родила котят.

Ребята над семейством «шефство» взяли!
Кормили и старались приласкать!
В коробке малыши смешно пищали-
Пушистые комочки. Целых пять!

Мальчишки расходились ближе к ночи,
И, не взирая на погоду дней,
С утра сюда бежали, что есть мочи,
Неся с собой кусочек повкусней.

Но как-то утром, бросив взгляд знакомо,
Застыл народ над зрелищем таким:
Со стороны заброшенного дома
Валил клубами вязкий черный дым.

Дом полыхал. И окна, словно гроты,
Чернели в стенах... Всюду гарь несло.
Пожарных поскорее вызвал кто-то,
Чтоб пламя с дома дальше не пошло.

Сбегались люди: взрослые, ребята...
Был слышен голосов неясный гул...
Вдруг кто-то громко выкрикнул: «Котята!»
И кто-то из ребят вперёд рванул!

Но всё же до дверей не добежали...
Родители, хоть, может и с трудом,
Мальчишек у порога задержали,
Не дав вбежать в горящий страшный дом.

Все слишком ясно правду понимали...
Что слишком поздно в старый дом бежать...
К груди мальчишек мамы прижимали,
До боли крепко, лишь бы удержать...

Пожарные в пути... Еще немножко...
Вдруг, изумлённо прокатилось: «Ах!!!»
Из щели в двери показалась кошка,
Неся котёнка первого в зубах.

Пищащий груз — бесценный, невесомый-
Оставила подальше от дверей.
И снова вглубь охваченного дома
Вернуться поспешила поскорей.

Минута, две... и вот несёт второго.
Чуть опалён у кошки правый бок.
Разжала зубы... и к порогу снова...
Чтобы спасти еще один «клубок»...

Вокруг в оцепенении молчали,
Ни выкриков. Ни чьей-то суеты...
Все про себя мгновения считали
И мысленно твердили: «где же ты...»

Вот на траве и третий, и четвертый...
И, хоть прошли минуты — не часы,
Стояла кошка на ногах нетвердо,
В ожогах вся, оплавились усы...

Текли по лицам слёзы поневоле...
Запомнит кошку каждый — до седин...
Её глаза — стеклянные от боли-
Смотрели внутрь... где был еще один.

Застыв лишь на мгновение снаружи,
И тут же силы новые найдя,
Хромая, прижимая в страхе уши,
Упорно шла вперёд, ведь там дитя.

Сирены на подходе завывали-
Пожарные почти что во дворах!
Сердца людей секунды отбивали,
Все ждали чуда, прогоняя страх.

Ползла до жути медленно минута...
Потом вторая... и опять тик-так.
И с каждым стуком сердца вера в чудо
Тихонько отступала. Как же так?

Из шлангов пена била по окошкам...
Вода напором. но огонь внутри...
Но только вдруг... измученная кошка
С котенком показалась у двери...

Казалось это просто невозможным!
Изранена совсем, едва дыша...
Бедняжку подхватили осторожно,
И отнесли к котятам малыша.

Помочь сейчас ей было просто нечем.
Как подступиться? Вся обожжена...
Стонала чуть... почти по-человечьи...
Практически уже обречена...

И по щекам размазывая слёзы
Сейчас мальчишки вырвались вперёд.
Мольбы помочь, истерики, угрозы!
Ну сделайте хоть что-то, что спасёт!!!

И слёзы пацанов сильней укоров...
Не в силах растоптать сердца детей,
Врачи обычной подоспевшей «скорой»
Спасти пытались кошку, не людей.

***
Два месяца прошло с событий этих...
Уже котят спасённых не узнать!
Живут в пожарной части. Ну, а дети
К ним каждый день приходят поиграть.

А в мягком кресле — в уголке особом,
Где рядом стол и старенький диван
Живет отныне важная особа —
Для всех пожарных главный талисман!

Её зовут негласно просто «Мама»,
А кто-то «Героинею» зовёт.
Всё тело кошки покрывают шрамы,
Ожег последний скоро заживёт.

А истина всё так же непреложна:
Любовь даёт нам силы обрести!
На свете очень многое возможно,
Лишь нужно не сдаваться и идти.

© Ольга Гражданцева

[Nnadusha12]

Я очень люблю стихи. Сама тоже пишу. В последнее время (видимо, из-за депрессии) стали меня вдохновлять стихи Серафимы Ананасовой. Они не всегда понятные, порой там сложные обороты. Но когда вчитаешься... некоторые строчки прямо так четко заходят...
Вот например, люблю это её стихотворение:

суть лишь в том, что из горящего дома
надо прыгать куда угодно, не говоря
«мне сюда неудобно» и «я планировал по-другому»
или «чего все прочие не горят»

дом охвачен пламенем, не тяни
собирая милые сердцу пошлые безделушки;
не жалей ни прочных, ни нитяных
связей — режь их,
кромсай их,
рушь их

стало душно

и угарный газ отравляет, скорее прыгай
потому что дом сгорает лишь раз, но, увы, дотла
нет, не выживешь
как не выживет в поле рыба
да, сгоришь
как сгорает грешник на дне котла

это страшно, ясное дело, лететь с балкона
головой пропахать газон, быть в грязи и в рваном
и конечно, будет вполне законно
посреди пожара вообще не вставать с дивана

целовать эти милые стены и гарь лизать
говорить, что останешься, бог тебя обязал
ты построил здесь всё, зубами прорыл фундамент —
но огонь, увы, беспощаден к твоим слезам
и не слушает оправданий

так случилось

и лучше быть совершенно нищим
и в ожогах, которым полжизни ещё болеть
но уйти
чем разглядывать пепелище
и до смерти ходить по нему, копошась в золе.

[sevva]

Саша Соколов
Октябрь

Неужели октябрь? Такая теплынь.
Ведь когда бы не мышь листопада,
Можно было бы просто забыть обо всем
И часами глядеть в никудали.

И нюхать полынь.

Но приходится действовать, надобно жить,
О наличьи лучины заботиться,
И приходится ичиги беличьи шить,
Запасаться грибом и охотиться.

Потому что зима неизбежна.

Небрежно белея лицом,
Вот он я, мне бы только удода наслушаться.
Потрещи, покукуй, потатуйка моя,
Берендейка, пустошка, пустышечка.

Непонятно, куда и зачем
Некто с бубном бредет перелесками;
Бурусклень, бересклет,бересдрень,
Бересква, бредовник, будьдерево.

Козьих ножек свеченьем,
Фрагментами бранных фраз,
Частью речи, известной под именем кашель,
И уключин кряхтеньем,
Похожим на кряквы зов,
Приближается шобла волшебных стрелков.

Начинается.

[LireLin]

Завтрак с Богом

Малыш хотел увидеть Бога.
И хоть туда, где Бог живёт,
Довольно длинная дорога,
Он стал готовиться в поход.
Печенье, кексы, банки с соком
Сложил в походный рюкзачок.
И в путь пустился ненароком,
Надев спортивный пиджачок.
Идёт по парковой аллейке.
Вокруг покой и тишина.
И лишь под вязом, на скамейке,
Седая женщина. Одна.
Он подошел, уселся рядом
И вынул сок из рюкзака.
Но был смущен соседки взглядом —
В нём были горечь и тоска.

Он предложил ей кекс лимонный.
Она с улыбкой приняла.
Застыл малыш заворожено —
Улыбка ангельской была.
Затем он поделился соком
И снова — ангельский привет.
Душа наполнилась восторгом-
Ну и улыбка — нежный свет!

Они до вечера сидели,
Ни слова не произнося,
Лишь улыбались. Кексы ели.
Летела радость в небеса.
Тихонько начало смеркаться,
Идти уже пора домой.
И на прощание объятья
Открыл он женщине чужой.
И снова засветилась радость
В её распахнутых глазах.
А чистоты небесной святость
Соединила их сердца.

Едва явившись, на пороге,
Он маме рассказал секрет:
-Я завтракал сегодня с Богом.
Её улыбки краше нет!
С душой, обласканной участьем,
И женщина домой пришла.
Сын изумился — сколько счастья
В глазах искрилось и тепла.
-Я в парке завтракала с Богом,
Меня Он кексом угощал,
Неслось восторженно с порога, —
И знаешь, Он совсем не стар!

Зинаида Полякова