Покои Белой Айя

[Анаена]

Анаена взяла со стола пластину и положила её в поясной кошель.
- С вашего позволения, Лиса Седай. Мне очень понравился ваш урок.
С этими словами девушка вышла из комнаты

[Лиса Маренеллин]

  Как только Анаена ушла, Лиса отодвинула столик обратно к стене и уселась обратно в своё любимое кресло. Она снова сосредоточилась на Букаме.
*Да, я действителльно зря паниковала. с ним всё хорошо. Вот только он наверняка снова не одел шапку. Пытвется подражать взрослым воинам и всё мечтает подобно им одеть хадори. Скоро это случится... слишком скоро для меня и черезчур медленно для него...*
  Малкирка погрузилась в размышления и, казалось, задремала.

[Шарин Налхара]

Белые плитки пола резко контрастировали с тем многоцветьем, которое Шарин прошла на предыдущих этажах. Здесь же всё было белое, как снег. И снег здесь тоже был - она только что прошла мимо огромного гобелена, высотой под потолок, на котором были изображены заснеженные горные вершины. шарин позволила себе немного задержаться у него, разглядывая его, и у неё даже начала кружиться голова от того, что появилось ощущение, что она стоит высоко-высоко на каком-то балкончике над пропастью...
Здесь повсюду были зеркала, и Шарин ехидно подумала, что Белые должны быть очень самовлюбленные, чтобы каждый раз, идя по коридору, смотреться в зеркало. Она и сама не удержалась и даже показала самой себе язык, но тут из соседней двери вышла полная сестра в шали с длинной белой бахромой, и Шарин смущенно присела в реверансе. Тьфу! ребячество... Дальнейший путь она проделала, ни разу не посмотрев на свое отражение даже краем глаза.
Она постучала в дверь с белым пламенем Тар Валона и осторожно приоткрыла незапертую дверь, заглядывая внутрь. Наставница Послушниц позвала её не в свой кабинет, а в свою квартиру в квартале Белых, и это настораживало. При мысли о том, что её сейчас снова будут пытаться разложить по полочкам, покопаться в душе, а потом вздыхать, что мол она сама не знает, что творит и портит себе будущее, Шарин ощетинивалась, как заправский ёж.
- Лиса Седай? - она присела в реверансе и шагнула через порог. - Мне сказали, вы звали меня...

[Лиса Маренеллин]

  Голос Послушницы вывел Лису из задумчивости. Она открыла глаза и увидела Шарин Налхара. Про эту девушку она недавно разговаривала с Голубой Сестрой. выражение лица у девушки было такое, ббуд-то бы у неё болит зуб.
*Интересно, и что она так напряглась? Если бы я её а кабинет позвала, тогда дажно, они модгла бы опасаться порки, а тут..*
- Прохроди, дитя, - сказала вошедшей Айз Седай и указала той на кресло на против себя, - Присаживайся. И прекрати скрипеть зубами, тебя никто тут наказывать не собирается.

[Шарин Налхара]

Это она-то зубами скрипит? Шарин стиснула было челюсти - и тут же постаралась расслабиться. Не хватало тут еще высказать этой Айз Седай, да ещё и Наставнице Послушниц, всё, что она думает о тех, кто лезут в душу. Если выбора нет - учите, и не надо ковыряться в её переживаниях. Но вот уж козла нечесаного она поддастся. Саидар так и не давался ей в руки, образно выражаясь. Ни разу нормально с тех пор, как она едва не спасила Тарика. Глупый мальчишка! Она поджала губы и опустилась в кресло перед Айз Седай.
- Зачем вы звали меня, Айз Седай? - она старалас выглядеть примерной, если бы не пальцы мявшие белую шерсть платья, еще неуспевшую обзавестись жирными пятнами и следами чернил.

[Лиса Маренеллин]

 - Просто поговорить, познакомиться, - спокойно сказала Лиса. отвернувшись от девушки Айз Седай направила тоненькую струйку Огня, чтобы подогреть уже остывшый чайник и спросила, - Что ты предпочитаешь мёд или варенье? Мне тут недавно прислали очень вкусное варенье из розовыз лепестков, рекомендую.

[Шарин Налхара]

- Спасибо, - она уставилась на чайник, из которого вдруг пошел пар, и поняла, что Наставница Послушниц должно быть только что направила. Где-то глубоко внутри сидевший в ней злобный зверек вредно заметил, что вот на такие глупости Айз Седай и тратят свою Силу. А другой зверек, не менее злобный, но более завистливый, тяжело вздохнул, что Шарин не может даже этого, не испепелив чайник сперва взглядом, а потом и делом. Свежеиспеченная послушница мысленно прихлопнула тапком обоих. - Я не люблю сладкое...
Она пожала плечами, словно ей было зябко, но на самом деле она порядком нервничала, хотя Айз Седай была отнюдь не похожа на злобную мегеру.

[Лиса Маренеллин]

 Проследив за взглядом девушки, Лиса улыбнулась.и теперь уже намеренно воспользовалась Воздухом, чтобы разлить чай. Себе она добавила немного варенья, в чашку Шарин не положла ничего, оставив выбор за ней.
- Ну чтоже, скажи, как ты себя чувствуешь? Я помню себя, мне было так одиноко в первые дни в Башне, - непринуждённо ворковала Айз Седай, разглядывая Послушницу из под полуопущенных ресниц, - Моё одиночество скрашивало лишь то, что Букама, мой сын, был рядом. Плохо было только то, что его поселили отдельно от меня. но со временем и я и он привыкли, а когда я стала Принятой, то мы стали жить месте.

[Шарин Налхара]

- У вас есть сын? - в голосе Шарин сквозило плохо скрываемое подозрение. - И не жалко ли вам было его с собой в Тар Валон везти?
Она взяла чай в ладони, согревая их о горячую чашку - в комнате было довольно свежо. Глупости всё это. Она слышала, что Башня была когда-то построена с помощью Единой Силы. А теперь Айз Седай ничего не строят. Сидят себе в Тар Валоне, капают на мозги всем, кому надо и не надо, и тратят свою Силу на подогревание чая.

[Лиса Маренеллин]

 - А у меня выбора не было. В Салдею я его отправить не могла, да и не к кому уже было. После набега троллоков, в котором погибли отец и брат, мать перебралась в Кандор к бабушке. Хотя и там было слишком неспокойно,  - Лиса говорила спокойно и непринуждённо. Она всегда считала, что недосягаемыми и холодными, Айз Седай должны быть для окружающих. А для своих, в Башне, следует быть хоть немного мягче и понятнее, - А потом, я без него поначалу направлять не могла. Пока Букамы не было рядом и пока он не начинал смеяться, Источника для меня просто не существовало. А потом он так всем полюбился, что его не стали никуда отправлять.

[Шарин Налхара]

 - Интересно, - пробурчала Шарин. Это ей что ли тоже сперва детей завести надо, чтобы направлять? Глупости! Просто не все созданы для того, чтобы направлять Силу. Она вот не из таких. Всё равно, что бешеная собака. А Башня-то её уж наверняка на цепь посадит. Никаких детей, никакого мужа. Семья? Чушь! Любовь? Глупости! "Чисть котлы усердней, дитя, и когда-нибудь у тебя будут такие же постные лица, как у нас!" - мысленно перездразнила она одну из Айз Седай, которая с утра заставила её носить горячую воду себе в комнату для принятия ванны. Нет чтобы уж с помощью Силы всё сделать, так обязательно надо гнуть чью-то спину! Шарин ванну принять самой, конечно же, никто не предложил. - Мои соболезнования по поводу гибели родителей. Ваш сын - это такой смешливый высокий мальчишка, да? Я видела какого-то мальчика во дворе после обеда.

[Лиса Маренеллин]

 - Нет. Мальчик, которого ты видела, наверное сын какой-нибудь служанки или совсем юный Отрок, - покачав головой, ответила Белая Сестра, - Букама сейчас не в Башне. Я отвезла его в Приграничье к последним воинам Малкири. Они воспитают из него настоящего мужчину.
Лиса видела, что Шарин никак не расслабтся. Эта зажатость начала её немного беспокоить, но сдаваться Наставница Послушниц не любила.
- Ну да что я всё о себе да о себе, - всплеснула рукми Айз Сеай, - Про сына я, как любая мать, могу говорить бесконечно. Расскажи лучше что-нибудь о себе.

[Шарин Налхара]

- Я?.. - она покусала нижнюю губу и спрятала взгляд в чашке с чаем. - Ну я родилась в Фар Мэддинге. Моя мать - хозяйка гостиницы "Три короны", отец торгует разными украшениями, лентами... Братьев и сестер у меня нет. О Единой Силе до недавнего времени знала всяко меньше, чем сейчас.
Шарин пожала плечами и сделала глоток чая. Последние воины Малкири... Свет! насколько ей было известно, много лет назад Малкир пал перед Запустением и стал его частью... Неужели кто-то еще помнит?..
- Не знаю, что еще рассказать. Я собиралась выйти замуж за одного олуха... Теперь не собираюсь, как видите. Теперь я тут живу...
Она пожала плечами и поджала губы. Да уж, домой ей путь заказан.. или нет? Пасть в ноги Советницам, покляться Светом и надеждой на спасение, что никогда больше не потревожит их?..

[Лиса Маренеллин]

 - Фар Мэддинг... интересный горол, -  задумчиво пробормотала Наставница Послушниц, - Давно хотела там побывать, да всё никак не складывается. Да... это очень интереснвй и в то же время страшный, для тех кто способен направлять, город. Нет, я бы там долго точно не выдержала.
Тут Лиса закрыла глаза и наполнила чебя саидир почти до предела. Казалось, сама жизнь вливается в неё. Все чувства обострились, она всё ощущала полнее и ярче. Каждую ворсинку в обмивке кресла, каждый шорош., дыхание Шарины. Открыв глаза, малкирка улыбнулась и создала крохотный светящийся шарик, потом другой, третий. Она принялась ими жонглировать, произвольно меняя их цвета. от кроваво-красного до небесно-голубого.
- Не иметь возможности коснуться Источника - да это же всё равно, что не жить. Всё вркруг становится невозиожно блёклыи м серым, как поздней осенью, когда всё время идут бесконечные проливные дожди. Ты действительно хочешь лишить себя Солнца?

[Шарин Налхара]

Рот Шарин приоткрылся, когда с кончиков пальцев Айз Седай слетели разноцветные светящиеся шарики. Словно у менестреля на ярмарке! Тот тоже доставал голубей из рукавов, монетки из ушей и жонглировал множеством шариков всех цветов радуги, которые то увеличивались в количестве, то наоборот. Она быстро взяла себя в руки. Ребячество! Фокусы можно показывать, и не подвергая себя и других опасности. На миг ей показалось, что воздух вокруг улыбающейся Наставницы Послушниц замерцал, она испуганно моргнула - и всё исчезло. Она поджала губы и допила чай.
- Фар Мэддинг - самый безопасный город в мире. Для меня, - добавила она. - А то солнце, свет которого я иногда могу видеть и ощущать, - она повела плечами, мысленно заставляя себя ни о чем не сожалеть, кроме как о своей вине перед Тариком, матерью, Советницами, - требует слишком большую цену, чтобы жертвовать всем ради ярмарочных фокусов и призрачного восторга.
Тарик простит её. Он должен простить, просто обязан.