Мафия - Игра №9. Олимпийская мафия

[Вэль]

Артемида.
- Прости. Я лишь хотела принести свои соболезнования, - говорила Богиня, вглядываясь в вытянувшееся лицо Ареса. Внезапно пронзившая ее мысль "а друг я разговариваю с одним из убийц?" заставила ее вздрогнуть и опустить протянутую к нему руку. Хоть она и не поверила в это, в горле внезапно пересохло. "Нет. В этом доме что-то не из рук Диониса пить не стоило...", - Эти убийства ошеломили всех нас..
В зал вошла заплаканная Ката. Сердце Охотницы наполнила печаль: "Они так были близки с Афиной. Все равно, что если бы я потеряла брата...". Страх, ледяной иголкой, снова кольнул Артемиду.
Когда к ним приблизилась Селена, стало немного теплее - "Сестры и брат еще живы..."
- Селена, что происходит? Ты что-нибудь знаешь?

Спойлер

Манао - стрела под покровом звездного неба меня наводит на определенные мысли...

[свернуть]

[ministr89]

- Селена, что происходит? Ты что-нибудь знаешь?

-Я сама в недоумении... Как так могло произойти, что за одну ночь убили восьмерых богов? *Селена была рада видеть сестру в добром здравии. Значит, беда обошла ее стороной.*
-Но одно я могу сказать точно - враг среди нас *Селена прошлась взглядом по залу*. Мне не хочется это говорить, но оно так, как есть на самом деле и с этим уже ничего не поделаешь.
-Артемида, помни, что доверять тут нельзя никому, - сказала Селена и отошла от компании, чтобы утешить Гекату, одиноко рыдающую недалеко от них. *Да, правосудие  и вправду происходит под Луной...*
Откинув мрачные мысли, Селена направилась в сторону Гекаты.
-Сестра, мы должны быть сильными. В такое время наша слабость - преимущество наших врагов.

[Сэм]

Геракл

Спойлер

[свернуть]

Геракл смотрел на Протей с Каллиопой, и в душе закипал гнев. Зевс сказал ему, что среди богов появился предатель. И похоже, это был постоянно выпивающий бог.Тогда ласково поддерживающая его за ручку Калли могла быть только тем, кто его соблазнил.Теперь, подумал Геракл,наступает ночь. Смогу ли я выдержать натиск целой банды? Похоже, если кто здесь и был еще, то они разбиты.Я не должен позволить совершить это снова, подумал сын Зевса.

Спойлер

Тэль-Каллиопа. Голосую как в прошлый раз - против Вербовщика. Он вырастает со своей группировкой на глазах.

[свернуть]

[Долговязый Джон]

Аид

Спойлер

[свернуть]

Прошедшая ночь нанесла удар планам Аида. Круг интересных собеседников сузился до неприличных размеров. Асклепий и Афина не пережили этой ночи. Асклепия, как и этого божка Диониса и Морфея убили Эринии. Что Эринии забыли на Олимпе или может быть кто-то направлял их? Возможно ли было такое? Сказывалась привычка к размышлениям и анализу. Никакая безумная идея на поверку не бывает безумной. В определённых условиях она обретает реальные очертания. Была ведь ещё гибель целого ряда богов без участия Эринний. Гимерот, Пан, Гермес, Афродита. Особо сожалеть о них не стоило. Так третьеразрядные божки или позор Олимпа. Но кто и за что расправился с ними? Кто посмел? Может он недооценил кого-то из богов? Тех, над кем он внутренне насмехался, чувствуя своё превосходство? Гнев подступил и накрыл Аида с головой. Никто не одурачит больше его своим жалким видом. Нужно стать вдвойне осторожным и держаться настороже.
Хвала Зевсу Персефона оказалась жива. Аид увидел её в зале, казалось слушавшую разговоры окружающих. Владыка Подземного царства подошёл к супруге, и нежно приобнял за плечи.
- Как себя чувствуешь, дорогая супруга?

Спойлер

Министр

[свернуть]

[Селин]

Персефона

- Ужасно, - прошептала Персефона, прижимаясь к плечу мужа. - Гермес умер, мой мальчик... и мы смертны, как те несчастные, над которыми несем вечный дозор. Как бессмертное может умереть?

Она задумалась, стоит ли напоминать Аиду про книгу. Нет, не надо. Аид наверняка напрочь забыл, а она сама не помнила, куда задевала ее. Сбегать в подземное царство, принести книгу и показать богам, что что-то подобное уже было, что боги исчезали не просто в смерти - в забвении... но папа не разрешит ей покинуть Олимп, вон какой мрачный.

Сколько еще продержится память о Никте? О Гермесе? Об Афине, о Пане?

Зал вдруг показался ей пустым, заполненным призраками.

- Как же нас мало... - произнесла она еле слышно.

Голос против

Манао, "выпустившего стрелу в ночь" и кидающего пальцЫ веером перед Зевсом.

[свернуть]

[Шарин Налхара]

Афина
пост-мортем/флешбек

Несколько месяцев назад. Лос Анджелес. Наше время.

Топот шагов бегущих гулко отражался от стен высоких домов в ночной тиши. Лос-Анджелес, вечно живой, вечно живущий и гудящий, как сияющий улей, тоже имел свои тихие уголки старого города, которые помнили еще гангстеров начала 20-го века. Многое изменилось, но в таком мире ни одно место пусто не бывает. Те гангстеры, в костюмах и шляпах, выходцы из Италии, Ирландии и других европейских стран, уступили место куда менее похожим на романтические фантазии начала века мексиканским бандитам и китайским мафиози.
Райан чувствовал, как сердце бьется прямо в горле, отдаваясь в ушах. Он задыхался, но остановиться или хотя бы перестать петлять и прятаться означало сдохнуть. Эти ублюдки бросили свои автомобили, как и он, чтобы передвигаться по этим гребаным узким улочкам за старой пластиковой фабрикой между складов, и Райан был чертовски уверен, что на с того конца этого кирпичного и жестяного лабиринта его поджидают их дружки. Загнан. Загнан, словно крыса. В какой-то момент он едва не выплюнул собственное сердце, когда ему на мгновение - всего на мгновение - показалось, что он не слышит шагов у себя за спиной, но потом этот грохот возобновился. Выбросить рюкзак не было ни малейшей возможности - эти сволочи уроют его так и так, но рюкзак в руках и угроза уничтожить его содержимое могут дать ему лишние пару минут, а это лучше, чем ничего.
Золотистый Кавасаки появился изниоткуда. Нет, мотоциклы никогда не появляются изниоткуда, но этого из-за бешеного стука сердца в ушах и хрипов дыхания Райан не услышал до тех пор, как тот вырулил из-за угла и едва не сбил его, перегородив улицу. Испугаться его Райан не успел, от души приложившись о землю, а потом пугаться было уже поздно - он потерял драгоценные секунды, и в конце улицы показалось пятеро мексиканцев. Догнали, сволочи. У них-таки был мотоцикл, и они его загнали. Райан поднялся и судорожно принялся вытаскивать из кармана складной нож. Патрик обещал, что ему ничего не будет, что он просто перехватит у посыльного этот рюкзак и смоется с ним раньше, чем эти мексикашки вообще поймут, что их обокрали. А теперь ему конец... Он выставил руку с ножом перед собой, защищаясь от чувака на мотоцикле. Дорогая хреновина.
Чувак спешился, перегородив своим Кавасаки и без того узкую улочку, и пару мгновений смотрел на Райана, а затем развернулся к приближавшимся мексикашкам. Те явно опешили и не спешили подходить. В чем дело? Чувак не с ними?... Сердце застряло в горле и никак не желало оттуда вылезать. Еще одна группировка? Срань господня... Из огня да в полымя.
- Вали-ка отсюда, - Карлос вышел вперед, поигрывая пальцами на рукояти пистолета, и выразительно кивнул головой мотоциклисту. - Ты вообще кто? Слышь, гринго, твой дружок тебе не поможет.
- Прячься.
Райан не сразу понял, что мотоциклист говорит это ему.
- Прячься, - слова прозвучали так настойчиво, что противиться им не было сил. - К стене и не шевелись.
- Ты меня вообще слышишь, гринго? Или тебе больше пэдди нравится?
- Уходите, - мотоциклист вышел вперед, обманчиво расслабленная поза, но Райан-то видел, что ни черта он не расслаблен. Постой так против пяти пистолетов и ножей.
- Да пошел ты!
Карлос вскинул пистолет и нажал на курок. Райан успел заметить, что мексиканец целится в него, успел попытаться увернуться, но понимал, что пуля быстрее... Но мотоциклист оказался еще быстрее. Райан не понял, как он это сделал, но чувак успел снять свой мотоциклетный шлем, и было слышно, как пуля ударила в него, пробила и каким-то макаром отклонилась. С той стороны послышались смачные испанские ругательства. Похоже мексикашки офигели не меньше, чем Райан.
- Прячься, кретин! За мотоцикл - не бойся, не взорвется.
Райан вытаращился на мотоциклиста - как минимум потому, что это оказалась женщина. Комбинезон скрывал определенные округлости, которых, очевидно, и так было немного в этой атлетичной фигуре, но сейчас Райан почувствовал себя полнейшим дебилом, что не понял этого сразу. Спорить почему-то расхотелось, и он, пользуясь паузой, на четвереньках пополз к Кавасаки, прижавшись к нему. А женщина побежала вперед, на ходу вытаскивая из кобуры на бедре армейский боевой нож...

Время как всегда замедлилось. Она видела вытянувшиеся лица этих мужчин, которые попытались направить на неё свои пистолеты, но она была быстрее. Поднять руку на бога?! Ха! Райан О'Донелли был её избранником, неужто они думали, что она не сможет его защитить? Эти люди не знали своих богов, но достаточно было того, что боги знали об этих людях. Одна пуля с едва различимым уху смертного свистом разрезала воздух в полутора ладонях от уха. Афина двинулась вправо, петляя и уворачиваясь. Еще на шаг ближе, и еще на шаг. Три выстрела и все мимо. Попасть в бога? О, если вашу руку не ведет рука другого бога, это невозможно... Впятером на одного? В этом мало чести. Райан был нужен ей, она видела то, что ему, возможно, предстоит сделать, и намерена была сохранить ему жизнь. А те, кто решил, что стоит нападать впятером с огнестрельным на одного парня с ножом, а не решать дело честным поединком, должны осознать свои ошибки.
Нож богини подсек под локоть руки с пистолетом одного из бандитов и на обратном движении располосовал бок другом. Увернуться, нагнуться, полоснуть под коленом одного и второго, пинком отправить из на землю, пнуть упавший пистолет, заблокировать чей-то захват, ударить головой, разбив и сломав нос, перерезать сухожилие на чужой ладони и воткнуть в другую ладонь нож, провернув... Эти жалкие мерзавцы впятером не стоит и одного воина, а уж с одним-двумя она способна справиться за раз.

Райан хотел бы не видеть, но видел. Такого не бывает. Пятеро мужчин стреляли, Райан сам слышал, как грохнули выстрелы, но эта женщина уже оказалась среди них. Несколько быстрых ударов, все смешалось в куча-малу, а потом они лежали и стонали, а она стояла, вытирая нож о чью-то куртку. Когда она подошла, Райан лишь крепче ухватился за нож, понимая, что шансов против неё у него в сто раз меньше, чем против Карлоса с дружками.
- Не.. не подходи... Ты.. Ты убила их?
- Убила? - какой странный акцент. Русский? Польский? Брови женщины на миг сошлись на переносице, лицо показалось странно знакомым. Он точно где-то его видел... Вот только где? - Их? Нет, конечно, - она усмехнулась и убрала нож в кобуру. - Обезвредила - так будет верней сказать.
Она подобрала шлем, прикрепив его к седлу, села на мотоцикл и мотнула Райану головой, чтобы он садился назад. Он подчинился, но его руки себе на талию ей пришлось положить самой - он только сейчас понял, что трясется, словно пудинг.
- Держись крепче. Я отвезу тебя в одно место, где эти ребята тебя не найдут. Надо поговорить.
Кавасаки взревел и понесся по узким улочкам меж складов в неизвестном Райану направлении. Что бы это ни означало, это было чудом. В какой-то момент он понял, где он видел лицо этой женщины, и чуть не разжал руки. Невозможно...

[redno]

Спойлер

Селин

[свернуть]

[Джарм Шифара]

Гестия



О боги... да.. боги это же мы! Кто бы мог подумать! Столько смертей за одну всего ночь! И что же ждет нас дальше? – Мысли Гестии путались, и осознать до конца потерь богиня была пока не в силах. – На троне брат мрачнее тучи, а ведь он прав! Предатель среди нас и не один! Кто мог богов убить? Ведь только боги! Верно! Предатель среди нас! Ах.. кто-то должен быстрее с этим разобраться, иначе все мы погибнем от его руки! Мой брат силен – так уверяла себя богиня очага.
Она подошла к трону брата и положила руку на его плече и сжала – я с тобою, брат! – подумала она. Однако, внутри от мыслей о ночных кошмарах все холодело. Теплый очаг бы прямо тут создать и греться, чтобы растопить лед во взорах и сердцах. Меж тем не ей одной так было плохо. И многие, кажется недоумевали и не могли смириться с потерями... Афина.. но милость Зевса, как же так! Столь рассудительна, умна и, как полагала всегда Гестия, непобедима... Пан... кому мог помешать козлоподобный бог? И Афродита тоже... сама Гестия не любила дел ее, но убивать... Кто на такое мог оказаться способен? О богов жестокость – да кто угодно – мелькнула мысль, от которой похолодела кровь богини очага и тепла в доме... Не в силах больше думать и, чего таить – да ей было страшно! Предатель среди них! В опасности ее брат и тело Афины тому подтвержденье. Гестия взяла бокал вина и, тихо потягивая великолепный напиток, стала размышлять о происшествиях ночных.

Спойлер

Каллиопа Тель

[свернуть]

[Fenix]

Протей

Спойлер

Пост напишу позже, ибо неуспеваю. Голос против - Селена, ну никак не могу отделаться от мысли, что она Психопат

[свернуть]

[Snusmumriken]

Аполлон

Аполлон слегка неприязненно поглядел на Эроса, когда он подсел утешать Гетаку. Он еще не забыл ту историю с Дафной. Да и никогда не забудет наверно.

- Славный Аполо, боюсь, что ужасы лишь начались;

-Боюсь что не могу сказать обратное даже ради утешения. Враги притаились среди нас и надели фальшивые маски сочувствия и скорби. А ночь уже не так безопасна как ранше. Она навевает мрачные мысли и подтачивает нашу веру будущее. Не стоит проводит его в одиночестве. Пойдем со мной, Сияние моего света отгонит ночь, а твоя красота станет еще более выразительной.

Спойлер

Селин

[свернуть]

[ministr89]

Спойлер

извините за опоздание :angel: голосую против manao

[свернуть]

[Зевсиенда]

Мрачный Зевс просидел целый день на своем троне не шелохнувшись. Только глаза выдавали различие между живым богом и одной из его статуй. Глаза Громовержца были темны, а гроза, разыгравшаяся снаружи, только подчеркивала гнетущую обстановку. Сегодня боги были тихи и молчаливы. Они плакали или сумрачно запивали потрясение вином. Восемь бессмертных богов мертвы – и мало кто мог с этим смириться. Хотя среди них есть те, кто и сам принял участие в этом ужасном деле. Царь богов внимательно наблюдал за выжившими – даже мельчайшее несоответствие могло их выдать и он, Зевс, обязан эти несоответствия найти. Во что бы то ни стало он должен предотвратить повторение прошлой ночи. Одно дело – сбросить бога с Олимпа, и совсем другое – окончательно лишить его жизни. Этого Зевс простить не мог. Если эти трусы так хотели его сместить – так что же они не придут и не попытаются убить именно его? Для чего все эти жертвы? Конкуренция? Сколько же их – клик, желающих его низвержения? И сколько жертв им понадобится прежде, чем они посмеют открыто бросить ему вызов?
Многие – да почти все – в том или ином казались подозрительными. Сегодня выбор оказался более трудным. Яснее всего он видел странное поведение у двоих богов и не знал как разрешить эту дилемму. Кто из них действительно опасен? Или же опаснее другого? Или же, учитывая, что оба привлекли внимание Громовержца, они одинаково опасны? Зевс нахмурился. Не хотелось бы потерять не того бога – потери и так слишком велики. И царь богов решился.
Рядом с Аполлоном и Персефоной одновременно появились Фемида и Немезида. Верные соратницы Верховного бога действовали быстро – повинуясь легкому дуновению, с их ладоней слетели два облачка золотистой пыльцы, окутавшие головы двух подозреваемых. В глазах их промелькнуло удивление, а потом боги... заснули. Богини подхватили своих подопечных, не позволив им упасть, и исчезли, оставив витать в воздухе чуть слышный сладковатый аромат. Его бы не хватило, чтобы усыпить остальных присутствующих, но, возможно, излишняя сонливость помешает кому-нибудь сегодня совершить свое черное дело.
- Аполлон и Персефона проведут сегодняшнюю ночь под присмотром. Утром я решу, что с ними делать, - голос Зевса звучал, точно плохо смазанная телега, - Остальные могут быть свободны, но завтра я жду вас здесь.
Сегодня он не отправится к другу Одину. Сегодня у него тут есть более важные дела.


Персефона (Селин) 4 голоса – Геката (Мари), Каллиопа (Тэль), Арес (Редно), Аполлон (Манао)
Аполлон (Манао) 4 голоса – Гера (Йеннифер), Артемида (Вэль), Персефона (Селин), Селена (Министр)
Каллиопа (Тэль) 2 голоса – Геракл (Сэм), Гестия (Эрленстар)
Селена (Министр) 2 голоса – Аид (Джон), Протей (Феникс)
Посейдон (Сашкинс) 1 голос – Посейдон (Сашкинс)
Эрос (Тувин) 1 голос – Эрос (Тувин)

Персефона и Аполлон арестованы на эту ночь и не могут совершать ночных действий.

Началась ночь. Дедлайн 28 августа, вторник, 23 часа по Мск.

[Луан]

Гермес

Гермес

[свернуть]

За 8 месяцев до событий на Олимпе

- Ты что, считаешь, что раз ты бог, то тебе все дозволено, да? - Высокая фигура Амазонки возвышалась над Гермесом - на ее фоне он казался карликом. Да и упертые в бока руки добавляли устрашающего эффекта. - Поверь, и на богов есть управа. Есть проклятие, которого и тебе не избежать. Ты этого хочешь?
- Дорогая, если родится сын или дочь...
- Какой еще сын? Ты что не знаешь, что у амазонок рождаются только дочери?
- Ну да, я про то и говорю. КОГДА родится дочь, я ее признаю, отнесу на Олимп к Зевсу...
- Я тебе отнесу! Кто же тебе ее отдаст? Имей в виду, вчера здесь была Геката. И она обещала мне помочь. Хоть она и богиня, но она женщина. И мы с ней друг-друга прекрасно поняли.
Услышав имя Гекаты, Гермес сник окончательно. Последнее время он часто ругал себя за то, что когда-то связался с ней - Ката умудрялась встревать в его отношения со всеми женщинами. Но при этом те годы, которые он провел рядом с ней, были очень интересными. Если бы еще и не ревновала бы она так - а в гневе Ката была страшна, все слуги прятались подальше, а Гермес срочно находил себе дело, благо папаше постоянно приспичивало посылать сообщения очередной пассии.
- Послушай, я ведь сказал, что признаю дочь...
- Не надо мне одолжений делать. Все вы мужики одинаковы, вас только и заставлять вести домашнее хозяйство да ублажать хозяйку по ее требованию, на большее вы не годитесь! Наш народ правильно сделал, что отказался от вас. Так что проваливай, чтобы я тебя больше не видела здесь! Я воспитаю СВОЮ дочь так, как нужно!
Вздохнув, Гермес ретировался. Что-то ему в последнее время не удавалось расставаться со своими женщинами полуюбовно. Только дочки от Каты понимали отца, общение с ними было для него отдушиной. Только приходилось выбирать время, когда Каты не было...

Амазонка

[свернуть]

Даже боги не могли предсказать, как поведет себя судьба. Мойры тоже были женщинами. Лахесис, Клото и Атропос неплохо повеселились, когда достали новый клубок. Они вплели в него оборванную нить Гермеса. В этот момент Амазонка родила дочь. И у нее были глаза Гермеса...

Мойра

[свернуть]

[Мефистошик]

Дионис
пост-мортем

Праздник урожая удавался на славу. Полуголые люди радостно плясали вокруг огромного стола, уставленного самыми разнообразнымми блюдами. И винами. Которые в этот раз буквально лились рекой. Опьяненный алкоголем и весельем народ неустанно возносил хвалы богам. И в первую очередь, конечно же, ему - Дионису.
Послушав очередные хвалебные речи, Бог Вина откинулся на кресле в своих хоромах и задумался. "Эх, если бы могущество Бога зависело только от количества людей, прославляющих его..."
Впрочем, до недавних пор Бахус был вполне доволен своим положением в Пантеоне. Ни больше, ни меньше ему было не надо. Еще бы - пей, гуляй, веселись. Красота, да и только. Вот только последние годы радость от распития вина была какой-то... неполной. Все больше и больше ароматного напитка требовалось выпить богу с каждым разом. И все меньше удовольствия доставляла ему каждая следующая пьянка. И в конце концов растерянный Дионис стал искать другие источники опьянения. Пиво, водка, абсент, спирт, тормозная жидкость - первое время смена напитков помогала. Но со временем и они приедались.
Подобная тенденция крайне печалила бога. И вот уже третий день он всерьез раздумывал над тем, чтобы обратиться к Асклепию. Не факт, что этот "змееносец" помог бы, но надо было что-то делать. И за этими размышлениями Диониса как раз застала одна из менад. Вакханка вернулась от одного из олимпийских родственничков, заказавших у Бахуса очередную партию вина. И по виду своей спутницы бог понял, что случилось нечто необычное. Позволив ей осушить кубок вина для храбрости, Вакх велел ей говорить...

* * *

"Неслыханно дерзко. Это совершенно невероятно." - уже который час Дионис переваривал услышанное из уст вакханки. Предварительно хорошенько отымев подопечную, дабы выветрить у нее из головы разные нехорошие мысли. Впрочем, теперь эти самые мысли перекочевали в голову Диониса. "Подумать только, заговор!" - продолжал размышлять винный бог и никак не мог решить, что делать со всеми этими знаниями. Вариантов было, как это часто бывает, два. И оба плохие.
Первый вариант - рассказать все Громовержцу. Казалось бы - куда логичнее? Сдать заговорщиков, получить похвалу отца, возможно, выторговать себе какие-нибудь преференции. Однако масштаб заговора был настолько велик, что Диониса посещали сомнения в том, что даже зная о нем, Зевс сумеет с ним справиться. И в таком случае риск попасть под горячую руку заговорщиков был слишком велик.
Вариант второй - присоединиться к мятежу. Удачен в случае благоприятного исхода кампании и катастрофичен в противоположном случае. Да к тому же не факт, что бунтовщики примут Диониса в свои ряды. "Вот если бы они сами предложили... Эх..."
Нет, оба варианта были ни к черту. И не найдя в них никаких гарантий, Вакх склонился к тртеьему, нейтральному варианту: ждать. Выжидать, пока ситуация прояснится, а после стать на сторону победителя. "Да, пожалуй так будет лучше всего".
К тому моменту, когда Гермес лично вручил Бахусу послание от Зевса, решение уже было принято. "Что ж, папаша таки разузнал о заговоре. Впрочем, чему удивляться. И, пожалуй, так даже лучше."
Наскоро собравшись и захватив с собою верный артефакт - бездонную бутыль самогона из небьющегося стекла - Дионис уже собирался направиться к отцу, когда взгляд его снова упал на праздник урожая винограда, собранный в его честь. Там какой-то вусмерть пьяный поэт взобрался на стол и декламировал похабные стишки. Немного послушав его и улыбнувшись парочке метких выражений, бог подумал: "А что, это идея!"

* * *

...голые руки Мегеры разрывали божественную плоть Диониса. Бог понимал, что сопротивление бесполезно и в голове его навязчиво засела лишь одна мысль: "Я не хочу умирать!" Однако спрашивать Бахуса Эриния не спешила...

* * *

Бог смотрел на свое изувеченное тело и понимал, что это конец. Сознание еще теплилось в бесплотном духе бога вина, но с каждым мгновением оно становилось все размытее и размытее. А вместе с сознанием терялась и память. В обратном направлении прокручивались мгновения, минуты, дни, годы. Быстрее и быстрее. Вот сладкие объятия богини Гекаты. Она думала, что это все было лестью, но Дионису и вправду было комфортно с ней... Вот он входит в дворей Зевса... Вот праздник урожая, во время которого судьба Бахуса повернулась столь печальным образом... Ариадна... Гермафродит... Все его мужчины и женщины... Скрывания от гнева Геры... И с каждым новым-старым воспоминанием, начисто стиравшимся из памяти бывшего бога, дух Диониса уносился прочь... От Олимпа... Из Эллады... Из Европы... Прочь с этого мира... И поседним воспоминанием, после которого абсолютная чернота накрыла Диониса, был тунец, любезно преподнесенный Посейдоном Зевсу, когда Громовержец пытался явить будущего весельчака Бахуса из своего бедра...

* * *

Роды проходили тяжело... Женщина кричала, стонала, тужилась, но плод все не появлялся. Рядом с ней стоял взволнованый отец. Во взгляде его сквозило отчаянье.
Как вдруг мужчина, принимающий роды, отвлекся на что-то, подняв глаза к потолку. Встрепенувшийся отец обратися к нему:
- Что? Что такое? Ты что-то увидел?
- Не знаю, милорд. Мне показалось... - человек так и не успел завершить фразу, так как женщина вдруг закричала громче обычного и головка плода показалась из ее чресел.
Когда все было закончено и розовощекий младенец мирно спал на руках у счастливого отца, к нему обратился мужчина:
- Ваш сын станет великим человеком, милорд. Вы уже решили, как его назовете?
Ответ прозвучал незамедлительно:
- Да. Я назову его Роберт, - и словно смакуя на языке имя будущего короля, лорд Стеффон повторил: - Роберт Баратеон.

[Зевсиенда]

За двумя спящими богами Зевс наблюдал лично. Врагов, судя по всему, у него набралось достаточно, чтобы они попытались отбить своих, если эти двое и впрямь виновны, и Громовержец не собирался рисковать. За это время несколько богов пытались с ним связаться, но он не отзывался и не позволил себя обнаружить. За двумя подозреваемыми так никто и не пришел. А тем временем...
Кто-то сидел и, прищурившись, смотрел на небольшую статуэтку лисы, невесть как появившуюся в этих покоях. Причем хозяин покоев мог поклясться чем угодно, что раньше ее тут не было. Внезапное подозрение заставило его резко подняться на ноги и проверить некое укромное местечко, где хранилось кое-что довольно ценное. Как и следовало ожидать – искомого на месте не оказалось. Хозяин покоев в бешенстве схватил статуэтку и швырнул ее об стену, откуда она стремительно стекла золотистым ручейком.
В это время, в другой части дворца кто-то, шедший по своим делам, внезапно остановился у одной из дверей. Что заставило его притаиться – неизвестно, но этот кто-то решил остаться тут еще на какое-то время. И, как оказалось, хорошее было решение – вскоре у покоев показался гость. Сначала за дверью было довольно тихо, слышались приглушенные голоса, да шорох подвигаемых предметов. Потом голоса стали звучать громче и как будто менее уверенно. Притаившийся в тени высокой расписной вазы решил, что там происходит нешуточная пьянка и некоторое время раздумывал о том, чтобы присоединиться. Но что-то подсказывало ему, что пирующие новому гостю не обрадуются.
Неподалеку от предыдущих покоев кое-кто, сбитый с толку одинаковым узором на дверях, перепутал комнату и был весьма удивлен, не застав там того, к кому собирался изначально. Впрочем, поразмыслив какое-то время, невнимательный гость решил, что ему и тут неплохо и передумал уходить, так что хозяину комнаты пришлось немало потрудиться, чтобы выгнать непрошенного гостя из своей спальни.
Тихий хрип, внезапно раздавшийся в одной из комнат огромного дворца, совершенно не привлек чьего-то внимания. Тем более, что чертоги богов никогда не бывают бесшумны.
Утром обитателей дворца разбудил истошный вопль одной из дионисовых вакханок, оставшихся во дворце, чтобы почтить память любимого бога. Теперь-то она об этом жалела больше всего на свете – вакханки не привыкли видеть смерть и страдания. Они те, для кого существуют лишь радость и беспечность. Однако ни радости ни беспечности не ощущала означенная вакханка, стоя над телом провидца, шею которого обвивал дымящийся шелковый шнурок, который, затягиваясь сам по себе, уже почти отделил голову от тела. Рядом валялся небрежно брошенный экземпляр «Божественной комедии» Данте. Но кто, пред ликом смерти, замечает подобные вещи?
Но еще больший ужас вызывали покои Музы Каллисто – комната была в буквальном смысле заполнена богиней. Части ее тела были разбросаны везде, куда падал взгляд и от этого зрелища бледнели даже повидавшее все на своем веку бессмертные.
Бледный и сосредоточенный Зевс появился в зале в сопровождении Фемиды и Немезиды, ступающих на шаг позади приведенных в чувство Персефоны и Аполлона. Боги выглядели не лучшим образом – сны и не могут быть безмятежными, если спишь под воздействием дурманного снадобья, которое даже боги сна в работе используют нечасто. Персефона была бледна и кожа ее казалась совсем прозрачной, и даже сияние Аполлона как будто бы потускнело.
- Вы двое можете сегодня присутствовать здесь, - хмуро обронил Громовержец и занял свой трон. Эта ночь была лучше своей предшественницы, однако же они все равно потеряли еще двоих богов. И Зевса поразила одна неприятная мысль – что, если противников оказалось слишком много? Выстоят ли тогда те, кто остался верен ему?
Едва царь богов устроился на своем месте, как распахнулась дверь и серая от страха нимфа прошествовала к Громовержцу, пав пред ним ниц и не смея поднять глаз.
- О, великий Громовержец, - тонкий голос дрожал и срывался, - несу тебе я скорбную весть.
Нимфа задрожала и еще больше прижалась к полу.
- Твой прославленный сын, чьи подвиги известны всем, найден в своих покоях... мертвым..
Закончила говорить нимфа уже шепотом, будучи не в силах совладать с голосом. Но Зевс услышал и в тот же момент дворец потряс такой удар грома, что у всех заложило уши. Громовержец медленно поднялся с трона и вытянулся во весь свой немалый рост. Ослепительная вспышка на некоторое время лишила зрения всех присутствующих, а заряды, пробежавшие через тело каждого бога, принесли муку и боль. Но боги могли это пережить, а вот от прекрасной нимфы осталось лишь дымящееся черное пятно.
Когда боги пришли в себя, Громовержец каменной статуей сидел на своем троне и весь вид его приводил в трепет. Вызвав из-за двери еще одну заикающуюся нимфу, то и дело норовившую упасть в обморок, Зевс выяснил, что его сына отравили. Эту вестницу царь богов уничтожать не стал, потеряв к ней всякий интерес, едва узнал все, что ему было нужно. Нимфа, трясясь и заливаясь слезами незаметно выскользнула из зала и бросилась прочь с Олимпа. Никогда, никогда больше она сюда не вернется.
Зевс обвел присутствующих тяжелым взглядом и заговорил.
- Я заставлю заплатить тех, кто это сделал. И не остановлюсь ни перед чем, чтобы покарать преступников. Вы зашли слишком далеко и кара моя будет ужасна.


Уже выбыли:
1. Никта (Келани) - сброшена с олимпа в первый день.
2. Дионис (Тошик) - убит Эринией в 1ю ночь.
3. Асклепий (Гарак) - убит Эринией в 1ю ночь.
4. Морфей (spectator) - убит Эринией в 1ю ночь.
5. Пан (Шерлок) - убит в 1ю ночь.
6. Афродита (Симмах) - убита в 1ю ночь.
7. Гимерот (Плетущий) - убит в 1ю ночь.
8. Гермес (Луан) - убит в 1ю ночь.
9. Афина (Шарин) - убита в 1ю ночь.
10. Каллиопа (Тэль) - убита во 2ю ночь.
11. Протей (Феникс) - убит во 2ю ночь.
12. Геракл (Сэм) - найден мертвым во 2ю ночь.

Спойлер

Еще играют:
1. Аполлон (Манао)
2. Эрос (Тувин)
3. Аид (Джон)
4. Персефона (Селин)
5. Геката (Мари)
6. Арес (Редно)
7. Посейдон (Сашкинс)
8. Артемида (Вэль)
9. Селена (Министр)
10. Гестия (Эрленстар)
11. Гера (Йеннифер)

[свернуть]

Начался день. Дедлайн голосования четверг, 30 августа, 21.00 по Мск. Если голоса будут раньше - день закончится раньше.