Мафия - Игра №9. Олимпийская мафия

[mary]

- Привет, сладкая. Я сплю? Если так, то готов навек остаться в этом сне. Скажи мне, Ката, как ты?

Лесть Ниса, сладкая, как мёд, растекалась по жилам Каты. Есть ли в этой бочке ложка правды? Эх, да какая разница. Лёгкое головокружение вызвало нехорошее предчувствие...в голову пришла нелепая мысль - ничто не вечно...
- Милый, мне немного не по себе...- богиня осушила ёмкость с золотистой жидкостью, приятно защекотавшую нос. Геката встала с дивана, увлекая за собой Диониса, и направилась к изрядно общипанному Эросу. Где же Афина пропадает, ей бы это пришлось по вкусу. Никта продолжала свой соблазнительный танец - стоит пригласить её навестить "Мунлайт", публика будет в восторге. Ката плавно развернула юношу к себе, не отпуская руки Диониса, обнимающего её сзади. Рука богини, манящая Эроса, странно мерцала. Жгучий поцелуй прерывает резкий разворот головы и вот уже губы Диониса. Нога странно чешется, голоса в голове, задурманенные вином, еле слышно скрипят - пора, пора, вспомни всё! Внезапно над головой появляются огромные песочные часы, каждая крупинка падает с ужасным шумом, отдающим эхом на всю комнату - бом! бом! бом!
Часы с кукушкой пробили полночь, карета превратилась в тыкву. Время истекло.

[Никта]

Никта

- Спасибо, - смеясь, Никта сгребла перья, втыкнув самое длинное в волосы, надеясь, что не потеряет. Чудесный танец продолжался, богиня наслаждалась немногими отпущенными ей часами, отвечая на ласки Эроса и маня к ним Гекату и Диониса. Грудь ее быстро вздымалась, щеки раскраснелись, а сам воздух Олимпа кружил голову сильнее любого вина.
Но что-то не так было, ей показалось, что контуры Гекаты и Диониса теряют прозрачность, да и сама казалась себе нереальной, легкой.. а потом тяжелой, не могла поднять даже руку... а потом глаза затопила темнота и чувство падения, падения в самую бездну, когда из нее, как из прохудившегося бурдюка с водой утекла вся сила и память....

***

Джесси проснулась утром, оттого, что ее тряс и теребил Ник. Он выглядел обеспокоенным, даже напуганным.
- Ты пропустила вчерашнее выступление! Мы так и не смогли тебя добудится.
Она лишь кивнула, все вокруг казалось как в тумане. Ник вышел, обеспокоенно бормоча что-то про наркотики и врача. Девушка запустила пальцы в волосы. Какой странный сон ей приснился. Там она танцевала и... кто-то был, кто-то кого она знала, но сейчас совсем не помнила. Но также и не помнила подробностей сна. Из волос Джесси вытащила перо, длинное белое перо, какого она не видела ни у одной птицы. Такое она видела во сне. Танцовщица провела пером по щеке, плечу и улыбнулась. Она включит его в свой наряд. В голове уже складывался новый танец.

[Вэль]

Артемида.
Увидев, что к ней направляется сам Герой-Осеменитель Геракл, Артемида подскочила с дивана и, схватив его за мускулистую руку, потянула на данспол к остальной честной компании. Герой не растерялся и, приобняв Охотницу, закружил ее в танце. Для качка-великана он оказался на удивление ловким и грациозным партнером. Мида отдалась течению музыки и танцевала, танцевала, танцевала...
Но тут раздался бой Олимпийских курантов, не предвещавший ничего хорошего. И все воскрешенные гости стали исчезать также внезапно, как и появлялись...

[Селин]

Персефона

С расширенными глазами она смотрела, как золотой трон, подарок веселого Диониса, рассыпается тонкой пылью, а ту уносит свирепый ветер. Кубки падали и опрокидывались, вино растекалось по мраморным плитам кровавой лужей. (Лужицами. Благодаря Дионису и его алкогольному клубу, о да...) Одинокий солнечный луч вырвался из-за облаков и потух, коснувшись золотой арфы. Белые перья летят, подхваченные ураганом. Аид вырвался из ее рук и истаял, как призрак.
Столько могущества, и зачем все это, зачем?...

[Зевсиенда]

Персефона (Селин) 3 голоса – Эрос (Тувин), Арес (Редно), Гестия (Эрленстар)
Эрос (Тувин) 2 голоса – Артемида (Вэль), Персефона, (Селин)


Наступивший День рождения Зевс решил отметить нетрадиционным способом – призвав на помощь все свое могущество, Громовержец призвал на Олимп тех, кто, казалось, уже навсегда его покинул. Сегодняшний день, несмотря ни на что, Зевс желал провести в кругу сородичей. К счастью, никто из них не припрятал за пазухой камень и не омрачил празднество очередными интригами, так что день прошел весело и довольно беззаботно, хотя на зов явились и не все. Что ж, они вправе винить его за свои смерти – не собери он их здесь, ничего подобного могло и не случиться. Но вины он не ощущал. Разумеется, он будет скорбеть по невинно павшим, но преступники должны быть наказаны. Иначе это приведет к тому, что богов и вовсе не останется. 
Целый день Зевс пил и веселился наравне со всеми, запрятав подальше свои гнев и подозрение. И даже сыграл забавную шутку с Гераклом - уж больно насупленным выглядел его сын. Хотя, похоже, и эта шутка его не развеселила.
Несмотря на то, что все, казалось, расслабились, все же некоторое напряжение в воздухе витало.  О сосредоточено оно было в основном вокруг Персефоны. Выжившие боги бросали на нее странные взгляды - даже Геката, видимо мало что запомнившая из своей последней ночи, временами косилась на царицу Аида. Похоже его опасения насчет Персефоны получили свое подтверждение. А это значило лишь одно.
Когда закончилось празднество, и вокруг Громовержца вновь осталось лишь пятеро богов, он отставил в сторону лиру и приблизился к подземной царице. Та, видимо, осознавала свою участь и лишь чуть крепче сжала кубок, что держала в руках. Зевс долго глядел на свою дочь. Та выдержала его взгляд со спокойным величием, чем заслужила от отца толику уважения. Хотя из-за совершенного ею, царь богов был готов дать волю своему гневу. Что ж, случись все в другой день, и он, возможно, не сдержал бы гнева, но не сегодня. Ему не хотелось заканчивать сегодняшний праздник смертью.
- Муж и жена, - задумчиво прищурившись, произнес Громовержец, - и оба против меня – хоть и порознь. Могу предположить, что не устраивало Аида, но что не нравилось тебе... Нет, не отвечай. Я вижу в твоих глазах желание свергнуть меня. И знаю, что не ради себя ты это делаешь. Я сегодня добр, но не настолько, чтобы выслушивать твои причины.
В его руках появилось два кубка.
- Я сегодня добр, и даю тебе шанс принять свою судьбу с достоинством. Не заставляй меня омрачать сегодняшний день, - голос Зевса был спокоен, но в нем звучала тень предостережения.
- Рано или поздно ты будешь свергнут, - спокойно глядя ему в глаза, произнесла Персефона, - Мое низложение ничего не изменит. Жди своего часа, Громовержец. Жди и думай – за что тебе такая расплата.
Яростный огонек вспыхнул в глазах царя богов, но Персефона не ждала продолжения. Богиня забрала один из кубков и, не задержавшись ни на мгновение, осушила его до капли. Зевс едва успел подхватить ее безвольное тело. Передав свою ношу Немезиде, Зевс обернулся к остальным.

Спойлер

(Не удержалась и бросила кубик на вербовку:

Ваше имя: Зевс

Тип кубика: 6 граней

Число бросков: 1

Комментарий к броску: Чет - да, нечет - нет

Выпавшее число: 1

Вот уж что значит «не судьба» )

[свернуть]

Их осталось четверо и теперь Громовержец точно знал кто на его стороне, а кто нет. Взгляд его остановился на Лунной Охотнице. Та стояла с независимым видом, хотя было заметно, как уход Персефоны взволновал ее.
- Не вздумай доставать свои стрелы, Охотница, - голос его не был громок, но было в нем отчетливое ощущение угрозы, - Твой брат посмел напасть на меня, и ему повезло, что после этого я лишь сбросил его с Олимпа, а не отправил в небытие. Дважды я терпел подобные выходки, но  третьего раза не будет.
Взгляд Зевса, прямой и неотвратимый, не отрывался от глаз Артемиды. Громовержец желал видеть, что его слова поняты и приняты. Богиня было открыла рот, но царь богов не дал ей заговорить:
- Будь благоразумной и сдайся, как это сделала Персефона. Жизнь среди людей – это все же жизнь. Чего не скажешь о небытии. Я буду сегодня великодушен и не стану тебя убивать, если ты не дашь мне повода.
Артемида надолго задумалась. С одной стороны она хотела сделать что-то напоследок. Как-то отравить Зевсу жизнь, а с другой – в ее жизни среди смертных крылись свои возможности. Если бы только сохранить хотя бы часть памяти... Хотя бы тень ее...
Озаренная внезапной мыслью, богиня взглянула на выплывшую на небо Луну и, кивнув сама себе, сделала к Зевсу шаг. Пусть будет так. Пусть будет.
Немезида еще не вернулась, так что Артемиде, осушившей кубок, пришлось подождать своей очереди. Зевс же тем временем негромко разговаривал с оставшимися тремя богами, иногда кивая головой и выслушивая некоторые предложения.
Для того, что он задумал, ему понадобятся их объединенные силы. Когда сегодняшние гости расходились по свои новым местам обитания, Зевс проследил каждого из них, хотя это было трудно. Само Забвение мешало ему, но дело того стоило. Теперь, когда последняя из заговорщиков выпила антибожественный коктейль, вся картина предстала перед Громовержцем так ясно, что было непонятно, как он не смог увидеть этого всего раньше. Тех, кто был с ним, и тех, кто был против него. Противников он так и собирался оставить на произвол судьбы – они попытались и провалили свою задачу. А значит, пусть теперь пожинают плоды своей неудачи. А что касается верных ему богов...
Гестия, Арес и Эрос, объединив свою силу, слили свою божественность с божественностью Громовержца, и их окружило такое яркое сияние, что, не будь они богами, ослепли бы в мгновение ока. Сияние все разрасталось, а потом излилось несколькими лучами, убегающими через пространство и даже время. Каждый из этих лучей коснулся тех, кто стал приютом для верных Зевсу богов и дал им силу, превосходящую силу обычных людей, и защиту, о которой многие люди и мечтать не смели. Царь богов не мог их вернуть к жизни, но мог дать хотя бы это.
Впрочем, было кое-что, что обрадовало Громовержца – Никта, сброшенная с Олимпа в первый же день, оказалась невиновной. Конечно, вряд ли она будет рада тому, что Зевс лишил ее божественности, но уж как-нибудь они между собой договорятся. Последний луч, вытянувший из четверки богов остатки сияния, сверкнул и умчался к смертным, разыскивая богиню Ночь.  Зевс не горел желанием общаться с гневающейся богиней сей же час, так что сдвинул ее возвращение таким образом, чтобы она проснулась утром в своей постели в отведенных ей покоях. А уж утром, на свежую голову, можно будет и выдержать ее справедливое негодование.
- Вы были верны мне до конца, - устало улыбнулся Громовержец, - И я этого не забуду. Отправляйтесь в свои покои и отдохните как следует. А утром мы поговорим.
- Кажется ты о ком-то забыл, Громовержец, - проскрипел позади чей-то голос. Зевс нехотя обернулся и увидел вновь прибывшего.
- Уж больно мерзкий у тебя характер – о таком не забудешь, - нахмурился царь богов, глядя как Сфинкс шествует к нему через зал.
- Ты обещал, Зевс, - снова проскрипела тварь, усаживаясь на задние лапы и обвивая себя хвостом, - Той сын проиграл мне. И теперь ты мне должен.
- Следи за своим языком, кусок кошатины, - гнев Зевса, до того утихший, вновь заплескался в опасной близости от края, - Даже если ты выиграла эту сделку – знай свое место. Ты можешь остаться на Олимпе, коли уж я обещал, но не смей попадаться мне на глаза. Иначе от тебя останется только твой бесполезный хвост.
Сфинкс ощерился и зашипел.
- Не очень-то ты  дружелюбен, Зевс, - тварь презрительно чихнула, - Но мне все равно. Моя цель достигнута.
С этими словами Сфинкс, плавно переступая с лапы на лапу, покинул зал, довольно мурлыча что-то себе под нос.
А тем временем...

- Мария, Мария, просыпайся.
При первых звуках голоса, девочка проснулась и открыла глаза. Вот-вот займется рассвет, а это значит, что пора вставать. Многие ее подруги просыпались с трудом и, когда не слышали старшие, тихонько сетовали на ранние подъемы. Но не Мария. Хоть девочке и было всего пять лет, но она сильно отличалась и от своих сверстниц и от девочек постарше. Она никогда не жаловалась и делала все, согласно предписаниям. И никогда не плакала и не просилась к маме.  Старшие не нарадовались на милое дитя и всячески поощряли ее духовность. Но иногда, совсем изредка, Мария будто уходила в себя. И в это время она подолгу сидела у маленького окошка и смотрела на Луну Иерусалима...

Итак, Олимпийская Мафия завершена, дорогие мои боги и богини  Поздравляю с победой команду Мирных в лице Никты, Асклепия, Пана, Афродиты, Гимерота, Афины, Геракла, Гекаты и особенно выживших Эроса, Ареса и Гестии