Мафия - Игра №10. Вампиры

[Пингвинчег]

марио Хейтри

Острый клык слегка царапнул шею, и вампирша слизнула выступившую каплю крови. От этого прикосновения из горла Марио вырвался хриплый рык и он сильнее прижал Дженни к себе, но она со смехом вывернулась из его объятий, встала и исчезла за деревьями. Раскинув руки, Марио лежал на траве, позволив мыслям течь так, как им вздумается...

К их семье большиетсво относились пренебрежительно, называя "слабой кровью". Еще бы  - частично сохранившиеся человеческие интсинкты, в первую очередь инстинкт продолжения рода. Платой за это были ослабленные вампирские способности, в том числе и гипноз. Но Дженни, и, как следствие, он сам, были особенными даже для своих. Мутация - говорил Стефано. Не просто сохранившийся, а обостренный инстинкт размножения. Гипноз, работающий только в одной области - соблазнения. Способность изменять свой запах, что позволяло привораживать даже вампиров. Самому Марио это долгое время было не нужно - пока Дженни была жива. А потом он без зазрения пользовался этим, не пуская никого в свое сердце. До этих дней.

Наблюдая за арестом Владлены и смертью Митчелла, Марио ожидал, что будет следующим. В конце концов, он бежал в Чехию, скрываясь от правосудия. То, что сделал он, не мог сделать человек. Марио повернулся к стоявшей рядом Вэль.
-Теперь твоя работа здесь окончена, верно? Я хотел тебе признаться, но все не выпадало возможности. Я тоже преступил Маскарад. Убив людей и слишком наследив при этом. Я был уверен, что вызов сюда - это вызов на казнь. Но даже если так, то я благодарен за это. Потому что встретил тебя. Спустя сотню лет я снова нашел жизнь, а не существование. Поэтому...
Марио взял руки Вэль в свои осторожно поцеловал ее запястье. Он никогда не пил ее кровь - одного ее присутствия было достаточно, чтобы опьянеть.
-Я всегда буду ждать тебя. Если Длани развеют мой пепел по ветру - в том посмертии, что нам уготовано. Если же нет, то спроси в Пльзени аптеку Марио, и тебе укажут дорогу. Я буду ждать.

[Вэль]

Валеска

Наблюдая за поединком Чезаре и Митчелла, Вэль неосознанно хотела победы второго. Она еще не до конца верила в виновность Митча. Но вот все было кончено и Валеска слизнула каплю крови Джона с губ...
"...все кончено... это конец..." она повернулась к рядом стоящему Марио и, уткнувшись в его плечо, нервно всхлипнула.

Марио взял руки Вэль в свои осторожно поцеловал ее запястье. Он никогда не пил ее кровь - одного ее присутствия было достаточно, чтобы опьянеть.
-Я всегда буду ждать тебя. Если Длани развеют мой пепел по ветру - в том посмертии, что нам уготовано. Если же нет, то спроси в Пльзени аптеку Марио, и тебе укажут дорогу. Я буду ждать.

Вот и пришло это время, время, которого она так боялась, время прощания. Что-то сдавило горло. Слова, которые она хотела ему сказать, застряли в нем колючим комком...
- Марио, - лишь смогла прошептать она. И кровавая слеза предательской красной змеей поползла по ее щеке. Вампиры плачут редко. Вампиры плачут кровью.
- Я вернусь к тебе. Я обещаю, - Валеска вырвалась из рук любимого и исчезла в предрассветных сумерках...

[Луан]

Привидение по имени Дуду
Что же, его миссия здесь была выполнена. Хотя то состояние, в котором он оказался, было очень необычным. Он никогда не верил в призраков. Хотя что-то говорило, что теперь он исчезнет. Превратится на что-то другое.
Эту девочку ему было жалко. По глупости влезть в такое... И что теперь будет с Мышкой? Если бы призраки могли вздыхать, он бы вздохнул. И оставалась еще одна проблема - что теперь будет с коллекцией гробов? Ему очень не хотелось, чтобы она досталась князю. Хватит и того, что здесь остался саркофаг. Кстати, по поводу саркофага...

- Откуда это? - Новый владелец с удивлением смотрел на стоящий перед ним саркофаг.
- Доставили из Праги. Прежний барон был весьма сентиментален. И, поскольку наследница коллекции умерла раньше, чем завещание вступило в силу, то заботится о коллекции придется вам.
- А что такое "Плата на содержание Мышки и его цирка?" Я кто такой этот Мышка?
- Я же говорю, барон был сентиментален.
Что же, обязательства есть обязательства. Но когда новый барон все же познакомился с Мышкой, то его лицо имело очень интересное выражение...

"Что же, привыкай, наследничек". Если бы призраки могли смеяться, то он бы расхохотался. Ему было очень интересно увидеть лицо нового барона, когда он узнает о поселившемся в замке привидении. Ведь призраки привязаны к своим останкам. А останки Дуду покоились в саркофаге - князь, найдя записку, видно решил не рисковать заполучить себе постоянного жильца в виде призрака...

[Селин]

Кларисса Уэст

- Кларисса, - одно тихое слово вползло вампирессе в уши, окутав её тоской и неожиданным теплом. - Я могу просить тебя остаться еще ненадолго? Я хотел.. поговорить.

   Все вышли, один за другим. Она осталась и, не говоря ни слова, медленно пошла навстречу Чезаре. Туфли ее ступали на кровь, на пыль, на прах. Глаза в свете свечей казались огромными.
   Она остановилась перед Чезаре и взяла его руку в свои - ту, на которой только что был ожог от серебряного лезвия.
   - Ты позовешь, и я приду... - тихо сказала она, одними губами.
   И вдруг обняла его, порывисто и мягко. Прижала к себе, уткнулась губами в волосы.
   - Не надо ничего говорить. Не сейчас. Не время.
   Под подошвами туфель кровь Митчелла впитывалась в паркет.

[Пингвинчег]

Марио Хейтри

Марио выходил вместе со всеми. Разумеется, ему хотелось бы, чтобы Вэль осталась. Хотя бы еще немного. Но он знал, что есть то, что нельзя отбирать - у человека ли ,вампира ли. Свобода. Ею можно пожертвовать добровольно, но никогда нельзя отбирать. Этим можно превратить в ненависть даже сильнейшую любовь. А Вэль была свободной. Это он чувствовал в ней с самого начала. Поэтому...

Через несколько дней. Пльзень.
-Как прошла поездка, синьор Хейтри? - спросил заменявший Марио фармацевт.
-Замечательно, даже более чем. Кстати, кому пришло в голову в мое отсутствие заменить дверь?
-Нуу, мы хотели как раз провести небольшой ремонт, пока вас нет. Вот и поменяли ее.
-Болваны, - со вздохом сказал Марио. - Найдите старую. Каким угодно образом. И еще. Все ночные смены я беру себе.
Он знал - однажды вместе со скрипом этой двери войдет очень-очень важный для него человек. И он не хотел пропустить этот момент.

[Шарин Налхара]

Князь

Неслышимый человеку чарующий запах, мягкая волна темных волос. Чезаре молча зарылся в них лицом и закрыл глаза, жалея лишь о том, что не чувствует биения её сердца, потому что если оно и есть, то, увы, ненастоящее. В такие моменты действительно хотелось быть человеком. Для вампира многое слишком просто, и Чезаре иногда не хватало человеческой сложности и надуманности проблем, в которых была определенная сладость. Путаться в чувствах, обманывать себя или наоборот быть чересчур честным, совершать глупости... Когда позади семь веков, трудно совершать непросчитанные глупости и удивляться чему-то, когда ты уже столько видел и пережил.
Пальцы Чезаре мягко поглаживали Клариссу по волосам и плечам. Глупо. Невыносимо глупо, но сейчас хотелось именно глупостей, нелогичностей, несоответствия. Просто постоять, обнявшись, посреди арены суда, над кровью и пеплом, после всех предательств и ошибок.
- Я сегодня немного безумен, знаешь? - Чезаре запустил руку в волосы Клариссы, перебирая длинные пряди. - И я давно не брал в руки кисти. Даже если ты уйдешь, я хочу, чтобы ты осталась со мной. Память зачастую это всё, что у нас есть. Ты окажешь мне честь?
Он чуть отстранился и заглянул женщине в глаза.

Спойлер

[свернуть]

[Никта]

Мирра

Темнота закончилась. Темнота и пустота. Сны... хорошо было проснуться или нет? Что было там? Сладкая кровь... она была так голодна, что это могло кончиться не очень хорошо. Но вместе с кровью возвращался покой и некоторое благодушие.
Кровь в зале и обнявшийся Князь с вампиршей, она не запомнила ее имени. Стоило попрощаться? Пожалуй после всего произошедшего, ей простят эту невежливость. Мирра так устала.. и замерзла.. согреться в теплой крови... девочка мечтательно улыбнулась... кажется, она знала, чем Кит встретит ее... Древняя вампирша с лицом ребенка покинула оказавшуюся такой негостеприимной Прагу. Но главное, она покинула ее живой. А остальное уже не так уж важно.

[Селин]

    Кларисса Уэст. Diamonds and Rust

   

    Она пошла за ним. Конечно. Как еще?
    Вдалеке в коридорах особняка шелестели шаги, хлопали двери. Где-то финальным аккордом бала гулко били часы.
    Чезаре пропустил ее вперед в комнату, где на стенах висели картины, и жестом указал на стул. Кларисса села. На ее лицо мягко падал свет занимающегося дня; по стеклам текли струйки дождя, рисуя линии жизни... рисуя узор Эпохи.
    Ей почему-то снова хотелось петь - негромко совсем, тихонько.

    Well I'll be damned
    Here comes your ghost again
    But that's not unusual
    It's just that the moon is full
    And you happened to call
   
    And here I sit
    My hand on the telephone
    Hearing a voice I'd known
    A couple of light years ago
    Heading straight for a fall...

    Память смотрела с картин. Память времен, которые осыпались под ноги песком и размыты волнами. Кровь засохла; кости белеют под безжалостным солнцем; сами надгробия обваливаются, и люди струятся мимо, скользя мимолетным взглядом по асфальту там, где когда-то кого-то повесили или сожгли.

    As I remember your eyes
    Were bluer than robin's eggs
    My poetry was lousy you said
    Where are you calling from?
    A booth in the midwest

    Ten years ago
    I bought you some cufflinks
    Oh and you brought me something
    We both know what memories can bring
    They bring diamonds and rust...

    Пыльная дорога, и разложена в пыли цветная шаль. Карты рассыпаны рубашкой вверх, числом двадцать три; карта переворачивается, и человек переходит границу, и делается связан кровью, и не становится старше.
    Король червей - Чезаре: белая рубашка, дорогой кафтан, грустные усталые глаза. Королева бубен - Анна Болейн: золотая парча, кокетливое личико, плиссированный воротник. Королева пик - цыганка Владлена со страстью во взоре и кинжалом в руке. Король треф - Митчелл: куртка, джинсы, оскаленные клыки. Валет червей - Джекс: пиджак, галстук, в руке кружка пива, на лице обаятельная улыбка. Королева треф - Мирра: девочка-подросток с глазами, полными грустной болезненной мудрости.
    А потом порыв ветра, и карты взлетают, будто сухие листья.

    Now I see you standing
    With leaves falling around
    And snow in your hair
    Now you're smiling out the window
    Of that hotel
    Over Washington Square
    Our breath comes out white clouds
    Mingles and hangs in the air
    Speaking strictly for me
    We both could have died then and there...

    Память накатывает, как волны. Память приносит лица, которые были когда-то... которые были. Лицо сэра Томаса. Лицо охотника за вампирами. Лицо того парня, солдата из монастыря.
    Лицо Кэти.

    1778

    Кэти вот просто с ног сбилась, разыскивая пропавшую овцу. Куда негодница могла деться? Она в каждый овраг уже заглянула, вплоть до опушки леса, да-да, того самого, где силы зла властвуют безраздельно (судя по тому, что говорил в таверне проезжий купец, размахивая обглоданной куриной ножкой - а Кэти подслушивала у окна). Она бы и рада была так близко к лесу не подходить - силам зла нужна овца, только когда эти силы называются "разбойник" или "волк" - но у ее отца был весьма крутой нрав, и если вечером не будет овцы, то Кэти неминуемо получит в ухо. И вот она, подхватив подол и обдирая о кустарник лодыжки, носилась туда-сюда по окрестностям и не заметила, как стемнело.
    А когда заметила, то было поздно.
    Лес высился черной зубчатой стеной, и над ним вставала луна. Дальние холмы еще можно было различить в подступающей тьме, но это ненадолго  - и овцу в такой темени, уж конечно, не видать, даже если Кэти на нее едва не наступит. Стало быть, в ухо. Она понурилась и повернулась, чтобы идти домой.
    И замерла.
    В нескольких шагах от нее стоял волк.
    Желтые глаза животного не мигая глядели на девушку. Пасть была чуть оскалена, и когда Кэти осмелилась сделать шаг в сторону, из пасти вырвалось тихое рычание. Темнота расступилась, и рядом встал второй волк. Чуть поменьше - волчица?
    Кэти услышала какое-то клацанье и не сразу поняла, что у нее стучат зубы.
    Она, кажется, не совсем понимала, что с ней происходит. Над головой волков встал пронзительный лик луны, и рядом с ним вдруг обрисовалось лицо женщины. Невероятно красивое. Тонкие черты лица с печатью несомненного благородства, темные глаза и волнистые волосы. Оно будто мягко сияло в свете луны.
    "Да она ж на меня похожа, - пронеслось в спутанных мыслях Кэти. - Только куда красивее. Это Смерть моя, да?"
    Женщина - теперь Кэти видела темный силуэт - сделала шаг вперед и вдруг оказалась рядом с первым волком. Протянула руку - в лунном сиянии белела только кисть - и в мертвой тишине раздался дикий, отвратительный хруст. Волк упал, едва ли не сложенный пополам. Волчица отпрыгнула в сторону и оскалила зубы, но скорее для защиты.
    Все это произошло почти слишком быстро для того, чтобы Кэти успела рот открыть. Но рот открылся. Пожалуй, этот рот был слишком часто повинен в разных глупостях и, как следствие, в том, что Кэти крепко доставалось от отцовых кулаков и маменькиных пощечин. Недавно ее рот, например, произнес, что она ни за что не пойдет замуж за фермера-вдовца Гарри, который стар совсем, ему тридцать. Кэти до сих пор морщилась при воспоминании о том, что последовало.
    - Ты кто? - выпалила она.
    И тут же подумала, что опять сморозила глупость.
    Женщина подошла ближе. Сейчас Кэти видела, что ее лицо было неестественно бледным. Даже тьма, даже лунное призрачное сияние этого не скрывали. Что-то в этом лице еще было странным. Она как будто осторожно втягивала носом воздух - пробовала его на запах - но как-то не все время. Будто забывала о том, что надо дышать...
    - Не бойся, - сказала незнакомка и вдруг взяла Кэти за руку. Девушка вздрогнула всем телом: рука была холодна как лед.
    - Не бойся, - повторила она. - Я ничем тебя не обижу.
    Глухое рычание напомнило ей, что волчица все еще тут. Она повернулась, и в глубине темных глаз явственно вспыхнули синие искры. Волчица попятилась, поджала хвост и кинулась прочь.
    Глядя на убегающую волчицу, Кларисса мельком подумала, не избавить ли округу от одного реального и семи потенциальных волков. Нет, незачем.
    Она посмотрела на Кэти и поняла, что не знает, что сказать.
    "Это звучит безумием, но это правда: я уже двадцать пять лет как мертва..."
    Это звучало безумием.

    - Так мой отец мне не отец, - задумчиво сказала Кэти, подобрав под себя ноги.
    Луна поднялась высоко в небо. Черные облака то и дело набегали на нее, и тогда вокруг становилось совсем темно. Рука Кэти в руке Клариссы: живое и почти живое.
    - Они должны меня искать, - продолжила Кэти. - С собаками. Почему не ищут?
    - Я сказала им идти спать, - ответила Кларисса. - И забыть, что они меня видели. Завтра утром ты будешь дома, как будто и не терялась.
    Девушка помолчала.
    - Мне ты тоже скажешь... забыть?
    Хороший вопрос. Но сэру Томасу вовсе незачем знать. Она не проговорится.
    - Нет, если ты обещаешь, что никому ни слова. Никогда, ни под каким видом. Даже отцу и матери, даже священнику или любовнику.
    Кларисса всей кожей почувствовала, как девушка вспыхнула от смущения - и голова у нее пошла кругом. Такая горячая, такая... это ж можно сойти с ума, как от нее...
    Нет! Ни за что, никогда! Девочка, детка моя!
    Клыки Клариссы, к счастью, выдвинулись и убрались слишком быстро, чтобы заметил человеческий глаз. Рука сжалась с нечеловеческой силой, ногти впились в кожу. Кэти чуть слышно вскрикнула.
    - Нет... обещаю, я никому не скажу!
    - Не бойся, - повторила Кларисса, разжав пальцы. Будто убеждая сама себя.
    Она встала.
    - Пойдем. Тебе пора домой.
    Кэти молчала всю дорогу, держась за плечо вампирши. И только у дверей темного, спящего дома спросила:
    - Я тебя еще увижу?
    Кларисса задумалась.
    - Если только сможешь прийти на рассвете. Днем нельзя, солнце меня убьет. На закате не нужно.
    - Хорошо... я приду.
    Она не боялась. Совсем не боялась ее. Кларисса бы почуяла страх немедленно.
    И это было странно. Потом Кларисса много раз видела реакцию людей на ночного гостя - паника, страх, отвращение... но чаще всего яростное нежелание верить. Поэтому людей было трудно, к примеру, гипнозом заставить убить жену - и очень просто приказать забыть, что их укусил вампир. Они сами этого желали.
    Откуда же мы с тобой такие взялись, детка моя?

    Как Кэти и обещала, она приходила на рассвете. Не каждый день - раз в неделю-другую. Солнечные лучи золотили вершины холмов, но среди деревьев еще стоял сумрак. Кэти лежала, положив голову на колени Клариссы, а та смотрела, как бьется на шее девушки жилка - и ей хотелось плакать.
    Что было нужно от нее Кэти, что она искала? Своеобразную связь времен - ей было интересно все, что касалось прошлого Клариссы. Но вместе с тем она как будто... любила Клариссу? Почему? За что?
    - Ты пьешь кровь, - сказала Кэти, как бы пробуя это знание на вкус. - Хотела бы выпить мою?
    "Нет", - хотела сказать Кларисса.
    - Да, - ответила она сорвавшимся голосом.
    - Так возьми, - и Кэти рывком обнажила запястье. - Ты ж говорила, все это глупые байки, что люди от этого умирают - что можно взять чуть-чуть, и никому никакого вреда.
    Кларисса отшатнулась.
    - Нет, ни за что, никогда!
    Потому что я не смогу остановиться.

    А потом пришла ночь, когда Кларисса гуляла под луной и обнаружила на дороге сэра Томаса, а рядом с ним досуха выпитый труп.
    Старый вампир выглядел пристыженным, как ребенок, которого поймали в кладовке с пальцем в варенье. Молоденькая совсем девушка, светловолосая - Кларисса узнала ее: младшая дочка нового пастора.
    - Я никогда не думала, что это мне придется отчитывать вас, что вы нарушаете Маскарад! - зашипела она в дикой ярости. - Что вы будете делать с ней?
    - Я... подожгу дом... - промямлил сэр Томас. Подбородок его вместе с рубашкой был залит кровью. Волосы девушки тоже были в крови.
    - Они спят все три в комнате, как вы это себе представляете? Две побегут, а одна лежит пластом? - Кларисса сама присматривалась через окно к девицам, но не обратила никакого внимания на эту бледную мелочь. - А это что? - На подоле ночной рубашки девушки темнело еще одно кровавое пятно. Пахло оно как-то... иначе. До Клариссы дошло.
    - Она в первый раз, ну, лунный цветок? Так значит, все это были вы? Дочь рыбака из соседней деревни, которую нашли в пруду с камнем на шее, дочь угольщика из поселка на горе, которая упала в реку и вмерзла в лед до весны? Обеим ведь было тринадцать-четырнадцать! - Слухам было уже полгода, но Клариссе и в голову не приходило связывать их с сэром Томасом. Он всегда был так осторожен!
    И тут... в воздухе тренькнула стрела и вонзилась сэру Томасу прямо в сердце.
    Старый вампир даже не успел крикнуть. Он как-то осел, сложился, упал грудой тряпья. Лицо его... только что было лицо, а теперь прах, горка пыли, повторяющая очертания лица, как в насмешку.
    Кларисса вскрикнула и обернулась. И увидела фигуру человека с арбалетом, очерченную диском луны.
    - Так-так, господа вампиры, - сказал пришелец. - Чистосердечное признание облегчает участь приговоренного, поэтому он умер быстро. Люк, забери стрелу и кончай с девчонкой.
    "Охотники. Кто-то поумнее здешних крестьян и священника заподозрил вампира и позвал Охотников. Сэр Томас попался в ловушку собственной самоуверенности, как идиот!"
    Охотники всегда ходили как минимум парами. Вот и сейчас еще один выступил из теней и грубо схватил Клариссу за локти. Она попыталась вырваться, но тот уже обхватил ее руки чем-то... от чего те будто горели огнем; силы разом ее оставили.
    Человек с арбалетом приблизился; теперь Кларисса ясно видела его орлиный профиль и морщинки в уголках глаз. Второй выволок обмякшую Клариссу на открытое место.
    - Черт, красавица-то какая!
    - Ты стал сентиментальным на старости лет? Она, если ты вдруг забыл, убийца. Давай, упокой вампира, а я буду думать, что делать с несчастной девушкой. Подумать только, мы тоже вынуждены соблюдать их колом в задницу долбаный Маскарад!
    Стук шагов в пыли - и арбалетчик ушел. Второй охотник грубо встряхнул Клариссу и вдруг поднял руку и отвел у нее с лица спутанные волосы. Кларисса, следившая за рукой взглядом, яростно оскалилась.
    - И все равно хороша... - пробормотал он. - Вот что. Не буду я тебя убивать. Лучше привяжу прямо здесь к дереву. Завтра после рассвета результат будет тот же самый, а руку мне поднимать не придется. Не поднимается она на тебя, рука-то.
    "Жить. Жить еще несколько часов. Может, вырвусь?"
    Дерево было осиной. Вырваться она не смогла.
    Когда заалело небо на востоке, Кларисса вся издергалась. Кожа на спине горела. От веревок запястья распухли и стерлись до крови, темная жидкость текла по пальцам; шевелиться было адски больно, но она рвалась изо всех сил - а веревки не поддавались.
    Солнце вырвалось из-за холмов, как конец света.
    Кларисса как завороженная подняла голову и смотрела, как оно поднимается выше и выше.
    Безжалостные лучи достигли вершины осины... сползли по стволу... боль.
    Ей показалось, что она слышит отдаленный крик. Потом показалось, что веревка врезалась в тело... рванулась... ослабла. Но этого не могло быть, никак. Непереносимая боль заполнила мир, зрение раздробилось на пятна таких цветов, которые возникают, как если взглянуть на солнце. Она совсем забыла, как это бывает.
    Сознание ухнуло в пустоту.

    Боль. Темно. Все тело горит огнем. Слабость. Жить. Жизнь. Теплое!..
    С силой, на которую способен только умирающий вампир, Кларисса впилась в источник жизни. Еще. Еще!!! Живительная влага заструилась по измученному телу. Вместе с ней возвращалось сознание... осознание... ясность.
    Сэр Томас мертв. А она жива и держит у своих губ руку...
    Кэти?!!!
    С криком Кларисса отбросила руку - которая, как она теперь поняла, все это время слабо пыталась выдернуться. Отшатнулась. Посмотрела на свое тело - сожженная до мяса кожа нарастала, затягивалась на глазах.
    Не шевелиться. Не двигаться, по крайней мере пока регенерация не завершится. Крови должно хватить.
    Только потом, когда ее удивительно ясное от шока сознание оценило ее состояние как "стабильное", Кларисса осмелилась обернуться и посмотреть на Кэти.
    Обморочно-бледная девушка сидела скорчившись у стены, и глаза ее были полны совершенно животного ужаса. Она закрывалась рукой, а вторую прижала к ранке. Из-под пальцев текла...
    Клыки. Стой. Нет. Сейчас не получится их убрать. Хорошо, что отвернуться успела.
    Они находились в амбаре, который располагался шагах в двадцати от той осины. Охотник все верно рассчитал - с утра там никто не ходил; если бы не Кэти, которая именно сегодня на рассвете пошла к ней по этой дороге...
    Кларисса встала. Спиной почувствовала, как девушку передернуло. Не оборачиваясь, сказала:
    - Я ухожу. Сейчас, сегодня ночью. Навсегда.
    И, помедлив:
    - Я обещала, что тебе не нужно меня бояться. Прощай, Кэти. Я тебя люблю.

    1815

    По сельской дороге пылила карета. Занавески ее были плотно задернуты - видно, пассажиру мешала пыль, а может, и солнце. Сейчас оно заходило, и в небе разлился закат, чистый, огненный, из-за которого заполыхали гряды облаков, а на все вокруг лег золотой отблеск. Занавески шелохнулись, и из-за них осторожно выглянула молодая женщина. Аристократично бледная, с уложенными в замысловатую прическу волосами и в шелковом платье с кружевной отделкой, она с минуту разглядывала закат, а потом задернула занавеску и откинулась на подушки.
    Кларисса совершенно искренне собиралась больше сюда не возвращаться. В ту ночь все изменилось слишком круто; решения приняты, потери погребены и оплаканы, утраченные шансы растоптаны в пыль. Но как-то она поймала себя на том, что высчитывает возраст Кэти Уэст - и что ей кажется, будто она на палубе корабля, а Кэти стоит на пристани, и течение относит корабль все дальше... пока фигурка на берегу не сливается в точку.
    Карета остановилась у гостиницы.
    - Миледи комнату и ужин?
    - Только комнату. Вот вам серебряный пенни за беспокойство.
    - О, благодарю...
    Выйти на улицу. Новые фонари, новые дома, вывески... да помнит ли она их в таком виде?
    Навстречу женщина, располневшая, немолодая, ступает тяжело. Волосы с проседью стянуты в пучок, в руке корзинка. За юбку держится малыш - внук, наверно. Хотела было поклониться красивой леди - и вдруг обмерла: узнала.
    - Кларисса!..
    - Кэти...
    Рука в руке: живое и почти живое.
    - Здесь кое-что для тебя, - и Кларисса протянула женщине шкатулку из резной кости. Та как-то скованно, неловко открыла ее - и ахнула: внутри тускло блестели золотые монеты.
    - Это с утонувшего испанского галеона, - усмехнулась Кларисса. - Если кто-то и погиб из-за этих денег, то угробил себя сам. Мне нечего было делать, я стала исследовать морское дно на пути из Индий, как их тогда называли...
    Кэти. Морщины, набрякшие вены. Тяжело дышит; сердце уже работает с перебоями.
    Кэти. Девочка моя.


    ...Now you're telling me
    You're not nostalgic
    Then give me another word for it
    You are always so good with words
    And at keeping things vague

    Because I need some of that vagueness now
    It's all coming back too clearly
    Oh I loved you dearly
    And if you're offering me diamonds and rust
    I've already paid...

[Шарин Налхара]

Итак, не прошло и полгода (действительно, еще не прошло), как я при помощи Селин доделала ЛогЪ.
У кого еще есть интерес - прошу любить и жаловать.

Ссылка на ЛогЪ - он вышел большой и не помещается.