Дела житейские, или в Черной Башне тоже бывают будни.

[Йеннифер]

Ребекка

Горячая мужская ладонь уверенно легла на изгиб ее бедра. Ребекка приоткрыла глаза и улыбнулась темноте. Тусклый лунный луч лениво заглядывал в окно, желая представления. Рановато. Рука Алексия медленно, но ласково начала путешествие вверх по обнаженному телу Ребекки. Она улыбнулась уголками губ, продолжая лежать спиной к мужчине, и стала дышать глубже, что не составляло никакого труда. И все еще рано. Она вздрогнула, когда ловкие пальцы Алексия спустились на её живот, но не развернулась. Она только слегка изогнулась, словно сонная кошка меняющая позу, обеспечивающая себе дополнительный комфорт. Ребекка точно знала момент, когда его желание станет невыносимым, когда Алексий перестанет играть и спрашивать, когда его руки крепко сожмут... и да, вот! Ребекка не дала ему продолжить задуманное, а скорее всего необдуманное, и начала неторопливо разворачиваться. Улыбка сразу же слетела с ее губ, а слегка прищуренные миндалевидные глаза заволокло "туманом трепета и подчинения". Ха! Так она сама назвала эту технику! Она запустила ладонь в длинные черные волосы Алексия, подбираясь к затылку. Погладить, схватить мужчину за волосы в пылу страсти, все-равно что почесать кота за ухом после того, как он сытно отобедал, это уж она знала точно, но ее рука замерла на полпути к цели. Ребекка наконец различила очертания предметов вокруг себя и поняла, где находится. Незавершенная постройка? Как они здесь очутились? Сон? Она попыталась проснуться, но у нее ничего не вышло. Зачем ей сон, если есть действительность, если Алексий сейчас лежит подле нее в своей постели, в своем доме? Надо проснуться. Немедля. Ребекка ужом заизвивалась в руках мужчины, пытаясь высвободиться из фальшивых объятий и вернуться к реальным. Алексий уже начал задавать вопросы, когда она сделала последний отчаянный рывок и, вырвавшись, проснулась.
Тяжело дыша, Ребекка открыла глаза и, поняв где находится, сердито ударила кулаком подушку. Она была в отцовском доме, в своей собственной постели. А Алексия не было в Черной Башне уже больше недели. Ребекка села на кровати, свесила ноги и потянула носочки пальцев, разминая ступни. Таки ее ножки были красивыми и Алексий не мог этого не заметить, особенно в ночь перед тем, как ушел из городка. Ребекка знала, что он вернется, и ждала этого момента. Ей нужно было закрепить успех, и в легкости этого мероприятия она не сомневалась.
Уже через час она шагала по главной улице Черной Башни в своем лучшем доманийском платье цвета спелой сливы, которое так выгодно подчеркивало ее черные, цвета воронова крыла, волосы. На ее руке висела корзина с едой и выстиранным бельем. Пройдя пешком несколько улочек на которых были расположены жилища Аша'манов, она наконец увидела дом Алексия. То был неказистый одноэтажный домик, с двумя спальнями и гостиной, но Алексий всегда говорил, что для него одного и этого было много. Ребекка соглашалась, но знала, что как только сюда переедет, то убедит его достроить второй этаж, а то и вовсе сменить место жительства. Когда у них будут дети, нужно будет побольше пространства. Отец подсобит, они с Алексием всегда были в хороших отношениях.
Ребекка приоткрыла входную дверь и та знакомо и горестно скрипнула, словно старуха попытавшаяся встать с лавки без посоха. И это Алексий исправит. В руку Ребекки сразу же ткнулся влажный собачий нос. Джес была огромной черной поджарой сукой, любимицей Алексия. Ребекка была к ней благосклонна: чтобы достичь поставленной задачи, надо мириться с кое–какими мелочами. Ребекка любила Алексия всем сердцем, но не позволяла чувствам одурманить ее голову и сделать тупой гусыней, каждый раз хлопающей ресницами от восторга при виде красивого мужчины. Так недолго этого мужчину и потерять.
Мокрый язык Джесси лизнул ее ладонь, она вовсю виляла хвостом, но прыгать на Ребекку от радости не спешила - Алексий запретил - и Ребекка была ему за это благодарна. Не хватало еще испортить ее любимое платье. Она уже подошла к столу, положила на него корзину и наполнила миску собаки костями, когда дверь вновь скрипнула, не желая скрывать приход ни единого посетителя этого дома. Ребекка повернулась и увидела входящего в комнату Алексия. Легкая улыбка – изображение радости (она и правда ее испытывала), черные блестящие глаза расширились в тревоге (он умел постоять за себя, но все мужчины любили заботу, кроме того, она и правда волновалась), два быстрых шага и она уже прильнула к его плечу.
- Алексий, где ты пропадал? Я так волновалась. – Большие доверчивые глаза, в которых плескалось беспокойство, смешанное с заботой, заглянули ему в лицо, но помимо этого, Ребекка отметила, что руки его не обняли ее в ответ, а остались висеть плетьми, и он нервно оглянулся на дверь. В этот же момент Джесси залаяла и бросилась ко входу, но одно слово Алексия и псина вернулась на свое место.
Ребекка проследила за его взглядом и не смогла совладать с выражением собственного лица, а с чувствами и подавно. Она уставилась на вошедшую в дом молодую русоволосую девушку, не зная что и думать, но все же не отпрянула от Алексия, а продолжала цепляться за его плечи руками, разглядывая вновь прибывшую. Наконец Ребекка овладела собой, но изгнать румянец с лица ей было не под силу.
Вошедшая девушка была какой-то напряженной и скованной, она хмуро посмотрела в их с Алексием сторону. Ребекка почувствовала, как Алексий деликатно снял ее руки со своих плечей и отступил на шаг. Отступил на шаг?! Ребекка начала теребить подол платья. Она подумает об этом позже.
- Со мной все в порядке, Ребекка.
- А это кто? – она кивнула в сторону вошедшей девушки, которую уже успела рассмотреть. Худая, плоская, с хмурым веснушчатым лицом и синяками под глазами.
- Это моя родственница, далекая кузина. Ее родители умерли, и ей некуда было деваться, она поживет у меня. Ее зовут Нора. – Алексий повернулся к конопатой. – Нора, это Ребекка, дочь моего хорошего знакомого, она ухаживает за домом в мое отсутствие.
Ребекка чуть не задохнулась от услышанного. Ее щеки вновь вспыхнули, словно от пощечины, но больше ничто не выдало ее чувств. Дочь хорошего знакомого?! Она проглотила обиду и улыбнулась, чарующей, участливой улыбкой, предназначеной не для мужчин, но Алексий должен заметить. Дальняя родственница говоришь, что ж, таких дальних родственниц, которых ты берешь к себе пожить, стоит держать в подругах.
- Бедное дитя, мне очень жаль. Вы обое, наверное, голодны с дороги. Я тут кое-что принесла. Хочешь, я постелю ей в спальне для гостей?
- Спасибо, Ребекка, мы сами. Ты можешь нас оставить?
Алексий казался изможденным не меньше своей "кузины", глаза его блуждали по комнате, но мало, что видели, и Ребекку это злило, хотя конечно же, она не подала и вида. Мало того, он избегал ее взгляда, а, значит, дело - дрянь. Она рассмотрела возможности "надутия губ", "обиженных глаз" и даже "слез", но быстро отмела все это. Раздражать уставшего мужчину в присутствии других своими переживаниями и причудами просто воспрещалось. Потому она ласково улыбнулась, словно "лучик нежно-розовой зари", как назвала она сама! эту улыбку и, попрощавшись, вышла во двор.
Вновь рычание собаки, одинокий лай. Послышался резкий голос Алексия и за Ребеккой на улицу выбежала Джес. Псина уселась на крыльцо и жалобно уставилась на дверь. Ребекка протянула руку и погладила собаку по холке.
- И мне она не нравится Джесси, очень не нравится. – Ребекка никогда бы не подумала, что у нее может появиться такой союзник, но в ее ситуации не стоило пренебрегать даже стулом со сломанной ножкой. – Мы справимся, моя хорошая, справимся.
И последний раз почесав нос собаки, Ребекка направилась в отцовский дом.

[kpods]

Нора

Нора повернулась к окошку и провела девушку глазами. Убедившись, что та ушла достаточно далеко, и не услышит их с Алексием разговора, Нора тихо поинтересовалась:
   - Она из...нас? – расшифровывать, что подразумевалось под ёмким словом «нас» Аша'ману не требовалось.
   - Нет. Или же я об этом не знаю. Доверять не стоит никому. Даже если я и знаю кого-то "из наших", ты о них не узнаешь. - Во взгляде Алексия появился холодный стальной оттенок, как будто он злился на заданный Норой вопрос. Нора едва заметно улыбнулась – Узы выдавали Аша'мана со всеми его ашаманскими потрохами. Он разнервничался от её вопроса, как будто не знал, как правильно на него ответить, но не разозлился.
   - Ладно, значит, буду вдвойне осторожна, - Нора пожала плечами и устало присела на добротный, но неказистый стул. Свой маленький узел с вещами она забросила под стол и теперь разглядывала обстановку нехитрого жилища Алексия. Немытые окна, простая мебель, плохо выбеленный потолок, пыль в дальнем углу...Холостяцкая берлога. Но Алексию она нравилась. Нора ощутила по узам растекающееся спокойствие и умиротворение. В последнее время она научилась куда четче определять его эмоции, чем в первые дни. Девушка ловила себя на мысли, что начинает потихоньку примиряться со связью между ними. Алексий больше не пытался управлять Норой через узы, да и вообще, держал свои чувства в руках, что слабой, как котенок, после Исцеления Норе было только на руку. Во всяком случае, так он вел себя в присутствии Асгерд. Наверное, так собака привыкает к цепи, - горько подумала она. Хотя, свою домашнюю любимицу Аша'ман как раз на цепи не держал. Псина оказалась на редкость злобной, она так дернула за подол единственного приличного платья Норы, что ткань треснула и теперь болталась неопрятной оборкой.
    - Твоя собака ко всем незнакомцам так относится, или только я удостоилась подобной чести? – раздраженно поинтересовалась Нора, просовывая пятерню в дыру.
    Алексий хмуро взглянул на предложенное Норой зрелище и устало сел на второй стул.
    - Она так относится ко всем направляющим женщинам, но Джес - хорошая собака, умная и преданная. Ей потребуется время, чтобы привыкнуть к тебе. - Алексий говорил уверенно, как будто его слова не подлежали сомнению, но Нора, прислушавшись к Узам поняла, что у него-таки были опасения на этот счет. - С твоей стороны тоже нужны усилия.
    Склонив голову так, чтобы Аша'ман не видел её выражение лица, Нора закатила глаза. Еще и песика его ублажать...чудесно. Девушка посидела еще несколько мгновений, пока не прошли головокружение и слабость, одолевавшие её время от времени, затем встала и принялась копаться в корзине с едой. Еще одним последствием Исцеления стал зверский аппетит, который просыпался после приступов.
    - Надо поесть, - глубокомысленно заключила Нора, косясь на Алексия, - а потом поспать. Не знаю, как ты, но по мне будто стадо овец пробежалось.
    Аша'ман был очень уставшим. Эта эмоция доминировала в том клубке, который гнездился в уголке её сознания. В последние дни они оба испытывали в основном усталость и растерянность. Возможно, именно это позволило привести их отношения в некое подобие вооруженного перемирия. Это да напутствие Асгерд. Нора держалась с Алексием вежливо, но отчужденно, он платил той же монетой. Разговаривали они между собой мало, в основном по необходимости, и де вушку подобное положение вещей в принципе устраивало, но длиться вечно так не могло.
      Разделив еду по справедливости – то есть, две трети снеди Алексию, жалкие крохи Норе – двое в гробовом молчании начали трапезу. Первой нарушила тишину Нору:
   - Мда...Улыбается она лучше, чем готовит, - девушка поперхнулась и закашлялась.  Алексий прожевал кусок жесткого хлеба и, перегнувшись через стол, молча постучал её по спине. Затем продолжил жевать, никак не комментируя её высказывание.
     Нора вздохнула: - Но, все равно, здорово, что хоть какая-то еда нашлась.
     И вновь воцарилось молчание. Нора, стиснув зубы, сделала еще одну попытку заговорить:
     - Кажется, нам дали небольшую передышку. Наверное, нам обоим следует ею воспользоваться, да?
     Алексий дожевал кусок ветчины и, насупившись еще пуще, пробормотал:
     - Я не думаю, что нас ждет передышка, у меня есть свои дела, а тебе надо будет явиться к Асгерд уже через два дня, ночью, тебя ждет следующий урок. - Он отломал следующий кусок хлеба и криво усмехнулся. - Не такой идиотский, как предыдущий. Я поговорил с той женщиной. Но, если ты почувствуешь, что что-то угрожает твоей безопасности, то ты должна сразу же уйти открыв врата в свою комнату. - Это был приказ ослушаться которого Нора не могла.
    Девушка поджала губы. Воздействие было слабым, но ощутимым.
    - Ладно, - вздохнула Нора, вытирая крошки со стола, - не буду больше беспокоить тебя, пойду спать. Посуду за собой я вымою после, если ты позволишь.
    Нора не могла видеть, как Алексий прикрыл глаза, явно сожалея о своих следующих словах, но она могла почувствовать, как он намеренно усилил это ощущение по узам. Пытался извиниться?
   - И еще, - проговорил он, не оборачиваясь, - тебе запрещено выходить за пределы Черной Башни без моего разрешения. Я не ограничиваю тебя в использовании Силы, тут слоняется достаточно Айз Седай, чтобы почувствовать, что ты можешь направлять, но делай это с умом, не то я и это запрещу. - Алексий выпрямился и направился к двери. - Мне надо доложить о своем прибытии, отдыхай.
   Нора выпрямилась и застыла в безмолвной ярости. Вооруженное перемирие, кажется, закончилось.
   Зайдя в гостевую спальню, Нора потянула носом затхлый воздух помещения, которым давно никто не пользуется, раздраженно поджала губы – ну уж проветрить можно было – и распахнула окно. Надо выспаться, как следует, а то её внешнему виду даже голодающие не позавидовали бы. Нора имела счастье лицезреть себя в неком подобии единственного зеркала в доме Аша'мана. Это был осколок размером с треть ее ладони, забытый на подоконнике её спальни. Интересно, бреется он, не глядя на свою смазливую физиономию?
    Её нынешний облик составляли синие круги, впавшие глаза и мерзкие бледные веснушки, усыпавшие нос и щеки. Нора боролась с ними всю жизнь, как могла, но пара часов на солнце неизменно превращали её в конопатую уродину. Надо при первой же возможности раздобыть простокваши, - вздохнула про себя девушка.
   Кровать была не слишком жесткой и удобной. И, хотя Нора рассчитывала уснуть сразу же, как только голова коснется подушки, сон не шел. Слишком много тяжелых мыслей роилось в её голове, слишком много неприятных воспоминаний. Прошедшие с момент ухода из Беломостья дни изломали её жизнь, свернули её в хитрую головоломку, и Нора ума не могла приложить, как ей управиться со всем. Алексий, узы, Сила, Асгерд, Мурддраалы, троллоки, убитые ею в родной деревне, Избранная...Холодок пробрал Нору до костей, она съежилась под одеялом, пытаясь унять крупную дрожь. Проще всего было пытаться не думать об этом. Но как не думать, если каждый раз, закрывая  глаза, она видела лагерь троллоков или пылающий дом мэра. Последнее, правда, будило в ней некое удовлетворение. Месть свершилась. Родители отмщены. Нора отмщена. Но вот чего стоила ей эта месть? Свободу она пока определенно потеряла. Я подумаю об этом потом, не сейчас. Крутясь с боку на бок, девушка наконец-то задремала.
    Когда она проснулась, за окном уже было темно, а под окном тихо выла сука Алексия.
    - Ууууууу, - в голос ей подвыла Нора, - утихни ты. Дай поспать, - собака разразилась громким лаем. – Собака, ну вот что я тебе сделала? А? Ты мне платье изорвала, единственное, между прочим, спать не даешь. Не обижу я твоего хозяина, не переживай. Самой же от этого только хуже будет. Нора сидела на кровати, подобрав ноги, и раздумывая, что же ей делать дальше – еще поспать или еще поесть – когда по Узам пробежала странная дрожь. В следующий момент низ живота сладко заныл, а по венам хлынул жар. Нора скрутилась клубочком и закусила губу. Вслед за этим в её голову хлынули эмоции – желание, стыд, раздражение, растерянность. Страх?
    Нора скатилась с кровати, накинула поверх сорочки одеяло и выбежала из спальни. Происходящее напугало её до дрожи в руках. Что-то творилось с Аша'маном, и это «что-то» выворачивало Нору наизнанку. Дверь в спальню мужчины была приоткрыта, оттуда лился слабый свет, и, Нора не задумываясь о последствиях своих действий, толкнула её.

[Йеннифер]

Алексий

Стянув с себя рубашку, Алексий бросил ее на пол – она была грязной, ее следовало постирать  – и устало сел на край кровати. Мысли его блуждали – выговор руководства, бестолковые дополнительные работы в наказание, поручение Отрекшейся - но тем не менее постоянно возвращались к Норе. Зачем судьба свела их вновь?  Казалось, не прошло и семи лет – Алексий горько усмехнулся - как он сумел смириться с ее отсутствием в его жизни, и бросился в омут с головой ища мести, а то и смерти: Сила, безумие (как его скрыть?), Приспешничество... и вот, она снова рядом. Судьба надрывала живот хохоча над ним. Он пытался понять, испытывал ли радость от того, что на краю сознания чувствовал теплый, в данный момент спокойный, комочек именуемый Норой. Алексий потер рукой небритый подбородок. Нечего себе врать. Он был рад. Она рядом с ним, разве не этого он желал? Разве не этого добивался? Но душа почему-то ныла, словно больной зуб, и он был уверен, что избавиться от этой боли можно было только удалив ее источник. Мысли оставить Нору, вопреки приказу,  посещали голову Алексия, но он знал, что сейчас не смог бы этого сделать. Как бы он ни был зол на холод и отчуждение, которым она вооружилась против него, он ее любил и от этого, взлелеянного им самим чувства, избавиться было не просто, да и хотел ли он этого. Слишком много вопросов, на которые он не мог дать ответы даже самому себе... Во входную дверь кто-то постучался.
Алексий вышел в кухню и осторожно ступая, чтобы не разбудить Нору, открыл дверь. На пороге стояла Ребекка. Он внутренне застонал: надо было зайти к ней и объясниться раньше, но он забыл, или же просто пожелал забыть и вот теперь настала расплата. Она улыбнулась ему своей нежной, чарующей улыбкой, за которую половина холостяков Черной Башни с легкостью подралась бы на дуэли, а вторая, скорее всего, просто бы украла ее у отца, если б бы могла, и вошла в дом. Несмотря на все ухаживания мужчин, она почему-то выбрала именно его. Держался Алексий долго, ему она нравилась, но он знал, что никогда не сможет жить с нею, а это именно то, к чему она стремилась, но в конце концов, он сдался и сделал ошибку. И только потому, что ему было с ней хорошо, он не хотел делать ей больно.
Ребекка уже собралась что-то сказать, когда Алексий схватил ее за руку и потащил в свою спальню. Не хватало еще, чтобы она разбудила Нору!
Он поспешно прикрыл за собой дверь, на всякий случай отошел подальше от девушки, и остановился у кровати. Она как-то подозрительно на него посмотрела, но быстро перестала хмурить лоб, уперла руки в бока и, улыбнувшись уголками губ, подмигнула.
- Быстрый же ты, дорогой. – Она сделала маленький шаг ему на встречу и начала подбираться к нему, словно голодная кошка приметившая жирного ленивого голубя. Он уже знал это выражение ее лица, эту походку, эти гибкие движения ее тела и они ему нравились, даже больше, он воз... Алексий тряхнул головой и сделав еще шаг назад, уперся голенями о борт кровати. – Я знала, что ты по мне соскучился. Я места себе не находила во время твоего..
Алексий предупреждающе вытянул руки и перебил Ребекку.
- Постой, Ребекка. Нам надо поговорить. – Она будто бы не услышала и начала медленно развязывать корсет своего платья на груди. Алексий сглотнул, почувствовав, что его глаза приковало по истине великолепное зрелище высоких, полных грудей Ребекки, так резко контрастирующих с ее тонкой талией. Перед его взглядом уже красовалась ложбинка между ее грудей, когда он ощутил, как в нем нарастает волна раздражения. Он отвел взгляд и заглянул девушке в лицо. Глаза его стал жестче, но она не заметила. – Ребекка, та ночь была единственной и больше не повторится. Если бы я мог вернуть время в спять, я бы тогда так не набрался и не оказался у тебя в постели.
Это было ложью, он не сожалел о той ночи, да и не был настолько пьян, он только жалел, что Ребекка ему нравилась и он не может ответить ей грубостью. Но любил он Нору и сейчас это чувство запульсировало в нем с новой силой. Долгие годы он любил единственную женщину в мире, он таки ее разыскал, но она была ему недоступна. Ярость свернулась внутри него тугим змеиным клубком, но он ее сдержал. Воспоминание о Норе заставили его испугаться. Не хватало еще, чтобы она увидела его вместе с Ребеккой, да еще в таком виде. В этот же момент Ребекка толкнула его в плечо и он, утратив равновесие, опрокинулся на кровать. Она наклонилась сверху, кудрявые длинные волосы защекоти его плечи, а ее красивая оголенная коленка оказалась возле его бедра.
- Довольно, Ребекка! Между нами ничего не может быть. – Диким зверем, гнев, смешанный с неудовлетворенным желанием, вырвалась наружу. Он неимоверно устал, после всех недельных событий, а теперь еще и эта женщина. Алексий схватил ее за талию, легко приподнял, собираясь одним рывком поставить на пол и избавиться от нее раз и навсегда, когда заскрипела и резко открылась входная дверь, а на пороге застыла Нора.
Она смотрела на него и Ребекку широко распахнутыми глазами. Рот её удивленно приоткрылся, а руки, удерживавшие стеганое одеяло на плечах, опустились. Одеяло упало на пол, но Нора, казалось, этого даже не заметила. Внезапно в голову Алексия ударили её эмоции. Такое чувство, будто плотину, сковывавшую их, прорвало, и Алексия затопил её шок. Как он мог не заметить ее приближения? Глупец! Она была ужасно растеряна, чего-чего, а застать такое она явно не ожидала. Затем, на смену шоку пришел стыд. Как раз в тот момент, когда она, наконец, моргнула и скользнула взглядом по его голому торсу и полуобнаженной груди Ребекки.
- Я...ооо..- Нора залилась краской от самых тонких ключиц, которые виднелись в скромном вырезе сорочки. - Простите, что помешала...- последнее она промолвила еле слышно, опустив глаза и делая шаг назад.
Какое-то мгновение Алексий не мог двигаться, затем вновь почувствовал свое тело и быстро сняв с себя Ребекку, поставив на пол.
- Нора, ты не помеша... - Алексий замолчал, поняв, какую мелет чепуху. Он бессознательно направился к двери. – Все не так, как тебе показалось.
- Угу, конечно, - Нора кивнула, - я вас оставлю.
И, будто мышь при виде кота, выскочила из комнаты. Алексий остановился у порога, наступив на ее одеяло, и так бы продолжал стоять, если бы позади него кто-то не прокашлялся. Он повернулся на звук и вспомнил, что Ребекка все еще здесь. Гнев ушел, осталась пустота и всепоглощающая тоска.
- Чего это она? – с недоумением спросила Ребекка, завязывая свой корсет. – Врывается к тебе ночью. С какой стати?
Алексий взял Ребекку под руку и повел к двери.
- Она еще не привыкла к новому месту и ей часто сняться кошмары, после смерти родителей. – Алексий открыл входную дверь и ночь дыхнула на него летней прохладой. – Ребекка, ты прости за сегодняшнее. Возможно, будет лучше, если мы останемся друзьями.
Ее глаза погрустнели, но она мягко улыбнулась, привстала на цыпочки и поцеловала Алексия в щеку.
- Тебе нужен отдых, Алексий, и время. Я тебе его дам. Спокойной ночи.
И она зашагала прочь.
Алексий прислушался к чувствам Норы, они были огромным океаном обиды и расстройства. С чего бы это? Он точно знал, что она его не любила, неужели он задел ее гордость? Алексий криво улыбнулся, но глубоко вздохнув, направился в ее спальню, предварительно захватив брошенное ею одеяло. Он нашел ее дверь запертой и легонько постучал по ней костяшками пальцев.
- Нора? Открой.
Несколько томительных мгновений тишины, затем по полу зашлепали босые ноги. Нора открыла дверь и осталась стоять за порогом, молча изучая его взглядом. Алексию захотелось протянуть руку и притронуться пальцами к ее нежной щеке, но он сдержался и просто отдал ей одеяло.
- Ты все неправильно поняла. У нас была всего одна ночь, - смысла врать не было, - и никаких серьезных отношений. Это была ошибка.
Нора приняла одеяло, набросила его себе на плечи и стянула на груди поплотнее. Обида никуда не делась, но в ней стали слышаться нотки гнева и разочарования. Если бы не узы, он в жизни бы не догадаться о её чувствах: краска с лица сошла, губы были плотно сжаты, а глаза пусты. На ее лице было написано полное безразличие. Затем губы дрогнули и растянулись в насмешливой улыбке:
- Семь лет, да? Рада, что тебе было не слишком одиноко. Сколько у тебя с ней было ночей - меня не касается, - она мотнула головой и захлопнула дверь перед его носом.
Алексию захотелось орать, ломать, крушить. Он подумал о Принуждении, но тут же себя укорил. Это и правда были сем долгих лет – целая вечность мучений, терзаний и страха за ее жизнь, затем отчаяние. Она не знала, а даже если и чувствовала его гнев, боль подверждавшие его честность, то отказывалась верить. Ну и пусть. Ему надоело ей что-то доказывать, извиняться, унижаться.
- А знаешь, ты права, это не твое дело! Одна ночь, или несколько, одна женщина, или сотни. Спокойной ночи! – крикнул Алексий и со всей силы ударил кулаком о дверной косяк.
Он зашел в свою комнату, но был уверен, что сегодня уже не уснет, потому зажег небольшой язычок пламени над своим плечом и попытался читать.

[kpods]

Асгерд и Нора


        Следующие два дня после «досадного недоразумения», как иронично окрестила про себя Нора ночную встречу с полуголой Ребеккой, прошли в напряженном молчании. Алексий уходил из дому пораньше, приходил попозже. И, если бы Нора не могла чувствовать его эмоции, она была бы уверена, что он в это время развлекается где-то с этой девицей.
        Свободного времени у Норы было более, чем достаточно. Она готовила, убирала, мыла гору грязной посуды, которую оставлял Аша'ман  после себя утром. Девушка заштопала и выстирала свое платье. Правда, попытка развесить его во дворе закончилась ничем – Джес попросту не выпустила её за порог. От безысходности и скуки девушка даже прокралась в спальню Аша'мана в поисках какой-нибудь книги, но «Фехтовальные позиции и стойки» навеяли на неё сон.
       В конце концов, Нора поймала себя на мысли, что ожидает урока Асгерд едва ли не с нетерпением. О, она касалась Источника в эти дни, но как-то использовать Силу опасалась.  Слишком свежи еще были в памяти пылающие занавески.
      Урок начался поздним вечером. Алексий открыл врата в уже знакомое, пропахшее океаном место. За кромкой врат шуршал песок, и шумели волны, вдали тускло светились окна. Нора вздохнула и поспешила к дому, Алексий тенью шел за ней. В дом они вошли вместе. Девушка вздрогнула, зайдя в прихожую, где она впервые столкнулась с Асгерд. С тех самых пор её жизнь превратилась в сущий кошмар. Асгерд они нашли в гостиной, она сидела у небольшого камина, и, кажется, женщина даже не обратила внимания на их появление.  Нора негромко кашлянула, и лишь тогда Асгерд оглянулась и встала.
Алексий без лишних слов вновь открыл Врата в свою гостиную.
- Сюда ты вернешь ее, как только первые лучи солнца коснутся горизонта. Если ее не будет, я приду за ней сам, а этого лучше не допускать. - Алексий смотрел Асгерд в глаза, в его взгляде не было угрозы, только сдерживаемое презрение. Он был огорчен, когда узнал, что Нора еще долго не сможет открывать врата самостоятельно, и идея выдавать свое место нахождения Асгерд ему очень не нравилась, но другого выхода не было. - И ни одной царапины на...
Асгерд фыркнула:
- Хватит, я это уже слышала. Это обучение, вспомни свое. Сомневаюсь, что ты возлежал на перинах, пытаясь создать свой первый огненный шар. - Асгерд заколебалась. - Но она будет жива, и тот случай не повторится.
Алексий неохотно кивнул головой и повернулся к Норе.
- Я прошу, не пытайся скрыть боль, если ты ее почувствуешь, я сразу приду, - мягко сказал он.
Нора кротко кивнула. Так кротко, как только могла. Она была цыпленком между двух стервятников, и надо было поскорее избавиться хотя бы от одного из них.
- Конечно, Алексий, конечно, - девушка повернулась к Асгерд. – Я готова.
Алексий еще на мгновение задержал на ней взгляд, затем отвернулся и прошел во врата. Асгерд нервно потянулась руками расправить юбки, но сразу же спохватилась и приказала Норе садиться.
Нора потупила взгляд и уселась в кресло. Я -  покорность,  я – воплощенная покорность. Она молчала, боясь разъярить Асгерд неосторожным вопросом – не хватало еще, чтобы урок закончился, не начавшись. Впрочем, женщина не выглядела раздраженной, скорее подавленной. На лбу и вокруг рта залегли морщины, черты лица заострились. Усталость и отрешенность. Асгерд не стала расспрашивать её о жизни с Алексием или попусту трепать языком, она сразу же приступила к уроку.
Упражнения были монотонными и выматывающими. Раз за разом касаться Источника и отпускать его, касаться и отпускать, касаться и отпускать...Нора уже готова была взвыть от этого занятия, когда, наконец, Асгерд решила сменить род деятельности. Теперь они занимались не менее «увлекательным» упражнением – раз за разом Нора должна была создавать шар света определенного размера и яркости.   На четвертый час занятий, когда на лбу Норы выступил пот, а Асгерд заварила себе уже третью чашку чая,  девушка сбилась, и плетение распалось. 
Нора откинулась на спинку кресла и хмуро посмотрела на Асгерд. Возобновлять прикосновение к Источнику она не желала, она вообще не видела смысла в этом уроке. Можно подумать, она не в состоянии создать шар света? Если послушницы в Белой Башне учатся этому годами, то Нора предпочла бы  удавиться, чем так мучиться.  Усталость, смешанная с раздражением, выплеснулась в скорбную гримасу, и учительница это заметила.
Темные глаза сузились и Асгерд, отпив глоток чая, сказала:
- Говори, чем недовольна.
Нора сглотнула. Следовало выбирать: либо заявить свое недовольство и нарваться на гнев Асгерд, либо и дальше тратить время впустую. Помешкав, она выбрала первое, надеясь, что Алексий все же сможет вытащить её прежде, чем Асгерд сотрет в порошок.
- Асгерд, мы создаем световые шары уже четыре часа. Я поняла плетение.
Асгерд откинулась на спинку стула и удовлетворенно кивнула.
- Да, ты быстро схватила суть плетения. А скажи мне, Нора, для чего ты можешь его использовать?
Нора тихо фыркнула:
- Для чтения по вечерам. Для прогулок по пещерам. Для подглядывания за Алексием с этой его Ребеккой, - последнее она проговорила почти про себя.
Асгерд поднялась со стула, отогнула ковер на полу и открыла крышку люка вделанного в полу. Затем спустилась по лестнице вниз. Ее не было несколько минут, раздался противный писк какого-то грызуна - мышь что ли? - и Асгерд поднялась на поверхность. Перед нею в воздухе висела обездвиженная крыса.
- Я хочу, чтобы ты создала самый яркий шарик, который сможешь и закрепила его перед глазами крысы.
Шарик? Опять? – Нора стиснула зубы. Затем, представив, как она запихивает этот шарик в ухо Асгерд, она схватилась за Источник и создала нужное плетение. Шар, источавший столь яркий белый свет, что девушка едва не зажмурилась, Нора разместила перед мордочкой несчастного грызуна. Крыса пищала и извивалась. Нора нахмурилась и погасила шар.
      Асгерд отпустила потоки воздуха и крыса шлепнулась на пол, издав очередной писк, но не поранилась. Животное сообразило, что наконец свободно и принялось искать путь к побегу, но не тут то было. Крыса побежала вправо и уже через несколько шагов врезалось мордочкой в стенку, потом развернулась и, выбрав странную траекторию вновь направилось в сторону стены. Она петляла и кружилась на месте, потом снова выбирала путь и упиралась в новую преграду. Через несколько минут животное начало обретать уверенность, к грызуну как будто пришло понимание, он заметил распахнутую дверь в спальню и шмыгнул туда.
- Ты держала шар перед глазами крысы слишком мало, потому лишила ее зрения только на короткий промежуток времени, пробудь источник света на месте еще несколько минут, и я сомневаюсь, что она смогла бы увидеть свой любимый подвал снова.
Асгерд испытывающе посмотрела на Нору.
- Я поняла, Асгерд. Потрясающе полезное плетение. – Нора с почтением кивнула, подумав про себя, что надо будет потренироваться в искусстве убеждения. Надо же как-то уговорить врага посидеть пять минут неподвижно, чтобы она могла выжечь ему глаза?
Асгерд пожала плечами и подошла к окну. Длинные пальцы рассвета уже коснулись моря на горизонте.
- Тебе пора. Тренируй это плетение хотя бы час каждый вечер. Я приду за тобой через две ночи. - С этими словами она открыла врата в дом Алексия.
Нора встала с кресла и направилась к вратам. Впрочем, «встала» было слишком сильным словом. От слабости и усталости она едва не упала в кресло обратно.
- Ох, Асгерд, благодарю тебя за урок, - Нора скривилась и, пошатываясь, побрела к вратам.
В свою комнату она вползла на четвереньках. В голове мелькнула предательская мысль, а не поспать ли ей на полу, но в этот момент чьи-то руки подхватили её и уложили на кровать. И, как только её голова коснулась подушки, на Нору опустилось сладкое беспамятство.   

[Симмах]

Пакстер

   Только он думал, что ему удалось оторваться от Айз Седай, как они его настигли. Их было много, слишком много. Все должно было закончиться, но кто-то вмешался. Айилка и... Да, айилка вылечила его, когда ему сожгло половину лица. Было больно, так больно болел глаз. Та женщина направила саидин и...
   Пакстер проснулся и, тяжело дыша, сел на кровати.
   - Сон. Это был сон, - прошептал он с облегчением, которое, впрочем, длилось недолго. - Где я?
   И правда, где это он? Незнакомая комната, из обстановки: кровать, комод, большое зрекало, стол и два стула. Мебель не самая изысканная, но с резьбой. В подобных местах Пакстер не бывал, казалось, целую вечность. А еще он был чист. Почти забытое чувство. Но он не помнил, чтобы мылся. Последние его воспоминания... Да, он бежал, бежал, бежал, прыгал в эти дыры. Ох, если бы он знал их раньше! Надо будет придумать этому приему хорошее название. Да...
   Пакстера затопило одиночество, и он попытался дотянуться до Саидин, но ему не удавалось. Пакстер покрылся холодным потом.
   - Саидин...
   Он пытался снова и снова, и в конце концов ему это удалось. Пакстер вздохнул с облегчением.
   - Доброе утро, милый Пакстер, - раздался еле слышный шепот. Но этого было достаточно, Саидин не покинула его.
   Впрочем, облегчение его длилось недолго. Пакстер выскочил из постели и принялся судорожно воспроизводить плетение, дырявящее воздух. Плетение формировалось, но совершенно отказывалось работать.
   - Что, что не так? - бормотал он себе под нос.
   - Тщщщ, успокойся. - Голос Саидин, как всегда, воздействовал на Пакстера умиротворяюще. - Меня пока что недостаточно, придется тебе подождать еще какое-то время, прежде чем моего присутствия хватит на это плетение.
   Пакстера наполнил страх. Он находится Свет его знает где, а Саидин нуждается в отдыхе.
   - Чего ты боишься, милый? У тебя нет причин бояться. Ты со всем справишься. Я верю в тебя.
   Сладкий шепот Саидин прогнал страх, наполнявший Пакстера, и придал ему уверенности.
   - Да, ты права. Для начала надо разобраться, где мы находимся, - сказал он.
   - И помни, милый, - прошептала Саидин, - меня слышишь только ты. Постарайся не говорить со мной в присутствии других людей. Подобное никогда ни к чему хорошему не приводило.
   Пакстер скривился, но Саидин была права. Она всегда была права...
   Его размышления были прерваны открывшейся дверью и вошедшим в комнату посетителем. Посетительницей.
   - Что, встал? Как ты себя чувствуешь? - спросила она, рассматривая его своими красивыми глазами.
   Пакстер пробежался по женщине беглым взглядом. Там было, на что посмотреть, но его внимание привлекла одежда в ее руках. Только тогда Пакстер понял, что стоит посреди комнаты полностью обнаженным. Первым порывом было прыгнуть обратно в постель, но Пакстер раздавил это желание в зародыше. Смущенно почесав затылок, он попытался ответить на вопрос женщины:
   - Да вроде бы неплохо. - Тут Пакстер вспомнил мучающий его вопрос. - А где я, кстати?
   Женщина захлопнула дверь и протянула одежду Пакстеру.
   - Это принадлежит моему отцу, он выше и шире в плечах чем ты, но другого ничего предложить не могу. Ты в Черной Башне. Вчера вечером мой отец нашел тебя без сознания в лесу неподалеку и принес домой. Как ты там очутился?
   Взяв протянутую женщиной одежду, Пакстер уже открыл было рот, собираясь отвечать, и тут до него дошел смысл ее слов. Одежда выпала из его рук.
   - Ч-ч-ч-черная Башня? - Пакстер вытаращил глаза. Руки его тряслись.
   - Тщщщ, успокойся, - прошептала Саидин. - Не вспугни девушку.
   Пакстер сделал глубокий вдох, потом еще один. Вроде помогло. Трясущимися руками - видимо, помогло не до конца - подобрав одежду, он попытался напустись на себя невозмутимый вид.
   - Эммм, прошу прощения. Это было... неожиданное известие. Благодарю за одежду. В лесу я оказался, ммм, - Пакстер судорожно пытался придумать объяснение, - спасаясь от плохих людей. - Ну, что-то такое и случилось. - Я бежал без оглядки, оказался в незнакомых местах и, видимо, потерял сознание от усталости. - Пакстер со смущенной улыбкой почесал затылок. - А-ха-ха-ха, меня послушать, так я никчемный неудачник, а-ха-ха-ха. - Смех даже в его ушах звучал жалко.
   Пакстеру послышался вздох Саидин. А что еще он должен был сказать?
  - Ну вот ты ее и напугал, - прошептала Саидин.
   Она была права. Женщина отступила от Пакстера на шаг, теребила подол платья, да еще и на дверь оглянулась. И это ведь она почти ничего еще и не видела. Впрочем, женщина довольно быстро взяла себя в руки.
   - Здесь тебе нечего опасаться этих плохих людей, они не посмеют сунуть свой нос в Черную Башню, - сказала она, уперев руки в боки. - Мой отец скоро вернется, он хочет с тобой поговорить. До этого времени тебе следует поесть и отдыхать. - Женщина подошла к комоду и вытянула гребешок. - Приведи себя в порядок, а я принесу тебе завтрак. - Тут она направилась к двери, обернулась и погрозила пальцем. - И не вздумай удрать через эти ваши врата. Да, да, я знаю. Сначала хоть дров наколи в благодарность, когда окрепнешь. Кстати, меня зовут Ребекка.
   Уперла руки в боки, прочитала нотацию, да еще и пальцем погрозила...
   Женщины.
   Саидин, будто подслушав его мысли, фыркнула. Пакстер сперва испугался, что говорил вслух, но судя по реакции женщины, назвавшейся Ребеккой, ничего подобного не произошло.
   - Девушка назвала тебе свое имя, представься и ты, не заставляй ее ждать. Где твои манеры? - раздался укоризненный шепот Саидин.
   - А, я - Пакстер. - Видимо, девушка и правда ждала именно этого, поскольку она покинула комнату, как только услышала его имя.
   Некоторое время Пакстер просто стоял, уставившись в никуда. Из задумчивости его вывело мягкое покашливание Саидин. Взгляд Пакстера упал на одежду в его руках, и он вспомнил, что до сих пор голый, и тут же поспешил одеться. Гребешок, вытащенный Ребеккой из комода, Пакстер проигнорировал и причесался рукой. Он как раз разглядывал себя в зеркале, когда девушка вернулась с завтраком. При виде еды в животе Пакстера заурчало. Смущенно улыбнувшись девушке, он уселся за стол.
   Ребекка поставила на стол принесенную ей еду - миску с овсянкой, ломоть хлеба, сыр, кусок ветчины и кружку молока - и тоже уселась за стол, подперев подбородок ладонью.
   - Ты сам откуда, Пакстер? - спросила она немного погодя.
   Вопрос Ребекки застал Пакстера врасплох, он так и застыл с куском хлеба во рту. Впрочем, замешательство его длилось недолго. Это только начало, вопросов будет больше, он должен быть к этому готов. Пакстер откусил хлеба, медленно прожевал и проглотил. Это дало ему немного времени на размышления. Он решил, что чем больше правды напустит в свои слова, тем легче будет вплести туда ложь, если понадобится. Да и держаться придуманной истории будет проще.
   - Я родом из Кайриэна. Когда-то занимался резьбой по дереву, но это было давно. В последние годы я все больше путешествовал. А вы?
   Пакстер отпил молока и принялся за овсянку.
   - Я родом из Арад Домана. - Пакстер так и думал. Все же ее внешность говорила сама за себя. - Мы раньше жили на берегу моря. Вы видели море, Пакстер? Это очень красиво. - Ребекка перевела взгляд на окно, всматриваясь в серое утреннее небо. Пакстер жевал овсянку, разглядывая ее профиль. - Но чуть более года назад, отец решил попробовать себя в этой вашей Силе, мы переехали сюда и остались. - Она поджала губы, но быстро вернула легкую улыбку. - Скажите, если вы много путешествовали, какой город вам понравился больше всего?
   Вопрос пришелся Пакстеру не по душе. Он не любил города. Но, наверное, этого говорить не стоило.
   - Тар Валон, - ляпнул он. Проклятый язык. На самом деле Тар Валон был еще хуже Кэймлина. Много, слишком много народу. Пакстер надеялся никогда больше там не побывать. - Там... красивая архитектура. - Что есть, то есть. Действительно красивый город, если выкинуть из него всех людей.
   - Я никогда не была в Тар Валоне. Да и навряд ли побываю. Но вот Кэймлин...
   Дверь распахнулась, и Ребекка подпрыгнула на стуле и резко вскочила с места. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина. У него были черные волосы до плеч, аккуратно подстриженная борода доходила почти что груди, а карие глаза сердило глядели из-под нахмуренных кустистых бровей. Он был одет в черный мундир, на воротниках которого красовались два значка - меч и необычный змей с четырьмя лапами.
   Аша'ман. Видимо, тот самый отец, желающий поговорить. Что-то Пакстеру разговаривать с ним не очень-то хотелось.
   - Я тебе что наказывал, Ребекка? - прогрохотал он, и, казалось, окна задрожали ему в ответ.
   - Какой он... громогласный, - явно забавляясь прошептала Саидин.
   - Он не причинил мне вреда и... - начала Ребекка, но осеклась, когда мужчина подошел к столу и схватил ее под локоть.
   - А если бы причинил? - его темные глаза буравили ее лицо. Она глубоко вздохнула и повесила до того гордо вздернутый нос.
   - Прости, я осушалась, мне было интересно, и он правда не вызывал опасений.
   Последний комментарий почему-то задел Пакстера. С каких это пор способные направлять мужчины не вызывают в людях страха? Он что, на зайчика похож? Вечно к нему относятся с пренебрежением.
   - А когда-то ты всем сердцем желал, чтобы тебя не боялись, - промурлыкала Саидин.
   Пакстер скривился, и его наполнил радостный смех Саидин. Между тем Аша'ман приобнял Ребекку и подвел ее к двери.
   - Иди принеси мне эля и чего-то поесть, я составлю ему компанию. И Джонаса покорми, от где-то в гостиной шатается.
   Ребекка ушла, и Пакстер остался с ее отцом наедине. Если бы он встретился с ним прежде, чем с ней самой, он бы наверняка выкинул какую-нибудь глупость. Мужчина производил впечатление. К тому же он держался Источника. Сказать, что мужчина внушал Пакстеру страх, было бы преуменьшением. Мужчина внушал Пакстеру ужас. Но если бы он действительно желал Пакстеру зла, он бы его сюда не притащил, ведь так? Так?
   - Тщщщ, - успокаивающе зашептала Саидин. - Твоя жизнь в твоих руках. Не дай страху сгубить тебя.
   Да, Саидин была права. Пакстер сделал глубокий вдох и успокоился.
   - Благодарю за кров и еду, добрый господин. Мое имя Пакстер. У вас наверняка есть ко мне вопросы...

[Йеннифер]

Ребекка

Закатав рукава, Ребекка наклонилась над тазиком и вытянула оттуда выстиранную мужскую рубаху. Она хорошенько ее встряхнула, а потом повесила на шнурок, растянутый между яблонями позади дома. Отец сперва пытался избавить ее от стирки и помогал с помощью этой его Единой Силы, но половина вещей после его стараний были либо порванными, либо не до конца чистыми, и ей приходилась вновь их перестирывать. Потому она подобрала нужное время –  во время стрижки его бороды – и попросила оставить стирку, как и остальную работу по дому, только за ней.
Ребекка скептически осмотрела вывешенную ею рубаху, она заштопала ее как могла, но этому мужчине все равно придется купить новую, эта долго не продержится. Она развесила остальные вещи и вытерла пот со лба. Утренняя прохлада приятно обволакивала обнаженные руки, лицо и шею. Раскрасневшаяся после работы Ребекка отнесла таз на кухню и решительно направилась к лестнице ведущей на второй этаж. Пусть отец и запретил заглядывать к тому мужчине в его отсутствие, она уже давно не ребенок, кроме того, что с ней может случится в Черной Башне, в окружение Аша’манов?
Она захватила чистую рубаху и брюки отца и, поднявшись наверх, тихонько приоткрыла входную дверь. Посредине комнаты стоял голый мужчина. «Ага, значит проснулся!» Ребекка широко распахнула дверь и вошла вовнутрь, разглядывая незнакомца.
- Что, встал? Как ты себя чувствуешь?
Мужчина пробежался по ней беглым взглядом и, кажется, наконец осознал, что стоит нагим, но не попытался за что-то спрятаться. «А в нем есть стержень», - отметила про себя Ребекка.
- Да вроде бы неплохо. А где я, кстати?
Ребекка заметила стеснение мужчины, но взгляд не отвела, в конце концов, она все уже успела разглядеть еще вчера вечером, когда его мыла. Там было на что посмотреть, но у нее был Алексий, потому задумываться об этом не стоило. Она захлопнула за собой дверь и протянула одежду мужчине.
- Это принадлежит моему отцу, он выше и шире в плечах чем ты, но другого ничего предложить не могу. - Ребекка заставила себя перевести блуждающий по телу мужчины взгляд на его лицо. - Ты в Черной Башне. Вчера вечером мой отец нашел тебя без сознания в лесу неподалеку и принес домой. Как ты там очутился?
Взяв протянутую ею одежду, мужчина  уже открыл было рот, собираясь отвечать, но вдруг тряпки выпали из его рук.
- Ч-ч-ч-черная Башня? - Он вытаращил глаза. Руки его тряслись.
Он сделал глубокий вдох, потом еще один. Трясущимися руками он подобрал одежду и слишком наигранно попытался напустись на себя невозмутимый вид.
- Эммм, прошу прощения. Это было... неожиданное известие. Благодарю за одежду. В лесу я оказался, ммм, - мужчина судорожно пытался придумать объяснение, - спасаясь от плохих людей. Я бежал без оглядки, оказался в незнакомых местах и, видимо, потерял сознание от усталости. - Он со смущенной улыбкой почесал затылок. - А-ха-ха-ха, меня послушать, так я никчемный неудачник, а-ха-ха-ха. - Смех прозвучал как-то жалко.
Оглянувшись на дверь, Ребекка отступила на шаг от мужчины, теребя подол платья. То, что он испугался Черной Башни, еще куда ни шло, она сама ее боялась еще как минимум месяц, после того, как прибыла сюда с отцом, но это нервное хихиканье заставляло задуматься. Ребекка вздохнула и устыдилась того, что оробела. Ей ли не знать, как это - бояться Черной Башни, всех этих направляющих мужчин. Хотя, если отец говорил правду, а в его словах она сомневаться не привыкла, этот мужчина и сам мог направлять, отец видел, как он вывалился из одной из этих дыр, которых Аша'маны называли вратами. Именно это объясняло то, что отец принес незнакомца в дом, он слишком хорошо помнил, как сам убегал от самого себя. Сердце Ребекки сжалось от жалости к бедняге, но она не посмела это показать. Мужчины терпели сочувствие только от очень близких, и только тогда, когда эти близкие умели забывать их минуты слабости. Потому Ребекка уперла руки в бока, сощурившись взглянула на испуганного незнакомца и решила, что лучший способ его успокоить - принять строгий, поучительный тон, как это в бытность проделывала с отцом ее мать.
- Здесь тебе нечего опасаться этих плохих людей, они не посмеют сунуть свой нос в Черную Башню. Мой отец скоро вернется, он хочет с тобой поговорить. До этого времени тебе следует поесть и отдыхать. - Она скептически осмотрела его исцарапанное лицо и взлохмаченные после сна волосы. И зачем она вчера их причесала? Ребекка подошла к комоду и вытянула гребешок. - Приведи себя в порядок, а я принесу тебе завтрак.
Уже у порога она развернулась и погрозила ему указательным пальцем.
- И не вздумай удрать через эти ваши врата. Да, да, я знаю. Сначала хоть дров наколи в благодарность, когда окрепнешь. - Если он человек порядочный, то это должно было сработать. - Кстати, меня зовут Ребекка.
- А, я - Пакстер.
Ребекка улыбнулась в ответ - «странное имя» - и зашагала на кухню.  Там она наложила в миску овсянки, отрезала ломоть хлеба, ветчины и сыра и налила кружку свежего молока. Вернулась она в комнату пятясь задом, руки были заняты подносом. Все нехитрую снедь она поставила на стол, а после того, как Пакстер сел на стул, заняла второй. Подперев подбородок ладонью, она подметила, что он так и не удосужился причесать волосы. Но это было не ее дело, что ее интересовало, так кто он такой вообще.
- Ты сам откуда, Пакстер?
Вопрос Ребекки привел Пакстера в замешательство, он так и застыл с куском хлеба во рту. Но быстро спохватился.
- Я родом из Кайриэна. Когда-то занимался резьбой по дереву, но это было давно. В последние годы я все больше путешествовал. А вы?
Пакстер отпил молока и принялся за овсянку.
- Я родом из Арад Домана. Мы раньше жили на берегу моря. Вы видели море, Пакстер? Это очень красиво. - Ребекка перевела взгляд на окно, всматриваясь в серое утреннее небо. Опять она много болтает. - Но чуть более года назад, отец решил попробовать себя в этой вашей Силе, мы переехали сюда и остались. - Она поджала губы, но быстро вернула легкую улыбку. - Скажите, если вы много путешествовали, какой город вам понравился больше всего?
Расспрашивать Пакстера о его жизни поподробнее Ребекка не осмеливалась, она видела этого человека впервые, да и хотела ли она знать о нем больше?
- Тар Валон, - ответил он. - Там... красивая архитектура.
- Я никогда не была в Тар Валоне. - Ребекка вспомнила об отце и его страхе перед этим городом, переросшим в ненависть. - Да и навряд ли побываю. Но вот Кэймлин...
Ребекка подпрыгнула на стуле и резко вскочил с места, когда распахнулась дверь. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина. У него были черные волосы до плеч, аккуратно подстриженная борода доходила почти что груди, а карие глаза сердило глядели из-под нахмуренных кустистых бровей. Он был одет в черный мундир, на воротниках, которого красовались два значка - меч и необычный змей с четырьмя лапами.
Ребекка открыла рот, но тут же его захлопнула, отец был зол.
- Я тебе что наказывал, Ребекка? - прогрохотал он, и, казалось, окна задрожали ему в ответ.
- Он не причинил мне вреда и... - Ребекка осеклась, когда отец подошел к столу и схватил ее под локоть.
- А если бы причинил? - его темные глаза буравили ее лицо и она, сдавшись, глубоко вздохнула и повесила до того гордо вздернутый нос.
- Прости, я осушалась, мне было интересно, и он правда не вызывал опасений.
Взгляд отца смягчился, он приобнял дочь и подвел ее к двери.
- Иди принеси мне эля и чего-то поесть, я составлю ему компанию.
Ребекка тепло улыбнулась и уже выходя за дверь услышала:
- И Джонаса покорми, от где-то в гостиной шатается.
- Благодарю за кров и еду, добрый господин. – Уже за дверью послышался неуверенный голос кайриэнца. -Мое имя Пакстер. У вас наверняка есть ко мне вопросы...
«Ну вот еще и Джонасу прислуживать, и вновь делать вид, что не замечаешь его похотливых взглядов». Ее отцу нравился этот рыжий, конопатый мальчишка, да и сама Ребекка не имела ничего против него, но он никогда не умел сдерживать свои эмоции и всегда краснел до кончиков ушей завидя ее.
Она опять спустилась вниз, дала завтрак Джонасу и вернулась на второй этаж.
Ребекка прислушалась к звукам за дверью. Похоже все было спокойно, голос отца, судя по доносившемуся бормотанию, был спокоен, а значит Пакстер жив и здоров, ей не придется снова омывать его раны и она может войти. Ребекка толкнула дверь ногой и внесла все заказанное отцом.
- Раз ты никогда не был в Черной Башне, кто тебя обучал? От кого ты научился создавать врата? - Ребекка наполнила кружку отца и вторую для Пакстера.
- Я самоучка. А врата я подглядел в одной деревне, где был проездом. Там были Аша'маны, но я несколько побаивался Черной Башни. Думал, а вдруг это ловушка Айз Седай? Я уже не первый год от них бегаю. Они могут быть очень хитроумными.
Ребекка поставила кружку эля возле Пакстера и взялась нарезать ветчину.
- Айз Седай, говоришь. - Отец нахмурился еще больше, отпил эля и облизал намочившиеся усы. Она знала это его выражение лица, он раздумывал раскрыть ли правду или же придержать ее при себе. Ох, она читала его словно книгу. Наконец он решился. - Эти женщины и сюда добрались. Но здесь тебе их не стоит опасаться. Ни одна из них не посмеет тебя тронуть, пока ты тут, да и потом, когда ты наденешь черный мундир. Судя по всему ты парень умелый и раз самоучка, то многого можешь достичь, только вот самому тебе это не под силу. Не будешь же ты и дальше метаться по миру. Оставайся в Черной Башне, Пакстер, мой тебе совет.
Только тон отца говорил о том, что он не советует, а очень настаивает, если не приказывает. Он откусил ветчины, и Ребекка отрезала ему краюху хлеба. Затем, покряхтев, он почесал затылок - ох уж эта его медвежья вежливость - и попытался продолжить.
- У тебя семья-то есть? - Ребекка знала, что отец не любил всех этих личных разговоров, они давались ему с большим трудом, но раз он спросил, то это казалось ему очень важным. - Если они хотят быть с тобой... в общем... если ты будешь здесь, им будет безопасней.
На лице Пакстера отобразился испуг. Такую же реакцию эти женщины раньше вызывали и у ее отца. Но сейчас все изменилось, и для Пакстера может измениться, если он останется. Она была в этом уверенна. Мужчина на мгновение задумался, а потом неохотно  ответил:
- У меня нет семьи. Пожалуй, я останусь. Да и дадите ли вы мне уйти? Почему-то мне так не кажется.
Ребекка знала, что ей пора уходить, но на нее уже никто не обращал внимания, а чем все закончится, ей было интересно, потому она просто подлила отцу эля и осталась стоять позади него. Он расслабился после последних слов Пакстера, будто тот развязал ему руки своими словами. Ему явно стало легче вести разговор.
- Нет. Я не буду изворачиваться, словно нашкодивший малец. - Отец посмотрел Пакстеру в глаза. - Тебя не отпустят. Внизу нас ждет Посвященный, это на тот случай, если бы ты вздумал бежать или натворить делов и я бы не справился с тобой один. - Он допил эль и поднялся со стула. - Но это к твоему же добру. Ты еще меня поблагодаришь, вот увидишь. Сейчас ты пойдешь с нами. Я попрошу, чтобы еще несколько дней ты побыл у меня, полностью поправился, а тогда уж и в казармы переберешься.
От откровенности отца Пакстеру явно стало легче. Он правильно сделал решив довериться ее отцу.
- Что ж, еще раз благодарю за гостеприимство. А вам спасибо за еду, госпожа Ребекка, было очень вкусно.
Пакстер присоединился к отцу у двери, и они скрылись из виду. Ребекка уставилась на опустевшую посуду. Ну вот, «везение», теперь ей за двумя мужиками убирать. Хм... может, этот Пакстер получше в стирке разбирается, чем отец?

[kpods]

Нора

  -....Так, Джес, тшшшшш, держи косточку. Ням-ням, такая вкусная косточка, - Нора опасливо топталась на пороге дома и покачивала в руке кость, примериваясь, как бы забросить её подальше. Собака стояла шагах в десяти от Норы и низко, угрожающе рычала.  Девушка замахнулась изо всех сил и бросила кость в дальний угол двора. Уловка удалась – Джес метнулась за наживкой, а Нора в этот момент бодрым галопом промчалась по дорожке прямо к калитке. Вывалившись из двора и захлопнув калитку, за которой уже разрывалась от лая обманутая сука, девушка выдохнула. Она чувствовала призовой кобылой на скачках.
   - По крайней мере, из двора я выйти сумела, впервые за неделю, - Нора поджала губы и проверила наличие второй кости в корзинке, перекинутой через руку – ей же надо было как-то возвращаться обратно.
     Алексий мог и не запрещать Норе выходить за пределы Черной Башни. Его собака успешно справлялась с этой миссией в течение пяти дней после первого урока у Асгерд. Несколько раз Нора просто не успевала прорваться к калитке, и челюсти Джес щелкали в опасной близости от её пятой точки. Будь она уверена в том, что Алексий не заметит воздействие на собаку Силы, попыталась бы заткнуть псине кляп из Воздуха в рот.  Ну а вдруг заметит? А вдруг Нора не рассчитает силы и сломает несчастному животному челюсть? О последствиях даже думать не хотелось.
Немного отойдя от забега, Нора оглядела Черную Башню. Она читала о Белой Башне в Тар Валоне и почему-то думала, что Черная Башня будет  нечто подобным, но, видимо, у Аша'манов были свои представления о сочетании красоты и удобства. То есть, первое отсутствовало напрочь. Башня была небольшим, но шумным в дневные часы городком. Нора шагала по улице, стреляя глазами по прохожим. Многие мужчины были одеты в черные мундиры, и при взгляде на них у Норы в голове начинало пульсировать ощущение опасности.  Она была здесь неопытной чужачкой, и остерегаться нужно было любого неловкого движения. Женщины с безвозрастными лицами пугали её не меньше мужчин в мундирах. Девушка заметила двоих и метнулась в переулок, избегая встречи.
   - Эй, красавица, - заорал кто-то с противоположного конца улицы, - не одаришь ли улыбкой?
Нора нахмурилась и ускорила шаг.
   - Ну, куда же ты убегаешь, милашка, я тебя не обижу!
   - Да отстань ты от девчонки, дурак, она не хочет с тобой знакомиться, - укоряюще произнес другой голос. – А ты ведь не хочешь, чтобы она орала, что ты хотел её облапать? Да и было бы, за что там лапать,  - раздался мерзкий хохот.
   Нора стиснула зубы, чувствуя, как в ней закипает гнев. Развернуться бы сейчас да отработать на нахалах уроки, преподанные Асгерд.   О, она бы с пользой распорядилась полученными знаниями. Занятия изматывали, но навыки радовали. Едва девушка отошла от первого урока, как Асгерд преподала ей второй. И в этот раз её обучали совсем не шарикам. Плетения Воздуха – удушающие, режущие, связывающие. В качестве подопытного материала Асгерд приволокла полумертвого троллока с чудовищной медвежьей головой. Норе стоило немалых усилий, чтобы преодолеть свое отвращение и страх. Одно радовало – последним Плетением Асгерд разрешила ей вскрыть твари горло.
Купаясь в воспоминаниях о своих успехах, девушка дошла до цели своей вылазки в Черную Башню – лавки, торгующей всякой всячиной, начиная от гороха, заканчивая тканью на заплатки и мылом.  
    Нора достала из кармана длинный список необходимых ей позарез вещей и крохотный кошелек, выделенный Алексием. Ашаман был весьма любезен, но, видимо, совершенно не ориентировался в ценах на приличное мыло, сыр, крупу. Норе стоило больших усилий убедить его, что бюджет нужно увеличить вдвое, а лучше - втрое. Зато теперь, помимо самого необходимого, она могла выкроить пару монет на покупку зеркальца. Любого, самого простого, лишь бы не глядеться в тот осколок, который нашелся в доме Алексия. В предвкушении покупок, девушка толкнула дверь в лавку.

[Йеннифер]

Ребекка

Сняв последние пылинки с черного ашаманского мундира Пакстера, Ребекка отступила от мужчины на пару шагов и скептически осмотрела его с ног до головы. Он как и прежде был не причесан и это ее раздражало, но подобные изменения были не в ее власти, все остальное было безукоризненно.
- Ну, теперь ты готов к переезду и новой жизни. – Вытянув из кухонного шкафчика заранее заготовленную сумку с кое-какими продуктами, самолично приготовленным вареньем и сменой белья Пакстера, она поставила ее перед ним на стол. – Ты наведывайся, если будет желание и возможность. Тебе всегда рады в этом доме.
Еще бы! Такого помощника, как Пакстер у нее отродясь не было. И хоть в работе по дому он не пользовался Единой Силой, как остальные Аша'маны, справлялся со всем ловко и быстро, а главное, она редко когда могла найти в ней оплошности.
Пакстер запустил руку в волосы и смущенно улыбнулся.
- Конечно, Ребекка. Как только мне захочется вновь отведать твоей стряпни, так я тут же и заявлюсь, а это случится уже скоро, я думаю. – Этот хотя бы и правда только за стряпней придет, а не попробовать залезть мне под юбку, с благодарностью отметила Ребекка. - Ладно, я пошел. Еще раз спасибо за все.
Ребекка прикусила губу, задумавшись, затем приказала Пакстеру оставаться на месте, вбежала на второй этаж, но незамедлительно вернулась.
- Держи, это тебе. – Она протянула ему костяной гребешок сделанный из рога оленя, который был украшен великолепной резьбой. – Он мой, но у меня еще найдется. А тебе может и пригодится, вдруг ты передумаешь со способом причесывания волос. – Ребекка хихикнула.
Пакстер неуверенно взял протянутый гребешок и бережно положил в карман. Она была уверенна, что пользоваться он им не собирался, но весь его вид говорил о том, что он был благодарен и не смеет ей отказать.
- Спасибо, - сказал он, в кои-то веки посмотрев ей в глаза. - Я буду его беречь.
Его глаза заблестели, и Ребекке показалось, что они увлажнились. За последние дни она поняла насколько одиноким и чувствительным был этот человек. Она, сглотнула и прогнала жалось. Мужчины ненавидят сочувствие, так говорила ей мать, отец же всю жизнь подтверждал эту истину своим примером, но только до того, как они приехали в Черную Башню. Сейчас же, он частенько в нем нуждался. Возможно, как и Пакстер, как и Алексий.
- Ну все, ступай. - Она приблизилась, похлопала Пакстера по плечу и проследила за тем, как он вышел за дверь.
Как только она осталась одна, Ребекка рванула к зеркалу. Выглядела она чудесно: сиреневое платье такого привычного ей доманийского покроя, с утра вымытые блестящие волосы, да и выспалась она сегодня – отец ни разу за ночь ее не разбудил. Вот уже неделя, как Ребекка не проведивала Алексия, она дала ему достаточно времени, и он непременно изголодался по ее ласковым рукам, улыбке, губам... Она мечтательно подхватила корзинку и вышла из дома, предпочитая не вспоминать о мелкой помехе – родственнице Алексия. Только вчера вечером Кейт заходила к Ребекке одолжить масла и, как всегда, не удержалась, рассказав все сплетни долетевшие до ее огромных оттопыренных ушей (по мнению Ребекки, Кейт совсем не стоило подкалывать волосы на затылке, а носить только распущенными, прикрывая недостаток, но она не осмеливалась произнести этого вслух). И именно Кейт доложила ей, что Нора большую часть времени не выходит из дома и никто из известных Кейт женщин так и не смог с ней познакомится.
Ребекка вышла на улицу раздумывая о том, что же ей делать. Сразу объявить странной «кузине» войну, или взять в подруги? Ни один из этих путей не доставлял ей удовольствия, но результат требовал жертв. С этими мыслями Ребекка свернула за очередной угол и оказалось возле лавки Бэна. Ну что ж сперва дела, все остальное потом. Ей следовало купить кое-что из продуктов, а еще тех славных пирожных, которые в последний раз так уплетал в ее доме Алексий. Их она отнесет ему. Ребекка поправила платье, нажала на дверную ручку и с улыбкой вошла в помещение. Бэн стоял за прилавком, но как только завидел Ребекку, сразу же заулыбался, усы расползлись в стороны, продемонстрировав окружающим ряд его ровных белых зубов.
- Здраствуй, Бэн! – Ребекка закрыла за собой дверь и обернулась.
Ей стоило труда скрыть свои чувства, и, похоже, получилось у нее это плохо. Сердце забилось чуть быстрее. Ребекка встретилась взглядом с девушкой поселившейся  в доме Алексия и вернула на лицо улыбку. Та вышла немного скованной, но другой и не требовалось, знали они друг друга мало.
- О, Нора, добрый день. А ты что здесь делаешь?

[kpods]

О...как же не вовремя! – мысленно простонала Нора. Она постаралась вернуть Ребекке улыбку, надеясь, что гримаска вышла достаточно дружелюбной:
- Ребекка? Здравствуй. Да вот, вышла прогуляться и купить чего-нибудь заодно, - и в неожиданном порыве Нора добавила, - что-то захотелось побаловать Алексия вкусненьким.
Баловать Аша'мана  вкусненьким девушка, разумеется, и не собиралась, но шпилька была выпущена. Слишком уж ей хотелось поглядеть на реакцию постельной подружки Алексия. Может, Ребекка разозлится , что её место поварихи занято?
Как же было бы здорово отвадить её от дома подальше. Хотят развлекаться – пусть идут в лес и поглубже. От воспоминания об испытанных ощущениях в душе всколыхнулись раздражение и гнев. Интересно, у неё все платья такие...приглашающие к столу? Доманийки. Что с них возмешь. Их, кажется, первым делом учат правильно раздеваться, а уже потом разговаривать. Нора опустила взгляд и пробежалась глазами по прилавку. Выбор был небогат.
- Мастер? – окликнула она хозяина. – А у вас есть сыр? А простокваши не найдется? – добавила Нора, вспомнив о своей веснушчатой физиономии. В осколке веснушки просматривались плохо, но девушка-то знала, что они есть.
- А ты, Ребекка, ты за чем сюда пришла?

[Йеннифер]

Ребекка

Так и есть, плоская и немного конопатая! Не то чтобы Ребекка злорадствовала, но стоило признать, что с появлением этой Норы, она открыла в себе кое-какие новые отрицательные качества, как-то: зависть, подозрительность и сомнения в своих собственных силах. Все это вчера вечером она назвала одним словом - ревность.
Ребекке показалось, что улыбка Норы была фальшивой, но она сделала вид, что ничего не заметила. Зато следующая фраза привела Ребекку в отчаяние и что хуже, вогнала в краску. Вкусненьким?! Побаловать?! Ах ты ж... "кузина"! Ребекка лихорадочно соображала. Это она пришла за вкусненьким, это она хочет его баловать, это она его любит! Ребекка подошла поближе к прилавку и оказалась по левое плечо от Норы, как раз в тот момент, когда Бэн сказал конопатой, что сыр у него есть только козий и простокваша имеется. Девушка выкроила момент, когда Бэн перестал лопотать о прекрасном качестве своих молочных продуктов и ответила на вопрос Норы:
- А я, да так, крупы кое-какой прикупить и сладкого... для отца. - Ребекка немного споткнулась на лжи, но была уверенна, что конопатая не заметила. - А если ты хочешь сделать Алексию приятное, то мой тебе совет, вот те пирожные, - Ребекка ткнула пальцем в красивый, кремовый десерт обильно посыпанный лесными орехами, - одни из его любимых. Купишь, не прогадаешь.
И Ребекка вновь ласково улыбнулась, на этот раз, вышло очень даже убедительно. Она надеялась на то, что за неделю Нора не успела узнать всех привычек, пристрастий и слабин Алексия, а то, что у него индивидуальная непереносимость орехов, тем более, ведь в его доме их не сыскать. Она мысленно прибавила к списку своих отрицательных качеств "ложь во имя любви", окончательно рассердилась и, не особо задумываясь, брякнула:
- А как долго ты планируешь гостить у Алексия?

[kpods]

Нора усмехнулась про себя, радуясь внезапной суетливости Ребекки. Внезапно её посетила странная мысль. А, может, она меня боится? Боится, что я тоже претендую на место в постели Алексия? От этого озарения Нора застыла, а затем едва не расхохоталась. Следующий вопрос Ребекки развеселил её еще больше. Не то, чтобы она возненавидела вездесущую доманийку с первого взгляда, но Норе вдруг захотелось позабавиться. Заставить эту красотку, привыкшую, что мужчины ложатся прямо ей под ноги, почувствовать опасность, которая может исходить от неприметной серой мыши. Девушка взглянула на условную соперницу  и тяжело вздохнула:
- Я не знаю, Ребекка. Мне очень нелегко обременять Алексия. Он так добр ко мне. Я и сама не понимаю, почему: я ведь ему почти, что никто. Но Алексий говорит, что не даст мне пропасть и сделает все возможное, чтобы я была счастлива, - Нора скорбно закусила губу и покачала головой. – Если бы ты знала, сколько он для меня сделал. Я, наверное, никогда не смогу отблагодарить его. Я бы и хотела уйти, чтобы не обременять Алексия, но...Ладно, не время и не место, наверное, для этого разговора.
Девушка махнула рукой, будто обрывая нить беседы. Самое забавное, что она почти не лгала. Почти. Теперь-то она знала, что тянуло Аша'мана к ней. Его любовь струилась по узам теплым потоком. И сейчас, когда Алексий держал свои эмоции в узде, воспринимать это чувство было даже приятно. Ощущение было таким, словно кто-то в холодную зимнюю ночь укрывает тебя одеялом.
- А знаешь что, Ребекка? Заходи к нам в гости как-нибудь, попьем чаю, поболтаем, - она улыбнулась. – Я приглашаю. И спасибо тебе за совет.
Нора повернулась к лавочнику:
- Мастер Бэн, взвесьте мне фунт сыра, пожалуйста. Потом, 3 фунта муки, дюжину яиц, простокваши вот в этот горшочек налейте. И пирожных, три штуки, - она продолжала перечислять все по списку, заботливо составленному накануне. – Уф...и зеркальце. Ручное. Вот теперь все.
- А ты давно в Башне, Ребекка? – спросила Нора, сгружая покупки в холщовую сумку. Дотащить бы теперь это все. Эх, как бы было здорово сейчас поднять сумку потоком Воздуха. Но нельзя.  

[Йеннифер]

Ребекка

- Скоро будет год. - Ребекка отвечала, но мысли ее блуждали где-то в другом месте, голова перестала соображать, все вокруг плыло, словно в тумане. Сделает все возможное, чтобы я была счастлива... Отдавалось эхом у нее в голове. - Мой отец решил попробовать себя в Единой Силе, как только услышал об указе Лорда Дракона, собрал все наши пожитки... и вот мы тут.
Ребекка заметила, что Нора уже сложила свои покупки в сумку, а Бэн вопросительно уставился на нее саму.
- Мне овсянки, Бэн, и корицы. - Сделает все возможное, чтобы я была счастлива... Ребекка заставила себя повернуться к Норе, но улыбку выдавить не смогла. - Спасибо за приглашение Нора, я зайду, когда время будет.
Она положила покупки в корзину и направилась к выходу. Сделает все возможное, чтобы я была счастлива... Уже взявшись за дверную ручку, она сжала до боли зубы и обругала себя за слабость. Раз Нора здесь, то Алексий может быть дома один.
- Нора, а Алексий сейчас дома? Отец мой хотел к нему зайти.
- Алексий? - Нора приподняла брови. - Нет, он в отлучке по делам, но должен сегодня вернуться. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
- Тогда в другой раз. - Ребекка кивнула и, попрощавшись, вышла на улицу.
Назад она возвращалась в подавленном настроении, а как только очутилась в стенах отцовского дома, упала на собственную кровать и разрыдалась. Сделает все возможное, чтобы я была счастлива... Все ее мечты, надежды, ожидания рушились. Теперь она даже боялась вспоминать о той первой и единственной ночи с ним.
Когда Ребекка заставила себя встать с кровати, солнце уже начало клониться к закату. Внезапно ей стало стыдно за свою слабость, за то, что она решила так легко сдаться на милость малоизвестной ей сопернице. А еще за пирожные... Да чем она только думала, если Алексий так и не заметит орехи, дело может принять очень плохой оборот. Только сейчас до нее дошло, что она натворила, она видела только один раз, как в еду Алексия случайно попал орех, и тогда отцу пришлось применить на Алексии Целительство.
Ребекка сбежала вниз по лестнице, отца все еще не было дома, уже начинало темнеть, а он запрещал ей расхаживать по территории Черной Башни после заката, но сейчас она об этом забыла, она только надеялась, что Нора не успеет скормить пирожные Алексию. Она схватила с вешалки шаль и выбежала на улицу. Уже через десять минут она была у крыльца дома Алексия. Джес бросилась к ней, виляя хвостом, и Ребекка, переведя дух, почесала ее за ухом. Затем быстрым шагом подошла к входной двери и громко постучала.

[kpods]

Нора и Алексий

- А вот и ты, - Нора вытерла руки о фартук и улыбнулась Алексию, зашедшему в дом. Как ни странно, она действительно была рада его появлению и постаралась вложить это в Узы. Может, ему будет приятно? 
- Я приготовила ужин, надеюсь, тебе понравится. Вот, пирожки с сыром и зеленью, а в горшочке мясо с бобами.
Нора хлопотала на кухне, улыбаясь про себя. Сегодня в лавке она расписала перед Ребеккой едва ли не идеальную картину жизни с Аша'маном, и, возвращаясь домой, поймала себя на мысли, что неплохо было бы попробовать сыграть то, что она придумала. Алексия такая смена линии поведения точно должна была озадачить и сбить с толку. Может, он раскроется перед ней чуть больше?
Алексий устало стянул мундир и повесил на спинку кресла, затем уселся за стол. Все пахло просто замечательно, но этот резко сменившийся тон в голосе Норы, улыбка и удовольствие... Алексий прислушался к своим ощущениям, вернее к ощущениям Норы, так и есть, удовольствие. Он решил, что не будет сейчас искать подвоха, а просто насладится вкусным ужином. За последние недели, Нора доказала, что готовит очень вкусно. Он откусил пирожок и блаженно улыбнулся.
- Очень вкусно, Нора. - Ашаман потянулся за мясом. - твоя стряпня как всегда замечательна. Пока меня не было, ничего не случилось?
- Ничего особенного, как видишь, я жива-здорова. Сегодня мне удалось прорваться мимо Джес и выбраться в лавку, купить кое-чего к ужину. Даже платье, как ни странно, не пострадало, - Нора снова улыбнулась. Поддерживать непринужденный разговор оказалось совсем не сложно. Почти также просто, как молча поставить тарелку на стол и хлопнуть дверью в свою комнату. Такой способ проведения ужина они тоже опробовали. Тогда Нору чуть не вывернуло наизнанку от раздражения, злости и расстройства, которые испытал Алексий от её поведения. Сейчас по Узам струились усталость, замешательство, подозрительность, но в то же время у Нора возникло ощущение, будто внутри Аша'мана ослабевает какой-то тугой узел. Алексий расслаблялся, точнее, ему отчаянно хотелось это сделать, но он, как будто опасался Нору. Девушка поджала губы. Ничего, - успокоила она себя, - ему просто требуется время, чтобы поверить, что я решила относиться к нему теплее. Не могла же я действительно полностью измениться за два дня, что его не было?
- Джес, ох... - Алексий отбросил длинные волосы назад и нахмурился. - Может мы попробуем завтра вместе с ней поиграть, или выгулять в лесу, как ты на это смотришь?
Алексий и правда успокоился - казалось, Нора решилась на перемирие и его это радовало - и принялся выскребывал ложкой остатки гороха.
- А что касается платья, то я уже думал. - Он немного замялся, ведь он мало разбирался в таких делах, но, кажется, женщины любили тряпки, а он хотел угодить Норе в ответ на ее старания – она это чувствовала. - Ты ведь не можешь ходить в одном и том же платье постоянно. Давай съездим в Кэймлин на днях и прикупим тебе что-то новое?
Нора едва не поперхнулась чаем, который она попивала, сидя рядом с Алексием. Один нормальный ужин, и он уже готов купить мне новое платье? Что же будет дальше? Кажется, вести себя хорошо выгоднее, чем скандалить. Девушка приподняла брови и пустила по Узам удивление и радость:
- Спасибо, это было бы очень кстати. И потом, я давно хотела взглянуть на Кэймлин. Еще раз большое тебе спасибо, - Нора мимолетным движением дотронулась до руки Аша'мана и почти сразу отдернула свою ладонь, - И по поводу Джес ты прав, можно попробовать, но я попрошу тебя держать её на поводке, я все-таки боюсь, как бы она меня не цапнула. Кстати, у меня тоже есть, чем тебя порадовать, - девушка налила Алексию чашку чаю и выложила купленные пирожные на тарелку. – Вот, держи. Думаю, ты оценишь.
Растерянность от её прикосновения сменилась удовлетворением - Алексий любил сладкое, ну кто же не любит сладкое? Он ухмыльнулся:
- Ты это для меня купила?
Нора кивнула и подперла щеку ладонью:
- Да, тебе, - внезапно во входную дверь громко и настойчиво постучали. – Ой, кто-то пришел, сиди, я открою.
Она вышла из кухни, размышляя, кого же принесло на ночь глядя. Неожиданной гостьей оказалась Ребекка. Нора удивленно уставилась на неё, но вспомнив о правилах гостеприимства махнула рукой, приглашая в дом:
- Здравствуй, Ребекка. А мы как раз с Алексием ужинаем.
Нора лихорадочно соображала, чтобы такого сказать Ребекке в качестве вежливого, но прозрачного намека, что она пришла не совсем кстати, но тут из кухни раздался сдавленный хрип.

[Йеннифер]

Ребекка

Ребекка вбежала в дом, запыхавшись. Она облокотилась рукой о дверной косяк и попыталась отдышаться. В боку закололо. Как раз ужинали?! Ребекка внутренне застонала. Она шарила глазами по коридору в поисках Алексия, но его здесь не было. Из-за бега она не могла связно говорить, потому слова путались, а голос срывался на какой-то хрип.
- Ужинал... ох, пирожные, Нора... - Из кухни послышался странный шум. Ребекка оттолкнула ничего не понимающую Нору в сторону и вбежала на кухню.
Ее взгляду предстала ужасающая картина: Алексий качался по полу в приступе какого-то странного кашля, хрипел и царапал горло. Ребекка бросилась к нему, упав рядом на колени, пытаясь оттянуть его руки от горла.
- Нора, зови на помощь, кого угодно. Скажи нужно Исцеление! - Горячие слезы обожгли ей глаза. Дура! Дура! Дура! Твердила она. Безмозглая, ослепшая от ревности дура!

[kpods]

Нора, Ребекка, Алексий.

Ужас сжал сердце Норы, и она не могла различить, где заканчивается её страх, и начинается страх Алексия. Ребекка причитала, как заведенная, отпихивала её в сторону.
- Пирожные...Нора, зови на помощь! – в мозгу Норы внезапно сложилась четкая картинка. В ярости она подбежала к доманийке, схватила её за плечи и оттащила от задыхавшегося на полу Аша'мана.
- Так ты знала, ты знала, что ему нельзя есть эти пирожные! Знала и подговорила меня купить их! Мерзавка! – Нора трясла Ребекку за плечи, как куклу. – Ты нарочно это сделала!
- Да, нарочно! Нарочно! Нарочно! - Ребекка всхлипнула. - Отпусти!
Доманийка пыталась вырваться из её цепкой хватки, но с тем же успехом она могла вырываться из тисков – Нору охватил всепожирающий гнев, и она лишь крепче сжала пальцы. Девушка чувствовала, как в висках стучит кровь, а по Узам стелется боль. Внезапно Ребекка лягнула Нору в живот – эта боль была лишь слабым отголоском боли Алексия, но она отрезвила девушку. Застонав, Нора согнулась пополам, а затем резко выпрямилась и изо всей силы ударила Ребекку по капризному пухлому рту. Капельки крови забрызгали пол, и в следующий момент Нора рухнула на колени рядом с Алексием. Аша'ман задыхался. А Нора чувствовала себя так, будто нос и рот зажимали ей. Распухло уже не только горло – начало отекать лицо. Она инстинктивно рванула ворот белой рубашки мужчины, хоть и понимала, что толку от этого не будет. Алексий расцарапал кожу на шее до крови. Нора попыталась убрать его руки от лица, прижала его своим телом к полу. Страх сменился паникой – Аша'ман умирал, - а её паника долгие годы влекла за собой одно и то же действие. Нора обняла Источник и свила полузнакомое плетение. Нора понятия не имела, откуда она знает его, главное, это плетение девушка уже однажды успешно применила на Асгерд. На Алексия оно подействовало также хорошо - отек стремительно спадал. За её спиной всхлипнула Ребекка, и Норе захотелось удариться головой об стену. Я вылечила Алексия на глазах у этой дуры.  
- Ребекка! – резко крикнула она. – Быстро принеси мне из коридора сумку. Быстро!
Она склонилась над Алексием и тихо прошептала:
- Продолжай хрипеть, - а сама дернула ящик стола и вывалила оттуда запасы травок для чаев. Схватив наугад первый попавшийся мешочек, Нора высыпала на ладонь горсть листьев, размяла их и запихнула в рот мужчине. – А теперь жуй.
Алексий медленно двигал челюстью, по его щекам струились слезы, но дыхание стало почти обычным.
Ребекка вернулась из корридора с пустыми руками, кровь продолжала струиться из разбитой губы и пачкать ее платье. Пошатываясь, она вбежала в комнату, яростно вцепилась в волосы Норе и попыталась оттащить от Алексия.
- Какого троллока ты послала меня в коридор, там ничего нету! Зачем ты меня обманула? Что ты с ним сделала пока меня не было?!
Нора уже даже не пыталась отбиваться от налетевшей на неё в истерике Ребекки. Она отпустила Источник, и больше всего ей сейчас хотелось лечь на пол рядом с Алексием и выдохнуть.
- Успокойся ты, успокойся, идиотка...Я дала ему лекарство, я училась у Мудрой! - Вранье стекало с языка практически без запинок. - Отпусти меня!
Нора обхватила голову руками, защищаясь от острых ногтей доманийки.  Та не унималась, пока Алексий не прохрипел:
- Прекратите... прошу вас... Ребекка, Нора - он закашлялся
Лишь тогда доманийка отпустила пряди волос Норы и тяжело осела на пол рядом с ней.
- Живой, - выдохнула она.
- Не твоими стараниями, - холодно процедила Нора. – Пошла вон отсюда!
Она встала в полный рост, уперла руки в бока и посмотрела на доманийку:
- Мне тебя ногами вытолкать или сама уйдешь? Пошла вон!
Ребекка привстала и выпрямилась.
- Я тебе не собака! И не смей меня больше трогать! - Она повернулась к приподнявшемуся и тяжело осевшему на стул Алексию. - Алексий, я не  знаю, что она тебе наговорит, но я не хотела причинить тебе зла...я, я была сама не своя, ты отказываешься видеться со мной и ... и эта женщина живет в твоем доме! Между тем, ты провел со мной ночь! И был нежен и я думала, дума... прости. - Ребекка отвернулась, подхватила юбки и выбежала во двор.
- Извини, - Нора взглянула на Алексия, - я думаю, нам лучше поговорить о произошедшем здесь позднее.
Девушка подошла к столу, взяла тарелку с пирожными и вывернула их в помойное ведро.
- Просто,  к твоему сведению, я купила их по совету Ребекки. Вот и все. А сейчас я пойду, полежу у себя.
Нора подошла к дверям, оперлась на косяк, затем повернулась и проговорила, глядя на ботинки Аша'мана:
- Знаешь, я, на удивление, очень  рада, что ты выжил. Думаю, ты это чувствуешь. Странно, а ведь я могла бы избавиться от уз. Да, странно.
Она вернулась на кухню, уселась за стол рядом с Алексием и разрыдалась, обхватив голову руками.
Нора никогда не думала, что сможет чувствовать себя счастливой и несчастной одновременно. Какая-то расчетливая часть её рассудка недоумевала, как она не воспользовалась таким шансом и не избавилась от чужого присутствия в голове. Другая же ликовала от того, что комок эмоций Аша'мана никуда не исчез. Внутри него сейчас гнездились стыд и боль.
- Это моя вина, - Алексий вновь закашляся. - Я ей объясню... И спасибо тебе.
Он провел рукой по волосам Норы, девушка попыталась было удержать её, но пальцы поймали лишь воздух - Алексий вышел из комнаты.