Мафия №20: Коза Ностра

[Йеннифер]

Джудит Бартоло



Бордовая роза легко упала на крышку гроба и вскорости была смята другими букетами. Джудит отошла от ямы и, в очередной раз предложив свои соболезнования кузенам и тетушке, растворилась в толпе. Ее глаза были сухи, плакать она разучилась уже давно, но сердце сжималось от воспоминаний и боли. Всю ночь она бодрствовала, но такое самопожертвование ни к чему не привело. Она никому не понадобилась: тетушка не позвала, братья были заняты делами семьи. Пожалуй, было бы лучше, если бы она поработала. Казино в какой-то мере стало ее вторым домом, отдушиной, местом, где можно было забыться, не вспоминать о неудавшейся личной жизни. Последняя мысль заставила Джудит оглянуться в ту сторону, где по периметру стояла полицейская охрана, и найти взглядом такую знакомую до боли фигуру. Фрэнк. Она знала, что он будет здесь, и, казалось, подготовила себя к его очередному появлению в своей жизни, но она заблуждалась. Только с этим мужчиной Джудит узнала, что такое любить по-настоящему, только любовь к нему смогла открыть в ней такие качества, как жертвенность, беззаветность, сердечность. И только он сумел показать ей и обратную сторону медали подобных чувств – чистейшую ненависть и презрение. Джудит почувствовала ком в горле и отвернулась от Фрэнка, на гроб дяди Вито смотреть было куда более безопасно.

[mary]

Адрианна Чилинтанно

О, а вот и детектив. Опомнился?

-Чем я могу загладить мою вчерашнюю неучтивость, прекрасная матрона?

Адрианна поджала губы. Надо было выспаться, удручённо подумала женщина, выглядевшая, по мнению всех окружающих, кроме этого наглеца, намного моложе своих лет.
- Начнём с того, что матрона лучше подходит им, - Адрианна кивнула в сторону ряда пожилых женщин, сестёр-кузин-тётушек Корлеоне, - Но на прекрасную я согласна, - улыбка игриво скривила её губы, глаза под вуалью сощурились - Вас гложут угрызения совести за вчерашний вечер?

[Lucia]

Малена Скордиа


Малена выглядела достойно – черное платье, подчеркивающее фигуру, но прикрывающее колени, небольшая шапочка с вуалью, прикрывающей лицо, полное отсутствие каких-либо украшений кроме обручального кольца, и минимум макияжа. Несмотря на волнение, лицо ее выглядело спокойным, как каменная маска. Ей было жаль родственников дона Вито, но не стоило открыто проявлять эмоции. На церемонию Малена приехала вместе с прочими, желая отдать дань памяти. Вчерашнее совещание у Майкла немного выбило ее из колеи, она так и не смогла понять, что же нужно было Майклу. Она много над этим думала, но возможности как-то обсудить это с мужем, посоветоваться с ним, у нее не представилось. В тюрьму ее к нему почему-то не пустили и она сильно волновалась за него. Мало что могло случиться там, все-таки отголоски того, что происходит на воле, долетают и туда. Она очень волновалась за мужа.
Винченцо шел рядом с ней, с гордо поднятой головой и в его глазах был заметен вызов. Мать еле заставила его вести себя тихо, все-таки похороны столь уважаемого человека. *Что же с ним делать? Бестолковый ребенок, с кем он опять связался?*.
На месте Малена встретила много знакомых лиц. С кем-то она вместе занималась поддержкой домов престарелых, с кем-то собиралась вечерами с бокалом вина, когда мужчин не было дома, а кого-то просто видела ранее. Она была сдержанна, но приветлива. Старалась уделить хотя бы немного внимания каждому знакомому и при этом не выпустить из вида сына. Еще не хватало, чтобы он выкинул какую-нибудь глупость в таком месте и при большом количестве свидетелей. Малена вместе с сыном подошла к гробу, прошептала несколько слов прощания с малознакомым ей, но, все же, уважаемым человеком. Человеком, которого так ценил ее муж. Высказала соболезнования родственникам и прошла дальше. Сын лишь буркнул себе под нос «соболезную», но хотя бы догадался потупить взгляд. Атмосфера была гнетущей, тяжелой. Малене это не нравилось, но странно было ожидать иного от похорон. Женщина осторожно оглядывалась по сторонам, стараюсь найти кого-нибудь знакомого, с кем было бы приятно или полезно пообщаться. Оставаться одной не хотелось. Жаль, что в это время совсем не было возможности расслабиться. Ей был необходим отдых.

[didika]

Америго Бонасера



День похорон. Утро в доме Бонасера. Стол уже накрыт к завтраку.

Особого пристрастия к еде Америго не испытывал, в отличие от сна и ликера.

Недостаток первого он всегда старался восполнить, но сделать это прошедшей ночью удалось не в полной мере. После встречи с детективом пришлось еще несколько часов  провести в кабинете гостиницы, сводя воедино счета от поставщиков.
Америго сетовал на то, что потратил уйму времени на пустые разговоры. Хотя вероятно тогда бы он не встретился с прекрасной шляпницей..

А что же касается второго – бутылочка с зеленой жидкостью покоилась в прихожей, в просторном кармане его пальто.

green

* * * * *
Вчера она помогла ему убить какое-то время, просто забыться.



Фея, зеленая фея.. Она приняла образ очаровательной синьоры Чилинтанно. Кружилась вокруг Америго, кокетливо улыбалась. На ее шее было причудливое ожерелье из веточек белой омелы, а в руках появился черный котелок, который она нежно водрузила ему на голову. Подхватывая Америго за руки и увлекая его за собой, она шептала, шептала, что всегда будет любить его. А он целовал ее, целовал.. Папа.. папа, я люблю тебя. Рыжие локоны превратились в каштановые кудри. Синьор Бонасера отпрянул от девушки. Перед ним стояла его дочь и простирала к нему руки. Одетая в воздушное зеленое платье, она была столь же прекрасна как весна. Но постепенно ее нижняя челюсть деформировалась, на лице появились синяки и ушибы. Хрупкое тело задрожало, обмякло и с глухим стуком рухнуло наземь. Стук повторился еще раз. Ягоды омелы раскатились в разные стороны.
Америго открыл глаза. Сон? Навряд ли. Галлюцинация? Возможно. Прошло не больше получаса. Кресло было очень удобным, в нем можно было утонуть. Жена рядом, она взволнована. Мужчина здесь же, он говорит и говорит снова. Появилась работа. Ход мыслей ускоряется. Который час?.. Новые трупы. Я люблю свою работу!
* * * * *

[свернуть]

Закончив есть, Америго выпил стакан чая и выкурил одну сигарету. За чаем он размышлял о судьбе своей дочери и тех несчастных, которых прошедшая ночь сделала его очередными клиентами. Столько работы за одно утро у него еще никогда не было. У гравировщика могильных плит скорее всего тоже.

Юрий Кофтаньело.. большой чиновник, много денег. Но его жена еще не определилась с тем, будет она оформлять надгробие или нет. Будет ли вообще она его хоронить. Вариант с кремацией, видимо, ее тоже устраивал.

Венгерский пианист Бела Родони... Какое совпадение! Америго слышал ранее, что за день до этой жестокой ночи умер один венгерский музыкант. Его будут хоронить сегодня на стороне кладбища, противоположной той, где будет проходить церемония погребения Дона Вито.
Человек из конторы Америго еще спозаранок был озадачен сбором информации о наличии свободных участков для захоронения. Он как раз-то и подтвердил, что «вакантно» одно место по соседству с могилой музыканта. Конечно было немного иронично организовывать музыкальную венгерскую диаспору на кладбище, но наверняка покойный Родони желал бы оказаться рядом с соотечественником.

 Бела Родони

Rodanyi Bela (10.12.1915 – 27.09.1945)
Magyarnaks zulettem - родился венгром.

[свернуть]

Дадан Карамболо.. Что это, если не еще большая ирония!?. Только вчера Америго размышлял о том, как зашивал людей этого мафиози. А сегодня ему хотелось зашить крикливый ротик его сестрички.
Дадан не собирался умирать так быстро, поэтому завещания не оставил. По этой же причине из-за его наследования разгорелся бурный спор. Как ни странно, но самой умной оказалась его младшая сестра, Афродита, которая и захапала все его деньги – мол, остальные сестры получили свое, выйдя замуж. Узнав об этом, Дадан в гробу бы перевернулся, но ему никто уже сообщить такое не мог. Скорее всего, похоронят его тихо - слишком уж скандальной получилась его смерть.

Немного потрепав нервы синьору Бонасера, могильный камень сестра Дадана все же заказала.

 Дадан Карамболо

[свернуть]

Отец Брауни.. Очень трагично и печально. Зато работы меньше всего: немного косметики нанести на лицо и руки! Тем более что захоронение пройдет на территории церкви. Надгробие уже заказано. Осталось не забыть положить в гроб Оранжевую Католическую Библию. Настоятель из церкви сообщил, что это личная просьба покойного падре.

 Отец Брауни

[свернуть]

Ах, Америго, Америго. Что сказать, даже косвенно иметь дело с семьей Корлеоне весьма прибыльно.
***
Но вот пришло время отправляться на кладбище. Пришло время хоронить великого Дона.

[31сникшаС]

Накки Томпсон

Накки ночью не спалось, мысли о том зачем он здесь не выходили из его головы. Накатив стаканчик виски он решил прогуляться. Ночью явно многим не спалось. То там то там слышались шаги, знать бы что так многим не спится, то можно было бы с ними пивнуть и потрепаться, может быть кто нибудь заключил бы с ним сделку на поставку им виски. Он решил, что может быть Марко Русчелло сможет предложить ему выгодные условия поставки, но тот почему то куда то убрался. Накки вспомнил что надо бы еще пивнуть, но виски он не захватил. Расстроенный Накки отправился к себе, но только свернув за угол, увидел,  что к Марко хотел еще кое кто заглянуть. Любопытство было сильнее страха,  он выглюнул из-за угла и увидел удаляющегося ни с чем Салли Марино. А этот то зачем сюда перся? Может быть он и сможет понять, а может и нет, хотя без виски тут не разобраться.

[Rusmack McDwarf]

Марко Русчелло.

Вчера вдруг обнаружилось, что поставщик виски разорвал контракт. По неизвестной причине. Сказали что-то похожее на "Раз Корлеоне нет, так и виски вам не будет". На самом деле они сказали совсем другое, но я то знаю, как переводить клинописи. На нет и суда нет. Можно без суда. Им можно пригрозить. Контракт неразрываем еще 5 лет, а за преждевременные разрывы нам должно переходить 5 заводов. По контракту. Но Дон ведь говорил, что правосудия недостаточно, поэтому его надо дополнять. Заберем все. Если они не согласятся на возобновление контракта. С выплатами по Моральному ущербу. И дополнительной платой лично мне за содержание всего в тайне от Семьи. Так делаются дела. Если они не согласятся на такие условия, это перестанет быть бизнесом, и станет глубоко личным делом. Мне слишком нравились эти Виски. Вот как. Пойду их и выпью. В машине по дороге туда. Все равно делать нечего, можно и выпить.

[Симмах]

Фрэнк Дельгадо

   Лениво плыли по небу облака. Гонимые ветром, у них не было власти над своей судьбой. Но так ли сильно отличается в этом плане человек? Вот, Вито Корлеоне. Человек, в чьих руках были судьбы сотен людей, и что? Умер, как и любой другой. Убит, вот так запросто. Ну, может не запросто, но Фрэнк начинал склоняться к мнению, что ключевым ингредиентом успеха стала смелость, кто-то просто не побоялся. И со смертью Вито страх, державший за глотки других, потерял свою силу. Корлеоне должны показать, что еще сильны, или их уничтожат. Уже начали уничтожать. И что в сложившейся ситуации делать хорошему, правильному полицейскому? Остались ли вообще такие? Разве что совсем зеленые ребята, но несколько лет службы изменят любого, Фрэнк и сам был такой... А, может, не любого? Может, это просто оправдания? А впрочем, без разницы. К черту закон.
   Фрэнк хмыкнул. Похоже, он был готов думать о чем угодно, лишь бы не о Джудит. Проклятая баба. Так не вовремя... Ну и что с ней делать? От нее все в голове кувырком. Фрэнк так и проплутал в своих мыслях прошлую ночь. Надо с ней что-то решать, в ближайшие дни он будет на нее натыкаться постоянно... Нет, не сейчас...
   Облака, да, облака на небе. Не думать о ней. Да. Вон то облако выглядит точь в точь Джудит, так и хочется придушить... Проклятье, думай о другом! Облака, облака, проклятые облака...

[Тэль]

Эва Мерседес Пере де Кабрера

Прощание

  Легкий ветерок теребил ее закрытое черное платье, которым Эва так гордилась. Отсутствие воротника она для себя определила как неглубокое декольте, и сейчас, в глубине ее души, наряду со скорбью рождалось что-то еще. Но горе было выше этого нового чувства. Она стояла в стороне, впрочем, это не мешало ей наблюдать за лицами собравшихся людей. Для семейства, во истину, настал день великого траура. Эва Мерседес импульсивно низко поклонилась, когда мимо пронесли гроб с Доном Вито. С делами внутри семьи, Эва была знакома поверхностно, но она не сомневалась, что возможны какие-то перемены. Как говорит отец - Cuique suus proprius beneficiorum. А к отцу она всегда прислушивалась. Машинально перебирая четки, Эва устремила свой взгляд вслед Крестному. Молитва за усопшего очень важна, так учила ее Констанция, да и сама Эва это прекрасно понимала. Но внезапно для самой себя, она мысленно обратилась к Крестному с просьбой. За время пребывания в Америке, она начала жить немного другой, более простой жизнью. У нее появились новые знакомые, друзья, мечты и возможности. Кофе, Томми, джинсы. Может быть, ей не надо будет выходить замуж за кого-то дипломата? Ездить с ним по служебным командировкам и заниматься прочими правильными делами, которых так ждут от юных леди. Поэтому ее последняя просьба, адресованная крестному, которую тот должен был передать Господу Богу, была о возможности осуществления всех желаний. Эва не сомневалась в величии своего крестного, упокой, Господь, его душу. И была уверенна, что тот сможет договориться с кем угодно, главное попасть в нужное место. А что бы он попал туда, она – Эва сделает все от нее зависящее. Будет ходить в церковь, хоть дважды в день, хоть трижды и молиться-молиться-молиться.

Когда гроб опустили в сырую землю, Эва не выдержала и расплакалась. Как все-таки жалко, что такого человека больше нет с ними на этой земле.
Как много нашего ушло с тобой, как много твоего осталось с нами.

[Элиан]

Дедлайн.

Майкл наблюдал за тем, как гроб закапывают, с какой-то отстранённостью. Эта деревянная коробка не ассоциировалась у него с отцом. Хороший виски, сигары, ласковый и немного насмешливый тон - вот что помнил он об отце. Мать рядом рыдала и хваталась за сердце. Майкл нашёл взглядом Сонни, но тот стоял в стороне и разговаривал с какими-то господами. Мужчина качнул головой - матери сейчас требовалось крепкое мужское плечо. Он взял её под локоть и отвёл в сторону, бормоча что-то ободряющее. Они отошли за статую - надгробие в виде фигуры ангела.
Майкл вернулся с войны, на которой, как известно, атеистов не бывает, но тут он окончательно убедился в том, что Бог есть. Именно фигура ангела спасла ему жизнь.
Звуки выстрелов и крики разорвали воздух. Майкл толкнул мать на землю, под защиту парапета, и выругавшись, вытащил пистолет из кобуры, спрятанной под пиджаком. Сонни уверил его в том, что кладбище надёжно охраняется! Надёжно! И что полиция помогает Семье в этом. Майкл выглянул из-за статуи. Огонь был открыт из пулемёта, установленного внутри катафалка. Стекло отодвигалось, обнажая ствол и скрывая того, кто внутри. Майкл выругался ещё раз. Перекрёстная стрельба не давала возможности Майклу выбраться из укрытия. Странно, но катафалк, похоже, не собирался уезжать. "Смертник," - пришло в голову Майклу, и тут он понял, что так оно и было. Тот, кто стал бы покушаться на сына Вито Корлеоне в окружении охраны и полиции вряд ли мог рассчитывать на возможность сбежать, если только он не устроил бы парочку взрывов. Кто бы он ни был, враг решил действовать таким образом.
Огонь из катафалка прекратился, и к нему ринулись сразу несколько мужчин, а Майкл рванул к Сонни.

Он успел подхватить падающего брата. Его тело было нашпиговано пулями. Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что он не жилец. Слёзы брызнули из глаз Майкла, и он не знал, слезами чего они были - горя или ярости.
Он издал рёв, похожий на рёв дикого зверя, когда он хочет напасть. Теперь он был главой клана Корлеоне. И он найдёт и разорвёт подонков, покусившихся на его семью.

В связи с тем, что мастерский пост требует  реакции персонажей, дедлайн голосования устанавливаю на пятницу, 04.10, 21:00.
Выбывший по итогам голосования будет считаться погибшим в перестрелке.

[Кримс]

Пит Монтана

Желтый каб лениво подпрыгивал на ухабах. – Слава Богу! Уже выехали в пригород, - раздосадовано думал Пит. Время близилось к полудню. Добравшись утром до отеля, он не застал там похоронную процессию. Однако ему удалось найти метрдотеля, который, узнав, по какому Пит здесь поводу, немедленно распорядился вызвать такси. К сожалению, такси ползло со скоростью гоночной улитки: водитель оказался хипстером, которому было все равно, на чьи там похороны опаздывает Пит.

- Спеши - не спеши, чувак, а рано или поздно ты все равно там окажешься...хе-хе...все дороги ведут в ад, впрочем, после жизни, он тебе покажется раем – начал филосовстовать водила.

- Ага, конечно, пока ты доберешься до места назначения, уж и ад замерзнет! - съязвил про себя Пит, поинтересовавшись вслух, нет ли у того с собой курева, так как свою трубку второпях забыл дома.

- Для тебя, торопыга, есть кое-что получше. На вот, курни, хоть расслабишься, - по-хипстерски растягивая гласные, произнес таксист, протягивая Питу самокрутку.

- Так и есть – травка - принюхавшись, догадался Пит. – Впрочем, нервы действительно не помешало бы успокоить.

Прикурив самокрутку, Пит сделал затяжку и задумался о событиях, произошедших минувшей ночью, рассказанных ему метрдотелем. Казалось, что убитые были настолько «разношерстными» личностями, что произошедшие убийства не увязывались друг с другом. Но Пит понимал, что централизованная система, в которой единственным гарантом безопасности  для ее участников выступало слово Дона Вито, начала давать сбои, и теперь каждый самостоятельно должен заботиться о сохранности своей жизни. – Хорошо, что вчера не попал в отель, а то могло и не поздоровиться.

Наконец, они добрались до кладбища. Пит расплатился с таксистом и направился к входным воротам. Похороны были в самом разгаре: внушительная процессия уже выстроилась у гроба, однако многие приглашенные, видимо, уже успели попрощаться с Доном Вито, и, разбившись на группки по 2-3 человека, стояли в стороне. Неожиданно рядом с Питом возник крепко сложенный незнакомый мужчина и преградил рукой дорогу, вынуждая его остановиться.

- Добрый день. Боюсь, я не могу вас пропустить. Придется вам подождать.

- А-а-а, я понимаю. Вы, видимо, отвечаете за безопасность? - предположил Пит, и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Дело в том, что я не могу ждать! Я и так чуть не опоздал! Меня зовут Пит Монтана, и я был приглашен на эти похороны.

- Так любой может сказать. Я вас не знаю, так что, боюсь, вам придется подождать здесь. Тут не детский утренник, не стоило вам опаздывать.

- Отлично! Нет, просто отлично! – начал кипятиться Пит – Как вас зовут, говорите? Фрэнк!? Так вот, Фрэнк, дружище, я о вас тоже ни черта не знаю! Зато я знаю, что должен быть там! Понимаете?! ДОЛЖЕН!» - перешел на повышенный тон Пит, выкуренная сигарета марихуаны явно не справлялась с той лавиной стресса, которая накопилась у него со вчерашнего дня.

- Эй, Монти! Монти Питон, эй! – разгоряченный, Пит не сразу расслышал, как его зовет, подошедший на шум, Антонио Бандерелли.

- Ты знаешь этого ненормального? - поинтересовался у Антонио Фрэнк.
- Все в порядке, Фрэнк, пропусти его, это наш человек. Монти, Майкл спрашивал о тебе. Где тебя черти носили?

- Антонио, послушай, нас с Клеменцей вчера по дороге в отель обстреляли. Нет, мы не пострадали. Потом нас допрашивали копы. Они настоятельно порекомендовали нам оставаться дома. Клеменца обещал уведомить обо всем Майкла. Он здесь?

- Нет, его тоже со вчерашнего дня не видно. Я думаю, Майкл захочет выслушать тебя лично. Жди здесь с Фрэнком, я поручу Симоне узнать, сможет ли Майкл принять тебя.

- Куда же запропастился Клеменца? – думал, глядя на удаляющегося Антонио, Пит. – В такой день он должен быть здесь и обеспечивать безопасность вместо этого мордоворота Фрэнка. Что-то тут нечисто. Неужели до него все-таки добрались? – Пит снова прокручивал в памяти детали вчерашней аварии: звук битого стекла, хлопки выстрелов.

В какой-то момент Пит осознал, что стреляют уже не только в его воображении, а по-настоящему. После осознания на него сразу навалилась стена звуков из криков женщин и визга детей. Пит оцепенел. Участники похоронной процессии бросились врассыпную. Пожалуй, не растерялся только Фрэнк: отрывистым голосом он раздавал короткие команды, подбежавшим к нему людям.

голос против

М-м-м, вот ведь дилемма: не обворуют, так убьют или еще хуже – взорвут. Да, все-таки взорвут – определенно хуже ...  

голос против

Паранойя?

голос против

Возможно ...  голосую против Шарин (Томазо Кастилья)

[свернуть]

[свернуть]

[свернуть]

[Шарин Налхара]

Томми Кастелло

Гроб, конечно, был тяжелым, но сам старик внутри, казалось, был легче, чем можно было ожидать. Словно он усох, истощился, выветрился. Вито Корлеоне всегда казался таким... монолитным. Надежным, сильным, цельным человеком. Вечным. Ан нет... В то, что семья осиротела, Томми не верилось до сих пор. Дон Вито был для Томми человеком, которого он безмерно уважал и к которому прислушивался, человеком, который многому его научил и позволил ему раскрыть свои таланты.
Священник прочитал молитву, затем гроб осторожно спустили на полотнищах в могилу - и туда полетели цветы. Розы в основном, конечно. Они укрыли темно-коричневый короб багровым с прозеленью покрывалом. Томми опустил цветы в могилу в числе первых и теперь наблюдал за скорбной процессией, выстроившейся, чтобы окончательно попрощаться с погибшим доном. Смотрел на искренние слезы, на фальшивые гримасы скорби, на холодные застывшие маски сдержанности, на почти равнодушные вежливые выражения лиц. Нет ничего хуже простой вежливости - под ней всегда пусто или грязно. Что чувствовал он сам? Одиночество. Больше не будет тихих бесед по пути на встречу; больше не будет одобрительного хлопка по плечу после очередной гонки, которая принесет ему пьедестал, а семье - деньги; больше не будет знакомой фигуры, как всегда облаченной в строгий костюм с изящной бабочкой. Казалось, вместе со смертью дона, он потерял не только великого человека и уверенность в завтрашнем дне, но и еще нечто очень дорогое, какую-то частичку души.
Что теперь? Поверх гроба и цветов легла земля, а гости медленно расходятся, чтобы поехать для проведения поминок в выбранное Санни и Майклом место. На границах видимости маячат люди в костюмах, будто бы лениво обозревающие похоронную процессию, но трудно не заметить, что все они вооружены. Часть из них Томми была знакома - люди семьи Корлеоне. Часть из них - нет. Кто они? Копы Фрэнка? Приглашенные со стороны гастролеры? Санни спокоен. Майкл нервничает. Конни, кажется, плачет и злится. Фредо поник в сторонке. Том стоит у могилы и тоже смотрит на боевиков, охраняющих периметр от нежелательных визитеров. Что-то произойдет. Напряжение, висящее в воздухе, можно черпать ложкой.
Все начали разбиваться по парам и группам. Томми был уверен, что сейчас вопрос о том, что будет дальше с кланом Корлеоне, стоял особенно остро и интересовал абсолютно всех. В любом случае, Томми решил одно - машину с Майклом, Томом и Санни он поведет сам. Слишком страшно доверить их безопасность в дороге кому-то еще. Конни с Фредо повезет Лучиано, ему можно доверять, мысленно прикинул он, да и с машиной он обращается в достаточной мере, чтобы не бояться, что его зажмут где-то или загонят в проулок.
Очередь из желающих попрощаться казалась нескончаемой. Томми подумал было подойти к Лучиано и дать ему пару распоряжений насчет того, чтобы подогнать автомобиль, но вдруг заметил женщину, на которой он никогда не мог не остановить взгляд. Малена. Прекрасна даже в траурном черном платье. Рядом Винченцо, как всегда хмурый. Парень уже мнил себя взрослым, а без отца, который мог бы дать совет или хорошую затрещину в воспитательных целях, когда потребуется, ему было явно тяжко. Немного подумав, Томми направился к ним.
- Синьора Скордиа, - он склонил голову и прижал к груди шляпу, взглянув Малене в глаза. - Винченцо. - Томми кивнул парню. - Жаль, что нас всех собрала здесь такая тяжелая утрата... Как дела у Калоджеро? Я слышал, ему...
Внезапно раздавшиеся выстрелы заставили Томми замолчать, а в следующий миг он рванулся вперед, толкая Малену и Винценцо на землю в укрытие за ближайшее надгробие и одновременно выхватывая пистолет. Думать о том, какого черта происходит, не было времени. Быстро перебежав за соседний могильный камень, Томми выглянул, чтобы оглядеться. Проклятье! Пулеметная очередь снова разрезала воздух, раздались крики. Стрелок сидел в катафалке, устроив себе там долбанное пулеметное гнездо. Но как?.. Неужели в церкви?.. По машине со спрятавшимся внутри ублюдком уже открыли огонь люди семьи.
- Живым!!! - заорал Томми. - Постарайтесь взять его живым!
Стрелять самому не было смысла - с такого расстояния попасть по стрелку из обычного пистолета было слишком трудно. В мыслях был полнейший сумбур. Раздался дикий крик, и Томми обернулся ровно в тот миг, чтобы увидеть, как окровленный Санни оседает на руках у Майкла. Нет! Проклятье! Нет!!!!
- Доктора!!!
Кажется, ребятам удалось-таки снять пулеметчика - выстрелы стихли. О том, когда и каким образом тот вообще сумел пробраться в катафалк и кто это вообще был, подумать можно и позже. Сейчас Томми со всех ног бежал к Майклу и Тому. И к Санни. Проклятье, Санни! Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ему уже не помочь. Лучиано уже мчался к машине, и Томми крикнул ему, пробегая мимо.
- Люка, увози Конни и Фредо! Проклятье! Возьми с собой минимум одну машину сопровождения! Пусть Джанфранко готовит машины прикрытия, на выезде может ждать засада!

Спойлер

Русмак
Мда, то ли Вербовщик, то ли Громила, то ли Коп...

[свернуть]

[Вэль]

Мисс Мэри

Спойлер

[свернуть]

   Пока чета Люсертолли прощалась с покойным и бросала розы в могилу, мисс Мэри отвела девочек подальше от толкучки: не за чем им видеть это. Сестренки с интересом озирались вокруг, рассматривая богато украшенные надгробия и разодетых в изысканные, хоть и траурные, наряды гостей. Самой Марии было обидно: из-за этого глупого допроса она не смогла переодеться. Как назло неподалеку от них стояли синьора Чилинтанно и дон Провенцано. Если они ее увидят, то синьора Адриано не преминет вставить какую-нибудь шпильку по поводу ее сегодняшнего лука (как говорят американцы).
- Что-то случилось, мисс Мэри? - поинтересовалась старшая из ее воспитанниц, Лусия, видимо, заметив озабоченный взгляд девушки.
- Нет-нет, дорогая, все в порядке, - отозвалась Мария, пытаясь вернуть лицу спокойное выражение.
Она хотела еще что-то добавить, но со стороны столпившихся провожающих в последний путь дона Вито родственников и приближенных раздались выстрелы, а потом и крики. Мария замерла на мгновение от ужаса, а потом ухватила девочек и потянула за ближайшее мраморное надгробие высотой в человеческий рост. "О, Санта Мария, спаси нас!"

Спойлер

Тереза

[свернуть]

[Мефистошик]

Антонио Бандерелли



Гроб с телом величайшего из знакомых Антонио людей медленно опускался в сырую землю. Мужчина смотрел на стоящих вокруг людей и даже не пытался понять, кто из них искреннен в своей скорби, а кто прячет свои истинные чувства. Пускай Майкл разбирается - он умный. И если кто сумеет хотя бы удержать Семью от краха, то это он. Сонни слишком эмоционален. Бандерелли еще раз скользнул взглядом по замершему подобно античной статуе Майклу и решил размять ноги, а заодно проверить, все ли под контролем. Итальянец успел пройти лишь метров пятьдесят, когда заметил Джулию. "Мда, нехорошо тогда вышло", - подумал мужчина и решил, что еще можно все исправить. - "Возьму букет орхидей... нет, пожалуй, лучше лилий... или ромашек? Да, точно, ромашек..."
Выстрелы разорвали гнетущую тишину кладбища. Разум кричал Антонио, что нужно защищать Майкла и Сонни, но тело неожиданно бросилось в противоположную сторону, уволакивая на сырую землю синьору Пеццати. "Что ты творишь, идиот?!?!" - бил в набат внутренний голос, но, лежа на земле, Бандерелли понял, что все равно не успел бы - Сонни был слишком далеко, а Майкла мужчина вовсе потерял из виду. Зато Сонни не потерял... как не потерял его и стрелок. Не помня себя от ярости, Антонио вскочил с земли и бегом помчался к катафалку, выхватывая на бегу револьвер.
- Живым, - орал как резанный Томми, но Бандерелли знал, что это невозможно - слишком много горячих голов захотят отомстить на месте. И что скрывать, сам Антонио был среди них. "Так если подонку все равно не жить, пусть это сделаю я", - так думал Бандерелли, всаживая в стрелка пулю за пулей. И каждая ложилась точно в цель. Выстрелы смолкли. Остались лишь дымящийся ствол и грустно-безысходное непонимание. "Сонни мертв. Я жив. Я снова не защитил, не спас. Неправильно..."

[Lucia]

Малена Скордиа

Знакомых лиц было много. Среди них был и Томазо. Она не раз встречала его, но общалась не часто – не было возможности. Винченцо только и думал, как бы побыстрее сбежать отсюда, и, если бы не жесткое требование матери явиться на похороны и вести себя как следует, скорее всего он так бы и поступил.
- Томазо, рада встречи, пусть и при столь печальных обстоятельствах, – сказала она, при этом голос был ровным и спокойным,  и только хорошо знавшие Малену могли отметить про себя небольшую, еле заметную перемену в ней.
Винченцо только буркнул себе под нос что-то едва напомнившее приветствие и продолжил изучать окрестности в ожидании того, когда, наконец, они уберутся из этого места. Ему было скучно.
Вдруг речь Томазо прервалась и он толкнул ее и сына в сторону ближайшего надгробия и заставил спрятаться за ним, и исчез, попутно раздавая команды. И только через несколько секунд до нее дошло, что слышны выстрелы. Малена с трудом сохранила хладнокровие и только взяла за руку сына, хотят тот, кажется, старался прикрыть мать. Все-таки он не был законченным эгоистом и при всей сложности своего характера был очень привязан к матери. Она была растеряна и напугана, но держала себя в руках изо всех сил, а мысли ее вернулись к уютному дому, камину и бутылке виски. Хотелось исчезнуть, а она лежала, прижавшись к земле, боясь поднять голову. И только через некоторое время после того, как стих грохот выстрелов, она осмелилась поднять голову. Вокруг царила паника, кто был смелее, или, наоборот, куда более испуганным – те старались как можно скорее скрыться с проклятого кладбища. Винченцо, убедившись, что матери ничего не грозит, уже успел куда-то удрать и Малене оставалось только надеяться, что он не вляпается во что-то.
И только поднявшись, осмотревшись, она увидела толпу около оставшихся членов семьи Корлеоне. *Что-то случилось с членами семьи? Не позавидуешь им.* Кто-то разбегался, кто-то пытался оказать первую помощь раненым. Малена шла, осматриваясь, прикидывая, где она может быть полезной. И тогда же она услышала, что расстреляли Сонни. *О господи... За что им такое? Что будет с нами?* Она в очередной раз пожалела, что рядом нет мужа. Любила или нет, но она могла ему доверять и могла на него положиться. Но его нет и не известно что с ним. Малена разрывалась между желанием в одиночку напиться или же с боем прорваться в тюрьму ради одного лишь свидания или короткого разговора с мужем. Но этому не суждено было сбыться. При спокойствии и хладнокровии внешне, внутри у нее все кипело. В душе боролись страх и желание помочь, сочувствие и злость. Она злилась на убийц Вито и на тех, кто сейчас стрелял по людям на кладбище, на тех, из-за кого ее муж сел в тюрьму. Она начинала ненавидеть, но, благо, она могла обуздать свою ненависть. И только небольшая морщинка на лбу могла выдать хоть какие-то эмоции. Она была внимательна и сосредоточена, ожидала опасности с любой стороны. Малена хотела помочь и при этом сама отчаянно нуждалась в помощь, в крепком плече рядом. Последнее время, особенно после этих событий, ей как никогда ранее хотелось оказаться на чьей-то крепкой спиной, а не бороться самой, за себя, за мужа, за сына.

Спойлер

Русмак

[свернуть]

[Bob-Domon]

Эл Мартино, Эва Мерседес Пере де Кабрера, Софи Лаверн

Кортеж медленно проезжал мимо. Эл перекрестился и подумал об иронии судьбы, уравнивающей после смерти и важного, деятельного дона мафии, который теперь, можно сказать, всего лишь тихий дон, и бедного пианиста-эмигранта, который больше не вернется в столь любимую им Венгрию. Эл зашагал куда-то без определенной цели, вспоминая дружка Белу, с которым еще вчера выступали перед мафиозной публикой, среди которой наверняка был и его убийца.
Оказалось, что шаги его привели прямиком на кладбище. У свежевырытой могилы дона Вито собралась внушительная толпа, но Эл проследовал прямо к скромному, но изящному новому надгробию невдалеке:

Спойлер

[свернуть]

Надписей на этом диковинном языке Эл, конечно, не понял, но "Родани Бела" все же разобрал. Вспоминая друга, он вполголоса запел госпел, который слышал в детстве у соседей-негров в родном филадельфийском квартале. "Покойся с миром, друг, и прости нас, всех живущих пока". Еще раз перекрестившись, Эл внимательно огляделся вокруг.
Гроб с телом дона Вито уже почти закопали, и из собравшихся некоторые уже начали потихоньку отходить от могилы. Среди них Эл заметил красавицу-испанку Эву, в честь которой вчерашним вечером исполнил свою песню.
Эва отходила назад, освобождая место тем, кто стоял впереди нее, когда заметила знакомое лицо. Они были знакомы с Элом Мартино с тех самых пор, как ее отец получил работу в консульстве.  Эва украдкой помахала ему рукой, и он подошел к ней.
- Salve, Эл. Рада тебя видеть. Как твои дела?
- Вчерашним вечером исполнил свою песню в честь тебя,- ответил он.
- Спасибо, Эл, я очень тронута, помню ее. Песня была очень красивой. А ты исправил в ней цвет моих глаз?
- Это не так важно, главное, что они прекрасны,- нашелся Эл.
Эва прыснула в кулачок.
- Как давно мы с тобой знакомы? - спросила она.- Ты год назад пел на благотворительном концерте в консульстве, который там организовал мой отец.
- Как можно забыть такой концерт? Именно на том концерте твоя красота вдохновила меня сочинить ту песню! – галантно сказал Эл.
- А может, у тебя каталонские корни? Так изысканно могут выражаться только истинные кабальеро,- улыбнулась Эва.
Эл хотел ответить в том же духе, поддерживая игривый разговор, но... не успел. Вдруг что-то громко зататакало, и люди вокруг могилы начали валиться на землю. Реакция Эла была чисто инстинктивной - уж слишком много вестернов он повидал. Он резко толкнул еще ничего не понявшую Эву на землю и упал сам, прикрыв ее. При этом Эл успел сообразить, что мишенью неизвестного пулеметчика все же были не они, иначе им было несдобровать. Но рикошеты было опасны в любом случае.
Скоро стрельба затихла. На всякий случай прождав еще пару минут, Эл поднялся. Эва была без сознания, а придя в себя, поднялась, начала в истерике кулачком бить его в грудь и закричала:
- Да что же ты себе позволяешь, как ты мог, Эл!
Вдруг она увидела распростертых на земле людей невдалеке, услышала душераздирающие стоны и, поняв все, вновь потеряла сознание. Эл похлопал ее по щекам, и она, вновь очнувшись, взглянула не него и густо покраснела:
- Спасибо, дорогой, и извини. Ты спас меня и я никогда этого не забуду - ведь ты рисковал жизнью ради меня.
- Ну так уж, жизнью,- приняв беззаботный вид лихого ковбоя, улыбнулся Эл.- Я просто вовремя споткнулся. С детства все говорили, что я очень везучий.
Эва слабо улыбнулась.
- Уйдем отсюда, Эл, не могу видеть все это.- Взрыв для Эвы стал последней каплей. - Пойдем куда-нибудь, где мы могли бы отключиться, послушав хорошую музыку, и забыть весь этот ужас.
"Одно хорошо,- подумал Эл,- что недомогание у меня вроде прошло. Ведь недаром говорят, что клин клином вышибают".
- Конечно, детка,- вслух сказал он.- Сейчас самая пора расслабиться, ну и выпить пару рюмок красного вина, если ты не против.
Эва отряхнула платье, оперлась на предложенную руку Эла, и они двинулись к выходу из кладбища. В поднявшейся суматохе, кажется, никто не обратил внимания на их уход.
Проходя мимо кондитерской, с нарядно оформленной витриной, они увидели выходящую из нее Софи. Мысли певички, казалось, витали где-то далеко. Эл окликнул ее, певичка остановилась и удивленно взглянула на них.  
- О раны Божьи, что это было сейчас? Что-то взорвалось? И вы такие...– испуганно спросила Софи у  Эла с его молодой  спутницей.
Выглядели они не лучшим образом. Эл был вообще помят, словно валялся на земле. Да и его хорошенькая спутница выглядела ему под стать. Им срочно требовалось что-то выпить, Софи это видела.
- Давайте зайдём сюда, в бар.  Закажем что-нибудь, и вы мне расскажете, что случилось.
Они вошли в кафе и направились к барной стойке. Эл подумал, что после таких переживаний красное вино - слишком слабая выпивка, и заказал себе ром с колой, а дамам – колу. Взглянув на Эву, он решился заказать еще одну порцию рома. София цедила свою колу и слушала рассказ Эла. То, что она услышала, повергло её в шок:
– Это же ужас, слушать о таком, а быть там... Эл, ты настоящий джентльмен. Прикрыть грудью девушку, когда стреляют... Да ты герой. Да-да... Не спорь.– Затем она обратилась к спутнице Эла:
– Мисс Эва, как вы себя чувствуете? Вам уже лучше? Может, давайте ещё закажем кофе и по куску рулета с клубничным джемом?
Эва кивнула головой в знак того, что ей действительно полегчало. И она тут же уставилась на бокал в своих руках. Кажется, она только что впервые в жизни попробовала Ром? И совсем этого не заметила?
- Спасибо, Софи. Кофе будет весьма кстати. Я смешаю его с этим, если вы не против.- Эва покрутила в руках бокал с жидкостью.– О, Господи, перестрелка. Нам нужно вернуться, посмотреть, все ли в порядке с остальными. Кто-то мог пострадать, а мы так поспешно оттуда ушли. Извините, это моя вина!
– Да о чём вы таком говорите, мисс Эва! Какая вина? – Возмутилась Софи.– Виноваты те, кто не предусмотрел эту бойню. Полиция – прежде всего!  Вон даже в толпе, когда мимо нас проезжал похоронный кортеж, и то люди опасались, что начнётся стрельба и будут мстить за отца. А тут и не успели могилу зарыть, как всё продолжилось.
- Нам следовало остаться, помочь. А я? В обморок упала, как истинная благородная леди,- сказала Эва и тут же подумала: «Слава, Деве Марии, Томми не видел этого позора».
- Эл, что скажешь? Вернемся?
- Я понимаю ваш порыв, девочки, и восхищен вашим мужеством,- сказал Эл и рассудительно продолжил.- Но думаю, сейчас нам там делать уже нечего. Все уже кончилось, полиция и медики на месте, так что разберутся без нас. А если там вновь началась заваруха, то я тем более не могу позволить себе вновь подставить вас под пули. Давайте лучше еще немного посидим в этой уютной обстановке и попробуем разобраться, что же там произошло.
Дамы нехотя согласились, и Эл заказал им кофе с рулетом, а себе - еще порцию рома.