Мафия №20: Коза Ностра

[mary]

Голос против

Йеннифер

[свернуть]

[Bob-Domon]

Спойлер

Вынужден напомнить коллегам-Мафам:

Информация к размышлению

Меня зовут Mary. И мне все равно, как зовут всех вас. Просто вы должны знать, как зовут здесь главного.

Так что альтернативы для себя не вижу:

Голос против

Йеннифер

[свернуть]

[свернуть]

[свернуть]

[Элиан]

Вдох. Выдох. Тяжесть в груди, как будто что-то давит. Темнота. Как будто закопали заживо. Вдох, хриплый и глубокий.
Майкл сел на кровати. Хейген, пройдоха, сколько же ты влил мне снотворного в виски? Майкл не собирался спать до тех пор, пока не найдёт ублюдков, причастных к травле клана Корлеоне. Но его вырубили, заставив бездействовать. Пусть дон Вито и двое его детей убиты (чёрная зияющая пропасть в груди угрожала поглотить весь окружающий мир), но Семья всё ещё была жива. И её члены заботились о главе клана. Как могли. Наверняка люди семьи прочесали всё, что могли прочесать. Полицейские... Могут ли они доверять полиции?
Майкл поднялся. В постель его уложили, не раздевая. На нём был всё тот же костюм, в котором он хоронил отца. Колени были запачканы землёй, а на рубашке - следы крови Сонни. Вечно уверенный Сонни... Майкл сорвал с себя одежду и принял душ. Потом облачился в безупречно отглаженный костюм из гардероба, и только потом вышел из спальни.
...
- Хейген, я хотел видеть Рейнольда Олдриджа.
- Он отказался приходить, Майкл. Учитывая, что ты спал, я не слишком настаивал. Должен сказать, учитывая творящиеся на его участке дела, он удивительно спокоен. Хотя, с другой стороны, что ему остаётся?
Майкл покачал головой. Этот комиссар был для него тёмной лошадкой. Нужно устроить с ним очную ставку.
- Подготовьте машину. Я еду в управление полиции. И уведомьте об этом комиссара Олдриджа.
- Но, Майкл...
- Я не буду показывать страх, - оборвал Майкл. - Одной машины с охраной будет достаточно. Действуй.

Результаты голосования:
Йеннифер - Йеннифер, София, Вэль, Мари, Боб-Домон
Мари - Шарин, Кримс, Сашкинс, Тэль
Тошик - Лусия, Феникс
Редно - Редно
Симмах - Симмах

По результатам голосования выбывает Йеннифер

Всё ещё в игре

1. Шарин Налхара
2. Bob-Domon
3. Fenix
4. София Шавро
5. Тошик
6. Редно
7. Тэль
8. Лусия
9. Кподс
10. Кримс
11. Сашкинс
12. Симмах
13. Вэль
14. Мэри

[свернуть]

Уже выбыли

1. Сэм - выбыл на голосовании в 1-й день
2. Луан - убит в 1-ую ночь
3. Рашан - убит в 1-ую ночь
4. Лионель - убит в 1-ую ночь
5. Кит - убит в 1-ую ночь
6. Русмак - выбыл во 2-й день
7. Дидика - выбыла во 2-ую ночь
8. Тереза - выбыла во 2-ую ночь
9. Йеннифер - выбыла на голосовании в 3-й день

[свернуть]

Дедлайн ночных ходов: пятница, 11.10.13, 23:00

[Зевсиенда]

Итак, исходя из результатов ночи, у нас двое убитых: Сашкинс и Шарин.

[Сэм]

Идет улыбаясь по жизни герой,
Что ранней весной, что осенней порой,
Царит позитив, и все знают о нем,
В игре именуем его Королем.

Как много сказать можно фраз обо всем,
Но стоит немного напомнить еще,
Как он появился и все озарил,
Как Дионис самогон пригубил,

Затем усмехнулся и влез в наш сарай,
Что с ним засиял как шекспировский рай,
Где эльф много логики дал рыжему гному,
Подобного Аттикусу в желаньях погрома.

Теперь восхваляю живучего мафа,
Чье имя похоже на имя в реале,
Увижу его очень может быть скоро,
И да не будет меж нами раздоров!

Спойлер

Традиционный жанр - не мое, увы :crazy2:

[свернуть]

[Элиан]

Наш пострел везде поспел. Джек любил совать свой любопытный нос, куда не следовало, а ребенка мало в чём заподозрят. Он знал, что шпионит на семью Корлеоне. Вообще говоря, ему было скорее всё равно, на кого работать, чем что-то другое, в данном вопросе главным были деньги, которые мальчишка получал.
Ночь оказалась интересным временем суток. Город бурлил. Мелькали знакомые лица. Многие успешно провернули свои дела. Кто-то получает ответы, кто-то - нет. Кто-то снова пьёт всю ночь в хорошей компании, а кто-то решает защитить близких. Кто-то крадётся в темноте и что-то видит, а кто-то крадётся и повторяет. Кто-то веселится, кто-то встречается, а кто-то не может.
Джек устал. Он прибежал доложить, что видел мёртвого Накки Томпсона, убитого шилом, но прибежав к особняку Корлеоне выяснил, что Томми Кастелло, который его подрядил, тоже убит. Мальчишку выслушали, дали ему обещанные деньги и отпустили с заданием - наблюдать.
* * *
Рейнольд Олдридж курил сигару, сидя в своём кресле. Семья Корлеоне, которая распадается на глазах. Случайные жертвы передела собственности. Полиция, которая делала хорошую мину при плохой игре. Этот молодой выскочка, Майкл Корлеоне. Ему ни за что не удержать власть в своих руках.
Рейнольд сложил газету с громким заголовком о смертях и бросил поверх полицейских отчётов.
Неделя прошла с тех пор, как отгремели взрывы. Всё затихло, насторожилось. Рейнольд плеснул себе виски, достал из внутреннего кармана потрёпанную фотографическую карточку. Он и Дейзи, его милая Дейзи. Сколько же лет прошло? Двадцать? Двадцать пять? Каждый год в этот день он вспоминал с особенно тяжёлым сердцем, как она истекала кровью у него на руках, опускающееся дуло пистолета и голос - голос, который он никогда не забудет: "Прости, Рейнольд, но она предала нас. Она пыталась продать информацию. Ты же понимаешь."
* * *
Эндрюс шёл, еле волоча ноги. Он так устал на смене, что хотел только одного - спать. Жена наверняка сварила что-то, но рабочему хотелось только упасть ничком и отрубиться. Он остановился передохнуть и услышал тихий-тихий разговор, идущий откуда-то из-под ног. Эндрюс удивился и оглянулся. Проулок был пуст. Тогда он опустился на колени и понял, что звук шёл меж двух кирпичей, которые были настолько расшатаны, что между ними образовалась щель в чей-то подвал.
- Говорю вам, я сделал всё, как вы велели!
- Ты напортачил больше, чем нужно, - второй голос звучал раздражённо. - И Майкл всё ещё жив.
- Его охраняют тщательнее, чем дона Вито. Я и так сделал всё, что мог. Сонни и Конни мертвы.
Раздался звук передёргиваемого затвора.
- Если к концу следующей недели Майкл не будет рядом с ними на кладбище, то там будешь ты. Я ясно выразился?
Эндрюс вскочил и поспешил ретироваться.
Проснувшись утром, он подумал и решил пойти в дом Корлеоне, чтобы рассказать о том, что услышал. Эндрюс был недалёким человеком, и хотел всего лишь получить деньжат за информацию. Всего лишь немного деньжат...

Всё ещё в игре

1. Bob-Domon
2. Fenix
3. София Шавро
4. Тошик
5. Редно
6. Тэль
7. Лусия
8. Кподс
9. Кримс
10. Симмах
11. Вэль
12. Мэри

[свернуть]

Уже выбыли

1. Сэм - выбыл на голосовании в 1-й день
2. Луан - убит в 1-ую ночь
3. Рашан - убит в 1-ую ночь
4. Лионель - убит в 1-ую ночь
5. Кит - убит в 1-ую ночь
6. Русмак - выбыл во 2-й день
7. Дидика - выбыла во 2-ую ночь
8. Тереза - выбыла во 2-ую ночь
9. Йеннифер - выбыла на голосовании в 3-й день
10. Шарин Налхара - убита в 3-ю ночь
11. Сашкинс - убит в 3-ю ночь

[свернуть]

Дедлайн написания дневного поста: понедельник, 14.10.13, 23:00

[Мефистошик]

Антонио Бандерелли



- Мать твою, - гневно сплюнул Антонио, узнав о смерти Кастелло. Только вчера они с Томми знатно потрепали ту ирландскую свинью. И хоть на выходе получили пшик - никакого Петрелли они не нашли, все же они хотя бы начали искать. До того все происходило слишком быстро. И вот Томми, такой славный малый, был мертв. Чья же очередь следующая? Бандерелли стоял у зеркала и рассматривал свою щетину. Стоило пойти к парикмахеру. Но не сейчас. Не сейчас. Ночью, не смотря на очередную грандиозную попойку, у Антонио появилась одна мысль. Мысль странная, но навязчивая. И ее следовало проверить прежде всего. Впрочем, нет - прежде всего...
- Симоне, - нетерпеливо произнес Бандерелли после непродолжительного ожидания, - как себя чувствует Джу... синьора Пеццати?
- Все в порядке, - четко ответил голос из трубки. - Доктор говорит, что она быстро идет на поправку и скоро ее выпишут.
Мужчина вздохнул и продолжил спокойнее:
- Кто сейчас с ней?
На том конце провода замялись, поэтому Антонио прикрикнул:
- Симоне!
- Простите, шеф, - виновато ответил тот, - Андреа как раз пошел взять нам что-то перекусить. А тут вы звоните, я же не мог...
- Немедленно возвращайся в палату! И в следующий раз, кто бы не звонил, не оставляй Джулию без присмотра.
На этот раз Антонио даже забыл назвать ее синьорой Пеццати. И лишь раздасадовано бросил трубку, оставив Симоне в легком - а может и не очень - недоумении.
- Cretino! - повторил свое любимое ругательство Бандерелли, на этот раз не в отношении себя.
Но как Антонио не хотелось поехать в больницу и лично убедиться, что с Джулией все в порядке, сперва было нужно заняться делом. А дело было важное. Во время ночной пьянки Бандерелли неожиданно вспомнил одного мелкого засранца, который выполнял пару мелких поручений для Дона Вито. Фабио Беллуски или Белласки? Один черт. Дело было в другом - у этого жирного борова была дурацкая привычка болтать не по делу. Как-то Бандерелли пришлось с ним работать и в тот раз Антонио едва удержался от того, чтобы заткнуть ему рот чем-то грязным. Особенно разозлило итальянца постоянное повторение своего якобы имени. Таким образом, по мнению Фабио, он путал следы. Вот только с фантазией у мистера Беллуски были проблемы. То Паоло Паолелли назовется, то Лусио Лусиелли. В тот раз был Марко Маркелли. В общем, Антонио был почти на сто процентов уверен в том, что Питер Петрелли - очередной плод воображения этого больного мозга. Тот же прискорбный факт, что Бандерелли не понял это вчера, объяснялся весьма просто - во-первых, он не видел Белласки уже добрых пару лет, хотя и помнил, где тот живет (ну или по-крайней мере жил), во-вторых, все-таки Антонио почти не спал последнее время, вследствие чего, его работающий на кофе мозг давал порою сбои. А в-третьих - и это было тревожнее всего - Фабио Беллуски (или, мать его, Белласки) был полностью человеком Семьи. Семьи Корлеоне. Антонио никогда бы не поверил, что этот тосканский ублюдок способен на предательство - при всей своей непроходимой тупости, таких верных людей, как "Марко Маркелли etcetera" было еще поискать.
Но слишком явный намек был на Фабио - и Антонио был обязан проверить эту версию. Сколько можно ждать? Вито... Сонни... Клеменца... Конни... Томми... Кто следующий? За себя Бандерелли не переживал - в случае чего он заставит убийцу пожалеть о своем решении, но что, если неизвестный придет к Майклу? Или Джулии? Антонио усилием воли заставил себя не думать о женщине и отправился на дело. Сам - в своей способности справиться с Фабио он ни капли не сомневался. Да и Томми больше не было...

- Значит, Барзини? - мрачно повторял Антонио Бандерелли, избивая ногами прикованного к трубе Беллоски - оказывается его звали так. - Питер Петрелли из семьи Барзини? - в каждый удар итальянец вкладывал всю злость и ярость последних дней. Его бессилие наказать виновного наконец закончилось, превратившись в навязчивую идею избивать Фабио до следующего утра. Он даже не слушал стоны, мольбы и плач этого Иуды - пусть надрывается, в том, что "Петрелли" теперь расскажет все, Антонио не сомневался. Сейчас он просто срывал свою накопленную за эти ужасные дни усталость.
Наконец, стоны утихли до едва различимых всхлипов. Все тело Беллоски было иссиня-красным от синяков и кровоподтеков. Один глаз полностью заплыл, ухо было разорвано, во рту не хватало нескольких зубов. Антонио присел на колени перед лицом Фабио и произнес:
- А сейчас я отвезу твою наглую, жирную, предательскую рожу Майклу. И он очень расстроится, если узнает, что ты до сих пор не пролил свет на свое участие в убийстве его сестры. Поэтому в твоих интересах начать говорить прямо сейчас.
- Афтофио...
Удар ногой под дых прервал начавшийся словесный понос.
- Мифтеф Бафдефелли,... - исправился Фабио. - Я фсе фкафу, пофалуйфта, фе уфифайфе...
- Конечно, мать твою, скажешь. А что делать с твоей грязной тушей, я решу исходя из того, насколько интересным будет твой рассказ. И говори разборчивее, чтоб не пришлось повторять - а ты ведь знаешь, как я не люблю расходующих слова понапрасну.

Беллоски расказал. И рассказал такое, от чего у Антонио настроение испортилось окончательно. Настолько испортилось, что к концу рассказа Бандерелли даже забыл бить Петрелли, что тот воспринял с огромным энтузиазмом, надо сказать, и закончил свою историю быстрее и даже разборчивее.
"Значит, в семье завелись предатели. Причем не просто в семье, а где-то около ее головы." Это было поистине ужасно, чтобы кто-то из семьи предал дона Вито после всего, что тот для них сделал. Невероятно. И тем не менее реально - врать в таких условиях Фабио никак не смог бы. Хотя кое-каким словам Беллоски Бандерелли так и не поверил. Просто не смог. По словам Иуды одним из предателей Семьи был сам Сонни. Это, конечно, объясняло дьявольскую осведомленность ублюдков, но в голове Антонио не укладывалось совершенно. Чтобы Сонни, каким бы вспыльчивым он не был, покушался на отца, а уж тем более на сестру... Нет, невозможно.
В любом случае следовало незамедлительно передать всю информацию Майклу. Уж если кому сейчас и можно было доверять, то это ему. Бандерелли с трудом представлял себе, как отреагирует старший на данный момент Корлеоне. Участи Фабио он точно не завидовал. Но поделом. Предатели - это самые мерзкие твари, которые только существуют в этом полном всякого дерьма мире. И ради того, чтобы найти и уничтожить гнездо изменников в клане Корлеоне, Антонио был готов вступить в сделку хоть с Барзини, хоть с Татталья, хоть с самим дьяволом.

Поэтому закинув едва способное передвигаться самостоятельно тело Петрелли, Бандерелли отправился к Майклу.

И вот, спустя час, в течении которого сначала Антонио приволок тушу ублюдка к Майклу, а потом изо рта туши новый Дон Корлеоне услышал уже знакомую Бандерелли историю, мужчина стоял перед сыном Вито и смотрел в его непроницаемые глаза. При всем своем опыте, Антонио никак не мог предсказать, как отреагирует Майкл Корлеоне. Бандерелли ждал.

[Элиан]

Майкл Корлеоне


Антонио не стал бы притаскивать это избитое тело к главе семьи, если бы оно не могло сообщить что-то действительно важное. И тело сообщило такое, что у Майкла мурашки по спине побежали. Сонни? Невозможно. Они не были близки, учитывая отсутствие Майкла, но Сонни не мог покуситься на дона Вито. Он любил его, преданно любил. А вот про то, что в верхушке Семьи есть предатели, Майкл думал и сам. Семья нуждалась в чистке. Вот только подойти к вопросу следовало тщательно, чтобы как следует отделить зерна от плевел.
Майкл выслушал этого - как там его Антонио назвал? Петрелли? - кивая головой и сохраняя полное молчание. Такое поведение очень нервировало. Майкл думал.
Если оставить его в живых, то кому он ещё может рассказать о предателях в Семье? О своих мыслях на этот счёт? Антонио был мастер вытаскивать информацию, значит, всё ценное он уже знает. Майкл посмотрел Бандерелли в глаза и сделал знак, который мог означать только одно. Избавиться.
Встав из кресла, в котором он сидел, Майкл приблизился к Антонио вплотную и заговорил так тихо, что услышать мог только он.
- Правду он говорит, или нет, но мы должны последовательно проверить всех членов Семьи. Как это ни прискорбно звучит, но всех - значит, всех, включая женщин. Возьми нескольких людей, в которых ты уверен, но никому не открывай наших намерений до конца. Никому.

[София Шавро]

Ирл трещал без умолку.* Похоже,  ему нет никакого дела  до моей головной боли и вообще  до моего самочувствия.*- Софи с тоской смотрела  на своего агента и не могла понять: как ему удаётся быть таким бодрым с самого утра. Ведь вчера вечером, пока она выступала в зале ресторанного отеля с аккомпаниатором -пианистом ,   он выпил столько, что голова должна была болеть у него. 
– ... а сегодня обнаружили ещё два трупа.
–  Опять женщины, или чего доброго – дети?
¬  Нет – мужчины. Они вроде как при здешних хозяевах служили.
–  Слава Богу, что  на этот раз среди жертв нет женщин.  Ненавижу, когда в своих дурацких разборках эти скоты стреляют ещё и в женщин. А сами они пусть перестреляются хоть  все до одного. Мне до них дела нет. – Софи это сказала с такой ненавистью в голосе, что Ирл даже опешил и замолчал.
–  Софи, ты это чего?  С тобой всё в порядке? – Ирл  с недоумением смотрел на свою подопечную.
–  Со мной всё чудесно, Ирл.  Только немного болит голова. Знаешь, эти женские недомогания...
–  А-а-а...  ладно не буду тебя больше утомлять.  Только напоследок  хочу сказать,  что я  звонил Отто.  Он делает сценарий  по  Кармен Джонс для  20th Century Fox. Я  думаю, что тебе надо подать на кастинг.
– И я буду на подтанцовке в хабанере? – Усмехнулась Софи. – Ты воображаешь, что они доверят чёрной  певице главную роль?  А роль солдата  - белому?  Ну да, белый из мести убивает чёрную женщину.   Славное будет кино, да...  Ирл, у меня болит голова.  Я сегодня репетирую только с пианистом, а потом схожу в кино.
Когда Ирлу  ушёл из её номера, Софи  села в кресло , повернула ручку радиоприёмника и лучшая в мире музыка окутала всё вокруг.
 

Спойлер

[свернуть]

Головная боль прекратилась. Голос  Чарьза Брауна  звучал успокаивающе. *Какой же  Чарльз молодец.  Этот  блюз – лучшее,  что останется  от нашего поколения   в музыке на века...  Может быть и я  когда-нибудь осмелюсь его  спеть. * 
До репетиции осталось около четверти  часа, а  после – поход в кино, как она и говорила Ирлу. Про поход в кондитерскую с её любимым рулетом она предпочла  умолчать .
I Ain't Gonna Give Nobody None of My Jellyroll

[Bob-Domon]

Эл Мартино

Ночь опять выдалась для Эла тревожной. Казалась, неясная тревога висела в воздухе, и он долго не мог заснуть. В полночь ему вновь почудились шаги в коридоре, он встал с постели, подошел к двери, осторожно приоткрыл ее и внимательно посмотрел по обе стороны коридора. Там никого не было. Эл закрыл дверь, с трудом подтащил к ней громоздкий шкаф и загородил ее. После этого он успокоился и вскоре провалился в глубокий сон. Сновидений на этот раз он вообще не запомнил.
Утром Эл проснулся бодрым и отдохнувшим, с хорошим настроением. Но оно заметно испортилось, когда он узнал о новых убийствах. Ночью были убиты Томми Костелло, один из доверенных людей Семьи, в которого, как подозревал Томми, была тайно влюблена малышка Эва, и некий Накки (Эл мысленно улыбнулся этому невольному каламбуру) Томпсон, с которым Эл, слава Богу, не был знаком. "Мне опять повезло,- подумал Эл.- Но будет ли это везение длиться бесконечно?"
...Прошла неделя, новых происшествий не было, и настало очередное утро. После завтрака, в ожидании кофе, Эл взял со столика утреннюю газету и стал перелистывать ее. Одна из статей заинтересовала его, и он углубился в чтение. Вдруг сзади раздался какой-то шорох. Эл подскочил от испуга и, обернувшись, увидел красавицу Эву, которая, узрев его испуг, рассмеялась, но как-то без особой веселости. Он изумленно округлил глаза:
- Привет, детка! Но ты же говорила, что не собираешься покидать свой номер.
- Не сидеть же мне всю жизнь сиднем в тесной комнате,- с грустью сказала Эва. Темные круги под глазами девушки делали ее слегка старше своего возраста.- Уже неделя прошла, а я и не заметила. А что же ты читал так увлеченно? Разве в газетах пишут правду?
- Иногда пишут,- улыбнулся Эл.- Газетчики - очень ловкий и дотошный народ. Помнишь Клеменцу, одного из членов Семьи покойного Дона Вито? Его еще называли, если не ошибаюсь, капореджиме.
- Конечно, помню, настоящий громила на вид- сказала Эва.- Он куда-то пропал, его то ли арестовала полиция и держит под замком, то ли с ним произошло нечто худшее. Никто ничего не знает. А что про него пишут?
- Так вот, этот громила, как ты охарактеризовала его, пишет и печатает под псевдонимом очень хорошие стихи,- пояснил Эл.- Репортер это выяснил в издательстве, где ему сказали, что гонорары за стихотворения (и очень недурные, смею тебя заверить) он всегда направляет в фонд помощи сиротам, детям переселенцев из Сицилии.
- Вот уж никогда бы не подумала! – удивилась Эва.- А о чем же он пишет в своих стихах?
- В этой статье перепечатано одно из них,- ответил Эл.- Здесь он пишет о радости скорого свидания со своим старым другом из солнечной Аттики. Своей проникновенностью и лиричностью это стихотворение достойно пера нашего великого предка Публия Овидия Назона, а монументальностью - самого Тита Лукреция Кара.
- Ты меня заинтересовал, обязательно прочту,- сказала Эва.- Ну, а ты сам разве не пишешь стихов?
- Пока только тексты песен, если их можно назвать стихами,- усмехнулся Эл.- Вчера ночью, вот, сочинил одну в твою честь. И назвал соответственно: "Somewhere My Love" ("Где-то моя любовь"). Надеюсь, ты еще услышишь ее в моем исполнении.
Эл, конечно, лукавил - эту песню он запомнил из одного из своих "вещих" снов. Там он в "параллельном мире" смотрел отличный фильм о каком-то русском диссиденте, где эта песня была центральной темой.

Спойлер

[свернуть]

- Обязательно послушаю, Эл,- заверила его Эва. И, стараясь отвлечься от грустных мыслей, решила поинтересоваться у него, как обстоят дела у Софи. Их последняя встреча оставила массу приятных впечатлений, а, наряду со всем произошедшим, Эве сейчас очень нужен был хоть какой-то повод не думать о Томми.
- Может быть, ты пригласишь ее к нам? Здесь неподалеку есть парк, мне бы хотелось в нем прогуляться.

[kpods]

Джулия Пеццати

картинка

Она страшная и забинтованная, поэтому обойдемся без картинки

[свернуть]

Ночь прошла спокойно. Настолько спокойно, что Джулия даже выспалась. Впрочем, в компании Симоне это было неудивительно. Здоровяк лишь один раз отошел от дверей её палаты, после чего вернулся мрачнее тучи, встал у входа и мрачно зыркал даже на  медсестер, которые приходили проверить её температуру, словно те могли зарезать её градусником. А когда ей принесли еду, самолично попробовал по ложечке каждого блюда.
Джулия растерянно спросила:
- Зачем?
Симоне смущенно пожал плечами и ответил:
- Эээээ...а вдруг слишком горячо?
Парень крутил в руках ложку, будто не зная, что с ней делать, и у Джулии закралось смутное подозрение, что он размышляет, не следует ли её покормить. Впрочем, до этого не дошло. Медсестра, отпихнув чрезмерно старательного телохранителя от кровати, ослабила бинты на ладонях, и Джулия с облегчением взяла столовый прибор сама. Какое счастье, что я не потеряла пальцы... Бинты на предплечьях пока не трогали, но врач, который осматривал её, немного ободрил Джулию:
- Шрамы будут, миссис Пеццати, увы, я не могу вам сказать, что ваша кожа будет такой же гладкой, но они будут небольшими и тонкими. Это я обещаю. На лице то же самое. Поверьте, вы очень дешево отделались.
Несмотря на эти слова, Джулия расплакалась, увидев себя в зеркало. Бандерелли лжец и обманщик. Я страшна, как смертный грех Как ни странно, при мысли об этом мужчине, по коже Джулии пробежали приятные мурашки. Затем она вспомнила о его вчерашнем поведении, и снова  разозлилась. От перепадов настроения её спас приход родителей. Мама металась вокруг кровати, как тайфун, и воспринимала присутствие Симоне, как само собой разумеющееся. Отец изображал непроницаемое лицо, но то и дело бросал на парня настороженные взгляды.
- Кто это? - спросил он шепотом, пока мать расчесывала Джулии волосы.
- Человек Бан..семьи Корлеоне, - невинно ответила она, - охраняет меня.
- А....Как о тебе заботятся. Хорошо, что есть кому, - отец не слишком одобрял её брак с Анжело, но постепенно проникся уважением и к нему, и к Семье.
Уже после визита родителей Джулия чувствовала себя измочаленной, поэтому, когда в дверь заглянул Саймон, девушка едва не взвыла:
- О, вижу ты уже идешь на поправку? - Джексон зашел в палату, бросив на ходу Симоне, - я её редактор, парень!
Здоровяк нахмурился, но Джулия закивала и повторного выноса Джексона удалось избежать.
- Джулия, я поговорил с твоим врачом, он говорит, что ты уже можешь выписываться, если хочешь. Швы тебе снимут на следующей неделе, но никто не запретит тебе уехать домой, если желаешь. Если хочешь, посиди дома до снятия швов, я распоряжусь привезти тебе работу, чтобы ты не скучала.
Джулия закатила глаза, из чувства противоречия собираясь сказать: "нет!". Но затем задумалась, посмотрела на больничные стены и поняла,что хочет в свою квартиру.
- Хорошо, Саймон, пусть меня осмотрят вечером, если все будет хорошо, я попрошу о выписке. Попроси кого-нибудь завтра часам к 11 доставить мне мои записи.
Джексон заулыбался, как кот, слизавший сливки, и Джулия поняла, что где-то её обставили, как школьницу.
Остаток дня прошел без визитеров, и к ней снова вернулись мысли о Бандерелли. В конце концов, Джулия вынуждена была признать, что её терзает любопытство. Она взглянула на Симоне раз, другой, затем набралась наглости и спросила:
- А вы давно работаете с синьором Бандерелли, Симоне?
Симоне явно не ожидал такого подвоха от женщины, которую его оставили охранять. И первые несколько секунд парень ловил воздух ртом, точно рыба. Но в конце концов дружелюбный взгляд Джулии вывел его из ступора и Симоне ответил:
- С ним самим уже четыре года, синьора Пеццати.
- Вам, наверное, очень сложно. Синьор Бандерелли показался мне требовательным человеком.
-Он хороший начальник, синьора. Как и любой хороший начальник, он может быть строг, но при этом он заботится о своих подчиненных, - Симоне опасливо оглянулся, словно боясь, что Антонио услышит его похвалу.
Джулия надеялась, что Симоне говорит ей правду, ну или хотя бы то, во что он верит, а не городит что-то хорошее про Бандерелли из чувства страха:
- И часто он дает вам такие странные задания, как охрана беспомощных женщин, лежащих в больницах? - Джулия спросила это с веселым смешком, будто подшучивая над собой и своим положением.
Симоне искренне улыбнулся:
-Каждый божий день.
После чего показал Джулии язык и рассмеялся:
-Нет, синьора Пеццати, на моей памяти это впервые. Обычно Антонио и мы выполняем несколько... кгхм... другие поручения.
Джулия тоже рассмеялась, но в её смехе было куда больше облегчения, чем веселья.
- Надеюсь, я не доставила вам много хлопот, ребята...
Ближе к вечеру пришел врач, которому Джулия выразила желание выписаться сегодня. Доктор недоуменно уставился на Джулию:
- Я бы рекомендовал вам еще денёк отлежаться здесь. Вы не настолько окрепли, миссис Пеццати.
- Но вы же сказали мистеру Джексону...
- Я сказал ему, что вам желательно побыть дома недельку после выписки, сказал, что вы быстро идете на поправку, но не более...
Ах ты хитрозадый гад! в сердцах подумала Джулия, но, прислушавшись к себе, поняла, что не выдержит в больнице больше ни дня.
- И, тем не менее, я настаиваю на выписке, - твердо сказала Джулия.

[София Шавро]

В баре было жарко, Софи подошла к плейбоксу и опустила монетку.
 

Спойлер

http://www.youtube.com/watch?v=MIDOEsQL7lA

[свернуть]

Когда шум в зале перекрыл труба  Луи и зазвучал бархатный голос Эллы Фицжеральд,  Софи заказала себе джин с тоником  и закурила.
– Привет Софи, как дела? –  Услыхала она низкий, прокуренный голос давней знакомой Салли Джексон.
– О, Салли, какими судьбами ты в Нью-Йорке? Ты же должна сейчас быть на гастролях, на Юге.  Во всяком случае мне так Ирл говорил.
– Да, я нынче пою дуэтом  с Доной Хьюз и мальчиками из Сент-Луиса.  Дони, подруливай сюда, здесь  Софи. – пробасила Салли в глубину зала.
Дона  подошла к барной стойке и заказала себе ром с колой. И Софи с интересом выслушала их рассказ о гастролях на Юге и планах на ближайшее будущее.   Дуэт вроде ждал хороший контракт здесь  на Бродвее.
–  А ты, то как? Как  твоя малышка?
–  Да я здесь на хорошем контракте в приличном клубе.  А дочь  –  в клинике на лечении.
–  Господи, ну надо же!  Такая кроха и уже по клиникам с раннего детства. Ой и пришлось же тебе тяжко, Софи... То мама  болела, теперь дочь. А папаша- то хоть объявлялся?
– Я и сама хорошо справляюсь,  – гордо ответила Софи.
– Никогда бы в жизни не вышла замуж за белого. Ещё спать с нами, им гордость позволяет, а как родишь ему ребёнка – так сразу в бега.  Ему, видите ли, перед  роднёй  стыдно появляться с чёрным ребёнком! – Возмутилась  Салли.
– С больным чёрным ребёнком. Цвет кожи Элен от него не унаследовала, только их семейный недуг. Это мне доктор в клинике объяснил. –  В сердцах ответила Софи  на  слова возмущения  Салли.
– Вот говнюк!  И к тебе ещё претензии при всех  предъявлял.
– Да ладно, девочки,  Божья справедливость существует.  Я  в это твёрдо верю. – Подытожила их разговор   Софи.
– Пошли к нам за столик. – предложила Дона. – Посидим, посплетничаем.
И Софи пошла за столик  вместе Салли и Доной. Спиртного Софи больше не заказывала, а вот  от кофе и  приличный  кусок  рулета  с клубничным джемом она себе позволила. Надо ведь было заесть  свои воспоминания о самом худшем в её жизни.

I Ain't Gonna Give Nobody None of My Jellyroll

[Fenix]

Салли Марино

Салли сидел в своей комнате и читал свежую газету. И откуда репортеры узнают свежие новости раньше его осведомителей?  Виски кончилось, и он отправил за ним какого-то мальчишку, которого поймал в коридоре. Точнее виски не кончилось, и не совсем виски. Он как всегда искал с кем бы выпить за компанию, распечатал бутылку, принесенную ему шофером, а там оказалась подделка. Его виски кто-то подделал. Это какой-то дурдом, а не страна. Чертовы янки. Мало того, что виски в некоторых штатах запрещен, и продается нелегально, так его еще и подделывают.  Возмутительно!!! Правда говорят на востоке, за Атлантикой есть страна Советов, так это там считается обычным делом... И он разбил бутылку без тени сожаления. Надеясь, что сегодня с выпивкой повезет больше.
Отдав распоряжения помощникам по управлению бизнесом, он решил залечь на дно. До тех пор пока не наймет себе хорошего телохранителя или не найдут убийц дона Вито, в лице которого потерял друга и покровителя. Что ж сегодня он будет любоваться люстрами и предаваться воспоминаниям.

[Вэль]

Мисс Мэри

Спойлер

[свернуть]

   После того злополучного дня, синьора больше не отпускала Марию в город. Всю неделю мисс Мэри преподавала сольфеджо и вокал, бальные танцы и фортепьяно девочкам, ублажала все прихоти синьоры: от заваривания и подачи кофе до взбивания подушек на диване...
   Сегодня наконец синьора Люсертолли сжалилась и взяла ее с собой в город, куда сама она собралась за новыми покупками. Деловито шагая по улице, синьора наставительным тоном в очередной раз сетовала на "легкомысленных девушек, теряющих голову в большом городе". "Санта Мария, когда же мы найдем этот шоп?!" Американский английский  приводил Мэри в восторг. Ей нравились все эти "шоп", "сити", "бэйби", "крип" и т.д. Она впитывала все слова и выражения, цензурные и не очень, как губка. Ей так хотелось стать американкой, ну или хотя бы похожей на американку... Но с другой стороны, она была сицилийкой: гордость и характер, темперамент и душевность – все было в ней...
- И о чем ты только думаешь, бестолковая девчонка! - окрик синьоры отвлек Марию от ее раздумий. Девушка удивленно стала озираться по сторонам и увидела, что, задумавшись, не заметила, как чуть не ступила в открытый канализационный люк, а какой-то прохожий уже держал ее за локоть, не давая свалиться в дыру. Она ужасно разозлилась на себя и смущенно поблагодарила мужчину, все еще не отпускавшего ее руку...

[Тэль]

Эва Мерседес Пере де Кабрера.
Краткие события прошедшей недели.

День первый Томми.

   Эва стояла возле окна, как в первый день ее приезда на улице шел дождь. Перед глазами рябило, капли смешивались со слезами и сквозь эту влагу, невозможно было что-то разглядеть. Четки – эта бесполезная связка бусин, валялись на кровати. Молитвы не смогли защитить Томми. Так стоило ли продолжать взывать к Богу?
   
   Ей нравилось смотреть на дождь, монотонный шум капель успокаивал. Эва любила  гулять по городу в сопровождении Констанции во время дождя. Прогулки хоть как-то разбавляли ее однообразное существование. По сути, ее жизнь никогда не изобиловала приключениями, или какими-то из ряда вон выходящими событиями, хотя иногда ей этого и хотелось, особенно в детстве. И вот, казалось бы, сейчас...

   Самолет плавно зашел на посадку, взволнованная Эва спустилась по трапу. Нещадно хлестал дождь и вдруг, раскрывшийся над головой зонтик, огородил ее от льющейся с небес влаги.
- Эва Мерседес Пере де Кабрера? – спросил обладатель зонтика. Эва застенчиво кивнула.
- Дон Вито передает вам свои наилучшие пожелания, сеньорита де Кабрера, и приветствует вас в Нью-Йорке, - продолжил обладатель зонтика по-итальянски. - Меня зовут Томазо, и я буду сегодня вашим водителем... И гидом, если пожелаете. Дон Вито просил меня показать вам ваш новый дом и город, если вы пожелаете.
В тот день, идя вслед за ним к машине, Эва досконально изучила его прекрасный затылок.

День второй
О, этот день был как две капли воды похож на первый. Эва продолжала вытаскивать воспоминания, завернувшись в них, словно в кокон, она не замечала ничего вокруг.

День Третий Томми.

   Шикарные машины ярких неоновых расцветок срываются со старта. Эва взволнованно наблюдает за началом гонки. Автомобили устремляются к финишной линии. В одном из них за рулем сидит Томми. Несмотря на общественное восхищение, гонки до сих пор остаются нелегальной деятельностью, из-за введенного во время войны запрета, осознание этого заставляет сердце Эвы стучать сильнее. Мгновение, другое и его автомобиль финиширует. Томми открывает дверцу, выходит навстречу подбежавшим друзьям, которые спешат поздравить его с победой , бросает мимолетный взгляд в ее сторону. Этого ей хватило. Выждав несколько минут, она тоже подходит выразить ему свое восхищение:
-Томми, это было прекрасно. Я никогда не видела такого мастерского управления автомобилем. Поздравляю с победой. Она, действительно, заслуженная.   
- Спасибо, мисс Эва, - азарт гонки еще не покинул Томми, и его глаза блестели, он не мог сдержать улыбку и тяжело дышал. - Надеюсь, вы не зря согласились пойти сюда и посмотреть. Так что... можете считать... Эй, Луиджи, не тряси меня, а то я сейчас весь завтрак в желудке не удержу! - Томми хлопнул по плечу кого-то из бурно радующихся его победе (и выигрышу своих ставок) приятелей. - Мисс Эва, если вам понравилось, тогда эту победу я посвящаю вам.
Эва зарделась, ее щеки слегка покраснели, но этот румянец очень шел ей.
- Может быть, ты покатаешь меня после? – спросила Эва, разглядывая Томми. Он был необычайно красив в гоночном комбинезоне. Подходящая одежда для такого дела, в отличие от ее коричневого платья. Тогда - то в ее хорошенькую головку, впервые пришла мысль о джинсах.

День Пятый Томми.

   На похоронах Дона Вито она отчетливо видела его последний раз. Потом со смертью Санни все так закрутилось, что на нее уже никто не обращал внимания. Им случалось еще встречаться, но мельком, в основном она видела его из окна своей комнаты, когда тот садился в свою машину и уезжал по делам. Эва вспомнила как Томми спас какую-то женщину, тогда на кладбище, когда раздались взрывы проклятых бомб. Безусловно, он бы бросился спасать ее, находись она - Эва поближе. И если б все так и произошло, он бы просто обязан был на ней жениться. Она бы уговорила отца, несомненно. Человек, спасший его единственную дочь. Ох, это был бы прекрасный довод. Но, к сожалению, этому не суждено было случиться. А, может быть, Томми обо всем догадался и убился специально? Нет-нет, это бред навеянный пятидневным сидением в комнате.

День шестой Эва.

   От отца пришло известие о его скором выздоровлении. Это немножко раскачало Эву и она решила, что пора прекращать свое затворничество. Но сделать это оказалось труднее, чем она думала. Как оказалось, она уже стала привыкать к такому своему существованию. Взглянув на себя в зеркало, она поняла, что выглядит не лучшим образом. Появись она в таком виде на людях, напугает еще кого-нибудь, того же Эла например.
Хотя Эла вряд ли что-то напугает. Эва достала одно из своих старомодных платьев, приняла душ и спустилась вниз. Душ немного взбодрил, а разговор с Элом помог ей окончательно прийти в себя. «Какой же он все - таки хороший», - с теплотой подумала Эва. Да и прогулка, о которой они условились, лишней не будет.