Мафия №25 "Семейное проклятье"

[На-На]

Джорджина Олфорд.

  Джорджина обернулась на звук шагов. (Сердце ухнуло куда-то вниз... Только этого мне не доставало сейчас! Мальчишка день ото дня становится всё обаятельней и мне просто необходимо избавиться от надвигающегося чувства. Нельзя!)
Только годами отточенное самообладание позволило ей нацепить на непроницаемое выражение лица холодную вежливую улыбку: - Рада видеть Вас, Джейме! Вы возмужали за прошедший месяц! Взгляните, какой цветник из прелестниц собрал на свадьбу Питер! Интересно, будет ли невеста бросать букет? Кому он достанется, если бросит?
Вы меня простите, если я оставлю Вас, чтобы поприветствовать тётушку Джудит? Если я этого не сделаю, то мне не поздоровится! Впрочем если поприветствую - не поздоровится тоже! С этими словами Джорджина ретировалась... настолько поспешно, что буквально налетела на Сэра Демьена и Джин. В последний момент ей удалось увернуться и проскочить мимо, как она предполагала, без последствий.

[Луан]

Демьен Бакстер

Если с этим назначением Видящей Рок не сложится, она всегда сможет поработать светильником.
Джордан Р., Сандерсон Б. Память Света

Он не совсем понимал, что делает в этом месте. Мало того что ему пришлось нацепить на себя этот треклятый костюм, так еще ему пришлось изображать из себя незнамо что. Добродушный дядюшка приехал проводить любимого племянника в последний путь. В смысле  - к алтарю. Права была Иви - не нужно было откликаться на это письмо. Мало ли у него какие дела есть? Это на похороны он был обязан приехать. Эта сволочь Джордж в очередной раз его надул - умер, не дав высказать Демьену все, что тот о нем думает. Не мчаться же за ним туда, куда тот ушел?

Надо было все же уговорит Иви приехать сюда - даже спросить совета не у кого. Или послушаться ее.

- Только мне не хватало еще ехать в этот гадючник! Я не понимаю, ты то что там потерял? Ты же дядю Джорджа терпеть не мог?
- Ты ничего не понимаешь, Иви, - вздохнул Деймон. - Если я не появлюсь, то все решат, что я струсил. Ты этого хочешь? Я - нет.
- Ну, только потом не жалуйся, что я не предупреждала. И не требуй, чтобы и я туда отправлялась.
Дочка уперла руки в бока и грозно посмотрела на папочку. Он с виноватым видом склонил голову и больше перед Иви вопроса о том, что она должна поехать с ним, не поднимал.

Не добавляли Демьену радости и некоторые присутствующие здесь. Старый сослуживец Джорджа - этого типа Демьен не переносил еще больше, чем своего кузена. Кучка молодежи - вызывающе одетые девицы (правда на них хотя бы смотреть приятно было), напыщенные и распустившие хвосты парни - у них явно начался брачный период, так что может хоть какое-то развлечение будет, когда они начнут вилять хвостами перед девицами. А то свадьба без пары сломанных челюстей ни к чему хорошему не приведет. О, один, похоже, уже готов был сделать стойку.
Чуть ухмыльнувшись, он повернулся и чуть не налетел на Твити. Эта старая грымза, конечно, не могла не приехать. Хотя в отличие от многих других здесь присутствующих она у Демьена отвращения не вызывала. В отличие от Марпл - от этой охотницы за богатством стоит держаться подальше. Она слишком напоминала Демьену его бывшую жену - та же неразборчивость в средствах для достижения цели. Хотя на похоронах Демьен не удержался. Он высказал ей сочувствие по поводу того, что ее планы оборвала рука судьбы, ехидно намекнув на то, что если ее чувства были таковы, то ей стоило умереть с полковником в один день. Все бы вздохнули с облегчением. И как финал он тогда опрокинул на нее бокал с вином, хотя та сама была виновата - нечего было на него с кулаками лесть. Вино, кстати, было дрянным, так что его было не жалко.
Буркнув извинение, Демьен похромал в сторону. Чуть отвлекшись, он чуть было не налетел на девушку (насколько он помнил, ее звали Джин). Здесь он извинился более искренне - на нее было приятно посмотреть. Да и чем то неуловимо она напомнила ему Иви.
"Вот за кем эти жеребцы строем ходить будут", - немого цинично подумал Демьен.

[Рашан Курин]

Джеймс Джонсон

Да, видимо, Джорджине он здорово не приглянулся, раз она сбежала от него аж к тетушке Джудит. Сам Джейми никогда бы не пошел в ту сторону, лучше уж он сам будет командовать, чем его заставят ходить строем. Ладно, не все сразу.
Его взгляд между тем все чаще обращался к очень красивой женщине... про которую он точно знал, что она замужем, но муж от нее сбежал. "Наверняка хочет отомстить, - думал он. - Впрочем, даже если ничего серьезного и не получится, так можно поправить дела на текущий момент. До тех пор, пока я не напомню дражайшему кузену о своем существовании".
Нельзя сказать, что Джейми проматывал все, что до сего момента выделялось ему покойным батюшкой. Нет, кое-какие запасы у него были, жилье его было достаточно обустроено, плохо лежащих вещей в жизни хватало. Он даже смог позволить себе не продать сразу же памятный сувенир, доставшийся ему после смерти отца - хотя выбирал он именно из соображений цены, разумеется. Однако не поступивший в этом месяце чек напряг его очень сильно. Джеймс не допускал даже мысли, что кузену не доложили о его существовании, но тот "забыл". Придется напомнить, но он успеет сделать это позже. Желательно суметь обойтись без скандала на свадьбе, поскандалить, если что, он всегда успеет.
"Ладно, можно попробовать и еще раз", - на этот раз он не стал одергивать себя и скривил губы в подобие презрительно-злой усмешки. Впрочем, она все равно пропала быстро, так как было не до того.
Тут нужно было действовать иначе, однако он снова уверенно направился в сторону теперь уже совсем другой женщины:
- Добрый день, - тихо сказал Джейми, чуть склонив голову в приветствии. - Рад видеть вас снова, теперь при куда более радостных обстоятельствах. Должен заметить, что ваша красота в радости не уступает вашей красота в горе.
Вот так, с места в карьер. Главное вина на белый костюм не получить. Но вроде все люди воспитанные.

[Шарин Налхара]

Реджинальд Картрайт



Оказывается, чтобы понять, что всё это время ты чувствовал свои ноги, нужно перестать их чувствовать. Нужно, чтобы твои ноги превратились в два намертво привязанных к твоему телу чужеродных куска мяса и костей, изредка отзывающихся жжением и болью, странными, будто исходящими откуда-то извне твоего тела. "Прогноз положительный", - говорили врачи. - "Возможно, со временем при надлежащей физиотерапии подвижность будет почти восстановлена". Возможно. Почти. Это "почти" жгло Реджинальда огнем. Стать, возможно, почти нормальным. Но никогда не стать полностью нормальным, прежним.
Он надеялся, что после трех с половиной мучительных месяцев сперва лежания, затем полусидения в больнице, а затем и дома, после пыток массажем и попыток заставить эти два бесполезных куска мяса, некогда называвшихся ногами, шевелиться и ходить, переставляемых вручную нянькой-медсестрой, - после всего этого начать передвигаться отчасти самостоятельно, пусть и в коляске, начать выезжать в свет будет избавлением, помощью, возвращением к огрызкам прежней жизни. Всё то время он ждал этого момента с нетерпением, как ребенок ждет рождественского вечера, чтобы зажечь свечи на елке, а утром обнаружить подарки.
Всё оказалось совсем не так.
Стыд. Отчаяние. Бессилие. Злость. Гнев. Постоянный и беспричинный, на взгляд остальных, гнев на всё и всех, кто его окружают. Гнев, подкатывающий к горлу от этих скорченных в гримасе жалости и сочувствия лиц. От потоков сожалений и пристального, но тайного, изучения его сваленных на инвалидную коляску безжизненных исхудавших ног. Как прежде он искал поддержки, теперь Реджинальд искал одиночества и забвения.
Когда всё изменилось? Он уже не помнил точно. Возможно, та телеграмма, а затем телефонный звонок от Питера с новостью о смерти старого Полковника и просьба приехать почтить его память, да и поддержать самого Питера в свалившихся на него проблемах и обязанностях. Наверное, это выбило Реджинальда из колеи - то, что его самого попросили о поддержке. Что для Питера он не вызывал жалость и сочувствие, а был всё таким же... сильным?.. был прежним Реджинальдом?.. Или это началось еще в тот приезд Питера с Марион, когда он своими руками вытащил Реджи, мучающегося похмельем и очередными болями, на балкон под уже холодный, но всё еще яркий осенний солнечный свет?
Во всяком случае, сейчас, закурив очередную сигарету, глубоко втянув дым и выпустив его через нос, Реджинальд Картрайт точно знал, чего не ищет: одиночества и забвения. И еще знал, что ему почти наплевать на те взгляды, которыми его провожали все эти нафталиновые старушки, бравые вояки, языкастые тетушки и многочисленные кузены и кузины Питера, собравшиеся здесь для того, чтобы выпить пунша или чего покрепче в честь молодоженов и пожертвовать пару десятков фунтов новой семье, а самое главное - почесать языки. Вот уж чего Реджи никогда не боялся - так это острых языков деревенских кумушек. У него на подобные попытки покушения на его личную жизнь всегда имелся достойный отпор. Ладно, не всегда... Но он мог заставить их пожалеть о сказанном.
А вот некоторых гостей, похоже, и впрямь надо было спасать из лап особо приставучих родственников. Снова затянувшись сигаретой, Реджи подкатился к столу и оставил сигарету дымиться на краешке пепельницы, а затем с кривой усмешкой направился к одной из кузин Питера, попавшей в цепкую хватку обожаемых родственничков.
Скрип-скрип...

[Вэль]

Роман Годфри


Красный двухместный кабриолет плавно подъехал к крыльцу особняка. Когда-то машина принадлежала его отцу — «это, наверное, единственная вещь, которую он хотел бы забрать с собой...» Роман вылез из машины и небрежно бросил ключи от своего дорогостоящего авто швейцару.
Слишком высокий, слишком молодой наследник «Империи Годфри». Он видел слишком много для своих двадцати одного. Но это все в прошлом. Надо жить дальше: «Господь не хочет, чтобы мы были счастливы. Он хочет, чтобы мы были сильными»...
Заходить сразу внутрь огромного дома он не собирался. Пропустив машину, отгоняемую в гараж, парень поднялся по ступеням крыльца и достал кожаный портсигар - еще один привет из прошлого... Щелкнула зажигалка, и он вдохнул горьковато-сладкий дым. Липкий туман неприятно холодил шею и руки. Роман поднял воротник и затянулся...
***
В большом парадном зале было полно народу. Роман узнал всех – он уже встречался с этими  людьми на похоронах полковника. “Пригласить эту толпу недовольных родственников на свою свадьбу? У Питера странное чувство юмора.” В этот раз, правда, все было не так мрачно: дамы сменили унылые траурные наряды на что-то более воздушное и блестящее, а господа сменили маски скорби по усопшему на более подходящие в данном случае вежливые улыбки.
Роман первым делом поздравил молодоженов и вручил свой подарок – чек на кругленькую сумму в красивом конверте. “Дядя Норман может мной гордиться: веду себя как чертов пай-мальчик. Ну теперь уже можно выпить?” Парень направился прямиком к бару, нахально кивнув по дороге противной старушенции по имени Джудит Горман, вперившей в него свой вечно-всех-осуждающий взгляд.
У стола с напитками Годфри заметил Месгрейва. У парня было все то же характерное скучающее выражение на лице. “Ну хоть кто-то не меняется. Будет, с кем напиться, если никто здесь не додумается проверить его возраст...”
- Хеллоу, Энтони! Или, может, мне называть тебя “кузен”? - Роман ухмыльнулся приятелю и взял себе бокал виски со льдом.

[Кит]

Виктор Полани



Я люблю свою маму, очень бережно люблю. И те кто будет смеяться над этим, пойдут на три буквы. Я слушаю всё что она говорит. Каждый раз при встрече с ней я терпеливо выслушиваю все ее наставления:
Носи всегда с собой крем от солнца.
Крась седину.
Не сходи с ума.
Ешь меньше жирного и сладкого.
Побольше качай пресс.
Не начинай забывать всякое-разное.
Подрезай волосы в ушах.
Принимай кальций.
Увлажняй кожу. Ежедневно.
Не старей, чёрт тебя дери.
Ходи на работу.
И не жалей свои мозги.
И ведь приходится слушаться, потому что женщины правы. Ты не прав. Ты парень, поэтому изначально ты не прав.
В таком мире живём мы с вами. Я хочу сказать - просто надоело всё время быть не правым только потому, что я парень.
Празднество шло своим чередом. Рекой лилось шампанское, милые старушки одели свои самые красивые платья по их мнению, молодые люди оценивали всех гостей с налетом пофигизма и загадочной отрешенностью.
Я хочу сказать - сколько можно выслушивать от всех, что ты жестокий, предвзятый враг, пока не сдашься и не станешь таковым. Я хочу сказать, козлом-женоненавистником не рождаются, им становятся, - и всё больше из них становятся такими благодаря женщинам.
Спустя какое-то время берёшь и складываешь лапки, и принимаешь факт, что ты женофоб; нетерпимый, бесчувственный, кретинский кретин. Женщины правы. Ты не прав. Привыкаешь к мысли. Сживаешься с тем, что от тебя ожидают.
Даже если ботинок мал, подожмёшься под размер.
Я хочу сказать, - в мире, где нет Бога, разве матери - не новый бог? Последняя сокровенная недостижимая инстанция. Разве материнство не осталось последним настоящим волшебным чудом? Но чудом, невозможным для мужчин.
И пускай мужчины заявляют, что сами рады не рожать, - всякая там боль и кровь, - но на самом деле, всё это тот же самый кислый виноград. Сто процентов, мужчины неспособны сделать ничего даже близко потрясающего. Выигрыш в физической силе, абстрактное мышление, фаллосы - все мужские преимущества кажутся уж больно условными.
Фаллосом даже гвоздь не забьёшь.
Женщины же сразу рождаются с куда большими потенциальными способностями. Только в тот день, когда мужчина сможет родить, - только тогда мы сможем начать разговор о равных правах.
- Да мама. Конечно, я так и сделаю.

[котька]

Джин Макалистер

***
- Джин, угадай, что у меня для тебя есть?! - Сик помахал бумажным свертком, обмотанным бечевкой, перед носом девушки. - Из Швейцарии между прочим. - Мужчина, смешно изогнув губы, сдул длинную челку со лба и отдернул трехпалую руку, когда Джин попыталась выхватить пакет.
- Сиииик! Отдай! Ты же знаешь, как давно я жду эту посылку! Это ведь Дюпон! Отдай же!
- Святотатство затягивать такие ножки, как у тебя, в нейлон, милая. - Хитро улыбнулся немец. - Таким ножкам положено танцевать!
- Последний раз, когда я танцевала для тебя - ты принес мне приглашение на похороны крестного. Ничего глупее в жизни со мной не случалось! Так что за тобой должок, Сик. - Джин сложила руки под грудью и притворно надула губы, заметив виноватое выражение на лице почтальона. Тот нехотя полез в свою сумку и достал конверт из плотной и дорогой бумаги.
- По правде, это тоже для тебя, детка. Не сердись на меня. Ты ведь знаешь - одна ты способна меня повеселить. Эээ... Надеюсь, в этот раз новости лучше. Письмо-то опять из Пентона...
- Ох! - Джин запихнула под мышку конверт и бумажный сверток, и свободной рукой пожала протянутую трехпалую руку, невольно думая об иронии, скрытой в значении имени немца. "А ведь он не так стар, наверное..."
- Сик, спасибо тебе. Я пойду к маме, вскроем письмо вместе.
- До скорого, мисс Макалистер. - Официальное прощание из уст Сика прозвучало как самые искрение слова поддержки. "Спасибо тебе, мой хороший..."
***
Чертовы колготки порвались! Джин не разрыдалась, обнаружив предательскую стрелку, пробежавшую от кончика большого пальца ноги до самого колена, только потому что поправлять макияж времени нет. А она обязана хорошо выглядеть! С чего вдруг Питер пригласил ее на свою свадьбу, Джин не совсем понимала, но собиралась убедить его и всех присутствующих, что этот вежливый жест не является ошибкой.
- Прочны как сталь! Как же! Такие деньжищи псу под хвост! - Стянув проклятую обновку и бросив в корзину с мусором, Джин вздохнула. Оставалось надеяться, что свадебная церемония не предполагает ритуалов, связанных с длительным пребыванием на воздухе. В декабре щеголять голыми коленками - то еще развлечение. Неожиданно, Джин представила себе удивление и возмущение на лице мисс Твити и мисс Марпл, а особенно вытянутую физиономию миссис Гормон, при виде порозовевших на холоде коленей, и прыснула со смеху. Подмигнув своему отражению в зеркале, Джин покинула уборную и влилась в царящее в общей зале веселье.

Чуть отвлекшись, он чуть было не налетел на девушку (насколько он помнил, ее звали Джин). Здесь он извинился более искренне - на нее было приятно посмотреть. Да и чем то неуловимо она напомнила ему Иви.

- Ну что, вы, мистер Бакстер! Всё в полном порядке! - Джин машинально коснулась серебряного браслета на руке - недавно приобретенная привычка. - Теперь вы просто обязаны потанцевать со мной, чтобы убедить, что способны не только девушкам ноги оттаптывать. - Джин мило улыбнулась и, спрятавшись за подошедшим официантом с подносом, сбежала в другой конец зала. К счастью, общий музыкальный фон не предполагал танцевальную паузу, так что мистер Бакстер подождет. Или даже может забыть, что должен мне танец. Его сединам простительно!
Она притормозила рядом с Кэролайн, мстительные устремления которой сама Джин поддерживала от всей души. Рядом с красоткой уже увивались мужчины и Джин, ослепительно улыбаясь, принялась стрелять глазками, мысленно оценивая возможных кандидатов на более близкое знакомство.

[Пингвинчег]

Джон Тэтчер



Мистер Тэтчер не особенно любил светские мероприятия - за время работы лечащим врачом у полковника Бакстера он поневоле привык к уединенному образу жизни. С другой стороны, после смены владельца поместья Джон мог хотя бы расширить свою практику, а то так недолго и навык подрастерять. Впрочем, наследник полковника, равно как и его невеста, были людьми молодыми и вряд ли имели много поводов для обращения к врачу. Если только миссис Бакстер в скором времени не осчастливит своего мужа прибавкой в весе, тошнотой и перепадами настроения. Наверное, стоит выписать из Лондона пару новых книг по акушерству, благо денег на это старик Бакстер не жалел, и его наследник вряд ли станет скаредничать в этом вопросе.
Подняв бокал с вином, Джон отпил немного. В последнее время он становился более-менее общительным, только слегка выпив.Тяжесть перстня на правой руке была еще несколько непривычной, но новый перстень Джону понравился, и он решил его носить.
В это время внимание Джона привлек мистер Картрайт. Вот в чьем позвоночнике он с удовольствием бы покопался, да только пациент вряд ли пойдет на это, будучи в здравом уме. Хотя... кто его знает. Джон не мог похвастаться способностью к искреннему сопереживанию и ему сложно было представить ощущения Картрайта, хотя понять их он как раз мог.

[Луан]

Демьен Бакстер

— Беда! Несчастье! О горе мне! Мои господа! Лорд Кулен!
Лорд Паерс! Вы живы? — Он протянул к Мэту дрожащие руки:
— Не убивай их, достойный лорд. Таких беззащитных!
Они Охотники за Рогом, вот они кто. Великие герои, вот кто они такие.
Джордан Р. Властелин Хаоса

Посмотрев вслед девушке, Демьен попытался вспомнить - что он еще должен был сделать. Память, видно, решила возобновить свои издевательства, молча как рыба в ответ на вопрос: "А что ты должна была мне сказать?" Подарок он вроде бы подарил - Иви взяла с него слово, что он отдаст его по приезду, память с ним согласилась. Сделать этот подарок ему ничего не стоило - во время последней охоты в Кении он подстрелил несколько львов. Так что львиная шкура "для валяния на ней вместе для получения незабываемых ощущений" была им вручена. А вот что еще нужно ему было сделать? Этого Демьен вспомнить не мог.
Сделав несколько шагов, он уже и не помнил, что там его просила сделать девушка. Все мысли были о том, что же он забыл?
Память его в последнее время вела себя как заправская шлюха: она пряталась, когда была нужна, и появлялась, когда сама это хотела. Причем она выпячивала те вещи, о которых он бы с радостью забыл. Например, он мог бы много интересного рассказать о "героях войны". Во время битвы многие только и делали, что сверкали своими задницами, зато после окончания взахлеб рассказывали о своих "подвигах". Большинство из них подвиги совершили только в борделях (или как они там назывались), причем нередко эти подвиги заканчивались плачевно.
Очень хорошо эта стерва по имени память выпячивала разрыв с женой - это бы он точно предпочел забыть. Далеко не всем приятно приехать с войны и найти в своей постели нечто в подштанниках. Причем это нечто явно было чемпионом по прыжкам из окон - выпрыгнуть с третьего этажа в одних подштанниках не каждый решиться, да и не сломать при этом ничего, кроме цветов тетушки Эми тоже не каждый сможет. Он даже не стал за ним гнаться, в отличие от тетушки. Весь квартал после этого месяц судачил о том, как тетушка Эми (ей тогда было всего то 60 лет) своей пылкостью довела своего любовника до того, что он установил рекорд по забегу на скорость. А вот жене он все высказал, что думает, после чего выгнал ее из дому. Иви, конечно, переживала, но она сама согласилась, что жить у отца ей будет лучше.
"Память, тук, тук", - подумал Демьен.
В ответ раздался звон упавшего подноса - слуга, разносивший вино, не увидел налетевшего на него гостя.
- Смотреть нужно лучше, - буркнул Демьен, осматривая ботинки. Но похоже, что вино их не заляпало.

[Селин]

      Марион Бакстер, née Deschamps

     

     Она волновалась. Волновалась так, что приходилось мысленно себе твердить, благо что никого поблизости не было: "Держи себя в руках! Замужество - это не болезнь папы, не любовник у твоей мамы и даже еще не роды. Это то, к чему ты сама стремилась от всего сердца! Так почему, бестолочь ты лохматая, ты стоишь у зеркала, дрожа всем телом и едва не роняя подвенечное платье в пыль? А ну собралась с духом и иди к гостям!"
     Поскольку мысленно, то фраза была высказана по-французски. Хотя Марион часто думала на английском. Если читать английские книги и все время разговаривать с англичанами, то и думать по-английски выходит само. Meet Peter's family - they do want a bite of the colonel's heritage, dammit*! Садись, детка, пять. И черта с два вам всем, а не наследство полковника.
     Незаконный сын! Приглашен на свадьбу наследника сэра Бакстера! Quel scandal!**
     Марион окинула взглядом зеркало. Отражение в подвенечном платье стояло то ли бледное, то ли красное под фатой.
     Что скажет мама Питера? Что скажут его родственники? Почему Изабель не бросила все дела и не приехала? Марион до последнего надеялась, что ее сестра - счастливая жена и мать маленькой Дженни - выберется на свадьбу... но, судя по неразборчиво-торопливому почерку старшей сестрицы, у Дженни была непозволительная для поездок корь. "Милая, я желаю тебе счастья и только счастья"... приличия соблюдены, да... а если все эти тетушки, бабушки, сестры и крестные мамы решат, что у новоявленной миссис Бакстер и семьи-то приличной нет, если никто из ее родственников на свадьбу не приехал?
     Где сейчас обитала мать, Марион точно не знала. Общением с ней занималась Изабель. Точнее, мать сама писала на адрес старшей дочери - ввиду того, что младшую с самой кончины папы носило где придется.
     И теперь ей некого пригласить на свадьбу.
     Стыд-то какой!
     Стиснув зубы (чтобы они не стучали), Марион гордо вздернула голову. Фата заколыхалась. Согласно старой английской традиции, она должна была надеть на свадьбу что-то чужое (этим выступала чуть пожелтевшая фата her would-be mother-in-law), что-то новое (это заказанное Питером из лондонского модного магазина подвенечное платье), что-то взятое в долг (замысловатое ожерелье тетушки Питера) и что-то голубое - этим был браслет с синими камнями, подарок Питера. Волосы юной невесты были закручены на затылок в лучшей парикмахерской в округе и волнами ниспадали сзади на стройную шею.
     Если бы папа мог ее видеть!
     Луи Дешан умер пять лет назад, когда Марион было семнадцать. Сгорел за какой-то месяц, угас, как оплывающая в ночи свеча. "Образ жизни вашего папы, мисс... сердце не выдержало напряжения политических диспутов из-за его колонки в газете". Мать с носовым платком и в черном, впервые в черном. Изабель плачет, почему-то в памяти тоже черно-белая, будто в кино - уткнулась в мягкую ручку дивана, в конусе света от абажура. И она, Марион... бессильна ему помочь.
     Папа!...
     Папа теперь на кладбище, и - дует ветер с Ла-Манша - качаются на могиле маргаритки. Из смерти произрастает жизнь, и после Луи Дешана остались дети. И Дженни, с пухлыми пальчиками, кудрявая, смеющаяся, обрамленная закатным солнцем - внучка. И... - тут мысли Марион споткнулись и разбежались в дали, непроизносимые на любом языке.
     Она стояла, замерев перед зеркалом, и солнце, в тот миг склонявшееся за мягкий контур английских холмов, озаряло ее светящимся ореолом.
     Питер, о Питер!
     Он был таким... нежным. Надежным. Добрым. С ним говорить не страшно о чем угодно. Питер, по-французски Pierre - камень.  Каменная стена... когда-нибудь она будет рассматривать фотографии этого дня с такой нежностью, такой светлой тоской... mon Dieu, ну сколько могут дрожать руки? Поправь фату, убери локон и думай о том, что вся эта компания расфуфыренных мисс и миссис сглодала бы свои шляпки, лишь бы быть на твоем месте! Глупо как - забивать себе голову тщеславной дурью. Но если это поможет так не дрожать.........

     * одну памятную мелодию, одну короткую клятву и несколько часов спустя *

     ...что эта брошь имеет за собой историю? - слова Питера едва достигли ее сознания, пока Марион пыталась вспомнить всех сидящих за столом тетушек, бабушек и несколькоюродных кузин. Опозориться не хотелось страшно. Надо сегодня же вечером... нет... все-таки завтра утром узнать у Розмари подробности биографии каждой мисс и миссис. Месье подождут до послезавтра, решила Марион, а мисс и миссис идут в первую очередь.
     - Ее украли из дворца Марии-Антуанетты?
     - Ее украл мой дядя с алтаря древних, - и Питер пустился в рассказ, который - честно говоря - Марион слушала вполуха. "Как мило одевается мисс Дафна! У нее есть вкус... а вот мисс Джорджина, увы, никакого представления о настоящем стиле не имеет. Эти аляповатые туфли..." Конечно, она не всегда так реагировала на Питера - напротив, обычно он был потрясающе интересным собеседником, да и голос его ей просто нравилось слушать. Но, Господи прости, зловещее наследие драгоценных камней?!! Мужчины вечно считают, что собеседницам лет этак двенадцать, что ли?
     - ...а потом я решил подарить по камню всем, кто приехал на похороны, - закончил Питер. - На память о дяде.
     - Отличная шутка, - вполголоса произнесла Марион, допивая бокал шампанского. Питер расстарался - заказал вино у французского поставщика. - Тебя хорошо слышала тетя Джудит? Нам нужно распространить то, что к камням прилагается эксклюзивная история, по всем гостям, а кто справится лучше нее?


     * Познакомьтесь с семьей Питера - они и вправду хотят откусить от полковничьего наследства, черт бы их побрал! (англ.)
     ** какой скандал! (фр.)

[Никта]

Джудит Горман



Она не планировала столь скорой встречи со своей обожаемой родней, если быть точной, она не планировала вообще более с ними встречаться. Ни с этим мужланом, по странному стечению обстоятельств являющегося ее племянником, ни с этой вертихвосткой – его невестой. Она же француженка, или почти француженка, а всем известно, каковы они! Ни тем более со своим братом и... прочих родственников можно было перечислять  долго и для каждого у нее нашлось бы немало добрых слов. Впрочем, о том, что думают относительно нее они сами Джудит тоже не сомневалась. Так что приглашение на свадьбу стало для нее весьма неожиданным и приезжать.... Но к сожалению это было бы несколько... невежливо. К тому же ее финансовые дела в последнее время шли не лучшим образом. Хотя когда они находились в порядке? Джудит и не помнила такого времени.
Свадебная церемония была отвратительно трогательной, жених – омерзительно смущенным, молодым и счастливым, а невеста просто возмутительно хороша. Джудит хмуро вспоминала свою собственную свадьбу в маленькой церквушке, белое платье, взятое в долг у подруги и для успокоения души теребила серебряную подвеску с кошачьим глазом. Это действие сказывалось благотворно, и вот она уже не выглядела так, будто готова укусить каждого, кто подойдет к ней ближе, чем на десять шагов.
Наконец все это действие закончилось и гости переместились обратно в усадьбу, в тепло и поближе к еде и красному вину. Джудит издали поглядывала на молодых. Ей нравилось думать, что такими счастливыми они пробудут недолго. День свадьбы, может быть медовый месяц, а потом потянется ежедневная рутина и быт. Первые столкновения и ссоры и эта молодая девочка поймет, что брак это не такое уж счастливое действо. Кто-то это уже понял и Джудит ухмыльнулась, покосившись на Кэролайн. Даа в мужья ей досталась знатная скотина. И это почему-то здорово поднимало настроение.
Взгляд Джудит сместился в сторону и теперь она разглядывала эту медсестру, Джорджину, весело щебечущую с молодым человеком. Как бишь его зовут? Этого она вспомнить не могла, да и не считала важным. Еще одна вертихвостка. Какие вульгарные туфли! Ха, не помогло тебе то, что за стариком ходила. Наверное, рассчитывала на наследство.  А оно видишь как вышло. Доброта редко вознаграждается. В доброту и бескорыстие Джудит не верила впрочем, полагая их исключительно хитростью и притворством.  Девочка рванула в сторону от молодого человека и двинулась, вот странность! К ней. Миссис Горман улыбнулась, продемонстрировав, хоть желтоватые, но еще вполне крепкие зубы и приготовилась достойно ее приветствовать.

[Зевсиенда]

Аманда Уэлш



Аманда сидела в дальнем кресле и по привычке поглаживала пальцами кулон, который ей из прошлой поездки привез дедушка. Увидев камень впервые Аманда прикрыла голову руками и отшатнулась. И взяла его в руки только после того, как, отогнав вспыхнувший страх, поняла : так надо. С тех пор подвеска всегда была при ней. И она же привела девушку в этот дом. И так тоже было надо.
Аманда поглаживала камень и старалась поглубже вдавиться в кресло - она чувствовала их, эти камни. Синие, зеленые, желтые, красные - они отзывались на ее присутствие. Аманда видела их все. И слышала. Каждый из них стремился ей что-то сказать. Не потому, что она так уж им нравилась, просто у них не было выбора. Вряд ли их мог слышать кто-то еще. Вспышка от подвески, солнечный зайчик от перстня, росчерк браслета. Но не все еще были тут. Казалось что камни ждут, ждут когда соберутся все... И от того, что должно было случиться дальше, Аманде становилось страшновато. Но она ничего не могла с этим поделать. Почему-то девушка знала: так и надо. Надо и все. Поэтому она просто сидела в кресле, смотрела на гостей и тоже ждала.

[Пингвинчег]

Джон Тэтчер

Джон продолжал молча присутствовать на празднике, обозревая гостей. Он уже видел их всех на похоронах полковника и успел составить о них некоторое мнение, заключавшееся, по большей части, в мыслях о том, какие заболевания, судя по внешнему виду, их мучают. "БЫтие определяет сознание" - с этой мыслью Джон был согласен по крайней мере на 90% и полагал, что очевидные завихрения в психике некоторых присутствующих вполне могут обусловлены дисфункцией печени или почек. Хотя, пожалуй, было одно явное исключение, у которого проблемы в сознании явно были первичны и затмевали собой любые другие. Если, конечно, у это особы не было опухоли мозга или травмы его же. Особа эта забилась в дальнее кресло и, так же как и сам Тэтчер, молча смотрела на все вокруг, вот только взгляд у нее был... выжидающий. Так, наверное, стервятники смотрят на ползущую по пустыне издыхающую жертву, ожидая, когда она, наконец, замрет совсем и можно будет напиться теплой крови. Джон вообще не понимал, как эта девушка оказалась здесь и как ее родственники выпускают ее на улицу. Испытав почему-то желание не попасть под взгляд мисс Уэлш, Джон, все еще с почти полным бокалом в руках, отлепился от стены и направился в центр зала.
"Что я делаю, черт возьми?" - подумал он про себя. - "Не боюсь же я эту девчонку, в самом деле!"
Тем не менее, оказавшись среди остальных гостей он почему-то почувствовал себя легче.

[На-На]

Джорджина Олфорд.

Тётушка Джудит поджидала её, всем своим видом выражая неодобрение.
Как же мне выпытать у неё, знает ли она что-либо о старом романе мамы с покойным сэром Бакстером?
И второй вопрос: может она помнит фамильное кольцо своей бабушки, украденное лет 25 назад? Может это то самое, что Джорджина получила на память о покойном?
- Тётушка Джудит! Вы узнаёте меня?
Я - Джорджина Олфорд, дочка вашей кузины Кэйтлин.
   Я ребёнком играла с вашими детьми Розмари и Севилом на приёме в память героев Первой Мировой войны?
Увидев, как мрачнеет лицо дамы, Джорджина поняла, что опять сказала что-то невпопад...
- Мой отец очень давно служил вместе с сэром Майклом Горманом и восхищался его военным талантом!
   Пока Джорджина дожидалась ответа, она перехватила взгляд Марион куда-то вниз, на свои ноги или платье... Платье! Пятна от вина! Сэр Демьен Бакстер, как я перед вами виновата.
Джудит зарделась, потупилась: необходимо немедленно сменить платье!
И нужно не забыть сказать Питеру и Марион, что пара новых лошадок в их конюшне - её подарок на свадьбу. Надеюсь, Марион ездит верхом?
С просьбой извинить её, Джорджина ушла. До коттеджа матери было недалеко. Возвращаться к гостям желание исчезло и, сменив наряд, Джорджина села перелистывть каталог семейных драгоценностей бабушки.

Спойлер

[свернуть]

Вот и кольцо. Только оправа несколько отличалась от фамильной. Значит - кольцо чужое, слухи верные и его нужно немедленно вернуть в капище. Только кольцо осталось в Олфорде. Джорджина написала письмо единственному родственнику со стороны отца с просьбой унести кольцо в остатки древнего святилища Эпоны. Там ему самое место. Конверт был запечатан сургучём, повторившим очертания перстня-печатки и вручён Эндрю Саммерсу с просьбой отправить почту при первой же возможности.

Спойлер

[свернуть]

Спойлер

[свернуть]

Теперь можно было со спокойной совестью отправляться к праздничному столу.
Жених с невестой целовались, как и положено молодожёнам. Джорджина невольно вспомнила свой первый поцелуй. Старая дева! Скоро я ей стану! Мысли унеслись в 1944 год, кинозал госпиталя. Шел самый популярный предвоенный фильм о малыше Абу, злобном Джафаре, Джине, халифе и прекрасной принцессе. Там, позади стульев последнего ряда её впервые поцеловал Captain Rooster. Звук поцелуя слился с поцелуем счастливых сказочных героев. Джорджина привязалась к нему сразу и навсегда. Как же была она счастлива тогда! Этот русский. Спасая ему жизнь папа упал в ледяную воду Баренцева моря и получил осколочное ранение. Оба попали в один и тот же госпиталь. Конечно же их вылечили. После выписки она не получила от него ни одного письма... и всё равно ждала своего моряка! Годы шли и надежда таяла. Ей 31 год. Пора замуж.

[София Шавро]

Дафна  Вирджиния  Томсон

Приглашение на свадьбу  Питера Бакстера  Дафну застало врасплох. Повертев карточку с приглашением, заполненным изящным, но явно школярским почерком,  Дафна поняла, что невеста явно не имела к заполнению приглашения никакого отношения. Иначе бы в конверт был вложен традиционный  свадебный виш-лист. * Хотя невеста –  француженка.  Может она наши английские традиции презирает.  Может не  одна я буду вызывать возмутительные взгляды всех старых грымз.  Хотя мне-то что. Я-то  привычная к этому.  Меня не испугаешь.  А невесте молодой придётся привыкать. Ну, поскольку  я не ограничена списком подарков, то  подарю  молодожёнам телевизор.  Модно, достаточно дорого  из того, что я могу себе позволить.*
В магазине радиотоваров Дафне  консультант предложил самую модную модель со встроенным радиоприёмником   1959 GEC BT304.  

подарок молодожёнам

[свернуть]

Дожавшись , когда   коробку с телевизором,  обёрнутую в подарочную бумагу с   орнаментом из целующихся голубков и обручальных колец,   погрузят  на заднее сидение Berkeley,  Дафна укатила в Пентон поразвлечься на свадьбе кузена Питера Бакстера.

Церемония была не долгой и традиционной. После  обмена клятвами  и поцелуем  у  алтаря деревенской церкви, молодожёны пригласили всех  в зал, где был накрыт стол со свадебным  угощением. На этот раз Дафна решила, проявить лояльность к Питеру и его невесте:  не шокировать родню вызывающим нарядом,  и появилась в  элегантном   кружевном платье.    Оглядев    гостей  со скучающим видом,  Дафна про себя отметила, что,  пожалуй,  кое с кем из них она бы могла завести небольшую интрижку и поразвлечься.  До традиционно главного свадебного  блюда  – бараньего  седла  с тушёными овощами, было ещё далеко. И призывно стрельнув в сторону предполагаемых кавалеров, Дафна  приоткрыла дверь,  ведущую в библиотеку,  и прилегла на софу.
 

"барышни легли и ждуть"

[свернуть]

Расправив складки платья и поправив бант на поясе, она приняла изящную позу в надежде, что кто-нибудь да обязательно последует сюда за ней.  В этот момент  ей почему-то вспомнились строки  из 92 сонета Шекспира , заученного ещё в школьные годы.

Thou canst not vex me with inconstant mind,
Since that my life on that revolt doth lie.