Мафия №28: "Ведьмы против Церкви. Постапокалипсис"

[Йеннифер]

Барток Вилма

Гондола тихо скользила по воде, мерно раскачиваясь в разнные стороны, а по крыше стучали редкие капли дождя, словно просились во внутрь. Дорота лежала под навесом у ног Вилмы и, казалось, посапывала, время от времени приоткрывая глаза и заглядывая на хозяйку. Ей будто передалось Вилмино настроение - всепоглащающая грусть и одиночество. Во время ночных событий, она не то что не смогла ничего предпринять, она даже не заметила куда пропал Ойлэхо, как и все они вспугнутый Инквизицией. Вилма только надеялась, что ему удалось уйти, он без проблем, как и она, добрался в Венецию и она увидит его на вечернем собрании.
Вилма глубоко вздохнула и потуже закуталась в шерстяной плед. Воспоминания о собраниях оттеснили чувство меланхолии на второй план, на первый вышло негодование. Их было слишком много, почти никто не знал ничего о друг друге, а еще и этот священник, возле которого вчера крутилась Дорота. Вилма заметила его впервые. Что он среди них делал? Все эти переезды и разговоры заставляли нервничать и побаиваться. С каждой новой локацией их становилось все меньше и, судя по всему, истребляли они сами себя. С таким успехом до Ватикана добереться только кучка из ведьм, хотя и сильнейших. Вилма надеялась на то, что доберуться сильнейшие, а еще на то, что у Никаса заготовлен хороший план. Не просто хороший, а отличный, а лучше если б еще был разработан великолепный план про запас, иначе она, Вилма, за себя не ручается.
Старый гондольер снял соломенную шляпу и прочистил горло, прервав размышления Вилмы. Женщина осмотрелась, по словам старика они прибыли.
- Сделай ка еще кружок, - тихо проговорила Вилма и протянула руку, чтобы почесать любимую ротвейлершу за ухом.

Голос против

Луан

[свернуть]

[Селин]

      Селестина Монтерран

     

     Селестину разбудил звук взрыва. Ошарашенная, сонная, девушка приподнялась на локте в крошечном номере, который выделил для нее Никас. Что это было? В городе беспорядки и стычки с Инквизицией, поэтому ей посоветовали сидеть и не высовываться... неужели на улицах начались бои?... но тут гостиницу сотряс новый взрыв, и в приступе мгновенной паники девушка спрыгнула с кровати и заметалась во тьме, ища рюкзак и куртку.
     Лучше выспаться, дорога-то предстоит дальняя... а между прочим, падре с Энжи направлялись не куда-нибудь, а в кабак. Внутреннее оживление и душевный подъем, охвативший "инспекторов по тавернам" в момент, когда они доставили Селестину в гостиницу и оказались предоставлены сами себе, ни с чем нельзя было спутать. Не то чтобы Селестине этого хотелось, но мысль, что ей даже не предложили пойти с ними, странно уязвляла ее. Да и сон оказался безжалостно прерван... судя по тому, как за окнами едва начала истончаться мгла, стояло раннее утро. Селестина открыла дверь и услышала крики и топот ног. Пахло гарью.

     ***

     Михаэль был на полтора года младше, и... и уже тогда входил в подполье, как понимала она сейчас. Дар ее брата был ярким, будто горящая в закатных лучах звезда, и... и поэтому однажды он не вернулся домой. И - что тогда привело Селестину в ужас - ни мать, ни отец ничего не сказали. Будто печать молчания легла на уста; за ужином мать просто не поставила на стол еще одну тарелку. Как и всегда, перед едой они склонили голову и прочитали молитву. Храни нас Господь, аминь.
     Но Селестина чувствовала. Чувствовала кислую смесь страха и беспокойной вины, и страх обострялся, как ожоги крапивой, всякий раз, когда взгляд матери падал на ковыряющую кукурузное пюре ложкой дочь. Одновременно девушка чувствовала тяжкие, давящие эмоции. Что-то в сознании матери накатывало и отступало, что-то шло по периферии мыслей и внезапно открывалось перед ней во всей невероятной четкости, будто медленно поворачивающаяся спираль. К страху Селестина привыкла - это чувство в Ватикании было присуще всем, в большой или малой степени - но это было чем-то, что шло со страхом рука об руку и, тем не менее, не было им. Холодея, не в силах проглотить ни ложки, девушка вдруг поняла: мать впервые до конца осознала, что на самом деле ее дети, и сейчас не в силах с этим жить.
     - Я пойду спать, - произнесла Селестина, отталкивая тарелку.
     И, выключив свет в своей комнате, осторожно открыла вечно скрипящую раму и спустила ноги во двор.
     Она толком не знала, что будет делать. Искать брата по больницам, по моргам? Вдруг он просто попал в засаду, вдруг его избили хулиганы? Но до конца она в это не верила... не с его даром, только не Михаэль. Его способность влиять на людей проявлялась иначе, чем у сестры - он мог внушать. Он приказал бы им отойти в сторону, и они отошли бы. Приказал забыть, что они видели его - и они бы забыли.
     В полутемном дворе, освещенном лишь лунным светом - электричество здесь не горело, сколько она себя помнила - вдруг из теней, из-за бесформенных мусорных баков и бочек, выступила чья-то тень.
     - Беги, Селестина, - произнес незнакомый ей человек. - Сейчас, не теряй ни минуты. Беги.

     ***

     На этот раз Селестина сознательно последовала за падре. Отец Жозеф заметил ее не сразу - он явно был погружен в свои невеселые думы - но при виде девушки его лицо прояснилось. Вероятно, он тоже был расстроен исчезновением Энжи... но Селестина не стала ни о чем спрашивать. Если даже святой отец не мог вытащить паренька из лап псов господних, то кто мог? Ей было на самом деле плевать, настоящий он священник или нет. Как говорила сестра Анжела, важно не то, что в тебе есть, а то, на что ты его направишь. Псы Инквизиции часто направляли свою поступь отнюдь не к Богу, и не Бог, а сами они устанавливали, кого покарать, а кого простить. Может и хорошо, что помыслы отца Жозефа направлены к столь безобидным материям, как местное виноделие...
     Они влезли в набитый битком автобус - люди бежали из города, и некоторые из них, судя по острым импульсам страха, были ведьмами... или их дети? Селестина не могла даже понимающе взглянуть на них. Одного взгляда могло хватить для того, чтобы автобус вспыхнул. Может быть, буквально.

Голос

Йен

[свернуть]

[Никта]

Джейн Лансор



Марибор встретил путников горящими покрышками, битыми стеклами и тревожными новостями. Пересчитывая взглядом путников, собравшихся в небольшой гостиницы, Джейн отметила, что их количество снова уменьшилось.
День прошел в целом спокойно, Лансор отсыпалась после дороги от Братиславы, радовалась горячей воде и неплохой кухне, а ночью грянула гроза. Нападение инквизиции оставило после себя странную смесь страха и облегчения.  Бегающие без всякого порядка люди, крики, запах загоревшегося здание – все это рождало страх. Облегчение же пришло на утро вместе с осознанием того чудесного факта, что она жива и гроза прошла стороной от нее. Джейн отметила это событие, раскурив последнюю сигарету из пачки. Где бы достать еще?
Правда, мысли о сигаретах сейчас были несколько неуместны. Нужно было найти новое убежище, прийти в себя и продолжить путь. До Ватикана оставалось еще много миль. Джейн пожалела о потере велосипеда, который остался в гостинице, но возвращаться за ним точно было отвратительной идеей. Значит, нужно было подумать о средстве передвижения. Она пересчитала имеющуюся наличность и направилась на ближайший автовокзал. Вряд ли автобусы ходят в Венецию, но в Любляну Лансор точно попадет.

Голос

Луан

[свернуть]

[Шерлок]

Джонни Ли Миллер

Первая мысль которая пришла в голову при появлении инквизиторов - это взорвать все к чертям!
Но Джонни понимал, что так он не выполнит свою миссию. Если уничтожить слуг Папы, то это никак не повлияет на общую схватку ведьм и инквизиции.
Джонни вместе со всеми выбрался из здания. Какое-то время он общался только с Пьетро и пытался узнать, что именно пошло не так, но тот большую часть разговора сводил на другие темы.
Он перехватывал инициативу и расспрашивал как соорудить взрывчатку и про прочие партизанские уловки.
Джонни любил делиться знаниями и поэтому с большим удовольствием делился всей информацией, которую только мог предоставить.
И все время в дороге он пытался найти предателя.

"Кто-то замаскировался и влился в группу настолько сильно, что даже я не могу понять кто это! Но они не знают с кем связались. Я еще покажу себя."

Голос против

Йен

[свернуть]

[Mamajoe]

Ойлэхо Торо





Ойлэхо Торо стянул капюшон с головы. Темно. Он стоял под эстакадой магистрали, идущей на Венецию. К старому городу, точнее. Где-то там, в море был он. Говорят, старая Венеция ещё и до войны пришла в упадок, а сейчас наверняка и подавно всё в ней сгнило и обвалилось. Идеальное место для нового логова? Он невесело усмехнулся.

Вернется ли он в группу? Скорее нет, чем да. Как болван, ляпнул, что согласен идти на Ватикан, а их едва не накрыли всех на вторую ночь. Что они могли сделать? Правильный ответ - ничего; разбежаться. Вилма была права: это все далеко не так весело, как могло бы быть. О судьбе каждого из тех, кто был в группе на момент атаки, он не знал, но Ойлэхо Торо хотелось думать, что с Вилмой все в порядке, и с её собакой. Девчонка бойкая, не пропадёт. После пожара они расстались. Наверное, она где-то здесь, как и другие уцелевшие. Собственно, это было тем, ради чего Ойлэхо Торо последовал за Никасом, пусть даже на расстоянии: у грека был план.

Он взглянул в сторону моря. Задувал ветер; снега здесь уже не было, но от ветра стыло лицо и немели пальцы. Ощущение, будто он оказался посреди ноября; над старым городом тучи и темнота. Есть ли у него шансы отыскать их? На берегу тоже полно мест, где группа может укрыться.

Ещё некоторое время Ойлэхо слушал шум покрышек проезжающих автомобилей и грохот металла под тяжелыми грузовиками.
Встряхнувшись, он решил, что пора выдвигаться. Время для меланхолии отыщется перед финальным рывком, а сейчас - сделай или умри.

Голос

Никта (Джейн Лансор)

[свернуть]

[Эльф Лориеновский]

Энжи

Энжи засиделся допоздна за ноутбуком. Нечасто найдешь место, где можно нормально его подзарядить и, более того, где есть интернет.   У бывшего библиотекаря было несколько новых книг, которые он хотел выложить в сеть.

Звук грянул внезапно, похожий на взрыв, за ним послышались крики. Быстро положив ноутбук в рюкзак, студент выскользнул из своей комнаты, поняв, что пора бежать. Заплутав в темноте в коридорах гостиницы, Энжи наткнулся на что-то мягкое. Тело. Он прислушался. Сердце бьется, еще можно помочь.  Присев на корточки, молодой человек сосредоточился. Сначала нужно понять, что не так. Конечно, ранение в область груди. Кажется, задето легкое. "Да, вовремя я успел. Еще пару минут, и все," – подумал Энжи.  Руки засветились золотистым светом. Направить энергию, остановить кровотечение, спаять сосуды, соединить ткани.  Он почти закончил, когда за спиной послышался гневный шепот, более похожий на крик: "Проклятая ведьма!".  Удар по голове. Темнота. 

Энжи очнулся уже в камере. Света не было. На голове вздувалась шишка. "Ничего, до свадьбы заживет," – пришла невеселая мысль. Однако он осознал, что рюкзак с ценным ноутбуком со всей его коллекцией куда-то исчез. Что может быть хуже.

Оказалось, что хуже быть может.  Маленький кабинет, пустой стол и стул, привинченные к полу, холод наручников за спиной.  Способности заблокированы. Маленький серый невзрачный человечек задает какие-то вопросы.  Пытается убедить вести себя хорошо и сотрудничать.   Рассказать, что он знает про планъ подполья.  Тогда его отпустят на свободу.  Сотрудничать, ха!  На свободу... Просто так его не отпустят.  Если пойти на сделку, такие же, как он, сотни, если не тысячи окажутся в застенках.  Когда он представил, что на хрупкие руки Селестины наденут металлические браслеты и кинут в камеру, ему стало дурно.  О том, что могут сделать с щедрым отцом Жозефом, думать тем более не хотелось.  Энжи продолжал молчать.  Он продолжал молчать, даже когда к серому человечку присоединился еще один. Когда его тело пронзила боль от наносимых ударов. 

Через какое-то время, вероятно, допросники поняли, что результата сегодня им не добиться и оттащили Энжи назад в камеру.  Болело все тело. Но обиднее всего для бывшего студента и библиотекаря оказались сломанные пальцы.  Было страшно представить, что еще "святые отцы" могут предпринять завтра. Спасения ждать было неоткуда.  А еще среди них оказался предатель, кто бы мог подумать...

голос против

Никас

[свернуть]

[Вэль]

  Кай (где-то по дороге в Венецию)
Кай стоял на самой границе, очерченной стеной дождя. Узкая маркиза над ним укрывала его от ледяных капель, но не спасала от сырости, принесенной этим дождем. Сквозь пелену ливня мягко светили фонари и редкие окошки домов, стоящих на другой стороне улицы. Кай с завистью глядел на желтые пятна окон, невольно представляя уют и тепло домашнего очага, ароматы, доносящиеся с кухни, клетчатый плед на коленях... Может, они и правы, выбирая все это, пусть и расплачиваясь за это своей свободой, будущим своих детей. Ведь никто из них не застрахован от того, что и в их семье может родиться Звезда... Он вспомнил Макса, чуть не спалившего автобус. Его мать, до того, как открылся у ее сына этот Дар, наверное, тоже не задумывалась о том, как на самом деле живется Ведьмам. Ведьмам, которых назначили главным врагом, приравняли к террористам. Может, некоторые из них это и заслужили, здесь не поспоришь, но не всякий Дар несет опасность для окружающих. Те же телепаты, как Никас или Дар предвидения Миклоша. Зачем устраивать гонения и на них?... Зачем надо было бомбить тот город? - Кай нахмурился, в памяти снова всплыл тот взгляд маленькой девочки, вцепившейся в подол материной юбки. Все эти годы он искал ответ на этот вопрос, но так и не смог найти: все нити, что смог он подобрать, обрывались где-то в Парадизе, и ему никак не удавалось узнать о той операции хоть что-то конкретное. У него были только обрывки его же воспоминаний и ничем не подтвержденные слова людей, пошедших против системы, гонимых Церковью, таких же, как он...

[Шарин Налхара]

*пост про окончание дня будет совмещен с ночным*

Итоги голосования:

Йеннифер - 4 голоса: Луан, Плетущий сети, Селин, Шерлок
Луан - 3 голоса: София Шавро, Йеннифер, Никта
Никта - 1 голос: Mamajoe
Зевсиенда - 1 голос: Зевсиенда

Нас покидает Йеннифер. Выбор способа "выбытия" - умереть, или отстать от группы, или потерять Дар, например, - за ней.

Зевсиенда пропустила уже два дня и сообщила, что не может продолжать игру. Ночного хода она в любом случае лишена. Если на её место не найдется другой игрок, по итогам ночи в любом случае она выбывает.

Ночь открыта. Прием ночных ходов - 23.00 пятница 01 августа.

[Шарин Налхара]

Закат был розовым с тонкими персиковыми прожилками облаков. Миклош видел такие закаты и любил их, но сейчас, когда всё катилось ко псу под хвост, красота природы не радовала его и казалась ему издевательством. Какая польза от его Дара?.. Когда ты спишь, ты не видишь видений. Если бы только он не спал в ту ночь, если бы только он проснулся, всё могло бы быть совсем по-другому. Они не потеряли бы Дерека и его сына Пола и Энжи с его кучей библиотечных книжек. Им не пришлось бы снова разделяться бежать, вздрагивая от каждой тени. Шесть минут - это очень много, если так подумать.. Они успели бы уйти...
Но ведь будущее изменить невозможно, не так ли? И если он бы увидел тех инквизиторов, значит они бы и вправду пришли и сделали всё то, что он увидел бы?..
Венеция не радовала его. Проклятье, его ничто не радовало. Они проигрывали. Проигрывали этот бой, эту затеянную Никасом игру. Грек был мрачен - он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. удя по всему, у него было много разных планов, и эта группа, уже порядком потрепанная, была лишь частью одного из них. Но эта группа разваливалась на части. Они потеряли по пути слишком многих в силу разных обстоятельств. Одно было понятно полностью: среди них был предатель. Это было совершенно точно и очевидно, и Никас старался читать мысли всех собратьев, но пока что это помогало мало - он не мог делать это постоянно...

Этой ночью многих заботила их безопасность. Они присматривали друг за другом, даже если сами того не знали, хотя для всех них это оказалось либо ненужным, либо совершенно бесполезным: если кто-то ищет смерти, он её найдет, мешай ему или не мешай.
Срочно вызванный в Парадиз талантливый художник Рой Джи Бив должен был получить отсрочку диплома и срочно заняться очередным портретом Папы, попирающего Диавола, в окружении своих верных слуг - новая фреска, которая должна была вдохновить и успокоить прихожан в связи с началом беспорядков и военных действий - судя по сообщениям, Ватикания вторглась не территорию Российской Империи и пока довольно успешно. Самолет - штука дорогая, но если тебе повезло иметь оплаченные билеты, глупо не воспользоваться возможностью. Пересадка в Венеции должна была стать довольно длинной, но разве в Венеции нельзя найти, чем заняться в течение шести часов?.. Если бы Рой знал, что за ним будут следить, увидев его на улицах города, если бы он знал, что целая череда событий произойдет потому, что он оказался в нужном месте и в нужное время.. Вот только нужное кому?..
Мольберт - это было самое ценное, что было у Роя с собой. В камеру хранения мольберт не влез, поэтому пришлось пойти на прогулку вместе с ним. Поэтому когда тень, незаметно следовавшая за ним уже полчаса, вдруг приблизилась и перезала бедному художнику, особо приближенному к Папе, горло, Рой вскинул мольберт, пытаясь зажать руками страшную рану, и упал замертво. Но какая-то несчастливая случайность явно была не на стороне убийцы. Мольберт ударил того в висок, и злодей упал. Прямо в довольно зловонный канал. Где ударился головой о деревянный столб, к которому обычно привязывают лодки. Кто-то подбежал к этому месту, глядя на ушедшее под воду тело, не понимая, как такое могло выйти, но тут же закричал от ужаса, увидев тело Роя с расползающейся из-под него лужей крови. Подбежал еще кто-то с пистолетом, возможно, желая добить тонущего беднягу, но в последний момент передумал, не желая делать этого при свидетелях - всё равно убийца был уже мертв...
Но Миклош ничего из этого не знал. Только когда группа собралась вместе, чтобы обсудить дальнейшие действия, они не досчитались Ойлэхо Торо, который уходил погулять по городу и так и не вернулся.

Итак, мы в Венеции и обсуждаем, что можно сделать оставшимися у нас силами. Следующий пункт нашей поездки - непосредственно Парадиз.
Вэль снова может ходить и голосовать.

Нас покинули:
София Шавро (Рой Джи Бив) - убит в 4-ю ночь
Mamajoe (Ойлэхо Торо) - убит в 4-ю ночь

Спойлер

Йеннифер - выбыла на голосовании в 4-й день
Эльф Лориеновский - похищен или убит в 3-ю ночь
Пингвинчег - похищен или убит в 3-ю ночь
Рашан Курин - выбыл на голосовании в третий день
didika - убита во вторую ночь
Мефистошик - выбыл на голосовании во второй день
Lucia - убита в первую ночь
Илийен - убита в первую ночь
Сэм - убит в первую ночь

[свернуть]

Всё еще в игре:
1. Селин
2. Зевсиенда
3. Луан
4. Плетущий сети
5. Вэль
6. Никта
7. Шерлок

Дедлайн написания поста вместе с голосом - 22.00 среда 6 августа.

[София Шавро]

Рой Джи Бив

*Вот я  и в Венеции.   В городе, похожем  на огромную красивейшую шкатулку, полную сокровищ, которую я не смог  открыть только из-за нехватки времени.* – Так размышлял Рой,   вызванный срочным письмом в Парадиз. Времени и сейчас было в обрез. Но его он намеревался использовать с максимальной пользой. Сначала  он прошёлся по земной части Венеции - Венеции без знаменитых Пьяццы и Пьяццетт, без дворца Дожей и без уникального собора Сан Марко  к храму Иезуитов Santa Maria Assunta.  *Ассунтой называют Деву Марию, изображенную с распростертыми руками... Как  у  Якопо Тинторетто "Ассунта*.  Ему  вдруг вспомнилась старая кинокомедия ещё прошлого века  "Не промахнись, Ассунта."

Полюбовавшись на Тинторетто, Рой  продолжил  свою неспешную прогулку  по Венеции.  Перейдя Большой канал, он направился  в храм  Saint Agnes . Наконец-то он  может осуществить свою давнюю мечту : увидеть  Святую  Инессу  кисти Хусепы Рибера. Картина была после войны отреставрирована и  перемещена из разрушенного Дрездена в Венецию  в этот храм.

Перед полотном Рой задержался надолго,  стараясь запечатлеть навсегда в памяти  каждый его сантиметр.   Колорит картины завораживал как и  божественный свет, исходящий от  прекрасного лица  юной христианки  Инессы, отвергшей сына римского префекта и отказавшуюся   принести жертву римским богам.  
Он вышел из  храма  и, вернувшись к Большому каналу,  пошёл вдоль него. Мысли его всё ещё вились возле только что осмотренного шедевра всех веков и народов. *Надо же  как  Рибера  гениально построил  композицию. Сразу взгляд цепляет моментально отросшая волна  волос и ангел, прикрывающий   наготу покрывалом. И не делает акцентов на второй план. А ведь мог бы показать   всю гнусность публичного дома, куда насильно поместили Инессу,   мужчин,  что  покушаясь на её целомудрие слепли или же умирали в агонии.  Ведь решили  тогда, что Инесса – ведьма, и предали  костру, но костёр никак не разгорался...   Вот тогда уже шла полным ходом охота на ведьм. Сейчас опять,  похоже,  возвращаются те самые мрачные времена.  *

Ночные сумерки резко опустились на город. Заплясали отблески  тусклого  света фонарей по глади воды,  источающей неприятный запах тины и нечистот.  *Тогда Инессу убили ударом меча.  Ей не повезло даже с защитой ангела... * –  Это были последние мысли  художника,   так и не написавшего своего главного полотна.  Из перерезанного горла Роя бил фонтан крови.  А умирающий мозг, инстинктивно собрав  остатки умирающего дара телекинеза,  подхватил  тяжеленный мольберт и впаял со всей силы  в  лоб убийце.

Honeste vivere, alterum non laedere, suum tribuere.

[Никта]

Джейн Лансор



Дорога через Любляну оказалась весьма спокойной. Джейн даже удалось как следует выспаться в автобусе, это все-таки не путешествие на велосипеде, когда спать было некогда, а чтобы двигаться вперед нужно крутить педали. Автобус в такой поддержке не нуждался и ехал совершенно самостоятельно. И это несомненно было плюсом. В минусах значились затекшие конечности, ноющая поясница и неприятный запах топлива, багажа и немытых тел. Выбираясь из сего транспортного средства, Лансор однозначно решила, что лучше велопоходов быть ничего не может.
В Венеции они снова собрались все вместе и Джейн снова отметила недосдачу их количества. Ей отчетливо вспомнился детективный роман, написанный задолго до войны, который как-то удалось прочесть. Помнится, там была считалка с пугающим окончанием и люди, количество которых неуклонно уменьшалось. "Один повесился и никого не стало" - пробормотала себе под нос женщина. Да, такой исход ей категорически не нравился.
Сейчас они приближались к своему Рубикону - двинуться дальше к Парадизу и отступать будет уже некуда. Решится ли Никас осуществить свою безумную авантюру? Джейн казалось, что шансов у него мало. Они потеряли слишком многих. Кого-то захватили в плен. А значит, инквизиторы вполне могли висеть на хвосте маленького отряда. Отряда? Или разрозненных людей, каждый из которых до конца не понимает, чего он хочет? Да еще и судя по всему стремиться к совершенно разным вещам. Что все они будут делать, когда придет момент действовать? Что будет делать она сама? Вопросов все больше. Но кажется они наконец приблизились к ответам.

Голос

Мое мнение неизменно - Луан

[свернуть]

[Луан]

Розалинда Строрм

Гном выпил, крякнул, стукнул кружкой об стол,
собрал разбежавшиеся в разные стороны глаза в одну точку
и прислушался к своим ощущениям, раздувая ноздри.
Все мы взирали на Халласа с неподдельным восхищением.
– Ну хы... – выдал гном, обдав нас непередаваемым ароматом смеси.
– Ну хы... Ну хымия, мать вашу!
Пехов А. Джанга с тенями

Лин была злой. Нет, она была ОЧЕНЬ ЗЛОЙ. На себя. На свою дурость. На свое умение разбираться в людях.
- Что ты так кипятишься? Кто же мог знать?
- Помолчал бы ты, кусок неизвестности. Что бы дельное предложил, а не разные охи и ахи.
Ее неизвестно воображаемый или нет собеседник предпочел громко промолчать.
А ведь она была уверена в том, что на этого человека можно положиться. А он, он... Он оказался убийцей!

Их осталось немного. Кому можно доверять, а кому нет, она не знала. Рой... Она даже не успела нормально с ним познакомиться. А теперь его не было в живых. И казалось, что никакой защиты от этих предателей не существует, хотя раньше ей казалось иначе. Если бы ее дар работал иначе, если бы она могла понять, что замышляет ее собеседник. Но Лин могла слышать только посылаемые ей напрямую мысли, причем далеко не всех.
Всем телепатам, которые осваивали свой дар, говорили при обучении, что со временем дар будет развиваться. Только вот времени оставалось все меньше и меньше.
- Успокойся, Лин, далеко не все потеряно. Наверняка что-то еще можно сделать.
Она молчала. Смысла отвечать не было.
Они были в Венеции. Лин сидела и смотрела на Никоса и Миклоша. Ей все же хотелось верить в то, что они найдут выход...

Голос

Селин

[свернуть]

[Плетущий сети]

Селестина, Кай, отец Жозеф

   Солнце садилось в море. Отец Жозеф чувствовал холод – замерзли желудок, руки и даже кончик носа. Падре отложил ложечку и отставил вазочку. Это была четвертая порция мороженого. До этого был стейк и еще несколько блюд – обед с пани Селестиной удался. Наступило время инспекции. Приложив салфетку к губам, отец Жозеф тихо икнул и обратился к собеседнице, сидевшей напротив него:
- Поистине, есть что-то сатанинское в 26 видах мороженого! Два раза по 13, а число 13, как известно – чертова дюжина. Все ясно, владелец кафе – приспешник дьявола, - отец Жозеф тяжко вздохнул.
   Селестина вздохнула. Она не помнила, когда последний раз наедалась досыта. В мысли о том, чтобы есть в ресторане, а за тебя платит мужчина - даже когда он священник - было что-то неподобающее, смутно неправильное. Даже когда мир рассыпается на куски, когда твои собратья гибнут у тебя на глазах... а что они сделали для других одаренных - убежали из Марибора, как крысы с тонущего корабля? - порядочная девушка не должна обедать в ресторанах с мужчинами. Селестина положила в рот еще одну ложку мороженого. Когда она последний раз ела мороженое, она вообще могла вспомнить с трудом. В детстве? В парке, в котором стояла золотая осень? Михаэль упал с самоката, разбил коленку, и она побежала купить одну порцию на двоих... хотя деньги сберегались на пропуск в библиотеку. Потом... нет, не было никакого "потом".
- Вы все шутите, падре, - тихо сказала она. - Вас подслушают и забросают бедняге камнями окна. Не стоит так говорить.
- Какие могут быть шутки, – отец Жозеф погрузился в изучение меню, - у него шесть видов чая.. шесть! Не знаю, о чем думает этот человек. Оставлю ему рекомендации – увеличить ассортимент мороженого до 30 сортов и чая до 7 сортов – столько же дней в неделе. Он избежит внимания Инквизиции. Надеюсь, Энжи тоже его избежит, - отец Жозеф помрачнел, - я уже отправил письмо кардиналу Винченцо – он поможет вызволить отрока. У Энжи такой талант к инспектированию – грех упустить такой самородок!
- Благослови вас Господь, если вам удастся помочь Энжи, - Селестина глотнула горячего кофе с пряностями. - Какие у нас дальше планы, вы не знаете?
Она имела в виду Никаса, конечно.
- Какие планы... - отец Жозеф посмотрел на Дворец дожей, воду, птиц и прочую ерунду, - собираюсь выжидать. И, надеюсь, впредь наш общий друг будет тщательно планировать действия – итак столько наших знакомых пострадало. Я все время думаю о том бедняге, у которого была разбита голова. Получил ли он помощь?
Отец Жозеф вздохнул и поближе придвинул очередную вазочку с мороженым.
   Кай стоял в тени переулка напротив кафе и наблюдал за знакомой парой, неспешно поглощавшей мороженое и о чем-то тихо беседовавшей. Судя по испугу, промелькнувшему в глазах девушки (кажется, Никас назвал ее Селестиной) разговор был не из приятных. Наверняка о памятной ночи в Мариборе. Кай поморщился – бровь все еще болела. Но по сравнению с другими тремя - зря Дерек потащил мальчишку с собой -, он еще легко отделался.
   Отец Жозеф, не смотря на сан, внушал доверие. Священник, примкнувший к Ведьмам-заговорщикам. Это выглядело странным, по меньшей мере, но предатель, не скрывающий связи с Церковью – это было бы чрезвычайно самонадеянно и глупо.  Что ж пора провести "разведку боем", т.е. поговорить. Кай сделал шаг вперед и вышел из тени так, чтобы отец Жозеф мог его увидеть.
   Отец Жозеф поставил крестик напротив очередного сорта мороженого и вздохнул.
- Придется продолжить дегустацию завтра, пани Селестина, ибо если я съем еще хоть немного, то тресну, - отец Жозеф широко улыбнулся. На самом деле, он предусмотрительно оставлял место в желудке для более благородных продуктов, дегустировать которые в больших количествах с утра и в обществе дам было не принято. – Вернемся завтра утром и продолжим.
Отец Жозеф достал бумажник и уже хотел расплатиться, как заметил того мужчину, которому так крепко досталось.
- Благослови тебя Господь, сын мой! – воскликнул он и с энтузиазмом снова уселся в кресло. Похоже, теперь есть с кем дегустировать! – Как ваша голова? Присаживайтесь, отобедайте с нами!
- Добрый день. Пани Селестина, отец Жозеф, меня зовут Кай, - Кай слегка наклонил голову в приветственном жесте, отодвинул свободное кресло и  сел за стол, - Благодарю, падре, но я бы предпочел менее открытое место для обеда и для разговора.
- Отлично, я знаю несколько спокойных заведений для добропорядочных граждан. Вам понравится целительная атмосфера христианского милосердия, царящая в этих ресторанах, - отец Жозеф кивнул. – Надеюсь, позже вы поможете мне с дегустацией напитков.
   Селестина улыбнулась новопришедшему. Что-то говорило ей, что в заведении, которое имеет в виду падре, женщине делать нечего.
- Я рада, что вы составите компанию святому отцу, Кай, - сказала она. - Надо же кому-то за ним присмотреть.

[Селин]

Голос против

Луан - думаю, что он маньяк.

Искать пропавших - она не была ниньзя, одним махом девятерых убиваху

на тот момент в игре было десять человек. Убить девять = условие победы одиночки, е-мое. Ну а одним махом, разумеется, не выйдет -_-

[свернуть]

[Вэль]

Кай и отец Жозеф. Венеция.

Вечерело. Как показала практика, в Венеции оказалось исключительно много ресторанов и кафе. Отец Жозеф вздыхал, покидая очередное заведение – в городе явно окопались приспешники дьявола – 13 сортов пива, 6 сортов вина, 66 видов спиртного в ресторанах, если считать по четной стороне улицы.
Вывалившись из очередного заведения, отец Жозеф уставился на номер дома и воскликнул, тщательно выговаривая слова уже несколько заплетавшимся языком:
-Смотрите-ка! Дом №6, так недалеко до №66, а там – и 666!! Все ясно! – выкрикнул падре и обернулся к Каю, - надо проинспектировать этот ресторан! И если там будет 13 сортов пива – надо хватать еретиков! Спасем их души, исцелим от греха, а то развели тут пьянство. А потом пройдемся по четной стороне улицы вторично – я кое-чего не понял!
Отец Жозеф устремился в пивбар.
На пламенную речь святого отца Кай лишь ухмыльнулся:
- Да Вы себя не бережете, падре.
Они направились в очередной ресторан – какой по счету? Кай и сам не знал – сбился со счета уже после того, как перешли от инспектирования пива к дегустации более крепких напитков. Отец Жозеф на удивление оказался хорошей компанией, даже почти не пьянел. А его веселость и жизнерадостность могла заразить кого угодно. Угрюмость Кая тоже, кажется, была сражена отцом Жозефом наповал.
Ресторан, в который они ввалились оказался не слишком претенциозным заведением, о чем говорила и сама обстановка и посетители. В общем, они с падре вполне вписались, но вот что выбивалось из общей картины, так это старинный зашарпанный рояль, стоявший на возвышении. Он сразу бросился в глаза Каю. А ведь когда-то офицерский состав его отряда тоже любил собраться в подобном месте, и Кай развлекал сослуживцев игрой на рояле, если таковой находился. Кай снова помрачнел.
- Падре, давайте закажем виски.
- Виски нам! - отец Жозеф хлопнул ладонью по столу. Впрочем, его вопль никого не удивил, поскольку в заведении было довольно шумно. - Вижу, сын мой, ты ответственно относишься к инспектированию. Сие есть дело благое!
Падре ловко разлил чудодейственный напиток.
Прошло не так много времени, как вы подумали, но...

голос против

Селин. Прости, но тоже чувствую, что ты - нехорошка. может, отец Ж изгонит из тебя дьявола и мы дружной компанией рванем в Парадиз?))

[свернуть]