Мафия №28: "Ведьмы против Церкви. Постапокалипсис"

[Шарин Налхара]

Дедлайн.

Итоги голосования:
Мефистошик - 6 голосов: Луан, Mamajoe, Йеннифер, Пингвинчег, Вэль, Зевсиенда
Рашан Курин - 2 голоса: Селин, didika
Селин - 2 голоса: Рашан Курин, Рой Джи Бив
Луан - 1 голос: Мефистошик
Зевсиенда - 1 голос: Плетущий сети
Плетущий сети - 1 голос: Никта

Нас покидает Мефистошик. Хамон может остаться в Братиславе, или последовать за группой в одиночку, таясь, или что ему еще угодно

Начат прием ночных ходов.
Дедлайн - понедельник 21 июля 22.00.

*пост позже*

[Плетущий сети]

Селестина, Энжи и отец Жозеф (продолжение поста)

   Отец Жозеф протянул пограничнику документы и благожелательно смотрел, как тот изучает страницы.
- Едем по благословению кардинала Винченцо, сын мой, - если бы пограничник начал расспрашивать, у отца Жозефа была наготове история про инспекцию монастырей и обмен опытом. Покосившись на отрока и девушку, он произнес:
- Вот, сопровождаю юные души – они присматривают себе монастырь. Знакомятся с будущей жизнью в лоне Матери-Церкви.
Отец Жозеф счастливо улыбнулся.
   Пока один пограничник открывал рюкзаки и сумки, другой цепким взглядом изучал документы. Смерил взглядом отца Жозефа, затем замершую сложив на коленях руки Селестину. Пока ведьмы ждали инспекции, девушка шепотом призналась товарищам, что воспринимает эмоциональный фон. Она привыкла к тому, что после такого признания поведение собеседника сразу менялось - либо они становились навязчивыми и лезли к ней, либо, что чаще, искали благовидный предлог сбежать от нее подальше - но ситуация была слишком опасной и для того, и для другого. Они договорились, что если в каком-то из вопросов будет подвох или ложь, она поднимет с колен руки.
- Ваши документы!  Энжи оторвался от своего дневника  и извлек требуемое. Библиотечная работа приучила к аккуратности, став почти инстинктом - хоть и не было здесь пожелтевших от времени страниц, он достал из рюкзака самодельный футляр, где, обернутые в тряпицу, лежали  его путевые бумаги.
- Вот, пожалуйста, все исправно... Пограничник привычно пролистал страницу с регистрацией, и громко крякнул. – Вот забавность, мы ж почти соседи! Ну ты смотри, и улица и дом тот же... Как я тебя не видел? Энжи, значит? А чего бросил-то все, поехал? Да не стесняйся, земляк, небось пойму! Wszędzie dobrze, gdzie nas nie ma. Меня Ежи зовут. Рассказывай. Работа у меня такая.
- Ежи, мне ли говорить о том, как на родине ценится свобода, а чего нет, того уж нет. Из университета меня выставили, так что в столице мне ничего не светит. Проведение свело меня с отцом Жозефом, и теперь у меня есть надежда на новое. Бог даст, увидим. Я нос не вешаю. Nie od razu Kraków zbudowano.
- Ну, бывай, земеля! Ни пуха! Język i do Kijowa doprowadzi.

***

   Отец Жозеф потянулся и зевнул. Они подъезжали к Братиславе, уже начались какие-то заборы, промышленные здания. Перебирая четки в руке, мужчина делал вид, что молился, а сам обдумывал свои дальнейшие действия. «Пойти одному?» Четки щелкнули... «Идти вместе?» Еще щелчок. «Никас совсем спятил» Снова щелчок. «Интересно, все ли прошли через границу или кому потребуется помощь?»
- Просыпаемся, дети мои, не забываем вещи. Надо найти связного и посмотреть, что придумал Никас.

[Шарин Налхара]

Дедлайн.

Часть приехавших расположилась на ночлег в городе, что было не так уж легко, часть осталась в убежище - торговый центр был огромным, и каждый мог найти себе укромный уголок. Все устали после долгой дороги, и лишь поздно вернувшийся из города Никас никак не мог уснуть. По крайней мере, так считал он - ему не давали спать мысли о том, что творилось в других уголках страны, где часть одаренных обреченно шла на "регистрацию", получая странную светящуюся печать на тело; часть делала новые документы и пускалась в бега, пытаясь пробиться на Север или в столь страшную, но всё же дарящую надежду Россию; были же и такие, которые восприняли попытку Церкви прижать к ногтю необузданную ею силу как личное оскорбление - и начались первые столкновения. Никас был почти уверен, что скоро последует очередное послание Папы, обличающее "ведьм" как жестоких и бесчеловечных созданий, не желающих смирять свои плоть и дух в угоду Богу, и предлагающее очередные меры по "контролю". А между тем на площади Святого Петра собиралось всё больше людей... Что делать? Как остановить бойню?..
- Знаешь, я видел её где-то, - Миклош задумчиво рассматривал уходящую женщину с заплетенными в косу волосами. - Лицо удивительно знакомо, но я уверен, что прежде не встречался с ней. Может, видел фотографию...
- Она тебе приглянулась, вот и всё, - улыбнулся грек. - Присматривай за ней, она выглядит как человек, которому нужна помощь.
- Да... - протянул Миклош, хмурясь. - Нет, я определенно где-то её видел.

Аупарк притих, его обитатели устраивались спать. Не спал лишь Никас... Но не он один.
Невидимая и очень любопытная тень скользила по руинам некогда былого великолепия, призванного дарить радость и веселье. Когда ты не помнишь, сколько тебе лет, мир проваливается в вечную молодость. Когда ты вообще почти ничего не помнишь - особенно. Ну а раз тебе и вспоминать не хочется - то ты тем более молод и весел. "Питер Пэн", называли Иржи местные, но он только улыбался, потому что понятия не имел, кто такой Питер Пэн. Зато он вполне себе имел понятие, кто только что коснулся чьего-то плеча и удивленно и обрадованно потер руки. Иржи не знал, что это значило, но оно что-то значило. Зато когда кто-то проснувшийся раздосадованно вскрикнул и принялся перерывать свои вещи, Иржи ничего не понял. Ну да и черт с ним. А вот дальше было интересно. Кто-то осторожно шел по коридору, но увидел неясную тень и решил пойти другой дорогой, которая привела его совсем не туда, куда он желал. Впрочем, в это время бдили слишком много людей, поэтому не все, кто хотел ночью провернуть свои планы, решились сделать это. Впрочем, кто-то проскользнул незамеченным, и...
Иржи услышал чей-то голос - человек, кажется, говорил сам с собой, спрашивая и отвечая, а может, это был не один человек... - и тихо повернул в другую сторону, не желая попадаться кому-либо на глаза. И чуть было не споткнулся о что-то, лежащее в углу. Что-то оказалось мягким, но не вскрикнуло, когда Иржи на него наступил. Иржи отскочил - и закричал.
В спине женщины торчал нож. Он не знал, как её зовут, но она точно приехала этим вечером. Похожа на учительницу.
Прибежавший на крик Никас проверил пульс - и со вздохом осторожно вынул нож из раны и закрыл Карле Алокко глаза.

Нас покинули:

didika - убита во вторую ночь

Спойлер

Мефистошик - выбыл на голосовании во второй день
Lucia - убита в первую ночь
Илийен - убита в первую ночь
Сэм - убит в первую ночь

[свернуть]

Всё еще в игре:
1. Селин
2. Зевсиенда
3. Рашан Курин
4. Луан
5. Плетущий сети
6. Пингвинчег
7. Вэль
8. Никта
9. Mamajoe
10. София Шавро
11. Эльф Лориеновский
12. Шерлок
13. Йеннифер


*задание для всех - едем в Марибор, но сложность в том, что там волнения и отделение инквизиции в Марбургском замке... Пока придумывайте себе приключения сами *

Дедлайн написания дневного поста с голосом - 20.00 пятницы 25 июля.

[София Шавро]

Рой Джи Бив

Утренние  газеты  Кракова пестрели  заголовками:   Zamieszki w Maribore. Kto na tym skorzysta?   Oddział Inkwizycji w zamku Marburgu  oskarża wiedźmy.  *   Рой скользнул взглядом  по  разложенным газетам  на прилавке   табачного киоска. Меньше всего его сейчас интересовала политика и все эти политические дрязги.  Купив упаковку ментоловых леденцов, он поспешил к подъезжающему трамваю.  Он спешил на встречу с  пани профессор Альбой Виторской. Пани профессор была очень  строгого нрава и не давала спуску никому  из  студентов.   И ни при каких обстоятельствах.   Сегодня  он должен получить допуск на защиту дипломного проекта по второй своей специальности Реставрация исторических объектов.
Под стук трамвайных колёс хорошо думается:*Странно пропала ментальная связь  с Никасом... Она же всегда была тут тоненькой ниточкой у правого уха. А теперь пропала... Что бы это могло значить?..  Никас куда-то уехал, что ли,  из Кракова? Похоже на то.*
–Następny przystanek: "Akademia Sztuk Pięknych". ** – Объявил вагоновожатый. Рой продвинулся  к выходу.

Пани Альба была в хорошем настроении,  одобрила презентацию и подписала лист допуска.  Всё складывалось  просто чудесно. И от этого  становилось как-то не по себе.   Над Роем повисло ощущение надвигающейся катастрофы. *Хотя с чего бы это? *– размышлял Рой выходя из деканата, где секретарь, средних лет пани Ядвига,  взяла у него лист допуска и вложила в файл к остальным бумагам сданного ещё на прошлой неделе, отпечатанного и переплетённого диплома  Штукатурные системы реставрации и санации     живописи на ремонтируемых  фасадах   Кракова и Познании.   * Ладно надо взять себя в руки и отбросить от себя этот напряг.*  Рой  всегда помнил наставление брата Иоганна:

Honeste vivere, alterum non laedere, suum tribuere.

*Беспорядки в Мариборе. Кому это выгодно? Департамент инквизиции в Марбургском замке обвиняет ведьм. (польск)
** Следующая остановка: Академия изящных искусств. (польск.)

[Селин]

      Селестина Монтерран

     

      На вокзале их встретил белобрысый мальчишка, чей эмоциональный фон показался Селестине... чуждым?... и поэтому она молча шла за ним и за спутниками, едва замеченная и всеми силами стараясь отвлечься от мыслей о еде. На город стоило посмотреть, но мысли девушки путались. Хорошо, хоть выспаться удалось - нищая девчонка, в розыске, без денег, и ехала в такой роскоши... больше ей так не повезет, это ясно. Какое красивое здание... что в нем сейчас и чем оно было? Закатное солнце расплескалось в изломанных синих панелях, а ниже их зияла иззубренная дыра. Здание венчали железные прутья для крепления вывески, но ее давным-давно сняли.
      Они свернули, и широкий проспект выхватил из путаницы городских крыш шпиль какой-то церкви. Селестина вздрогнула. Всевидящее око господних псов... а почему тебя не тревожит, что один прямо здесь и даже помог тебе? Отец Жозеф не смотрел на нее, конечно. Шел впереди, вполголоса разговаривал с белобрысым - наверняка и думать про нее забыл. Право же, лучше так, чем когда священник, маслянисто улыбаясь, все норовит то задеть, то притереться... Живот скрутило, и девушка стиснула зубы. Надо дойти до места, там должна быть какая-то еда.
      Так и вышло: среди собравшихся в старом здании краковских ведьм один уголок был отведен под кухню, и Селестина немедленно предложила помощь. Она ловко начистила целый таз картошки (Господи, благослови хлеб наш насущный!) и сварила из овощей суп, и, проглотив миску мутной похлебки, наконец-то почувствовала себя почти хорошо. Люди ходили мимо, разговаривая вполголоса. Падре с Энжи куда-то ушли. Кто-то принес в кухню телевизор, и через очерченные белой рябью лица, через статику пробивались обрывки фраз: проклятые оказали сопротивление... в Праге вооруженный террорист захватил пять... Святая Церковь молит о спасении душ этих несчастных. Селестина вымыла скопившуюся за вечер посуду и, присев в углу, достала свою тощую тетрадь. В ней не хватало уже половины листов, но зачем-то Селестине это было нужно. Пусть даже листкам суждено сгореть в чистом, голубоватом по краям огне.
      Ей было за шестьдесят, и она казалась мне еретичкой. Я не могла понять, что эта женщина делает в храме Господнем, и только гораздо позже, увидев ее лицо на обложке довоенного альманаха по ядерной физике, я вспомнила ее руки в пятнах радиоактивных ожогов и помолилась за нее. Вспомнила, как осторожно она всегда двигалась, выходя нам навстречу - ее зрение в войну пострадало, и она боялась что-нибудь сшибить. Сестра Анжела из храма вознесения Девы Марии, на чью грешную долю выпало следить за моральным обликом девятого класса женской гимназии, и, конечно, она не давала ученицам спуску, обнаруживая неправедное поведение и грех. Вот только ее воззрения на проблему ведьм совершенно не совпадали с официальной позицией Церкви, и, уединяясь с подопечной для душеспасительных бесед, она порой позволяла себе высказаться начистоту.
      - Селестина, - сказала она тогда, когда я только подозревала о своей особенности - и, разумеется, мне и в голову не приходило признаться в чем-то таком. - Господь, как и дьявол, видит все тайные помыслы нашего сердца. Искушение - это лишь подбрасываемая нечистым возможность; нет ничего дурного в том, чтобы обдумывать эту возможность - и не поддаться. Праведность - это, напротив, твой выбор; нет никакой заслуги в том, чтобы не творить зла, когда ты лишен выбора. Важно не то , что в тебе есть, а то, на что ты его направишь. Поэтому политика Церкви по отношению к ведьмам порочна в корне, - и, помню, она хватила кулаком по стене, а я, напуганная тем, куда внезапно ушел разговор, прямо-таки подпрыгнула. - Они обвиняют людей в том, что они не выбирали. В том, что проявилось в них, когда на Землю упали бомбы. Не они, а мы - я и мои товарищи - несем этот грех на себе.
      Помню, что я тогда вышла за дверь, и мне было неловко и стыдно. Хотелось кому-нибудь рассказать, и я не находила себе места, пока не рассказала Михаэлю.
      - Слушай, классная тетка, - ответил он только. - Не думал, что среди монашек есть кто-то с мозгами. Надо как-нибудь зайти к ней исповедаться, что ли.
      Способности у него тогда еще не проявились, и в подполье он точно никого не знал.
      ...Она долго смотрела на текст, потом решительно вырвала страницу и, свернув ее в трубочку, сунула в пламя плиты.

      ***

      Утром Никас объявил, что нужно ехать в Марибор, и Селестина в который раз уже мысленно пересчитала содержимое кошелька. На автобус должно было хватить, и, съев тарелку каши, она закинула рюкзак за плечо и отправилась искать остановку.

[Пингвинчег]

Дерек Лир

Дерек краем глаза следил, как Пьер играет в прятки с белобрысым мальчишкой по имени Иржи, который провел их в Аупарк. Учитывая способности Иржи, игра была не совсем честной, но зато она была отличной тренировкой для Пьера. Мальчику уже пару раз удавалось "сбить настройку" Иржи своим ментальным ударом и найти его. Дерек понимал, что должен скорее радоваться как отец - тому, что мальчик хотя бы немного общается со сверстником-ведьмой и может поиграть в прятки, как нормальный ребенок. Но почему-то отмечал только то, как Пьер делает успехи в освоении своего дара. Похоже, эта война, а по-другому ситуацию не назовешь, заставила его относиться к сыну как к инструменту. Дерек про себя молился, чтобы ему не пришлось использовать этот инструмент.
Никас тем временем объявил о том, что следующее место встречи - Марибор. По сравнению с довольно тихим первым местом, это было как шагнуть из теплого дома в ревущую на улице вьюгу. Дерек скривился. Учитывая смерть, а точнее - тут ни у кого сомнений не было, - убийство Алокко, это все равно что идти через метель в прохудившихся валенках.

[Луан]

Розалинда Строрм

Вот однажды чародейку тяпнула гадюка.
Чародейка хоть бы охнуть, а гадюка – трупом!
Сапковский А. Час Презрения

Как ни странно, но до места они добрались без каких-то особых приключений. Нет, их немного потрясли, но документы выдержали испытание с честью. На месте они с Дереком практически не общались. Хотя ее мысли иногда обращались к его сыну. Очень было похоже на то, что Пьер - телепат. Или что-то близкое к этому. Она смотрела, как тот играет, но старалась не попадаться на глаза.
Но сейчас ее мысли больше обращались к убитой. Она была одна из них, тем не менее ее убили. Причем убил кто-то из своих. И никого не оказалось рядом, чтобы защитить ее. В тот момент, когда им стоило держаться друг друга, кто-то разыгрывал свою игру, не считаясь ни с кем - и это было страшно.

Теперь им было нужно отправляться в Марибор. И в этом была проблема.
- Ты, никак, боишься?
- А ты бы на моем месте не боялся? Вообще мне очень хотелось бы поглядеть на то, как ты бы навел там порядок.
- Не все сразу. Я что, по твоему, Сепермен, которым легким движением мизинца левой ноги спасает мир от катастрофы?
- Можно и не мизинцем, меня удовлетворит и средний палец левой руки.
- Сомневаюсь что именно он то тебя успокоит.
- О да, боюсь, что на мизинец я тебе скорее какой-нибудь камушек уроню - чтобы посмотреть тебе в глаза.
- Какое счастье, что я далеко от тебя!

Лин поглядела в спину одного из собравшихся здесь. Мозолить ему глаза она не собиралась.

Несколько часов спустя ее настроение упало ниже плинтуса - или как называется этот бордюрчик в автобусе. Она опять решила передвигаться на автобусе, на этот раз в одиночку. И вот уже почти 2 часа сидела и смотрела, как автобус осматривают - даром что не разбирают его по винтикам. Самое смешное, что на нее особо внимания не обратили. Посмотрели документы, убедились, что находящиеся в ее сумке вещи не собираются душить всех, кто пытается воспрепятствовать их передвижению через границу. Зато задержали нескольких человек, после чего начали разбирать автобус.
Из разговоров Лин поняла, что на этом автобусе провозили нечто запрещенное, что называли "samogon dyadi vani", а перевозчик применил при попытке задержания прием под названием "ressora traktora belarus", что нарушало какую-то конвенцию. Видно перевозчик забыл с кем-то поделиться. Канистру с запрещенным предметом сейчас тщательно исследовали несколько человек, от впечатлений пребывавших в очень приподнятом настроении, напевая что-то непонятное.
Еще через час подъехал следующий автобус, после чего их поредевшую компанию отпустили, переключившись на новоприбывших.
Единственное, что ей не давало покоя - странный взгляд, который бросил на нее один из "пограничников", представившийся как Льюс.

Спойлер

Йен.

[свернуть]

[Никта]

Джейн Лансор



До Братиславы Джейн добралась без приключений. Только вот устала неимоверно. От долгой еды на велосипеде болели икры, поясница. Она страшно проголодалась и хотела спать. Вот только бывать в этом городе раньше не доводилось и где тут можно найти подходящий ночлег было непонятно. Оставалось только надеяться, что человек Никаса действительно ее найдет и сделает это прежде, чем Лансор свалится от усталости.
Провожатый Джейн отыскал. Как он это правда сделал для нее осталось загадкой. Хотя и ей удалось его удивить. Во всяком случае, реакция на простое "ты от Никаса?" была интересной. Чтож, и ее дар иногда бывает полезен.
Поплутав немного по городу, Иржи вывел женщину к большому зданию. Видимо, когда-то здесь располагался развлекательный центр, а сейчас царило запустение и гулкая тишина. Надеюсь, тут найдется хотя бы чай. Джейн очень не хватало этого - возможности завернуться в теплое одеяло и выпить чашку крепкого сладкого чая. Хорошего чая тут естественно не оказалось, зато удалось разжиться пачкой сигарет. Можно было даже сказать, что жизнь налаживается.
Впрочем, в Братиславе они не задержались. Джейн этому не удивилась. Только отметила для себя, что людей дальше отправилось поменьше, чем собралось в подвале бакалейной лавки. Значит кто-то все-таки не повелся на авантюру Никаса. Чтож, посмотрим, что из этого всего выйдет. И кто окажется умнее и дальновидней - кто останется или тот, кто продолжит путь. Сама Лансор уже свой путь выбрала. И на рассвете она отправилась в Марибор.

Голос

Луан

[свернуть]

[Вэль]

Кай
В заброшенном торговом центре – месте всеобщего сбора – Кай оказался уже глубокой ночью. Добираться пришлось пешком в обход центральных улиц со скоростью обычного человека, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания. Анну и ее сына Макса он оставил в деревне, в том большом доме, что показал водитель злополучного автобуса. Приют на поверку оказался вполне надежным убежищем для таких как Макс ...или Кай. Хозяйки дома – две сестры среднего возраста, одна из которых была Лучом-телепатом – выделили комнатку для беглецов и разрешили остаться. Пытались уговорить и Кая, но он на рассвете ушел.
Новое утро он встретил среди Ведьм. Скрытные и осторожные - да, жизнь в подполье кого угодно научит не высовываться и молчать - у кого-то среди них теперь была тайна по-страшнее поддельных документов. Кай с самого начала знал, что среди них окажутся предатели, которые захотят уничтожить группировку изнутри... Что ж... До боли знакомая ситуация. Мне не привыкать...
С невеселыми мыслями Кай отправился в Марибор.

[Mamajoe]

Ойлэхо Торо и Вилма Барток. Марибор
совместный пост с Йен



- Ещё что-нибудь? – ровным голосом спросила официантка в аккуратном черном костюме и коричневом переднике.

Ойлэхо Торо мотнул головой в сторону Вилмы, обозначая, что ему ничего не надо. Он распутал салфетку, обернутую вокруг вилки с ложкой, и помешал кофе в чашке, чтобы оно остыло. Не распечатанный пакетик с сахаром он отложил на край стола. Сахар, на его вкус, часто портил кофе, а экспериментировать сейчас, подбирая пропорцию, ему не хотелось.

В задумчивости по поводу прошедшей ночи фрезеровщик взглянул через дорогу; столик был у окна, а под окном – их собака. Вилмина собака, на самом деле, но неважно. Шёл мелкий снег, и на проезжей части собралась группа людей, человек пятнадцать-двадцать. Они перекрыли движение автомобилей и достали несколько плакатов – желтоватые прямоугольные кляксы бумаги на фоне грязных после зимы тротуаров.

Ойлэхо Торо отвернулся и сделал глоток кофе. Утром по приезде они с Вилмой уже наблюдали похожее «собрание» на виду у городских властей.

Вилма в свою очередь бахнула в кофе уже две ложки сахара с горкой и, подперев кулаком подбородок, посмотрела в окно. Дорота спокойно сидела и ждала. Ей тоже надо будет купить поесть. Взгляд Вилмы скользнул по магазинчику для животных на противоположной стороне улицы, но его тут же закрыла собой масса тел. Митингующие. Вилма скривилась и повернулась обратно к Ойлэхо.

- Скукотища. Я уже сомневаюсь, что подписаться на эту затею было правильным решением.

- Всё будет хорошо, - буркнул Ойлэхо, - Если хочешь, можем пойти в другое место. Ну, я имею в виду собаку на улице. Нет?

- Да нет, потерпит. Просто купим ей позже еды, - в этот момент официантка принесла заказ, и Вилма с подозрением уставилась на свой сгоревший бекон.

Устраивать сцен не было никакого желания, дорога вымотала, да ещё и эта странная, ничего ей не давшая ночь в Братиславе, потому женщина протянула руку, накрыла ей ладонь официантки и заглянула девушке в глаза.

- Ты сейчас пойдешь и скажешь шефу, что эту дрянь не будет есть даже моя собака, и попросишь его переделать мой завтрак, а если он заартачится, то заплатишь за второй сама. - Официантка легонько кивнула и удалилась.

Вилма сильнее закуталась в свитер.

- Гадство. Кофе дрянь, еще и бекон подгорел.

Ойлэхо нахмурил брови и строго глянул на девушку. Гипноз средь бела дня? Это был даже не вопрос, а явное неодобрение.

- Если хочешь, я сделаю собаке специальный карабин, чтобы она могла вырваться, если дёрнет посильнее. А то в таких ситуациях, как сейчас, она ограничена в возможности защищать и защищаться. Но это мне надо будет в мастерскую вернуться...

Вилма улыбнулась в ответ и благодарно кивнула.

Ойлэхо Торо вновь взглянул в окно, и...

- Осторожно! - гаркнул он и оттолкнул сидящую Вилму прямо со стулом от летящего в их окно камня.

Траектория полета снаряда вышла немного странной, т.к. Ойлэхо инстинктивно замедлил его скорость.

Вилма зашипела от боли, она неудачно приземлилась на бок и ушибла локоть. Осколки стекла посыпались на них словно град. Как-только стало ясно, что в ближайшие несколько минут новых разрушений не последует, Вилма подняла голову и посмотрела на своего спутника:

- Пожалуй, пора уходить в более спокойное место и ждать собрания там. - За окном послышался лай Дороты. Бедная собака явно желала, чтобы ее отвязали, а еще больше, чтобы пришла хозяйка.

- Эти мрази в своем мессианском запале разнесут не только этот мелкий городишко, возможно, Никасу следует сначала разобраться с ними, - жестко сказала Вилма, вставая с пола.

- Опусти ставни! – затараторил выскочивший откуда-то смуглый администратор, тыча пальцем в разбитое окно.

- Посуду не помыть?! – огрызнулся Ойлэхо, и тут же вспомнил, что забыл кое-кого: там же собака за бортом осталась...

* * *

- Идти сможешь? – спросил он у девушки, осматривая её, когда они оказались на соседнем переулке. Собака была с ними. Гул толпы, явно большей, чем те двадцать лунатиков, слышался где-то рядом.

Вилма закусила губу и кивнула, но все же схватила предплечье фрезеровщика для удобства, сжимая поводок.

[Плетущий сети]

Селестина, Энжи и отец Жозеф

- Какой негодный городишко! – в голосе отца Жозефа, вышедшего очень ровным шагом из таверны, слышалось искреннее разочарование. Он обмахнулся шляпой и глубоко вздохнул – ужин был очень обильным. – Три таверны на 200 метров... и это около дворца архиепископа! Вернувшись в Парадиз, подам прошение о закрытии сих заведений. А ты что думаешь, сын мой? В порядке ли ты? Нам еще надо проинспектировать семь таверн!
- Падре, я тут подумал... Энжи пытался трезво анализировать ситуацию. - Ведь когда Господь творил из воды вино, то у этого был смысл! А зачем он это делал? - Я думаю, для того, чтобы мы его пили! А вот добавлять воду в вино - грех! Мне кажется, что мы должны... нет, обязаны укреплять нашу веру! Я слышал, что тут недалеко есть чудный букинистический магазинчик! Как раз напртив... ик! винной лавки!
- Всякое добавление воды есть ересь! Надо лечить заблудшие души, терпеливо разыскивать еретиков, промышляющих сим делом... – отец Жозеф кивнул. – Зайдем-ка вооон в тот ресторан. Ненадолго. Только осмотримся, узнаем, какие сорта пива есть - и на выход!

***

- Поистине, автобусы в их нынешнем виде изобрели приспешники дьявола, - пробормотал отец Жозеф, смотря на то, как чадящий агрегат подъехал к остановке. Люди вокруг перекрикивались, толкались. Отец Жозеф страдальчески морщился и потирал голову – она гудела, боль «стреляла» в висок, отдавая в глаз. Мимо пробежала бабка с огромной авоськой. Ловко перехватив сумку, она, как молодая, запрыгнула в автобус и пробилась к свободному месту. Только после этого бабка умиротворенно улыбнулась и завела разговор с соседкой – такой же милой и безобидной на вид старушенцией, в которой отец Жозеф никогда бы не заподозрил столь тренированного борца.
- Надо купить билеты, пока места есть, - надвинув шляпу на глаза, отец Жозеф пошел к кассе, хмурясь и разглядывая толпу.
- Пани Селестина, - отец Жозеф приподнял шляпу, приветствуя стоявшую в конце очереди девушку, - поистине богоугодный день для начала путешествия. Как приятно встретить знакомых, - если кто в очереди и подслушивал чужие разговоры, ничего необычного он бы не услышал. – Тоже в паломничество? Господь и меня вдохновил на поездку. Позвольте купить вам билет?
Тратить деньги из партийной кассы доставляло отцу Жозефу истинное наслаждение.
Селестина чуть покраснела.
- Я... ваша доброта безгранична, падре, - воистину, нет ничего дурного в том, чтобы принять помощь, когда ты никак не хитришь, чтобы на нее напроситься? Она ведь понятия не имела, когда и как поедет священник. О, и Энжи здесь... она приветственно махнула вчерашнему попутчику. Оба выглядели малость помятыми. Самую малость.
- Господь велел нам делиться! - бойкому на язык Энжи цитату искать не требовалось, - гордо подняв лицо он продолжил - И отец Жозеф воистину следует слову Божьему!
   Они втиснулись на заднее сиденье - на ту его часть, что не была занята огромной теткой с необъятными, как она сама, сумками. Прежде чем падре и Энжи ринулись на штурм автобуса, Селестина сбегала к колонке и набрала бутылку воды. Ощущение того, как отдавался в головах попутчиков резкий солнечный свет, воспринималось как слабое, отдаленное эхо. Если придется прилаживать падре мокрую тряпку на лоб... поэтому она села между попутчиками.
   Автобус дернулся, заскрежетал дверьми и сорвался с места.
- Господь послал нам испытание, - пробормотал отец Жозеф, с опаской посматривая на необъятную соседку, вольготно растекшуюся по сиденью. - Крепитесь, дети мои, и опасайтесь, чтобы нас не задавило на кочке.
Отец Жозеф непочтительно подмигнул, кивнул в сторону тетки и придушенно рассмеялся.
   Воду? Энжи поморщился. Он совсем не против был удовлетвориться квасом, когда эта паника и балаган, наконец, закончатся... Но пилить до Братиславы предстояло, по его прикидкам, часа три. Кое-как протиснувшись, нашел скромный уголок, где можно было развернуть лэптоп... - А знаете... У меня есть пластинка, довоенный раритет...  Кто знает, что нас ждет дальше... Пусть сыграет. Автобус тронулся, и сквозь пыхтение и треск двигателя стали доносится слова старинной мелодии:

Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут,
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут....

***

Спустя два часа

- Но это же все классика! Откуда я мог знать, что эта... пожилая женщина обидится? Ну альбом назывался «Нажми на газ» ... я ж не подумал, что там такое... И потом, у меня винда зависла... Не мог я его выключить! ... Ладно, пойдем пешком!

***

   От свежего воздуха отцу Жозефу стало легче, голова перестала болеть. Если бы еще нашелся добрый человек и довез их до города – было бы совсем хорошо.
- Какие планы на вечер, дети мои? – жизнерадостно поинтересовался падре, разглядывая указатель «Марибор 5 км». – Предлагаю начать с малого – с поиска подходящего ночлега. Будем скромными, как и надлежит быть христианам. Не забудем о смирении, - отец Жозеф поднял руку к низкому серому небу, подчеркивая жестом важность своих слов, - оно хорошо лечит гордыню. Поэтому остановимся в скромном отеле... четыре звезды подойдет. Думаю, вы не откажетесь провести время благочестиво и с пользой.
В Марибор они вошли, когда заканчивалась вечерняя службы. Отец Жозеф пробормотал молитву и обратился к отроку.
- Готовься к инспекции, сын мой, – он кивнул в сторону таверны.

[Мефистошик]

В Братиславу они опоздали. Безнадежно. Это читалось по лицу Хамона, который бродил по руинам того, что Никас-главный называл Аупарком, и расстроенно качал головой.
- Никого нет? - Мария задала чисто риторический вопрос, на который и сама знала ответ. - И что нам теперь делать? Мы можем догнать группу где-то?

Хамон ответил не сразу. Частично его мысли все еще витали вокруг той злосчастной поломки машины. Не смотря на все свои деньги, Кино тогда чувствовал себя беспомощным. И ему очень не понравилось то чувство.
- Можем, - запоздало ответил ученый, извлекая из кармана портсигар. Курил он редко и только сигары, но сейчас хотелось особо сильно.
- Догнать то мы можем, - задумчиво выдохнул он слова вместе с дымом. - Вот только знать бы, куда они поехали...

Мария пожала плечами и высказала логичную, как ей показалось, мысль:
- Ну, в конечном итоге, пункт назначения у нас один, верно?

Мужчина улыбнулся.
- Оно-то, безусловно, верно, вопрос лишь в том, как долго нам придется их там ждать.
Хамон потеребил мочку уха и поднял взгляд на небо. Очередное облако проскользнуло мимо и вечернее солнце вновь коснулось лучами их лиц. Кино сощурил глаза, но взгляда не опустил. Лучи приятно щекотали кожу. Непрошеная мысль робко постучалась в голову ученого.
- Мария, - неспешно молвил он, внимательно изучая реакцию собеседницы. - А почему бы нам с вами не заскочить по дороге в Парадиз в какое-нибудь интересное местечко. Раз уж от остальных мы все равно отбились.

- В одно интересное местечко мы уже заскочили, - Мария повернулась спиной к Хамону и сложила руки в замок. Женщина глядела на темный, со следами , парк. Где-то за этими густыми деревьями катил воды грязноватый и совсем не голубой Дунай. - Мы переночуем где-то здесь?

Кажется, попутчица не нашла предложение мужчины заманчивым. Успешно скрыв разочарование, Хамон задумался над вопросом Марии.
Братиславу он знал совсем не так хорошо, как Краков. Конечно, найти место в гостинице проблем бы не составило. Но найти не болтливый персонал - задачка куда серьезнее. Поэтому пораскинув мозгами, Кино пришел к выводу, что предложение девушки не лишено смысла. Однако ж спать прямо на улице было еще слишком холодно.
- Да. Это будет разумно. Подождите меня здесь, я схожу в город, возьму нам что-то поесть и теплых вещей.

Мария нахмурилась:
- Я выгляжу как-то не так?

Хамон непонятливо уставился на собеседницу. Затем осознав, что сказал, залился густой краской.
- Простите, я не подумал. Конечно же, я буду рад, если Вы составите мне компанию.

Мария снова пожала плечами:
- Пойдемте. Я не люблю оставаться одна. Это...- она помолчала, пытаясь подобрать правильное слово, - давит.

***

Братислава произвела на Марию угнетающее впечатление. Если Новый Краков был скорее жив, чем мертв, то Братислава словно делала свои последние вдохи.
- Раньше здесь было хорошо, - грустно сказала Мария, глядя на старую крепость, нависавшую над городом. - Все разрушили, все.

Мужчина удивленно глянул на спутницу.
- Раньше? Вы здесь бывали? Как давно?
Они неспешно шагали по тихим улицам и последние лучи солнца бросали багряные отблески на полупустые витрины. Людей было очень мало и Хамон не опасался, что их подслушают, потому и решил завести разговор сейчас, не дожидаясь возвращения в Аупарк.

- Давно, Хамон. Я знаю, что давно, и знаю, что была. Может, десять лет назад, может, двадцать, хотя нет, вероятнее всего, это было еще тогда, лет тридцать назад, - Мария говорила сама с собой, не замечая, как воспоминания уводят её все дальше.

Ему было интересно послушать. Ему нравилось ее слушать. Так что ученый не стал перебивать женщину, лишь сунул в ее мерзнущие руки непонятно откуда взявшийся стаканчик крепкого кофе.

- Спасибо, - Мария сделала глоток. - Я не могу говорить с уверенностью, могу лишь предполагать, что я была здесь до той войны. Да, Хамон, скорее всего, я дряхлая древность.

- Должен признаться, как для древности Вы весьма хорошо сохранились, - рискнул сделать комплимент Кино.

- Крепкий и здоровый сон в течение нескольких лет очень помогает, знаете ли, - хмыкнула Мария.

Хамон улыбнулся. Он ценил в других людях способность посмеяться над самим собой.
- Скажите, Мария, а как это происходит? Вы просто отключаетесь в неожиданный момент? Или вы чувствуете, что это приближается? И... - Косталья осекся. - Я же не слишком назойлив?

Мария вздохнула:
- Кажется, вы вообще первый, кто взялся меня так подробно расспрашивать. Я чувствую приближение сна, но никогда не знаю точно, когда засну. Где-то за пару часов меня охватывает ужасная слабость, обычно, этого хватает, чтобы найти безопасное место.

- Вы уж извините. Просто это все так необычно и интересно. Между прочим, я в университете занимаюсь изучением природы Ведьм. В свободное от доведения Церкви до белого каления время, разумеется. И такого дара, как у Вас, я раньше не встречал. Впрочем, не переживайте, - поспешил успокоить насторожившуюся было девушку Хамон. - Я не потащу Вас в лабораторию для экспериментов.
Тем временем они как раз добрались до торгового центра. Внутри тоже было не очень людно, однако все же более шумно, чем снаружи, поэтому какое-то время они молча бродили по магазинам в поисках курток и спальных мешков. Воспользовавшись паузой, пока Мария вышла в дамскую комнату, Кино прикупил себе пару единиц термобелья.
Наконец, закончив с покупками, парочка нашла все в том же торговом центре самый дорогой, а оттого наиболее пустой ресторан, и ученый решил продолжить разговор.
- Скажите, Мария, а Ваша память... она возвращается к Вам полностью или же с каждым пробуждением Вы все хуже помните предыдущие? И... эээ... сколько раз Вы уже просыпались?

- Это шестой раз, если память все-таки не лжет. Я помню....отрывки. Что-то лучше, что-то хуже. По-разному бывает.

- Вы не хотите об этом говорить? - спросил мужчина, глядя как официант несет им их заказ.

- Предыдущие пробуждения проходили не столь комфортно, как это, - Мария поджала губы. - Однажды я проснулась в подвале, который за время моего сна наглухо забили досками.

- Что ж, судя по всему, вы справились с этой неприятностью. Знаете, Мария... - Хамон замолчал и взвесив все "за" и "против" покачал головой. - А впрочем, не важно. Приятного Вам аппетита, - закончил он и принялся за свой бифштекс.

- Нет уж, продолжайте. Не люблю, когда говорят "а", и не говорят "б".

Кино вздохнул, дожевал первый кусочек и отложил нож.
- Да, пожалуй, Вы правы. Не стоило мне начинать. Просто мне кажется, подобная мысль может показаться Вам несколько... хм... подозрительной, но я честно не замышляю против Вас ничего предосудительного. Собственно, я готов вести постоянную видеозапись, которую... впрочем, кажется, я зашел не с той стороны.
Хамон снова улыбнулся, на этот раз в его улыбке присутствовала горечь.
- Я хотел предложить Вам помощь. Взамен на возможность изучить Ваш талант. Обещаю, никаких посторонних, только я буду знать, где Вы спите. Со своей стороны могу пообещать, что в следующий раз Вы проснетесь не замурованной.

Кажется, предложение было несколько неожиданным, потому что Мария внезапно поперхнулась водой и закашлялась.
- Это вы называете талантом? Я бы назвала это проклятьем.

Мужчина смущенно уставился в свою тарелку.
- Извините, Мария. Я называю это так по привычке. Просто привык оперировать этим термином. Я не хотел Вас обидеть.

Мария покачала головой:
- Наверное, ваш талант поприятнее моего. А вообще, если вы хотите мне помочь, было бы лучше придумать, как сделать так, чтобы я не засыпала вовсе. Не хочу так жить. Не хочу.

Проигнорировав легкий намек на собственный талант, Хамон Кино взял Марию за руку в попытке успокоить.
- Я... попробую что-то придумать, Мария. Но для этого мне нужно понять, что с Вами происходит. Если я смогу разобраться и если в моих силах будет справиться с этим, я сделаю это. Обещаю.

- Спасибо, - Мария коротко взглянула на руку Хамона, и этот взгляд был красноречивее любых слов.

[Шерлок]

Джонни Ли Миллер

Совсем недалеко от тюрьмы.

На отряд конвоя напали ведьмы. Они окружили жандармов и начали убивать одного за другим.
Каждый из нападавших использовал какой-то свой дар и это было захватывающее зрелище. Джонни никогда еще не видел ничего подобного. Когда все закончилось, его освободили и сказали, что он волен идти своей дорогой.
Поблагодарив товарищей несколькими самодельными взрывчатками он снова двинулся в путь. Через час он уже достиг цели и был готов к очередному заданию. Более солжному заданию.
Но этой ночью никаких речей и заданий не было. Все перенесли на утро...

Проснувшись ночью Джонни обнаружил, что находится не в своей комнате. Видно каким-то образом он забрел сюда. Ему никогда не говорили лунатик он или нет. Но как показывала практика, выходило, что лунатик.
Миллер наклонился к кровати и попробовал пульс находившегося там человека.
"Пульс есть!" - легкая дрожь прошла по телу и Джонни поспешил покинуть комнату. Он долго бродил по зданию, пока не набрел на какие-то другие покои, там он и задержался до утра.

-Марибор! - воскликнул Джонни не поверив своим ушам. -Да я сюда чудом попал, а вы хотите, чтобы я тправился прямиком в адЪ!
Споры были не длительными. Выбор был небольшим. Либо Марибо, либо возвращаться домой. Миллер подбросил старую монетку и ловко поймал одной рукой.
-Была не была.
Миллер упаковал вещи и отправился в путь...

Голос против

Эльф

[свернуть]

[Эльф Лориеновский]

голос против подрывателей общего праведного дела!

Благо не с нами!

[свернуть]

[Плетущий сети]

Спойлер

Рашан - Благо Петрович "к концу путешествия он уже мечтал, чтобы на него вышли агенты Церкви и дали ему задание разогнать к чертям все это подполье"+ "причем летел он на огромном самолете с цифрами 777 на борту"

[свернуть]