Мафия № 39 Суд Осириса

[Тэль]

Начало

- Варвары! Сокрушался Осирис, глядя сверху на то, как люди дерутся палками из-за куска мяса.  
- Письменности – нет, каналов – нет, урожая – нет, поля не орошают.  Богам не поклоняются, такой ресурс пропадает. Надо привлечь Тота! Он поможет в этой благородной деятельности, язык дадим, письменность, имена придумаем, а то в этой кучи не понять, кто мясо – то урвал. Для вещей – названия! Это важно! Ремеслам обучим, искусству! И Исиду - обязательно, она у нас по женской части будет, ремесла там, хозяйство домашнее, Золотой век наступит!!!

Один день из жизни Осириса.




Правление Рамзеса

Рамзесу снился сон. Ему снился Золотой век.
Пришли  Боги и обучили людей магии, медицине, священным заклинаниям, научили собирать лекарственные травы. Исида передала женщинам своё умение вести домашнее хозяйство и заботиться о семье. И длился Золотой век до тех пор, пока Сет, тайно влюблённый в Исиду, не задумал убить Осириса и захватить земной престол.

Ему снилось, как тайком измерив, рост Осириса, Сет изготовил сундук, украшенный золотом и узорами из поделочных камней. Когда сундук был готов. Сет и остальные заговорщики устроили званый пир, на который пригласили и Осириса.

Разгар празднества. Сет принёс сундук в зал. Гости наперебой стали выражать восхищение великолепным изделием. Тогда Сет, как бы в шутку, сказал:
- Ложитесь по очереди в сундук! Кому он придется впору, тот и получит его в подарок.
Пьяные гости стали забираться в сундук, но для одних он оказывался слишком велик, для других - чересчур мал, для третьих - слишком широк или слишком узок. Наконец подошла очередь Осириса. Ни о чём не подозревая, бог улёгся в сундук. В тот же миг заговорщики захлопнули крышку, обвязали сундук ремнями, отнесли его к Реке и бросили в воды Танисского устья.
Ему снилась Смерть Осириса и создание первой мумии, в чьих глазах горела решимость БОГА.

Утро сегодняшнего дня.

- Пусть все, все пребудут в зал!!! От жреца до ремесленника! Десять дней вам на все, про все! Иначе, иначе ты сам у меня ремесленником станешь! Понял?
- И чтобы никаких сундуков в зале, чтобы все сундуки вынесли!!! Сожгли! В пески выбросили и пусть наши потомки задаются вопросами на раскопках!
Продайте их нашим врагам, в конце концов! Что бы не было ни одного сундука!!! Бегом я сказал!!!
Чего стоишь, мешкаешь, с тобой кто разговаривает? Я сын фараона и внук фараона!!! Чтобы никаких сундуков!!!!!!!





Рау ну пэрэт эм хэру. Главы о выходе к свету.

Цари Света в гневе улетели. Грехи людей стали столь черны, что Земля содрогается в сильнейшей агонии. Небесные троны остаются пустыми. Кто из людей коричневой, красной или черной расы может сидеть на местах, принадлежащих благословенным? Местах знаний и милосердия...

Строки их Книги Мёртвых, непереведённые по сей день.

Спорные моменты

1. Почему на празднестве, устроенном Сетом, Боги были пьяны?
2. Могут ли в игре находится несколько внуков и сынов фараона?
3. Ни один сундук не пострадал.

[свернуть]

Задание

Обязательное. Торжественное прибытие в пирамиду Рамзеса, в одну из комнат. Второстепенное - реакция подконтрольного Бога на действие с сундуками.

[свернуть]

Дедлайн
07.11.2017 20,00 по МСК.

[Пингвинчег]

Ресеф

-Участок земли формы правильной прямоугольной шириною в триста тысяч локтей и длиною в четыреста тысяч локтей, включая участок под ячмень размером сорок тысяч локтей на тридцать тысяч локтей, участок под дыни длиной...

Монотонный голос писца отуплял, загоняя всех вокруг в состояние некоего ступора но странным образом отвлекая их от тоски по умершему. Ресеф продолжал все также механически читать надписи на папирусе, время от времени прерываясь, чтобы выслушать подбегавших землемеров или счетоводов, сделать отметку "соответствует" в длинном списке, и дать им новые указания. Эта процедура длилась уже второй день. Птах-ну-ареф был богатым жрецом.

Ресеф оторвал глаза от свитка, чтобы выслушать подошедшего счетовода, и заметил устремленный на него вовсе не убаюканный взгляд. Это был муж старшей дочери покойного. Неприятный у него был взгляд. Колючий. Нужно будет дать знать жрецам и здешним старейшинам, чтобы приглядели за ним. Нехорошо будет, если он попытается отнять у женщины законно полагающееся ей наследство отца. Кивнув землемеру, писец обмакнул тростниковую ручку в горшочек с красной краской и сделал пометку напротив записи "десять рулонов льняной ткани по пятьдесят локтей длиной". Затем другим концом ручки он указал счетоводу на запись "Двадцать кувшинов виноградного вина по тридцать мер". Посланец умчался производить измерения дальше. Ресеф краем глаза заметил, что сандалии у счетовода уже порядком истерлись. Птах-ну-ареф был богатым жрецом.

Ресеф собрался было продолжить зачитывать список уже исчисленного и подтвержденного имущества, когда в большой дом жреца вошли пятеро стражников, сопровождавшие незнакомого Ресефу мужчину в белой юбке, чьи руки, украшенные роскошными браслетами, указывали на его важный статус.
-Привет тебе, Ресеф. Тебе выпала великая честь быть призванным к великому Фараону. Ты должен прибыть в течение шести дней.
На дорогу до Гизы уйдет не менее четырех дней, прикинул Ресеф. Что ж, похоже сегодня придется поработать ночью. Оставлять дело незаконченным он не собирался - для спокойствия душ по ту сторону смерти их дела здесь надлежит уладить в соответствии с законом и справедливостью, чтобы не вносить раздор в их семьи.

...

Селкет и Менес

-Ммммм.... - сладко потянувшись, Селкет приоткрыла один глаз, и тут же зажмурилась от яркого света. На ее лице отразились мучительные раздумья, стоит ли открывать второй глаз или лучше закутаться в белоснежную льняную простынь и поспать еще. С этим выражением лица Селкет была совсем не похожа на великую, милосердную и ужасную дочь Ра, но при этом она именно таковой и являлась, и горе было тому, кто посмел бы в этом усомниться. Впрочем, был кое-кто, кто позволял себе над этим смеяться.
-Ха-ха-ха, обожаю твое лицо спросонья, - громкий, но добродушный мужской смех заставил-таки Селкет открыть второй глаз. Впрочем, и так было понятно, что это Менес. Богиня устремила на него осуждающий взор.
-Между прочим, это твоя вина, что я совершенно не выспалась, - но возомнивший о себе человечишко в ответ только вопросительно поднял бровь и развел руками, показывая, что не понимает, о чем идет речь, поэтому богиня отвернулась от него к вливавшемуся в окно ее роскошного дворца свету. - Уже утро?
-Уже день, - все с той же возмутительной насмешкой в голосе отозвался Менес. - И, между прочим, в мире живых происходит что-то интересное.
Вот тут Селкет проснулась окончательно и одним пружинистым движением вскочила с кровати.
-И ты меня не разбудил? Быстро, моих служанок, мое одеяние, мой посох!
-Да, моя госпожа. - Селкет покосилась на Царя Скорпионов, но на этот раз ни во взгляде ни в голосе мужчины не было никакой иронии, только искреннее восхищение ею. Улыбнувшись, она провела рукой по его щеке, и отправилась приводить себя в подобающий богине ослепительный вид.

Продолжение следует...

[Луан]

Амонет

— Вы видите?
— Да!
— Вы верите?
— Да!
— А мы можем...
— Нет!
Мумия

Амонет проснулась от знакомого кошмара. Нет, она хочет, конечно, жить вечно, но ведь не таким же образом! Лежать в виде живой мумии в саркофаге, потом тебя найдут и заставят за кем-то носиться... Ладно, не надо думать о плохом.
Она потянулась и вскочила. Сегодня у нее были грандиозные планы. Но очень быстро стало ясно, что они накрылись одним местом.
- Фараон Рамзес всех созывает к себе в пирамиду, - сообщила служанка, помогавшая одеваться.
- Что, уже помер?
- Нет, просто хочет всех видеть.
- Видно хочет отрепетировать свои похороны. Какой же мерзавец. Надеюсь, что это не выборы очередной царицы. До сих пор злость берет за прошлые. Ладно, давай оденусь понаряднее. Мало ли что случиться... А подношений себе он не требовал?
- Ой, он велел все сундуки закопать в пустыне.
- Ему еще что-то в голову ударило? У меня сундук от деда остался, не отдам. Не раньше, чем он престол мне передаст. Баш на Баш. Но ведь не передаст же...

Амон-Ра

- А я не успокоюсь, пока мне не возведут пирамиду. Почему этим детям Осириса возводят, а мне не хотят?
- Но ведь в вашу честь храм построят, вашество!
- Ха, так то храм, да и когда его еще построят. Тут во время постройки прирамиды все разворовывают. По плану было 10 сфинксов и 3 пирамиды, но главный зодчий отправил камень на сторону. В итоге - одна пирамида, да и та разграбленная, а сфинкс один, да и тот маленький какой-то. А еще этот Рамзес себе пирамиду строит. Видно на сэкономленный камень от постройки пирамиды Хеопса. А вместо сфинксов свои статуи.
- Их еще построить надо. У нас есть инсайдерская информация, что раньше Нового Царства не получится построить, поскольку несколько богов потребовали возведения себе храмов в первую очередь.
- Ага, за мой счет? Я, Амон-Ра, величайший из богов. А храмы почему то строят другим богам.
- Построят и вам, не бойтесь.
- В Новом Царстве?
- Именно. И раньше вам нужно будет с Ра объединиться, пока что все вас знают только как Амон. А пока ждите. Кстати, а вы слышали, вашество, Рамзесу привиделось, что он - Осирис, и что его положили в сундук - и потеряли.
- Неудивительно. У нас десяток пирамид потеряли - и ничего. Ничего, найдут. Его жена никогда не позволит, чтобы ее муженек загулял.
- Но он велел все сундуки вынести.

Когда-то сильно позже...

- Это сенсация! Совершенно неизвестная пирамида! И почти нетронутая.
- Почти. А мумия то где?
- Ну... Здесь могло быть ложное захоронение, а мумия находится где-то в другой комнате, которую мы еще не нашли.
- Вы не о том думаете, профессор. В пирамидах ведь хоронили фараонов. А здесь явно не фараон похоронен.
- Жен фараонов тоже хоронили в пирамидах.
- Но маленьких пирамидах. Причем в Египте. А мы с вами за пределами Древнего Царства находимся. И что значит "Амонет. Здесь похоронен Амон-Ра"? Амон-Ра ведь почитался не в Древнем Царстве. Во времена Древнего Царства он был максимум локальный бог в Фивах.
- Не спеши. Будем все изучать постепенно. И будем искать мумию.
- Главное, чтобы мумия не начала искать нас...
- Не смеши меня, нечего смотреть эти фильмы, где науки вообще нет.

[mary]

Восьмая



Танцовщица номер восемь в фараоновой придворной подтанцовке задорно крутила попой и отбивала ритм хлопками в бубен. Рядом с ней отрабатывали свои хлеб с пивом Четвёртая и Шестая. На вид все были практически одинаковые - их так подбирали специально, что-бы можно было запросто заменить. Пятую уже месяц как никто не вспоминал, а у неё, между прочим, осталась позаимствованная у Восьмой смесь для подводки глаз. Танцовщица выгнула спину дугой, касаясь кончиками пальцев пола, изображая склонившееся дерево. Четвёртая крутила пируэты, будучи вышедшим за берега Нилом, Шестая размахивала руками, имитируя ветер. Прозрачные длинные платья путались в ногах танцовщиц. Гирлянды цветов, которыми они были обвешаны, исходили приторным запахом самого начала гниения. Восьмая выпрямилась, и, притопнув ногой, закрутила пируэт, пока Четвёртая с хрустом выгнула спину в свою очередь. Музыканты покосились на неё, вспоминая Вторую.

Баст



Мур-мур. Поём и пляшем, девочки, поём и пляшем, и да наполнятся сердца зрителей радостью и благодатью. Словно лучи заката, нежно ниспадающего на мир людей, так ниспадёт благословение, благополучие...Сундуки? Что в сундуках? Нам интересно. Поём и пляшем, не отвлекаемся. Баст не отвлеклась, Баст получила занятную информацию. А вы продолжайте, увеселяйте, бедро вах! Рука ух! Восьмая, рука ух! Внемли гласу Баст, детка. Внемли, кому сказано. Ррррр.

Восьмая



Не перебивая ритм музыки, где-то недалеко жужжал знакомый голос, обволакивающий разум мягким илом. Шаг вправо, два шага влево, вот так. Да нет же, Восьмая, ВЛЕВО! Тихий рык, плавно переходящий в гортанный рёв, громом разразился в голове Восьмой. Танцовщица оступилась и чуть не подвернула ногу. К счастью, профессиональная улыбка не покинула её лицо, и танец продолжался.

А потом Восьмой велели явиться в пирамиду фараона. До поры до времени Баст покинула утомлённое тело номер восемь и переключилась на юного музыканта, осваивающего игру на систре. Локоть выше, кисть мягче, рррррр! Юноша икнул от неожиданности и уронил инструмент себе на ногу. Баст ворчливо зашипела и удалилась.

[Пингвинчег]

Ресеф

-Из описанного выше имущества причитается уважаемому торговцу Джезему, супругу Анхе-ирет, старшей дочери покойного, - вчерашняя сцена словно бы и не прерывалась на ночь. Собственно, Ресеф и его подчиненные и не прерывались, и сейчас писец с трудом сдерживал зевание, но его голос оставался все таким же ровным. - За соучастие в торговых делах и организацию торговых сделок - половина прибыли, полученной от этих сделок от момента их заключения и прибыли, которая будет получена от них в дальнейшем. За предоставление виноградной лозы, мастеров-земледельцев, рабов и инструмента - половину урожая от виноградника, в виде ягод, добытого из них вина, либо прибыли от их продажи. Остальное имущество надлежит разделить между дочерьми покойного в следующей пропорции...
-Подождите! - Как и ожидал Ресеф, Джезем прервал его. У некоторых людей нет никакого уважения к усопшим. Впрочем, у таких, как правило, нет и почтения к живым. Ресефу уже успели донести, что торговец, по слухам, планировал развестись с женой жреца и заключить другой брак, вытребовав себе под предлогом полученных от торговли доходов немалую часть имущества оставшихся без отца женщин. Впрочем, на дотошность, с какой Ресеф проводил свою работу, это не повлияло. Он всегда был в равной степени невыносимо дотошным.
-Что-то не так, уважаемый Джезем? - невозмутимо спросил писец.
-Что значит "остальное"?! - выкрикнул мужчина. - Не может быть, чтобы это было все полагающееся мне имущество! Я же становлюсь старшим мужчиной в семье!
-Разумеется, уважаемый Джезем, - Ресеф изобразил почтение, склонив голову. - Как старший мужчина в семье, вы можете распоряжаться всем имуществом, если на то будет разрешение других членов семьи. Но во владение это имущество будет распределено так, как я указал.
-Это неправильно! Я пожалуюсь номарху! - Джезем только распалялся, чувствуя, что его планы озолотиться терпят крах.
-Номарх уже ознакомлен с моим решением и нашел его верным. - Спокойно парировал Ресеф. - По-другому и быть не может, ведь таков закон.
Последние слова он произнес особенно твердо. Торговец побагровел и сжал кулаки, но, бросив взгляд на стоявших рядом с Ресефом стражников с копьями, отступил.

Если бы не такие люди, у Ресефа было бы куда меньше работы. И куда больше времени заниматься более приятными вещами. Но, с другой стороны, разобравшись с этим делом, Ресеф испытывал даже некоторую толику гордости. Менее дотошный писец мог бы, не разобравшись, преувеличить значение трудов этого торговца для благосостояния жреца и дать тому возможность поживиться за счет жены и ее сестер. Впрочем, времени на самовосхваления не было - пора было собираться в путь. Ресеф зевнул, надеясь, что удастся отоспаться в дороге до Гизы.

...

Селкет и Менес

-Мда... - протянула Селкет, уже одетая в подобающее богине прекрасное одеяние, глядя через Око Богов на дворец фараона. Зрелище и правда было примечательное. Длинной вереницей из дворца выходили рабы, вытаскивая бесчисленные сундуки, сундучки и шкатулки. Здесь были и огромные тяжелые сундуки из драгоценных пород дерева, отделанные и инкрустированные драгоценными металлами и камнями, которые тащили сразу двое рабов, были простые, но удобные и вместительные сундуки, которые несли по одному. Были и сваленные в тачки или заспинные корзины маленькие шкатулки. Некоторые были совершенно простыми и дешевыми, наверняка принадлежавшими слугам фараона. И все же их теперь объединяла одна участь - их выносили из дворца.
-С чем сундуки? - спросила Селкет.
-Пустые, - пожал плечами Менес, и, словно демонстрируя его слова, один из слуг вдруг упал, выронив большой сундук. Тот упал на землю и раскрылся, демонстрируя пустое нутро - такое же, как и у всех выносимых из дворца, что, несомненно, было очень огорчительно с точки зрения сундукового смысла жизни.
-И куда их несут? - следующий вопрос Селкет был так же логичен, как и предыдущий.
-Фараон велел вынести из дворца, но точных указаний, что с ними делать дальше, не дал. Нынешний чати не дурак - скорее всего, спрячет где-нибудь в дальних складах на окраинах города, пока Рамзес не успокоится.
Селкет не удивилась столь подробному докладу. Менес всегда говорил, что у его военных побед было два залога - помощь богини и хорошая разведка. Став ее правой рукой, он не только создал для нее множество соглядатаев, но и доработал Око Богов, многократно увеличив его возможности. Вот и сейчас, повинуясь его знаку, изображение на большой стене комнаты Ока стало уплывать вверх, а затем, разделившись на несколько картинок, снова вниз, показывая окруженных пыльными дорожками колесниц, устремившихся прочь от города.
-Фараон разослал гонцов, велел собрать к нему определенных людей.
-Кого именно? - спросила Секлет, постукивая по полу посохом и задумчиво глядя через Око. - И, кстати, что вообще на Рамзеса нашло? Он вроде раньше не отличался подобными... спонтанными идеями.
-Пока не знаю, - отозвался Царь Скорпионов, сложив руки на груди, его металлические браслеты звякнули. - Но выясню.
-О, смотри-ка, знакомое лицо! - Воскликнула Селкет, указывая на одного из людей, которых можно было видеть сейчас в Оке.
-А, этот твой писец, - Менес поморщился. Солдат до мозга костей, он не любил чиновников, хотя и понимал, что государству без них никак. - Не понимаю, что в этом зануде тебя так умиляет.
-Его трудолюбие и целеустремленность, - отозвалась богиня. - И не вздумай ревновать, не волнуйся, брать его к себя я не стану. Мне одного тебя временами слишком много.
Менес скривил губы, но в конце концов пожал плечами и спросил:
-Какие будут приказания, моя госпожа?
Склонив голову набок и глядя через Око Богов на дворец Фараона и готовившихся прибыть к нему людей, богиня ответила:
-Ждать и наблюдать, Менес. Ждать и наблюдать.

...
все еще продолжение следует

[Пингвинчег]

Ресеф

Сборы не заняли много времени - Ресеф благоразумно отправил одного из слуг с приказом подготовить все к отъезду. Поэтому дома ему удалось даже немного отдохнуть. Усевшись в плетеное кресло, Ресеф прибег к своему любимому средству успокоения мыслей - его глаза устремились к начертанным на стене комнаты письменам. Это было "Поучение верным", творение гениального мыслителя Меанури, что служил писцом предыдущему фараону. Ресефа всегда восхищало это произведение, поэтому он и заказал скопировать его на стену одной из комнат, и он нередко, как сейчас, смотрел на него, восхищаясь совершенством формы и содержания, достичь которого могут только лучшие из лучших. Иероглифы, составлявшие "Поучение верным", не только идеально были подобраны, чтобы подходить друг к другу по форме, но и для того, чтобы при прочтении звучать ритмично и размеренно, очаровывая слух читающего. Фразы же, складывающиеся из мелодии этих слов, поражали своей глубиной при кажущейся небрежной лаконичности. Как всегда, закончив чтение, Ресеф почувствовал знакомую ясность мысли. Неизвестно, что сулит поездка к фараону, но, по крайней мере, там можно будет встретиться со многими интересными людьми. А также сделать важные покупки.

Когда Солнц взошло, Ресеф уже направлялся к столице во главе небольшого каравана из слуг и воинов. Рабы-носильщики несли вещи писца в больших плетеных корзинах - привезший весть гонец подсказал, что фараон по какой-то причине потребовал вынести из дворца все сундуки.

[Вэль]

Все боги плотоядны (с)

Зе

Мое имя было стерто, словно барельеф ветрами. Они забрали его, как и мое прошлое, происхождение, род. Мне разрешили оставить один иероглиф.  Больше у меня ничего нет. Теперь меня зовут Зе.
Левая рука уже почти черная: ритуальные татуировки покрыли кожу, оставив нити цвета мокрого песка для обозначения контура рисунков. Какие-то из них давние, наколоты другими жрецами. Они полны боли. Другие наносил сам. В них его гордыня.
- ...Следуя мокрому пути,
Найди сильный поток.
Омой в нем и ступни свои
И чело...
Он произносил все эти слова уже тысячу раз и произнесет еще тысячу тысяч. Храм проглотил его и медленно переваривает в своем чреве.  Он погребен в Храме заживо... навечно...
- ...И чистый поток
Подхватит тело твое
И понесет. Но опасайся омутов.
Опасайся заводей речных
И болот зловонных...
Горячий воздух пропитан ароматами смол, благовоний, чадом факелов и запахом его собственного тела, потеющего под тяжелым одеянием. Наставления Книги Двух Путей тянулись бесконечной унылой песней вслед уходящей из этого мира душе.

Забирай его, Анубис. Теперь этот покойник – твой. Делай с ним все, что хочешь. Проведи прямой дорогой или закружи в лабиринте Дуата. Скорми его своим демонам, для разнообразия...
- ...И твои мокрые следы
На песке. И вода, льющаяся с волос.
Все исчезнет. Как и воспоминания
О мирской жизни твоей...

Анубис.

Когда кончатся эти мучения? – Анубис широко зевнул, - я сейчас пасть порву. Езе, закругляйся уже.
Зе продолжал возносить молитву в пустоту.
Кому нужна душа этого старого маразматика? Да мне за нее и гроша ломанного не дадут. Лабиринт, демоны, сухой путь, мокрый... тьфу.  Такого на трезвую голову не придумаешь. Это ж сколько выпить надо..., - Анубис на секундочку представил реки темного вина и облизнулся, но тут же одернул себя: - ой, нет-нет. Отец запретил употреблять после того конфуза на юбилее...
Голос жреца стих. Ритуальное напутствие прочитано. Тело бедолаги выпотрошено и туго спелёнато. Души бог так и не узрел.
Не очень-то и хотелось, - койотоголовый снова широко зевнул.
Тем временем Зе покинул залу, и бог последовал за ним.  Почему именно Езе? Он один из немногих, кто способен открыть себя для бога. Не каждый смертный на такое способен.  К тому же Анубису больше были интересны живые, чем мертвые. Почувствовать себя живым - вот чего желал бог.  Пусть ради этого приходилось одалживать чужое тело, чужое время, но все же...

[Daini]

Бакарэй
Переполох в доме Бакарэя начался задолго до пробуждения хозяина. Слуги и рабы носились в разных направлениях, периодически пересекаясь, но отработанными движениями плавно уходя от столкновений.
Банафрит горячо обсуждала новые нарамники для мужа, только вчера доставленные купцами.
- Какой же выбрать? Синий или золотой? – вопрошала она своих служанок. – Синий клафт очень подходит к цвету его глаз, а золотой к цвету кожи.
- Госпожа, не стоит так волноваться, тем более в вашем положении. – Шемсу Айза указала на живот Банафрит. – Наш господин будет великолепен в любом одеянии... но в синем великолепнее всего!

- Хм, пожалуй. Да синий цвет будет получше, ты права. – Банафрит решительно указала слугам на синий комплект и отправилась проверить бани.

- Господин, время настало! – Шемсу Ваза склонился перед господином.
Бакарэй недовольно сморщился. Вставать в такую рань! Сет бы побрал этого Рамзеса! Чего ему приспичило?..
- Господин, ваша достойная супруга уже приготовила вам одежду и бани. – Ваза не унимался.
- А какого цвета одежда?
- Синяя.
- Мой любимый цвет... А какого она размера? Ой, это не отсюда...
Недовольно ворча Бакарэй сполз с постели:
- А что там за история с сундуками?

Гор

- Что там с сундуками! Этот выскочка Рамзес никогда не станет моим воплощением! Хоть с сундуками, хоть без! - Гор в гневе разнес ближайшую скалу в пыль.
- Стоило только на пару годков отвлечься, и эти неучи сделали фараоном какого-то конюха!

Происхождение Рамзеса

Сын «начальника лучников» Сети Рамсес... Он занимал должности «заведующего всеми конями Египта, коменданта крепостей, смотрителя Нильского входа, возничего Его Величества, посланника фараона ко всем иноземным странам, королевского писца, полководца, и общего жреца Богов Двух Земель».
Как Рамсес I смог овладеть престолом фараонов, остается неясным и по сей день.
Википедия

[свернуть]

А ведь я готовил на трон Бакарэя!  Этот выскочка Рамзес даже не имеет профильного образования! О, я знаю, это происки Сета, кого ж еще? Ну погоди, Великий кастрат, я возвращаюсь!

[Bob-Domon]

Мерира

О мать Нейт!
Простри надо мной свои крылья, как извечные звезды...
Надпись на саркофаге Тутанхамона

    "Ра-Гор-Атон своими яркими лучами освещает все тайное, выявляет все запрятанное, казалось бы, глубоко, для него людских тайн не существует",- думал жрец Мерира, вступая в пирамиду Рамзеса. Постижение людских тайн, наряду с астрономией и геометрией, уже давно стало его любимым занятием, в котором он преуспел.
    С раннего детства будущий жрец был сиротой, да и при жизни у его отца-полководца не было времени, которое он мог бы посвятить сыну - нескончаемые военные походы, последний из которых оказался гибельным для него. Увы, для его жены горе о погибшем муже оказалось сильнее любви к сыну - мужа она пережила ненадолго. Родителей он даже не помнил.
    Светлый бог заменил ему родных, воспитанник жрецов - он сам стал одним из самых ревностных и суровых жрецов Атона. Однако это было лишь внешним его обличьем - он жаждал любви и страдал от одиночества. Тайная любовница из жреческого сословия более или менее удовлетворяла его тело, но не душу, н поиск его продолжался. Мерира надеялся, что у него найдется двойник по духу и убеждениям, пусть даже поклоняющийся другому богу, и этот неведомый двойник рано или поздно соединится с ним.
    Несколько лет назад у него был ученик из далекой страны, называемой Арменией, который учился у него математике, астрономии и искусству познания людских помыслов. Учеником он оказался способным, что доказал, при отъезде на родину подарив наставнику ожерелье с диковинными каменьями, на которых виднелись загадочные письмена, не составляющие, однако, тайны для жреца. "Это ожерелье - твоя суть",- сказал ученик ему, и учитель подивился его уму - определение армянина было, как говорится, не в бровь, а в глаз...
    Призыв прибыть в пирамиду Рамзеса не удивил его - кого же было призвать фараону из жрецов Атона, если не его? Скромностью Мирера отродясь не страдал и принял как должное то, что ему было отведено одно из лучших помещений в пирамиде.

Атон

Умная обезьяна сидит на вершине холма и наблюдает,
как в долине дерутся два тигра.
Мао Цзэ Дун

    Атон, шествуя по небу с усмешкой следил за тем, что творят пьяные боги внизу. Нажравшись вина до безобразия, они принялись пихать друг друга в какой-то сундук, но у них ничего не получалось.
    Скорее всего, это было очередным проявлением их коварства, поскольку в результате запертым в сундуке оказался самый дельный из них - Осирис.
    "С каким бы удовольствием я сжег сундук с его содержимым, если бы там был любой из этих бездельников, кроме моего друга Осириса!" - думал Атон. Увы, ничего не поделаешь - придется ждать его воскрешения. К счастью, в этом тот был подобен легендарной птице Фениксу...

Спойлер

[свернуть]

[Плетущий сети]

Оазис Дешиха
Тайная крепость Сета



Хемур всегда просыпался с трудом, а сегодня и подавно. Ему было плохо – последние дни выдались напряженными, он трудился словно раб в поле. Все было готово, во славу великого Сета, его братья продумали план, и все шло просто отлично. Вот только фараон и его приближенные перешли все границы – аппетиты последних росли с каждым днем, а мнения менялись по семь раз на день. Хемур был совсем измотан, ведь политика требует изрядной закалки, поэтому он решил не вскакивать с рассветом, а с полным правом отдохнуть этим днем.

Он с трудом разлепил глаза, лениво взглянул в окно и вздрогнул... Волосы жреца встали дыбом. Его покои, потолок которых был украшен росписями, пропали. Взгляд уткнулся в белый камень, скользнул по голым стенам. Где же занавеси из тонкого шелка, курильницы в виде обнаженных женщин, резные панели и ковры? Хемур увидел лишь кувшин с водой, два стула. Больше ничего.

Жрец охнул, когда скрипнула дверь. В комнату вошел старик, шаркая ногами. Пожевал губами, похмыкал, неодобрительно поцокал языком.
- Наглый ты стал, ученик моего ученика! Спишь все, с утра ждем тебя. Зад поднял, в подземелье пошел. Живо! – жезл жреца свистнул, поднимаясь вверх, но Хемур увернулся, что-то нечленораздельно промычав в ответ. Он понятия не имел, что происходит.

В подземельях было тихо, только огонь факелов метался, отражаясь от стен. Здесь, в залах, в которые никогда не попадал луч солнца, несли свою службу жрецы Сета, сменяя друг друга и читая воззвания к своему мрачному божеству на древнем языке.
- Да что же такое? – охал Хемур, сворачивая быстрым шагом в боковой проход, ведущий к залу Совета. От ходьбы у него закололо в боку – еще одно последствие общения с приближенными фараона. Жрецы, которых он встречал по пути, странно посматривали, посмеиваясь, и он нутром чуял, что сплетни начинают гулять с нездешней силой.

В зале Совета все были в полном составе. В центре сидел жрец, отвечающий за казну, рядом тот, который собирал слухи; с другой стороны – который заведовал хозяйством. Здесь же были и другие достойные братья. Хемур не понимал, что стало причиной их созыва. Все они смотрели неодобрительно, и жрец почувствовал совсем плохо. Задергала правая почка. Потом захотелось пить. Ноги не держали.
- Так, так, так, Хемур... - пророкотал казначей, сузив глаза. – Неужели вы заглянули в наши стены?
- Да, а в чем собственно? – но его сразу перебил другой жрец.
- Не хотите ли рассказать о результатах вашего последнего задания?
- Задания? – Хемур сосредоточенно нахмурился. Память издевательски молчала.
- Вы пять лет жили в столице, под личиной, выдавая себя за смотрителя садов, занимаясь сбором данных о дворе фараона. Помните?
- Что-то припоминаю. Очень смутно, очень...
- Смутно?! – казначей чуть не позеленел от злости. – Два года работы помощником главного повара! Год помощником торговца коврами!! Два года садовником! Год начальником садов! Потрачен воз золотых монет!! Двести восемьдесят три подарка! Два воза свитков с отчетами!! Мы не можем разобрать ни одного из них. Смутно!!!
- Я не успел все записать, - покаянно произнес Хемур, думая, как выбраться из зала.
- Вина изо всех стран! – загомонили жрецы. – Дебоши на праздниках!
- Купил двадцать рабынь!
- Заказал роспись потолка с обнаженной натурой!
- Подрался с нубийцами!
- В народе волнения!
Хемур горделиво выпрямился – не каждый день услышишь о себе такое. Глава ордена поднялся и стукнул жезлом по полу.
- Больше некому, остальные служат Сету в подземельях. Ты же забываешь слова хвалебные. Направляем тебя, брат, в столицу. – Он вскинул руку и строго добавил. - Сто монет, месяц сроку. Узнаешь, что за новости про сундуки!

***

Тьма колыхнулась. Тот, кого в этой эпохе называли Сетом, а в прежних звали Отцом Лжи, прислушался - монотонный бубнеж смертных не прекращался ни на минуту. Сущность поежилась и нарастила еще один слой изнутри, надежно изолируя себя от мира смертных. Стало тише, монотонное бубнение отдалилось. Можно было спать.

[Эльф Лориеновский]

Суль Ган Сарым На-Кичка, потомственный строитель пирамид.



Суль Ган Сарым На-Кичка стоял на небольшом возвышении. Горячий песок струился сквозь его сандалии, Ра над его головой тоже смотрел внимательно, при этом немилосердно припекая непокрытую голову прораба, обозревающего окрестности.

- Что ты видишь, Суль Ган? Вижу, как колесница Осириса поднимается по небесному пути, вижу как Нил оставляет свои дары пахарям, как бежит песок и течет время. Я вижу великую пустыню.

- Видишь ли ты след человека на берегу, или волов в пустыне? - След в пустыне словно знак на воде, а следы человека в иле подобны его мимолетной радости.

- То есть – ничего?

- Абсолютно.  

- Призовешь ли ты писца, Суль Ган Сарым, чтобы записать свои мысли? Пожалуй, стоит.

И как назовешь ты свой трактат, мудрый Суль Ган?  

- Например, «Как прекратить кражи строительных материалов на объекте?».

Суль Ган прервал созерцание и еще раз посмотрел в папирус. 12 гранитных блоков было привезено по Нилу, затем доставлено рабами до строительной площадки, еще вчера. Каждый блок весил по меньшей мере 20 киккаров.

Если судить по девственно-чистому горизонту, в пределах Египетского царства блоков уже не было. А судя по папирусу – были!

Суль Ган подобрал лежащий у его ног тонкий льняной платок, вытер лицо и снова с негодованием бросил сухим под ноги.

- Где блоки,а?

Пыль от верблюда показалась на горизонте. Есть еще время поразмышлять над первой главой.

«Обстановка в строительной сфере плачевна. Никто не учитывает, сколько щебня засыпается в котлованы, как эксплуатируются дорогие рабы, насколько добросовестно исполняют свои задачи подрядчики».

«Как бороться с подобными хищениями? Существует множество вариантов по контролю на строительном объекте, но мы рассмотрим один из них».

Хорошее начало. Его предкам следовало бы раньше выпустить что-то подобное. И, глядишь, не было бы таких неприятностей с потомком

Въезд на объект. Регистрировать всех прибывающих верблюдов, контролировать какой материал завозится и в каком количестве.

Установить наблюдение на возвышенностях, желательно с поворотными механизмами.

Пресекать хищения на корню. Для этого, прежде всего, установить место для пресечения, и место хранения материалов.

Есть и еще один большой плюс. За процессом строительства может наблюдать сам заказчик. А строитель Суль Ган может позиционировать себя, как добросовестный и ответственный исполнитель, а также использовать «фишку» в рекламных целях.

Только не в нашей сфере. Как же, будет фараон сам наблюдать за стройкой. Он охотнее посмотрит на казнь. Что сейчас модно в столице, крокодилы?

Скаковой верблюд был совсем близко, и Суль Ган прервал размышления

«А вот и писец».

- Тебе выпала великая честь быть призванным к великому Фараону.

- Что? Я же посылал за писцом!

- Боги услышали тебя, несчастный раб! Фараон ждет, не мешкай. На путь у тебя шесть дней. И помни, строительство пирамиды не должно задерживаться из-за твоего отсутствия!

- Служу моему повелителю и господину!

«Что-ж, если боги его слышали, то у них есть чувство юмора. В отличие от фараона. Интересно, что он сделает со мной, когда узнает? Надо бы у него вытребовать папирус, при случае»

[Тэль]

Голосование первого дня объявляется открытым. Можно голосовать против всех. Дедлайн 13.11.2017 20,00 по мск
Амарин лишается голоса и получает один против себя. Если у спеет написать до дедлайна, то голос, пост и право на ночной ход будут в силе.

[Луан]

Голос

Против всех

[свернуть]

[mary]

Голос:

Против всех

[свернуть]

[Bob-Domon]

Голос против

Против всех

[свернуть]