Иллиан

[страж Белдейн]

  Марак, не спроста почти мгновенно согласился на поездку в паланкине, ему не слишком нравилось, засветится с шончан на глазах у многих его знающих горожан. Хотя его авторитет был высоким, но рисковать не следовало. Приехав в комендатуру старик по привычке пересчитал охранников, во дворе. Он прикинул, сколько ещё караульных могло бы быть в хорошо известном ему здании, и где бы могла находиться их смена. Но потом мысленно одёрнул себя, быть может, это его последние часы свободы или жизни, а он опять играет в разведчиков. Всё треклятый гайдин не даёт ему покоя.
  Наконец Илианец покинул папанкин, и с по немногу нарастающей тревогой, стал ожидать встречи с генералом.

[Александр Тагере]

Генерал Нарил, находясь у себя в кабинете, наклонился над картой и обсуждал текущие положение с капитаном Меланом и ещё одним шончанином, который прибыл с докладом. С внутренней и внешней стороны двери находилась стража - по два человека с каждой стороны двери. Казалось, в ней нет необходимости, но пока генерал решил не убирать её. - Так вы говорите, Мелан, в городе замечены странные события, ну ничего, разберемся. - В это время открылась дверь, и солдат-шончанин доложил - Господин генерал, прибыл тот господин, за которым вы посылали - Малак Балгар. - Мелан, лейтенант, останьтесь - для вас у меня еще будут приказания. Пригласите господина Балгара - ответил генерал доложившему.
Солдат закрыл дверь и двинулся по штабу, и подойдя к прибывшему, сказал - Господин Балгар прошу вас, пойдемте, генерал ожидает вас в своем кабинете.

[страж Белдейн]

   Лоб Марака уже совсем покрылся испариной от волнения. Поэтому подошедшему солдату он лишь натянуто улыбнулся и отвесил лёгкий поклон, в знак покорности. Старик последовал за солдатом, стараясь выглядеть как можно уверенее. " Пока ещё вежливы, может всё обойдётся," думал он. Ему открыли дверь, и Марак вошёл в кабинет. Он торопливыми шагами прошёл часовых у дверей, и остановился в молчаливом ожидании.
Илианец один раз посмотрел на офицеров, и опустил глаза нервно раздумывая об шончанских обычиях.
"выглядят воспитанными людьми, но нельзя смотреть прямо в глаза, дикари." думал при этом Марак.

[Александр Тагере]

генерал внимательно посмотрел на вошедшего посетителя. В этом пожилом человека чувствовалась внутренняя сила, его можно было согнуть - но вряд ли сломать. - Господин Балгар, я - генерал Нарил, я слышал о вас как об очень авторитетном и способном организаторе. Это говорят все, кого опросили. Ваша деятельность на посту главы ополчения тоже не вызывает нареканий. Но в качестве такового вы подчиняетесь приказам военного коменданта - вам придется отправиться на новое место службы. Господин Балгар, вы назначаетесь заместителем командира гарнизона на равнине Алмот. К сожалению, вы должны отправиться к месту службы прямо сейчас, в крайнем случае - через час. Капитан Мелан - шончанин выдвинулся вперед - ваш непосредственный начальник. Насколько мне известно, у вас в городе есть родственники - не беспокойтесь, я возьму под личную ответственность, чтобы им сообщили о вашем отъезде. также у вас в городе есть имущество - если вы хотите отдать распоряжения о нем, вы можете сделать это в холле - охрана предоставит вам необходимые принадлежности. На равнину вы отправляетесь в сопровождении армейского отряда для поддержки гарнизона. Капитан Мелан - во главе этого отряда.  Вам понятен приказ?

[Haman]

  Харта медленно шел  по улицам  ,в сопровождении двух  Стражей , внимательно разглядывая  Иллиан .
  В  чем то город  отличался от   десятков городов , виденных им ранее , в чем то был неотличим от них - пожалуй уличной суматохой   и бурлением людского моря на площадях Иллиана.
  Прибыл он , в свите генерала Чизена  накануне , но не  откладывая  отправился на неофициальную  инспекцию  готовности города к обороне. Тем более  , что в плане обороны   был учтен и ряд его советов -  десятки войн , сотни сражений , больших и малых , дали ему многое , в понимании  законов войны людей и в применении  военнных хитростей.
  Сопровождал их молоденький  штабной офицер-порученец , из коренных шончан , пышущий усердием и  явно мечта     
ющий о подвигах и героической  смерти за Императрицу , Да живет она вечно ... на глазах  некоей  юной леди...
Сколько таких он уже видел за столетия службы Хрустальному Трону. Скольким лично закрывал  невидящие глаза..... 
Пока виденное радовало его.Против всех ожиданий , враг не попытался сразу отбить город , дав время  на то , чтобы в нем укрепиться. 
По улицам  шли патрули , в том числе - сопровождая сул дам с питомцами. В ключевых  местах проход по улицам преграждали заставы.  Из окон близлежащих к заставам  домов на Стражей (слава Императрице , Да живет она вечно!,уже вполне почтитиельно) смотрели не местные зеваки , а арбалетчики и лучники .  Харта вздохнул. Конечно , выселения  не добавят  Шончан популярности , но законы войны суровы , и своей  кровью платит тот , кто ими пренебрегает.
Так, пока его указания выполняются - на каждой из заставе он видел  тяжелые фургоны  , обтянутые парусиной. Надо думать груз  их  тот , что он и приказал- лезть   и проверять он не хотел , не желая  привлекать излишнего внимания  к  содержимомому и самим фургонам.
Рвы , другое его указание ,  преграждающие  улицы  у  застав почти все готовы и закрыты деревянными  щитами, чтобы не нарушать движение по улицам  .  Сейчас  они  походили к одному из последних готовящихся  рвов - ничего особенного , шириной в огирский шаг- примерно рост взрослого человека , глубиной по пояс человеку же - несмотря на  небольшую глубину, на дне выступила вода , прревращенная в бурую жижу солдатскими сапогами.
Как раз в данный момент , во рву ,  раздетый по пояс  здоровенный солдат, крякая при каждом  ударе ,  забивал  деревянные колья  в  размокшую землю . Другой солдат энергично  обтесывал верхние торцы уже забитых кольев, превращая их в острия. Каждый новый ряд  имел смещений относительно предыдущего , делая  невозможным   быстрое преодоление рва.
Гоотова была примерно половина кольев - надо думать  солдаты  зашевелилсь только увидев начальство.
Вообще-то  колья должны быть  металлическими , с направленными  вверх и стороны шипами - но здесь на  это просто нет времени , поэтому пришлось погубить столько славных молодых деревьев.... В городах  склонных к бунту , в Империи  такими рвами , конечно , сделанными на совесть, до поры перекрытыми  каменными плитами преграждались уличные подходы к важным  зданиям .При угрозе мятежа  плиты убирались , превращая улицу в ловушку для мятежников. Впрочем,  это было  довольно давно.                           
Пожалуй , пора возвращаться , впечатление неплохое - недаром Империя отправила в Коринне лучшие части и лучших генералов. Огрехи , конечно , есть , но  в целом - заставы размещены там , где надо,за мельтешением патрулей  видна четкая система, солдаты выглядят  довольными -для солдат , занятых работой , конечно ,и сытыми.
Жители  уже привыкли  к Шончан и почти не обращают  на них внимания - за исключением , конечно , Стражей -огир.
Даже ворчат, что  переходить ров приходится по дощатым щитам , закрывающим уже готовый участок.
Слухачи надо думать уже создали тут свою сеть и нападение не должно стать совсем уж внезапным.
До сих пор , конечно, Империи  не приходилось  иметь дело с  врагом ,могущим вохникнуть из воздуха - но Империя имеет большой опыт в укрощении  взятых городов, значит , и этот город станет такой же частью Империи как Шондар.         

           

     

[страж Белдейн]

генерал внимательно посмотрел на вошедшего посетителя. В этом пожилом человека чувствовалась внутренняя сила, его можно было согнуть - но вряд ли сломать. - Господин Балгар, я - генерал Нарил, я слышал о вас как об очень авторитетном и способном организаторе. Это говорят все, кого опросили. Ваша деятельность на посту главы ополчения тоже не вызывает нареканий. Но в качестве такового вы подчиняетесь приказам военного коменданта - вам придется отправиться на новое место службы. Господин Балгар, вы назначаетесь заместителем командира гарнизона на равнине Алмот. К сожалению, вы должны отправиться к месту службы прямо сейчас, в крайнем случае - через час. Капитан Мелан - шончанин выдвинулся вперед - ваш непосредственный начальник. Насколько мне известно, у вас в городе есть родственники - не беспокойтесь, я возьму под личную ответственность, чтобы им сообщили о вашем отъезде. также у вас в городе есть имущество - если вы хотите отдать распоряжения о нем, вы можете сделать это в холле - охрана предоставит вам необходимые принадлежности. На равнину вы отправляетесь в сопровождении армейского отряда для поддержки гарнизона. Капитан Мелан - во главе этого отряда.  Вам понятен приказ?

Страх и волнение перед неизвестным, вдруг исчезли, Марак почувствовал радостное облегчение от осознания того, что его ни в чём не подозревают, и не собираются ни убивать,  ни угрожать ему и его родственникам.  С ним поступают так же, как и со всеми ополченцами, отправляют в ссылку служить на чужбине, и даже должность подобрали по нему.  Но его дело исчезнет, и он никогда больше не сможет найти и освободить Анинэ.
И старик решил использовать ещё одну возможность, он отвесил поклон и дрожащим старческим голосом ответил:
- господин генерал (Марак не знатного рода, так потомственный горожанин) я очень благодарен за оказанную честь, мои знания и опыт вы оцените по достоинству, но ради Света! Он постарался всем своим видом показать, насколько он стар, хотя на упадок сил и здоровья не жаловался.
-  Мне уже слишком много лет, чтобы одолеть все тяготы пути в Алмот, я могу быть на много полезней здесь в городе. За многие годы службы я знаю каждый дом и каждый канал в Илиане.
Закончив старик посмотрел на генерала.

[Виктор]

 20 эдара. Ближе к вечеру.
Стаффа возвращался в гостиницу. Первым порывом при виде скромной, но аккуратно застеленной свежим бельем кровати в скромной чистой комнатке на мансардном этаже, которую он снял на четыре дня, было махнуть на все рукой, попросить служанку приготовить горячую ванну, смыть дорожную пыль и грязь и, после скромного ужина прямо в номере, завалиться спать. А может быть обойтись и вовсе без ужина. Его тело, ужасно уставшее после после нескольких недель тряски по дорогам Кайриэна, Андора, Маредо да и Иллиана, словно воспротивилось решению все-таки сначала отправиться в комендатуру, вдруг решив напомнить о себе тупой ноющей болью сразу всех когда-то полученных ран и травм. Но он все же решил не откладывать неизбежного. За годы службы Хрустальному Трону, да и не только, Стаффа успел твердо усвоить, что невыполнение установленных правил, какой бы уважительной ни казалась причина, ведут, как правило, к печальным, а то и роковым последствиям. А Империя за соблюдением установленного порядка следит бдительно, и рука у нее тяжелая - в этом Стаффа ни секунды не сомневался, и оправданием не смогут служить ни незнание закона, ни царившая в городе, как обычно бывает в первые дни и недели после его захвата, кажущаяся беспорядочной, суета и толчея, ни долгая дорога. Ему, по легенде заместителю управляющего поместьем не слишком могущественного лорда на окраине Кайриэна, не стоило пока привлекать к себе излишнего внимания. И по пути в комендатуру и, после прохождения регистрации, которая, надо признать, была организована весьма толково - без долгой волокиты, проволочек и ожидания - кто, откуда, с какой целью, на какой срок, где остановился - набор стандартных быстрых вопросов и ответов - и после этого штамп в подорожную и приказ являться на ежедневную регистрацию по адресу ..., на обратной дороге он только утвердился в правильности принятого решения. Его наметанный глаз привычно выхватывал из уличной толчеи детали, говорившие красноречивее придворного барда - Город на военном положении, несмотря на кажущуюся безмятежность, его уже начали перекраивать по железному имперскому лекалу - вроде бы скучающие, старающиеся напрасно не привлекать к себе внимания патрули перекрыли весь город, в небесах несколько раз неторопливо скользнул ракен, значительная часть улиц и парков перекрыта шитами с объявлениями о ведущихся всевозможных работах - и работы действительно ведутся, но выполняют их, в большинстве своем, не коренные почтенные горожане, а прибывшие беженцы, арестованные нарушители порядка и преступники, переселенцы. Похоже жители города не слишком придают этому значение - в конце концов ремонт и восстановление зданий, дорожного покрытия, расчистка дренажных и сточных канав - им-то уж точно не во вред. Но за всем этим Стаффа видел непреклонную волю и холодный расчет новых хозяев. И они готовились воевать - это ясно как божий день. Причем не только атаковать, но и обороняться.
Похоже гостиница уже через пару поворотов. Он уже готовился свернуть у очередного плаката, гласящего о ремонте улицы и пути обхода, как вдруг его внимание привлекла необычная пара - молодой офицер и огир. Они стояли к нему боком, в полутора десятках шагов, затем, повернувшись, удалились. Ледяной холод, зародившись в подвздошье, медленно растекался по всему телу. И хотя ноги продожали, словно ничего не произошло, движение, видимо в его облике что-то изменилось.
 - Вам плохо, уважаемый? - Средних лет иллианец обернулся, замедлив шаг, к нему. - Вы вдруг побледнели, словно увидели призрак. Один из стоявших неподалеку патрульных, видимо услышав вопрос, тоже повернулся.
 - Нет, спасибо. - Вопрос и внимание патруля быстро привели его в чувство. - Со мной все в порядке. И он побыстрее продолжил путь. Но мысли продолжали течь своим чередом. Харта! Откуда?! Пожалуй единственным, кто мог бы подтвердить его личность, и, возможно, пусть в самых в общих чертах, мог быть посвяшен в некоторые планы Императрицы Радханан. Но откуда он здесь и что делает? Харта после мятежа в Наремншаре входил в число наиболее доверенных Садовников - он был помощником главы личной Стражи Императрицы.

[Haman]

Возращаясь в штаб , Харте вдруг показалось , что кто-то пристально смотрит в его спину. Однако , оглянувшись , он увидел лишь скучающий патруль , и    торопиво  удалявшегося  мужчину , в  темной неброской  одежде , незнакомого покроя. 
-Видно старею - уже всюду  мерещатся  убийцы и шпионы.

[Necros]

20 Эдара. Подвальное помещение Иллианского Дворца.
Некто больше известный как Астан Рыжий с трудом успевал переставлять ноги, не поспевающие, за решительными шагами его не слабых спутников, куда-то его волочащих. С того момента как на его голову набросили мешок он потерял всякое представление о своём местонахождении. И угораздило же его сесть сыграть с тем простоватым на вид малым! А ведь всё так хорошо начиналось, ещё чуть чуть и почти сотня марок осела бы в его кошеле, чему изрядно поспособствовали его слегка утяжеленные кости,  да они имеются почитай у каждого второго профессионального игрока!
  Его рассуждения о  мировой несправедливости были прерваны самым грубым образом, Астану показалось, что его головой решили проломить стену, «Кровь и пепел»!...
Альмурат Мор, со скучающим видом, сидел в специально отведенной для его деятельности «кабинете»  рассматривая затейливую гравировку на подсвечнике украшающего его стол. Неожиданно дверь с грохотом распахнулась и в кабинет ввалился человек с матерчатым мешком на голове в компании двух невозмутимых Стражей Последнего Часа, что ж обычно подобные трюки идут только на пользу делу.
Альмурат кивком указал на кресло и Стражи особо не церемонясь рывком подняв пленника с пола усадили его в кресло.
-На вопросы отвечать быстро и по существу!, -рявкнул взыскующий истину,- Имя?!
-Астан! Астан Рыжий!,- сбивчиво затараторил человек с мешком на голове.
-Род занятий!?
-Торговец фруктами!,- не минуты не колеблясь ответил пленник, но после удара латной перчатки, так же быстро исправился,- Игрок! Игрок в кости!
-Что тебе известно о Лысом, коим ты пугал патрульного?! Отвечать!
Внутри Астан похолодел, в портовом районе не прощали предателей, но удар чем то тяжелым по лежащей на столе руке заставил его взвыть избавив его от последних сомнений...
Поставим подсвечник на место, Альмурат продолжил допрос, чего бы это ему не стоило но этот город узнает что такое порядок!

[Джаспер]

Вереница всадников с эскортом из отряда легкой кавалерии двигалась по центру вечернего Иллиана. Город казался почти опустевшим, на него мягкой волной наползали сумерки. Лавки, днем открытые для любого желающего, теперь ощерились закрытыми дверями и ставнями. Людской поток, обычный для большого города, теперь истончился до тонкой, незначительной струйки, лишь несколько паланкинов двигались в сторону площади Таммуз, да последние немногие прохожие разбредались по домам. И никто из них не хотел встать на пути всадников. Центр кавалькады, как ни странно, составляли женщины.  А во главе ее была немолодая уже женщина с седыми волосами, одетая в практичное дорожное платье, украшенное не только вставками и молниями, но и знаками отличия дер'сул'дам.  Мелитене, дер'сул'дам Верховной Леди Туон, а ныне одна из ответственных за оборону Иллиана лиц, пустив лошадь черной масти шагом, вела беседу с другой женщиной, невысокой светлокожей брюнеткой с лицом, словно не имеющим возраста. Впрочем, на беседу это мало походило: на шее невысокой женщины красовался серебряный ошейник, ай'дам. Мелитене же, поправляя иногда браслет на руке, спокойно ее расспрашивала.
- Итак, Майлен, - произнесла Мелитене, вглядываясь в лицо дамани, - ты уверена, что этим смогут овладеть многие дамани? Мне не хотелось бы, чтобы ты меня разочаровала. – произнесла она как бы невзначай, теребя застежку браслета.
   Дамани побледнела на миг, но быстро ответила:
- Да, дер'сул'дам. Это смогут сделать большинство и почти вне зависимости от их силы и способностей. Лицо Майлен выражало свойственное бывшим Айз Седай выражение просьбы. Она отчаянно желала, чтобы ей верили, но Мелитене лишь кивнула словно своим мыслям и замолчала. Она раздумывала над возложенной на нее задачей. Сейчас в Иллиане царило спокойствие и порядок, но совсем скоро этот город станет полем битвы. Для укрепления обороны еще много предстояло сделать и не последняя роль в этом возлагалась на сул'дам и дамани. А в особенности и на тех, с кем она прибыла сюда. Мелитене обернулась и оглядела своих спутниц, вытянувшихся по улице цепочкой. В каждой из пар женщин даже со стороны легко можно было определить главенствующую. Даже если не глядеть на ай'дам. На почти каждой из них красовались блестящие серебряные браслеты, связывающие их с дамани. И все занимались почти одним и тем же: Катрона, с поощряющей улыбкой взирая на свою дамани, Пуру, по капле выжимала у той интересующие ее сведения. Может быть ей стоит быть еще мягче, - подумала Мелитене, усмехаясь. Темноволосая дер'сул'дам Альвис с полуулыбкой наблюдала за тщетной попыткой своей дамани, Гуйсин, противиться боли. Ее способы дознавания чего-либо всегда отличались жестокостью. Но, как ни странно, и эффективностью. Мелитене надеялась, что Альвис и сама понимает, что не стоит истязать дамани без нужды. Хотя, иначе бы Альвис не получила права именоваться дер'сул'дам.
   С того момента как Мелитене была посвящена в планы использования дамани при обороне города, расспросы бывших Айз Седай стали уже обычным делом. И не раз и не два, ей уже приходилось слышать всегда одни и те же ответы. Но проверять их было необходимо, и лучшие сул'дам тратили свое драгоценное время на тех кто раньше гордо именовался Айз Седай, пытаясь предугадать все возможные ошибки. Они могли стоять Шончан слишком дорого. В этом крылась причина «кнута» Альвис и «пряника» Катроны.
   Не доезжая до площади, кавалькада свернула на одну из широких боковых улиц, и остановилась возле большого дома, который должен был стать ныне домом для дер'сул'дам и особо важных дамани. Отдав поводья лошади подскочившим слугам, Мелитене первой вошла в раскрытые караульной охраной двери.

[Александр Тагере]

   Страх и волнение перед неизвестным, вдруг исчезли, Марак почувствовал радостное облегчение от осознания того, что его ни в чём не подозревают, и не собираются ни убивать,  ни угрожать ему и его родственникам.  С ним поступают так же, как и со всеми ополченцами, отправляют в ссылку служить на чужбине, и даже должность подобрали по нему.  Но его дело исчезнет, и он никогда больше не сможет найти и освободить Анинэ.
И старик решил использовать ещё одну возможность, он отвесил поклон и дрожащим старческим голосом ответил:
- господин генерал (Марак не знатного рода, так потомственный горожанин) я очень благодарен за оказанную честь, мои знания и опыт вы оцените по достоинству, но ради Света! Он постарался всем своим видом показать, насколько он стар, хотя на упадок сил и здоровья не жаловался.
-  Мне уже слишком много лет, чтобы одолеть все тяготы пути в Алмот, я могу быть на много полезней здесь в городе. За многие годы службы я знаю каждый дом и каждый канал в Илиане.
Закончив старик посмотрел на генерала.

- О, друг мой, не надо волноваться и принижать себя - ответил генерал Мараку, - вы сами сказали, что очень опытны и хороши как организатор. А что касается возраста - среди наших офицеров есть и те, кто старше вас. Кроме того, часть гарнизона - это ваши сограждане - и им необходим будет командир, который знает их и которые знают его. Так что я вынужден отклонить вашу просьбу об оставлении вас в Иллиане. Вы нужны именно там, на равнине Алмот, и большей степени, чем здесь, в Иллиане.

[Виктор]

  19 Эдара. Утро. Небольшая деревушка Ханья на западном стороне иллианского полуострова.

 Том Глоин, мэр Ханьи, был занят расчисткой сада, когда заметил бегущего по направлению к участку Демида Тимона. "Явился, не запылился" - подумал он. Всю неделю Тимон где-то пропадал. Мэр слышал, что он опять пытается вдохновить крестьян соседних деревень своими бредовыми идеями о сопротивлении Шончан. "Ну что за натура у человека? Вечно он чем-то недоволен - то Советом Девяти, то Наместником Дракона, теперь вот Шончан." Мэр вздохнул. Конечно, разглагольствовать за кружкой эля в таверне наверное приятней, чем работать в поле с утра до ночи. Наверное поэтому и участок Тимона как будто преследовали всевозможные напасти - деревья то побьет заморозком, то посохнут от засухи, то потравят вредители. А ведь оливковая роща Натана - отца Тимона, бывшего мэра, мир его праху, - не так уж давно считалась лучшей в округе. Хвала Свету, что ни Натан, бывший его другом и соседом, ни его старший сын Грегор - неразлучный приятель его первенца - Маттина, не дожили до дней, когда роща, дело всей жизни их и их предков, приходит в упадок. Лишь уважение к памяти Натана удерживало мэра от действий, более жестких, чем разговоры, по отношению, как говорили в округе "баламуту" Тимону. При мысли о сыне Том тяжело вздохнул. Он хорошо помнил день, когда юноши с горящими от возбуждения глазами заявили, что уходят в армию Иллиана "проучить этих зарвавшихся Белоплащников и показать им где раки зимуют". Но вышло по-другому. Военные забавы королей и лордов для простого люда всегда оканчиваются печально, независимо от того на какой стороне - победившей или проигравшей - они оказались. Его душу мало грела мысль о том, что Грегор и Маттин "героически", как говорили потом королевские чиновники, пали на поле битвы, своими, да и еще сотнями жизней таких же Грегоров и Маттинов, купив Маттеону Стефанеосу свободу. Честно сказать, Тома, как и большинство его односельчан, гораздо больше раздумий о том кому сегодня принадлежит верховная власть в стране, заботили виды на будущий урожай. Король и Совет Девяти, сколько помнил Том, постоянно грызлись между собой за власть и влияние, им не было дела до крестьян и их забот. Он не помнил, чтобы власти когда-нибудь снизили налог из-за поздних заморозков весной или засухи летом. Разбойничьи шайки, расплодившиеся в последние годы как поганки после дождя, обнаглевшие до того, что начали нападать на деревни и фермы, тоже беспокоили их мало - куда важнее, на их взгляд, были постоянные бессмысленные и бесконечные стычки с Тиром. Простой люд и король и лорды рассматривали лишь как источних рекрутов в армию и источник денег для своих кошельков. С изгнанием короля и главы Совета Девяти лорда Брэнда Драконом практически ничего не изменилось, хотя в Тире он, говорят, резко снизил налоги с крестьян. Наверное врут, иначе почему ничего подобного не произошло в Иллиане?  Том сплюнул. "Размечтался, старый дурак". Три дня назад он вернулся из города, куда ездил разузнать о судьбе односельчан, поверивших в басни чужеземцев и сорвавшихся по безумному приказу, подумать только, в Салдэйю, на другой конец мира. Там же он, совершенно неожиданно для себя,  встретился и с младшим сыном - ныне сержантом Спутников - Валентом. После поражения Коалиции Том, слыхавший о бегстве наемников и Приграничников, о договоре между этими Ашаманами и Шончан, думал, что вряд ли уже вновь увидит сына. Но Валент успокоил его, сказав, что победители не собираются подвергать противников каким-либо репрессиям. Напротив всем предложена служба в Непобедимой Армии, он так и сказал "Непобедимой", а семьи получат денежное пособие и послабление по налогам. Том едва рот не раскрыл от удивления. Виданное ли дело - платить побежденному? Но тем не менее, после визита в комендатуру, он получил письменный приказ о предоставлении льгот и выплате пособия на имена односельчан, чьи родные, волей или неволей, оказались в рядах армии победителей. Этот приказ позволял наконец расплатиться со ссудой взятой им три года назад для покупки дхурранского коняги. Он даже подумал - а не записать ли туда пару-тройку лишних, - но, встретившись с холодным взглядом чиновника и отвечая на его вопросы, тут же выкинул это из головы. На вопрос "А какие новые законы и подати будут установлены?" последовал ответ: "Никаких. Только клятва служить и повиноваться Императрице, да живет она вечно. Власть Императрицы в Иллиане ныне представляет Генерал ... имени Том не запомнил, все законы Иллиана остаются в силе. После того, как будет назначен наместник из местных жителей, все гражданские, торговые и прочие дела перейдут в его юрисдикцию." Валент позже объяснил, что права граждан отныне не распространяются на женщин, способных направлять Силу. На вопрос старика "Чего Шончан так далась эта Сила?", Валент ответил как военный - "Отец, Сила - это страшное оружие, я видел это сам. Нельзя такому оружию разгуливать по миру бесконтрольно. Исключений из этого правила для Шончан нет - будь ты нищенка или принцесса". По дороге назад Том убедился - у новых хозяев страны слова не расходятся с делами. Он слышал, что правосудие Шончан не делает различий по сословному принципу - несколько раз по дороге ему попадались выставленные на обозрение отрубленные головы разбойников и грабителей - среди них попадались и головы лордов, решивших, пользуясь неразберихой, пополнить кошелек на большой дороге. После увиденного Том уже по-другому воспринимал недавний разговор со старшим находящегося неподалеку от деревни шончанского блокпоста - на него, как на мэра, возлагается ответственность за соблюдением законности и порядка в деревне. Сведения о всех праздношатающихся бездельниках, попрошайках, бродягах, браконьерах и прочих любителях жить, не утруждая себя работой, должны доставляться шончан. Мэр, вместе с жителями, отвечает за безопасное движение по дорогам вокруг деревни - отдельных грабителей, воров и т.п. они должны задерживать собственными силами, войска окажут необходимую помощь, если самому мэру и совету это действительно не под силу. Офицер сказал "Мы поможем обезвредить разбойников и грабителей, но гоняться за бродягами и браконьерами - Ваша задача, мастер Глоин". Придется видимо твердо поговорить с Эриан. До него уже не раз доходили слухи о "шалостях" дочери. К тому же она была в приятельских отношениях с Демидом. Против Демида Том собственно ничего не имел. Но после ареста его сестры Ирени и жены Тимона Коры он сблизился с Тимоном, а эта компания ни к чему хорошему не приведет. Ирени конечно жалко, слов нет. Но Кора - жена Тимона - была настоящей мегерой. Пол-деревни вздохнуло, когда Шончан увезли ее неизвестно куда. И где Тимон нашел ее? Не прошло и трех лет, как он появился с молодой женой - не местной уроженкой. За это время Кора успела своим высокомерием и неоправданной грубостью настроить против себя практически все женское население деревни. За ней среди женщин закрепилось, правда произносимое вполголоса и редко в глаза Коре - на это желающих оказывалось немного - язвительное прозвище "Кора Седай". Она в очередном порыве высокомерия не раз заявляла о презрении к "грязным крестьянкам" и о том, что она здесь случайно и не навсегда, что при проверке произошло недоразумение и она вскоре вновь вернется с "грязной фермы" в Белую Башню, в прекрасный город Тар Валон. Мэр не удивился бы, если б выяснилось, что кто-то, вроде бы случайно, обмолвился в присутствии Шончан о "Коре Седай".
 Тем временем он заметил, что Тимон и Демид с топорами направились к оливковой роще. Тьфу! Как ни неприятен предстоящий разговор, от него никуда не денешься. И он направился в сторону этих двоих, вдруг ставших приятелями.
 Эй, Тимон! - окликнул он. - Погоди, разговор есть. Да и тебе, Демид, послушать не помешает.

[страж Белдейн]

- О, друг мой, не надо волноваться и принижать себя - ответил генерал Мараку, - вы сами сказали, что очень опытны и хороши как организатор. А что касается возраста - среди наших офицеров есть и те, кто старше вас. Кроме того, часть гарнизона - это ваши сограждане - и им необходим будет командир, который знает их и которые знают его. Так что я вынужден отклонить вашу просьбу об оставлении вас в Иллиане. Вы нужны именно там, на равнине Алмот, и большей степени, чем здесь, в Иллиане.

Марак покорно склонил голову,
- Да, господин генерал, я сейчас же напишу письмо, домочадцам, и буду готов исполнить ваш приказ немедленно!
Он посмотрел на Мелара, изучающим взглядом, пытаясь понять, насколько они сослужаться и низко поклонившись, старик вышел за дверь.

НРПГ оставляю этого персонажа, для своих целей на назначенной шончанами должности. Может в будущем он мне пригодится. как симпатизирующий Белой Башне.

[Виктор]

21 эдара. Утро.
Умывшись и наскоро позавтракав, Стаффа рано утром шагал к комендатуре. Во-первых, нужно сделать отметку, ну а во-вторых... Он долго думал о вчерашней встрече, проведя практически всю ночь без сна. Кисет для трубочного табака почти опустел, а в комнате под потолком плавали клубы сизого табачного дыма. Присутствие Харты, давнего его знакомца, в городе давало шанс, пусть минимальный и довольно призрачный, вновь стать самим собой - лордом Стаффой из Дома кар Терма, карающей дланью Империи, да живет она вечно. Из смутных слухов он сделал вывод, что Императрица Радханан мертва, и на Хрустальном троне ныне ее преемница. Что ж Импервтрица умерла, да здравствует Императрица! Безусловно, существовала вероятность, и, следует признать, достаточно высокая, что Взыскующим его история не покажется достаточно правдоподобной и убедительной, а то, что встретиться ему придется в первую очередь с именно ними, он не сомневался, но даже если ему суждено окончить свои дни в заточении в Башне Воронов, или ее аналоге по эту сторону океана, то он окончит их под собственным именем, и все добытые им за десятилерия сведения и знания будут аккуратно запротоколированы и рано или поздно попадут в руки человека, способного сделать из них нужные выводы и использовать на благо Империи. В противном случае ему предстоит доживать остаток жизни под именем и легендой несчастного кайриэнца, подобранного им на дороге и угасшего у него на руках от жестокой лихорадки неподалеку от Арингилла, скрывая имя и род занятий от собственных соотечественников, в одночасье сделав всю его жизнь пустой и никчемной тратой времени. Смириться с подобным он не иог. Судьба дает ему единственный шанс, и не воспользоваться им - хуже, чем преступление. Зантый подобными не слишком веселыми мыслями, Стаффа подошел к караульным комендатуры и попросил вызвать дежурного офицера. Спустя пару минут из дверей вышел юный подлейтенант, похоже виденный им вчера с Хартой.
- Господин офицер - обратился он к юноше. Стаффа решил до встречи с Хартой не демонстрировать знаков принадлежности к Взыскующим - хоть это и открыло бы перед ним двери комендатуры, но сделало бы встречу с Хартой с глазу на глаз практически невозможной. Также ни к чему и показывать, что какой-то беженец, а его вид буквально кричал об этом, отлично разбирается не только в званиях, но и безошибочно способен определить принадлежность офицера к Имфаральскому легиону. - Я бы хотел поговорить по чрезвычайно важному вопросу с начальником огирской Стражи. - Заметив удивленно полезшие вверх брови подлейтенанта Стаффа быстро продожил - Его имя - Харта. И еще передайте, пожалуйста, есть сведения о его собеседнике в таверне "Старая Крепость" в Норенмшаре, в первый год правления почившей ныне Императрицы Радханан, мир ее праху.
Подлейтенант быстро скрылся в глубине здания, кивнув караульным. Видимо это должно означать "Не спускайте глаз с этого субъекта", ведь немногим по эту сторону океана известно название Норенмшар, а уж чтобы кто-то упомянул имя Императрицы... Теперь ему оставалось лишь ждать и уповать на счастливый случай - слишком много в его плане было "если".

[Тимур]

Коринне продолжалось. Шончан возвратились домой, но об этом следовало возвестить еще многим землям восточнее Иллиана. Он станет «Рукой Императрицы на Море», исполнив её желание принести мир в края, которые погрязли в пороке и безумии. В гавани в сторону от болотистых отмелей, заполненных рыбацкими лодками, стояли корабли. Тимур Дигар с берега оглядывал свою эскадру. Не столь большая какая была отправлена в Тарабон или находилась в Эбу Даре, но шончанские суда превосходили всех на море. Они устрашали одним своим видом и размером. Коробкообразные посудины с ребристыми парусами, высокими башнями на палубе – эти корабли несли на себе  Райагел, Тех Кто Возвращался Домой.
Небольшая лодка под треугольным парусом причалила к берегу, и капитан ступил на её плоское дно. Его не было на волнах несколько дней, он иссох на земле, а теперь вновь окажется на своей морской красавице.
- Быстрее гребите, бестолочи! – прикрикнул он на моряков. – Вы дохлой рыбы объелись, что двигаетесь как черепахи?! Что за гарь в воздухе? Если вы подпалили корабли и заодно опустошили бочки рома, пока я торчал в этих сухих бараках в порту, я спущу каждого на корм акулам или велю дамани поджечь вас заживо, ублюдки!
Матросы выругались сквозь сжатые зубы и заработали усерднее веслами. Его взор стал еще более суровее. Это несомненно укрепит команду перед отплытием.
Если моряки не называют капитана крепкими словцами, то ему пора в отставку. Тимур уже представлял, сколь красноречивыми будут его люди, когда он наконец вернется на борт корабля и заставит их вылизывать всю корму и башни. Что ж, пусть они вспоминают его, он же будет восхвалять Императрицу, да живет она вечно!