Безымянная таверна

[Mitrodor]

 - Нас воспитывают как оружие. Наш долг - подчиняться и убивать. А сохранишь ты чувства или нет, этому обучаясь, зависит только от тебя... Мне это удалось - все таки мне хочется хоть чуть-чуть быть человеком, а не машиной смерти..
Не можете себе позволить.. ОДнако, что такое наш мир без чувств? Это скорее кладбище, населенное зомби.. В конце концов, иногда даже опора может позвлить себе чувства - если они не грозят обрушить ее наземь.

[Элиан]

- ты так думаешь? - Татьяна снова повернулась к Митродору и посмотрела ему в глаза. Их разговор поднял на поверхность старые воспоминания, похороненные под долгом и шалью... - Да, обрушить опору могут отрицательные чувства, могут и закалить - если опора из крепкого материала. Но таких не слишком много... А счастливый человек не может быть верным долгу до конца. Прежде, чем очертя голову, он бросится в пекло, он несколько раз подумает, нужно ли это делать. И тогда может быть поздно! - выпалив всё это на одном дыхании, Татьяна задохнулась. Отдышавшись, она успокоилась и добавила уже тихо, глядя на столешницу. - привыкнув к чему-то одному, трудно переучиться. Башня хорошо воспитывает своих дочерей.

[Mitrodor]

 - Да, но иногда только научившись смотреть широко, возможно понять суть вещей... Муштра Башни - это хорошо и здорово, но помимо нее есть ведь еще и ты.. Твой опыт, твои чувтсва... Они есть, я ведь вижу..

[Элиан]

- Айз Седай не могут лгать,- еще тише ответила Татьяна. - Но если ты разубедишь меня относительно первенства долга перед личным... что я буду делать? Я, женщина, жизнь которой перестала принадлежать ей в тот момент, когда выяснилась ее способность Направлять? С того момента жизнь моя была предопределена. Время не повернуть вспять.

[Mitrodor]

 - Думаю, ты наконец начнешь жить. - улыбнувшись, произнес Митродор - жить по-настоящему... Почему нельзя совмещать служение Башне и жизнь нормальной жинщины одновременно?.. Просто надо отдвать себе отчет в своих чувствах и эмоциях, и никогда не потеряешь контроль. На это нам дан мозг - и мне кажется, тут у тебя все в порядке.

[Элиан]

Татьяна улыбнулась.
- спасибо. Я очень надеюсь, что у меня получится.
Айз Седай потянула руку, чтобы высвободить ладонь.

[Mitrodor]

Ашаман послушно отпустил ее ладонь..
- Надо нам почаще так разговаривать.. Полезно) Лан, чет у нас темы напряжные какие-то.. Мож те анекдот рассказать?)

[Элиан]

- Анекдот? - Татьяна покосилась на Митродора. - Ну, расскажи... Только у меня сейчас настроение... Да ты знаешь.

[Mitrodor]

"Анекдот?? Черт, вот я попал.. Никогда не умел их рассказывать! Болван! Надо же так влипнуть..."
Вдруг ашаман страстно взмахнул рукой, скинув со стола все приборы и испачкав рукав, но не заметив этого - весь он был в том порыве... И воскликну он страстно:
- Да какой там, к черту, анекдот.. Я ведь о другом.. ВСе эти разговоры... Просто.. я открыл для себя.. Знаешь, ты.. ты такая.. ты необыкновенная!

[Элиан]

Татьяна изумленно уставилась в глаза Ашаману.
- Ты не... я... Зачем ты говоришь так?!

[Mitrodor]

До Митродора наконец дошло, что он натворил. И, стыдливо начав вытирать рукав, он пробормотал:
- Ну, понимаешь.. накопилось... Просто.. Я говорю то, что у меня в сердце... А в нем ты.

[Элиан]

Татьяна опустила голову. Она не могла ничего ответить. Она молчала минуту, и две... А когда Айз Седай подняла голову, лицо ее было непроницаемо как каменная стена, а глаза отрешенно пусты...
- Думаю, тебе стоит остыть, а мне - вернуться в Башню. Многое из того, что я сегодня увидела и услышала от тебя, мне нужно обдумать. Я... Я сама тебя найду.

[Mitrodor]

 - Ну чтож, хорошо... Я пошел остывать.
Ашаман вышел из таверны и нырнул в сугроб. А затем открыл в врата в Башню и нырнул туда)

[Элиан]

Татьяна еще некоторое время сидела неподвижно после того, как буря чувств, засевшая комочком в ее сознании, затихла. Это означало, что Митродор переместился.
Айз Седай облегченно вздохнула. Очень трудно было отделять бурю чувств своего Стража от своих... И это отнимало столько сил, что она чувствовала себя не в своей тарелке.
Расплатившись с тавернщиком, она вышла на улицу. Снег прекратился, облака разошлись и выглянула полная луна.
Татьяна подняла голову и засмотрелась на темное небо...
Возможно, он был прав на счет чувств. Это было сложно, но...

[игорь]

Макон остановился, увидев, как из таверны вышла прекрасная женщина, остановилась устремив в небо взгляд... Он удивился на сколько грустным и задумчивым было лицо этой женщины. Макон проходя едва наклонил голову просто из вежливости отдав приветствие незнакомке и даже не заметив обратила ли она на это внимание прошел в таверну, на улице уже темнело, а он был голоден и сух как подмышка пустынной ящерицы. Одет он был в обычный темный камзол из вареной кожи, высокие сапоги для верховой едзды, на боку висела кавалерийская сабля, а сзади за ремень заткнут длинный кинжал. Крепкого телосложения,серые ничего не выражающие глаза,из-за шрама пересекающего правую сторону лица застыла вечная ухмылка.
- Милейший, принеси еды и пива и покажи где я могу сесть. - голосом спокойным, но со странным акцентом, которого трактирщик раньше не слышал.
Трактирщик провел Гэза в угол зала и пошел выполнять не прихотливый заказ. Гэз сел спиной к стене, что бы видеть всю залу и вход и немного расслабившись и откинувшись на спинку стула, стал ожидать, когда принесут еду и пиво...