Полководцы Древнего Мира

[Александр Тагере]

Они могли быть не просто страшны Риму вместе - нужно учитывать, что, хоть Серторий был и римлянином, Римом правили его враги-сулланцы (сам он марианец), а Спартак должен был наоборот, не идти в целом на соединение с Серторием, а заставить римлян оставить Италию без защиты - была только позиция, которую римляне бы защищали до последней капли крови - это перекресток у реки Роны: во время 2 ПВ они дали там пройти Ганнибалу - и получили 16 лет войны. и как только римская армия оказалась бы там, десант сертория мог бы захватить Рим

[игорь]

Верно - но дать им соединиться тоже не могли позволить. Таже ситуация - с одним Ганнибалом управиться не могли, а к нему из Испании еще и брат шел. А пока Спартак в Италии один, можно и потерпеть пока вернется Лукулл или Помпей разобьет Сертория и так же вернется в Италию.

[Александр Тагере]

Даже когда Сертория разбили, у Спартака был шанс разбить все три римские армии поодиночке:
1. Все думали, что Помпей не появится в Италии раньше весны 70-го года. - олднако тот сделал невозможное, очень быстро приведя Испанию в порядок. НО к решающему сражению Помпей не успел.
2. Лукулл переправил в Брундизий только авангард своей армии, основная часть её оставалась на Балканах, и смогла переправиться только весной 70-го года, после чего была распущена.
Вывод -Спартак успевает встретиться с Крассом один на один, а как полководец Спартак Красса превосходил, и шансы победить у него были. После этого он бы боролся с Помпеем, а Лукулл сидел бы на Баоканах.
Это напоминает ситуацию при Ватерлоо - 2 часа дня, Наполеон побеждает, но на горизонте уже показались колонны Блюхера. А чтобы аналогия была более полной, нужно учесть и русскую армию, которая уже подходила к границе. Казалось, бы все, однако Наполеон сказал маршалу Нею: "Считайте, что их ещё нет, считайте, что они на Луне. Атакуйте". Это и был последний шанс - разгромить англичан до подхода пруссаков. Такой же шанс был и Спартака - Помпей не успел, Лукулл не вышел из Брундизия. Спартак и Красс встретились один на один

[игорь]

Не было такого шанса - да Красса он разбить мог вполне, но не Помпея с его ветеранами.
При том, что такова римская военная машина - они бы стоически продолжали выставлять Спартаку армию за армией пока не подошел бы Помпей или Лукулл. Ганнибал сколько войск разбил и уничтожил, а конец мы знаем.
При Ватерлоо, где то там еще был Груши. Ведь Наполеон пруссаков по началу принял за него, но здесь не о том.

[Александр Тагере]

Красса - мог, и Помпея, кстати тоже - у Помпея было гибельное для полководца качество - АТРОФИЯ ВОЛИ, если терпел поражение. Ведь в Испании было также - первое сражение Помпей проиграл, правда Серторий дал ему время прийти в себя, а вот Цезарь не стал делать ему такого подарка. Рано или поздно Спартак бы проиграл, это понятно, Рим бы все равно сокрушил гладиаторов, но здесь могла вмешаться психология - ведь "Сенат боялся Спартака", и к примеру, чтобы случилось, если бы Красс проиграл, а Помпей бы не смог одержать победу СРАЗУ?

[игорь]

Ну о том сражении в Испании, кажется было написано - Там где был Помпей крыло одержало победу, там где был Серторий крыло проиграло.(дословно не помню, но смысл что они бились на разных флангах и бой закончился ни чем).
В первых сражениях Помпей совершенно гениально заставил Цезаря растянуть войска, благодаря чему прорвался. А затем вновь качество его войска - необученность и молодость подвели.
Если бы Красс проиграл и Помпей мешкал или проиграл бы даже, пришел бы Лукулл и Рим еще бы войско послал, ведь в том и дело, что тот же Ганнибал, а до него Пир поздно поняли психологию Рима - о сдаче и речи быть не может, всегда Рим просто собирал новое войско.

[Александр Тагере]

В том-то и дело, что Марк Лукулл не мог бы появится в Италии раньше весны, Луций Лукулл - тем более, так как он воевал с Митридатом. Конечно, его могли отозвать, так как онт лучший полководец РИМА на тот момент, но что это значит - это значит, не довести до конца войну с Митридатом. Хтрый понтийский царь согласился бы на все условия Рима, но римская граница продолжала бы в Азии оставаться на реке Галис. В те годы складывалась новая великая держава - Армения, ей не хватило всего лишь нескольких лет, что бы утвердится на Востоке. И римляне в этом случае пришли бы на восток слишком поздно

[игорь]

Да Рим не в первый раз вел подобные войны - Ганнибал еще силен, а Рим уже начинает войну против его союзника Филиппа Македонского.
Ведя войну в Азии, Рим бы просто перемалывал армию Спартака, раз за разом - посылая новые войска - ведь в отличие от Рима Спартак был более ограничен в людских ресурсах, а после ухода Крикса и подавно.
Причем на этом Рим держался почти тысячу лет - если осада города, то возьмут его рано или поздно, если война - то только до победы.

[Александр Тагере]

Населенме Италии того времени - 8 миллионов свободных, из которых не все римские граждане, 4 миллиона рабов и 2 миллиона вольнотпущенников. Римляне могут воевать только одной рукой - второй рабов надо держать. Сколько может пойти в армии без развала экономики? Не могу вспомнить примерный процент, но по-моему где 15-20, не больше, если не меньше

[Александр Тагере]

Или вот почему Спартак шел к БРУНДИЗИЮ:
Но, «...выждав снежную и бурную ночь, Спартак приказал засыпать небольшую часть рва землёй, деревьями и сучьями и перевёл через него третью часть своего войска» , – замысел Красса рухнул в одну ночь, теперь уже он, а не восставшие, были в окружении. Однако отборная часть спартаковской армии двинулась по Помпилиевой дороге на север – к Капуе и Риму. Красс бросился следом, а часть восставших, остававшаяся на Регийском полуострове, получила возможность выйти с него без препятствий. В сражении у горы Каламации римлянам удалось уничтожить отряд Ганника, но основная спартаковская армия вышла из-под удара, и стала отступать к Брундизию. Почему? Большинство историков считает, что восставшие хотели переправиться на Балканы. Как нам кажется, эта точка зрения не является вполне правильной. Как известно, на Балканах уже стояла римская армия под командованием Марка Лукулла (и Спартак наверняка это знал), значит, высадка десанта будет очень сложной, к тому же сейчас зима, штормы, и переправляться практически невозможно. В гавани же безопасно, она всепогодная, а вот в море даже пираты плавать опасаются.
   Как нам кажется, никуда Спартак плыть не собирался, по крайней мере, до весны. Но и без того Брундизий мог оказаться очень полезным:
1. Крупный порт – крупная добыча, там много припасов и всего прочего, весьма полезного для армии.
2. В Калабрии можно пополнить армию – калабрийцы слывут не меньшими разбойниками, чем бруттии.
3. Захват Брундизия закрывает восточные морские ворота Италии, что чрезвычайно затруднит высадку войск Лукулла, особенно зимой.
4. Угроза главному порту заставит Красса двинуться в Калабрию, где его можно будет встретить, имея за спиной крупный, хорошо укреплённый город, куда в случае необходимости можно и отступить.
5. При неудаче имеет смысл отойти на самую оконечность «каблука» (к мысу Япигий) и повторить вариант с Регием. Если Красс снова начнет строить укрепления, можно будет спокойно досидеть до весны и дождаться подхода пиратских эскадр.
6. Но самый лучший вариант – встретить войско Красса в Калабрии, разбить его, на этот раз окончательно, и дожидаться армию Помпея, которая с боями проходила Цизальпинскую Галлию и Этрурию. Войско же Марка Лукулла будет вынуждено находиться на Балканах как минимум до весны.
   Вывод ясен: Брундизий – важнейший стратегический узел. С его захватом все три римские армии (Красса, Помпея и Лукулла) можно будет бить по одиночке. А с весны начинать новую кампанию как на суше, так и на море. Выходит, Спартак и не думал умирать, цель была прежней – победа. Шансы всё ещё оставались, более того, они не казались меньшими, чем год назад. Под знамёнами Спартака собрались десятки тысяч опытных бойцов. Они умели побеждать, они верили в победу.
   Армия восставших шла к Брундизию, шла очень быстро: «Спартак... бежал по направлению к Брундизию» .
   Как видим, даже бежал. От предгорий Апеннин до цели похода менее двухсот километров по Аппиевой дороге. Пешком – дней шесть, верхами – трое суток, если не меньше. Авангард спартаковцев уже был у самого города, однако армия восставших опоздала – Марк Лукулл уже был в Италии. Его войска заняли Брундизий. Идти было некуда.
   Марк Лукулл недаром слыл талантливым полководцем. Его слава меркла в сиянии великого Луция Лукулла, его брата, но за свою долгую карьеру он не проиграл ни одной войны, ни одной битвы. Он выиграл и сейчас, сделав практически невозможное, – перебросил по бурному зимнему морю своих ветеранов. Их было, вероятно, не очень много, лишь авангард, но этого хватило, чтобы запереть ворота и не пустить спартаковцев в город. На осаду времени не оставалось – из Лукании уже спешил Красс.
   

[Александр Тагере]

С сулланцами Спартаку договариваться не о чем, остается только тот, кто все эти годы считался истинным вождём марианцев, – Квинт Серторий.
   Серторий в Испании, Серторий вне закона, против него воюет Гней Помпей. В Риме Сертория принято поносить на всех углах и на тех же углах проклинать. Он изменник, предатель, друг всех римских врагов и союзник проклятого Митридата.
   ... Суллу, тоже союзника проклятого Митридата, в свое время проклинали ничуть не меньше, что не помешало ему вернуться в Рим и сильно уменьшить его народонаселение. Крикуны лишились не только языка, но и головы.
   А теперь вспомним Плутарха: «... Перпенна, завладев перепиской Сертория, показывал письма к нему некоторых весьма влиятельных римлян, которые желали, ВОЗЬБУДИВ ВОЛНЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕ, изменить тогдашнюю форму правления и приглашали Сертория в Италию. Из опасения, как бы эти письма не послужили причиной ещё более ужасных войн, чем только что окончившиеся, Помпей велел убить Перпенну, а письма сжег, даже не прочитав их» .
   Как мы видим, Квинт Серторий, несмотря на все проклятия и сенатские указы, остается вождём марианцев. Ему пишут «весьма влиятельные римляне». «Весьма влиятельные» - это не рядовые сенаторы, это кто-то повыше. Плутарх уточняет: «... Письма бывших консулов и других наиболее влиятельных в Риме лиц, которые призывали Сертория в Италию, утверждали, что там многие готовы подняться против существующих порядков и совершить переворот» .
   Итак, не просто «весьма влиятельные», а даже «наиболее влиятельные». Вспомним, что марианцем был консул Геллий, марианцем был Цезарь. Но это те, о ком мы знаем, имелись и другие.  «Бывшие консулы» могли теперь управлять провинциями, занимать самые почетные кресла в Сенате. Недаром Помпей ужаснулся и велел эти письма сжечь.
   ...Но перед тем, как уничтожить, но со всем этим компроматом, скорее всего, ознакомился. Ну кто бы на его месте удержался! Иное дело, в Риме Помпей с каменным лицом поспешил заявить, что даже не читал эту гадость. Корреспонденты Сертория из числа «влиятельных» всё поняли и оценили...
   «Весьма влиятельные» и «наиболее влиятельные» не просто пишут врагу народа Серторию. Они зовут его  в Италию, и, конечно, не просто зовут, но что-то конкретно предлагают и советуют. Что именно? Как уцелевшие марианцы могли помочь своему вождю?
   Серторию помогали. В его армии сражались эмигранты-марианцы, у него была превосходная агентура, из бежавшей к нему знати он даже смог создать свой Сенат. А в самом Риме кто-то «влиятельный», как мы помним, умело саботировал войну в Испании: «Помпей уже истратил большую часть своего имущества на эту войну и стал просить денег у Сената. Он заявил, что, в случае отказа, явиться с войском в Италию требовать денег». Снова оценим: лояльный сулланец Гней Помпей, единственный полководец, способный сражаться с Серторием на равных, не получает денег и вынужден воевать на свои средства. Уму непостижимо! Неудивительно, что Помпей так озлился, что был уже готов повернуть войска на Рим.
   А вот и результат: «В конце концов Серторий вытеснил римских полководцев из подвластной ему Испании: он перерезал пути подвоза продовольствия, опустошил страну и господствовал на море, и из-за недостатка съестных припасов они вынуждены были отступить  в другие провинции» . Как говорил в таких случаях Павел Николаевич Милюков, что это – глупость или измена? Как нам кажется, измена в чистом виде. Но Помпей не сдавался, атаковал снова и снова, умело ссорил Сертория с его союзниками-испанцами. В войне, как мы уже писали, наступил пат – Серторий держал удар, но победить сограждан римлян не мог. И тут появился Спартак.
   Война в Италии, война против ненавистных сулланцев («возбудив волнения в государстве» - вот оно) – это очень хорошо, но всё же мало для полной победы. А вот если согласовать некие совместные действия – Спартак с Серторием мог договориться не то, что о согласованных, а даже о совместных действиях против Рима, благо между Италией и Испанией только дна страна – Галлия и только одно море, к тому же под контролем пиратов. Более того, как мы знаем, антиримский союз уже существует – Митридат, Серторий и пираты. Значит, и Спартак может и должен найти союзников.
   Спартак для Сертория – последний шанс. Серторий для Спартака – могучий союзник. У них общий враг – те, кто сейчас правят Римом. Между собой можно разобраться и позже, сначала уничтожив общего врага.
   Верили ли они друг другу? Не более, чем всякие вынужденные союзники. Была ли у них единая цель? Вряд ли, но именно на этом этапе их интересы, скорее всего, совпадали. Могли ли Спартак и Серторий договориться – скорее всего, как нам кажется, да.
   Но если Спартак и Серторий могли договориться, то что же в таком случае ждало бы римскую республику? Необходимо вновь создать модель развития исторических событий.
   Для начала перенесемся в Испанию, на берега реки Ибр, где воюет Квинт Серторий – что видит он отсюда, о чём думает? Это  мы знаем – мятежный генерал думает о Риме. туда его зовут, обещают помощь, но... Но только в том случае, если Серторий появиться в Италии сам. Возможно ли такое? В принципе, возможно. Но трудно, очень трудно.
   До самой Италии добраться не проблема. На море пираты – союзники Сертория, римских кораблей там практически и нет. Всегда можно собрать эскадры, загрузить солдат-испанцев и добровольцев из числа римских эмигрантов. Однако на кораблях да за один раз много войска не перевезти, а второго раза может и не быть – навстречу высадившимся в Италии марианцам выступит римская армия. У Сената хватает шпионов. О подготовке десанта наверняка узнают. Сторонники же Сертория в Риме сами не выступят, испугаются. Стоит правительственным войскам запереться в Риме, стоит Сенату кликнуть клич по всей Италии...
   Значит, первое, что требуется, – отвлечь силы сулланцев от столицы и нейтрализовать. Разбить их можно будет позже, когда Рим будет взят. Попав в Вечный город, Серторий мгновенно превратиться из мятежника во владыку. Пару лет такое казалось бы для него невозможным, но теперь легче – в Италии воюет Спартак. То, что и требовалось: «Возбудив волнения в государстве, изменить тогдашнею форму правления...» Консульские армии разбиты, власть отцов-сенаторов колеблется. Сейчас бы ударить.
   Нет, рано. Против Спартака формируется новое римское войско, отборное, из лучших солдат и офицеров. Пока эта армия в Италии, высаживаться нельзя. Узнав, что корабли Сертория вышли в море, сенатский полководец, кем бы он ни был, успеет сообразить и повернуть обратно, чтобы прикрыть столицу.
   Итак, требуется увести римскую армию подальше от столицы, а в идеале – вообще из Италии. Но как? Только одним единственным образом – создать такую угрозу Республике, чтобы Сенат на какой-то миг забыл о Риме.
   Создать, но где? На Востоке? Митридат – союзник Сертория, но он далеко, в горах Понта. В самом начале Третей Митридатовой войны была надежда, что понтийский царь сам попытается высадиться в Италии или по крайней мере реально обозначит такую угрозу. Именно это и требовалось, но Луций Лукулл сумел разбить понтийский флот. На Фракию надежды нет, Марк Лукулл добивает там последних. Пираты – просто разбойники, в открытый бой их не поведешь.
   Остается Спартак. Его войско сейчас в Цизальпинской Галлии, римляне уверены, что восставшие вот-вот разойдутся по домам. Чтобы ни случилось дальше, самая страшная опасность для Рима миновала. Спартаковцы способны зажечь Республику с нескольких концов, но у римлян крепкие нервы, такие «пожары» они тушить умеют. А если Спартак двинется прямо на Рим, тоже ничего не получиться – ужас перед гладиаторами заставит сплотиться всех, и сулланцев, и марианцев.
   Так что же делать? Для начала необходимо внимательно изучить карту, но не Италии, а всего Западного Средиземноморья.
      Итак... Римские владения в Западном Средиземноморье – это Италия, острова, часть Испании, Нарбонская Галлия и побережье Северной Африки. Более половины своих испанских владений римляне потеряли, сейчас там мятежники. Потеря всей Испании для Рима не смертельна, но чувствительна. Ведь Серторий воевал и в Африке, у него там много друзей-марианцев. Стоит овладеть побережьем, занять портовые города – и высаживай десант хоть на Сицилии, хоть на руинах Карфагена. Поэтому и послал Сенат в Испанию Помпея. Победить Сертория он не может, но и к морю не пускает.
   Попытаться захватить Сицилию? Там хлеб, столь нужный Риму, кроме того, этот остров – мост и в Италию, и в Африку. Да, это будет очень неприятно для Республики, но тоже не смертельно. Кроме того, наместник Сицилии Гай Веррес – человек решительный и жесткий. Что же остается? Остается Нарбонская Галлия. Мы уже писали, что могло бы произойти в Нарбонской Галлии, если бы Спартак вывел свои войска из Италии и разделил их. В том варианте спартаковцам не удалось бы, скорее всего, захватить всю провинцию, и римляне наверняка смогли бы где-то удержаться. Почему бы именно так произошло? Дело в том, что Нарбонская Галлия делиться на две неравные части. Почти вся провинция – горы, покрытые густым лесом, дорог мало. Население – несколько галльских племен. Их-то взбунтовать легко, особенно если подоспеют спартаковцы. Но римляне, скорее всего, не стали бы оборонять всю провинцию. Их интересовала «полезная Галлия».
   «Полезная Галлия» - что это такое? Прежде всего средиземноморское побережье с Массилией. Массилия – город очень богатый, но главное – это самый важный римский порт на всем Западном Средиземноморье. Галлы там не живут, живут римляне и потомки греческих колонистов, многие из которых тоже римские граждане. Массилия превосходно укреплена, даже Цезарю придётся осаждать её не один месяц. Этот порт – главный оплот Рима в тех местах. Но Массилия – это не всё. Сейчас в Провансе дорог много, а в то время было только две. Одну мы уже знаем – Эмилия Скавра, что идёт вдоль итальянского побережья через Геную на запад. Но это в Италии, в Галлии она сворачивает на север и подходит к реке Родан (нынешняя Рона) возле тех мест, где будет будущий город Тараскон. Но туда же с северо-востока подходит ещё одна дорога, почти параллельная южной. Возле Родана, там, где переправа, они соединяются в одну, которая ведет вдоль побережья в Испанию. Обе дороги – наиважнейшие, на них завязаны все римские коммуникации. Стоит их оседлать, стоит перерезать... Где именно? Да там же у Родана, возле переправы, у перекрестка-тривиума.
   Вот он, стратегический ключ к римским владениям на всем Западе, вот что римляне будут оборонять до последней капли крови. И недаром. В свое время консул Сципион не занял эту позицию, дал пройти Ганнибалу – и все, карфагенское войско в Италии, а римляне получили 15 лет тяжелейшей войны.
   Кровавый опыт Ганнибаловой войны не прошел даром – «полезная Галлия» прекрасно укреплена. Массилию с ходу не взять, да и осаждать долго, а с дорогами римлянам просто  повезло. В те времена местность от моря почти до самой переправы – сплошные болота, а чуть севернее – горы. Достаточно построить надежные крепости по берегам Родана.
   Все это уже сделано. Именно здесь крепость наместника Фонтея. Галлы вместе с друзями-спартаковцами легко займут почти всю провинцию, но Массилию и перекресток у Родана римляне не отдадут. Галлы – вояки отчаянные, но крепости осаждать не умеют. И спартаковцы этим не отличались. В Риме могут особенно не волноваться. Какое-то время Фонтей будет удерживать «полезную Галлию», и этого хватит, чтобы собрать войско и двинуть его на врага. А то, что к Фонтею придёт помощь, очевидно, слишком важен для Рима этот галльский «ключ».
   Итак, болевая точка найдена, осталось лишь нажать. Но ведь мы уже писали об этом? Галлы из спартаковской армии должны были прорваться в Галлию, поднять там восстание. Верно, но есть один очень важный нюанс. Галлов Рим не очень боится, армия Фонтея маленькая, но отборная, сам же наместник – опытный полководец. Римляне боятся Спартака. Именно Спартак, а не беглые рабы и всякая беднота с полей  - враг, именно с ним идёт война. А если к Родану, путем Геракла, как в древности называли эти дороги, направиться не один галльский отряд, а вся спартаковская армия?
   Как мы знаем, в Риме в тоже время шла мобилизации армии Марка Красса. Но представим, что в её разгар он узнаёт потрясающую новость – Спартак ушёл из Италии.
   Сенсация!
   Первая мысль: ну и пусть идет в свою Фракию под мечи Марка Лукулла. Вторая: а если он ушёл не туда? А лазутчики уже спешат к претору, докладывают, что Спартак ушел, но войско не распустил, а, наоборот, полнил новобранцами. И ведет он свою армию Путями Геракла прямо в Нарбонскую Галлию, к реке Родан.
   Всё остальное Красс сумеет просчитать не хуже нас, даже наверняка быстрее. И на смену облегчению придет новая тревога. К Родану, в Нарбонскую Галлию? Не иначе, Спартак с Серторием договорился, Помпею в тыл ударить решил.
   Поймет это не только Красс, поймет и Сенат. И тут же новый приказ -догнать Спартака. И вот уже спешат легионы Красса на север, прорываются, сметая ополчение Цизальпинской Галлии, на дорогу Эмилия Скавра и дальше – на Пути Геракла...
   ... В декабрьские иды, по-нашему – 15 сентября, войско Красса перейдёт Атректианские Альпы. И в тот же самый день десант Сертория, высадившись в Остии, после короткого боя захватит Рим.
   Вот такой замысел мог быть у Сертория. Слишком фантастично? Фантастика, но не совсем. Ведь Квинт Серторий именно так и поступал. Вначале воевал с сулланцами на Сицилии. Там его почти разбили, а он темной ночью вырвался и оказался в Африке. Всё повторилось – его обкладывают среди нумидийских оазисов, сулланцы готовы победу праздновать, а Серторий уже в Испании. И все по новой. Прием простой, но действенный – привязать противника к плацдарму, усыпить бдительность и идти дальше. Куда? В Рим, конечно же.
   Итак, Серторий овладел Римом и собирает армию, зовя в неё недобитых марианцев. Время есть – Лукуллы далеко, а Помпей в Испании увяз, причем намертво: испанцы, союзники Сертория, как раз в наступление перешли, на море пираты, а Спартак только что переправой через Родан овладел. Вот и переворот, о котором Серторию из Рима писали.
   Однако не будем спешить. Мы уже писали, что Спартак и Серторий – временные союзники. На этом этапе их планы совпадают – пока. Ведь замысел Сертория выполнен не до конца. Рим взят, армия Помпея отрезана, но есть ещё войско Красса, шесть свежих легионов и в придачу два консульских. Это много, у Сертория столько войск не будет. Повернёт сейчас претор Красс войско на Рим, ведь он сулланец, от марианцев пострадал, Серторий ему – враг смертный...
   Может, повернет, а может и нет. Во-первых, его тут же начнут атаковать спартаковцы. А во-вторых – надо разобраться с самим Крассом нам поближе.
   Марк Лициний Красс – сулланец, но сулланец, если так можно выразиться, поневоле. Его отец и брат слишком активно поддерживали Суллу, за что и поплатились. Марк Лициний бежал, скрывался, а затем перебрался к Сулле и начал, нет, не мстить – делать карьеру. Воевал он неплохо, грамотно и даже выручил самого Суллу в бою под Римом. А ещё именно на этой войне проявились две доминанты его характера – алчность и зависть. Начал Красс с обычных грабежей, проводимых под видом сбора средств для армии. После победы Суллы скупал имущество казненных, а потом разошелся вовсю – земельные спекуляции, перепродажа участков, строительные аферы. В методах совершенно не стеснялся и через 10 лет из человека бедного стал первым богачом Рима. Размер состояния – более 7 тысяч талантов.
   А ещё Красс завидовал. Но если деньги он любил вообще, то завидовал он лишь одному человеку, причем с молодости до самой смерти – Гнею Помпею Великому. Началось все на той же войне с марианцами. Помпей выиграл несколько сражений, его отличил Сулла, ему, двадцатилетнему, позволили отпраздновать триумф. Красс тоже старался изо всех, но и триумфа не дали, ни Великим не окрестили. И началось. Зависть – не белая, не черная даже, а всех цветов сразу. И была эта зависть во много раз страшнее алчности. Даже деньги, такое ощущение, требовались Крассу для одного – превзойти Помпея.
   Подчеркнём ещё раз: это была не ненависть, а именно зависть. Никогда Красс не пытался Помпея убить или, скажем, отдать под суд. Он хотел именно его догнать и превзойти.
   А теперь представим, что диктатор Серторий, захватив осенью 72 г. до н.э. Рим, предлагает претору Марку Крассу полную амнистию, обещает сделать консулом на ближайших выборах – и назначает главнокомандующим в войне против Помпея. Как поступит Марк Лициний? Станет защищать уже не существующую власть, рискуя всем, в том числе и жизнью? Не знаем, чужая душа потемки. Но то, что данный вариант Серторий учитывал, очевидно. Более того, он мог бы предложить подобное им обоим – и Крассу, и Помпею. Но Помпей – человек честный и даже в чем-то наивный, а вот Красс наивностью никогда не страдал.
   Итак, получилось. Претор Марк Красс перешёл на сторону Сертория, Помпею же предъявлен ультиматум. Тот тоже не спешит начинать войну, думает: в конце концов диктатор Серторий будет все же лучше, чем Сенат, который даже не давал денег на войну.
   А как же Спартак? Неужели Серторий решится признать гладиаторское войско своим? Вряд ли, Серторий умен, ему незачем афишировать союз со Спартаком. Тот уже ушел из Италии, опасности нет, и если гладиаторы растворятся где-то в галльских лесах, никто на это и не обратит внимания.
   И вот итог. Серторий правит Римом, Красс готовиться добить Помпея, тот думает, не капитулировать ли ему, а со Спартаком мир. План Сертория выполнен.
   Все? Нет, не все. Серторий свое сказал. Сказал – и сделал. Теперь слово Спартаку. Ведь цели у них каждого свои. До этого момента они были союзниками, теперь же...
   Теперь же Спартаку остается ждать, подобно мудрой обезьяне из китайской притчи. Конечно, не в бездействии. Из Галлии он пока не уходит, договаривается с местными вождями, учит новобранцев. Римлян до поры до времени не трогает – и они его не трогают, не до Спартака им сейчас. Почему? Да потому, что ещё ничего не кончилось, ничего.
   Серторий использовал свой последний шанс и овладел Римом. Но Рим – не вся Римская Республика. На побережье Испании всё ещё держится Помпей, а на Востоке готовятся к войне братья Лукуллы. История повторяется уже в который раз. Марк и Луций Лукуллы, искренние сторонники Сената, никогда не примерятся с Серторием. Их наверняка объявят вне закона, начнут собирать войско. Теперь Лукуллы в том же положении, в каком были Сулла и сам Серторий. Что им остается? Поступать точно так же, как их предшественники.
   ... Луций Лициний Лукулл договаривается с Митридатом на тех же условиях, что когда-то и Сулла. Понтийский царь получает обратно свое царство, платит контрибуцию и даже посылает вспомогательные войска. А в это время Марк Лициний Лукулл, кое-как закончив фракийскую войну, собирает в Македонии, Греции и Эпире армию, зовёт на помощь египтян... Война! Новая гражданская война, причем такая, какой ещё не  бывало. Враги Рима никуда не исчезли, они не разбиты, а тут ещё лучшие римские полководцы начинают междоусобицу. А ведь Италия и Испания уже разорены, Галлия готова начать войну, пираты на море все сильнее и сильнее.
   Было ли такое? Было, только, тридцатью-сорока годами позже, когда война между Цезарем и Помпеем, а затем между Октавием и Антонием подтолкнула Рим буквально к краю могилы. Если от схватки Суллы и марианцев страдала только Италия, если борьба с Серторием опустошала Испанию, то теперь беда грозит всему римскому государству. Горят города, римляне убивают римлян, а парфяне уже идут через римскую Азию к Эгейскому морю. Дом, расколовшийся надвое, не устоит.

[игорь]

А почему вы думаете, что все рабы жаждали свободы? В том то и дело кстати, что ведя войну на своей земле Рим экономикой не заморачивался. А каждый свободный гражданин Рима тех лет это прошедший военную службу. Многие бывшие легионеры Мария, Цинны, Суллы получившие землю. И именно поэтому ни Ганнибал, ни Пир, ни Спартак не захватили сам Рим. И сами видите, что Лукулл это не те консулы что воевали вначале войны. Красс не только сулланец по неволе, он и его отец весьма мощно нажились на терроре Суллы.
А при Октавии Рим просто был на вершине своей истории.

[Александр Тагере]

Вообще то во время войны с Суллы с марианцами и отец, брат Красса погибли. Да, восстать готовы не все рабы, но ведь нужно учитывать все возможности, вам так не кажется. Даже если к Спартаку уйдет каждый 10-й раб.
Только вершине Октавиана предшествовала гражданская война, которая чуть не уничтожила римское государство. Честь и хвала ему за то,что смог вывести Рим из кризиса

[Александр Тагере]

Организация армии.
   Как мы уже писали, в 74 г. до н.э. в Капуе восстали гладиаторы из находившейся там школы, и 78 из них (по римским источникам) сумели прорваться. Но уже с этим вопросом возникают первые проблемы, так как римские писатели и историки по-разному оценивали численность восставших гладиаторов. Но нашей задачей в этой главе является рассмотрение вопросов, связанных со стратегией и тактикой спартаковской армии, поэтому мы не будем подробно рассматривать вопрос о восстании в самой Капуе.
   Куда же уходили восставшие? Аппиан пишет: «Напав на стражу и одолев её, они вырвались на свободу и бежали из города. Вооружившись дубинами и кинжалами, отобранными у встречных путников, гладиаторы удалились на гору Везувий» . С тактической точки зрения, как нам кажется, это очень удачное место, из которого можно начинать войну с Римом. Везувий находиться в пятидесяти километрах от Капуи, до побережья Тирренского моря – пятнадцать километров (к тому же нужно учитывать, что на море хозяйничают пираты – враги Рима и союзники Митридата и Сертория, у которых можно получить помощь). Леса, конечно, есть и ближе, но гора удобнее, на горе легче оборонятся.
   Каким же был Везувий в те годы? На этот вопрос нам может дать ответ Страбон: «Над этими местностями возвышается гора Везувий, покрытая вокруг, кроме вершины, прекрасными загородными усадьбами. Что касается вершины, то она, правда, в значительной степени, совершенно бесплодная, на вид пепельного цвета...» . Необходимо уточнить, что Страбон жил и писал свою книгу лет шестьдесят после Спартака. Горы за это время мало изменились, изменились окрестности. Скорее всего, во времена Спартака «прекрасных загородных усадеб» ещё не было.
   Сейчас Везувий имеет высоту 1277 метров, в те же времена, он ещё не был вулканом и был немного выше. Склоны крутые, но не слишком, и тропинок хватает. Идеальный плацдарм.
   Как известно, в течение зимы 74-73 гг. до н.э. в Риме практически не знали, чем занимаются восставшие, и первое серьёзное сражение произошло только летом 73 г. до н.э. Чем же были заняты гладиаторы в это время? Как нам кажется, всё это время спартаковцы потратили на создание армии. Луций Анний Флор писал о создании армии рабов: «И, призвавши под знамёна рабов, когда к ним немедленно собралось более десяти тысяч, эти люди, которые только что были довольны, что им удалось бежать, уже захотели и мести» . По нашему мнению, Флор в отношении создания спартаковского войска был неправ, так как армия, созданная таким способом, наверняка была бы разбита в первом же бою. А ведь десять тысяч человек – это практически два легиона, практически дивизия по нынешнему счету. Это к чему – а к тому, что создание армии Спартака – загадка. Дело ведь не в том, чтобы собрать десять тысяч человек, это как раз просто. Но:
1. Армия была создана буквально под носом у римских властей.
2. В первых же боях армия Спартака показала прекрасные боевые качества, разгромив нескольких римских полководцев.
3. После первых успехов армия не только не разбежалась, но и стала ядром будущей большой армии Спартака.
   А ведь речь идет не о регулярном формировании. Основной контингент спартаковцев – это разный сброд, без всякой военной подготовки, без дисциплины. И такое войско побеждает римлян.
   Римские историки, вспоминая, как Спартак громил римские когорты, всячески оправдываются: «Сначала против него был послан Вариний Глабр, а затем Публий Валерий. Но так как у них было войско, состоящие не из граждан, а из всяких случайных людей, набранных наспех и мимоходом, -  римляне ещё не считали это настоящей войной, а простым разбойничьим нападением, – то римские полководцы при столкновении с рабами потерпели поражение» .
   В этом оправдании сквозит изумление – римляне шли разбираться с шайкой, а наткнулись на армию, причём превосходящую их собственную по всем параметрам. И эту армию Спартак организовал всего за один год, и даже чуть меньше.
   Итак, Спартак потратил этот год на создание армии, но вот в чем загвоздка: как удалось совершить это тайно? Леса вокруг Везувия – не сибирская тайга, скрыть формирование целого войска трудно. На проделки очередной шайки Сенат ещё мог закрыть глаза, но когда у тебя под носом формируется легион или даже два легиона!
   Сохранение секретности – ещё не всё. Ведь Спартаку требовались, как и любому командиру формируемой армии:
— Опытный офицерский и унтер-офицерский состав.
— Учебное и боевое оружие.
— Место для формирования и проведения учений и манёвров.
— Регулярные поставки продовольствия.
   И, конечно же, главный инструмент войны – деньги, причем деньги немалые.
   Прежде всего мы должны отбросить способ традиционный. Спартак не организовывал возле Везувия учебный лагерь на десять тысяч человек, не организовывал манёвров на полях Кампании. О таком римляне бы сразу узнали. Узнали – и приняли меры.
   Есть ещё один способ, предложенный ещё Эпаминондом Фиванским и Александром Великим: для организации армии требуется сформировать отряд, обученный на совесть, закалить его в мелких стычках, а затем объявить мобилизацию.
   Такой способ хорош именно для сохранения внезапности. Конечно, призывной контингент ещё требуется учить и учить, но у армии уже есть костяк. И обучается такая армия куда быстрее, и стойкости в ней больше. К тому же внезапность – главный приём спартаковцев, обеспечивающий им победы.
   Однако происходило не только это, тот же Аппиан добавляет: «Оттуда (с Везувия), приняв в состав своего отряда многих беглых рабов и кое-кого из свободных крестьян с полей, Спартак начал делать набеги на ближайшие окрестности» .
   Это пока ещё не армия, больше похоже на шайку разбойников. В шайке командуют бежавшие из Капуи гладиаторы, личный состав – беглые рабы и те самые батраки и издольщики, первых побольше, вторых – поменьше. Вместе ходят грабить округу – кроме самой очевидной причины разбоя (деньги), есть и другие, менее заметные, но более важные:
— Отряд растёт, и личный состав следует обеспечивать провиантом.
— «Набеги на ближайшие окрестности» – прекрасный способ приобрести некоторый военный опыт.   
— Такие операции сплачивают личный состав и помогают проверить новых бойцов. Герой познается в бою, трус тоже.
   Также очень важным моментом является то, что «Спартак делил добычу поровну между всеми» . Как мы можем видеть, вождь восставших поступает весьма мудро. В отряде уже есть ветераны – беглецы-гладиаторы, а есть и новобранцы. Но нет никакой дедовщины, что также сплачивает людей.
   Но кроме этой, явной жизни, шла ещё одна – тайная. Прежде всего Спартак готовил мобилизацию. Отряд пока небольшой, армию в зимнем лесу не прокормишь, но в час «икс» отряд должен превратиться в войско. Следовательно, надо гонцов по Кампании слать, дабы с рабами на виллах договариваться, и со свободными тоже, кто римской властью недоволен.

[Александр Тагере]

если восставшие и строили свою армию по римскому образцу, то нужно рассмотреть её вооружение. А оружия спартаковцам не хватало. Конечно, среди беглых рабов наверняка были кузнецы, но такое требует времени и денег, а у восставших не было ни того, ни другого. Кое-что доставалось в бою: «Он (Спартак) велел снимать оружие и забирать коней» , естественно, у мёртвых римлян, но этого, конечно, было мало: «... И начали обжигать колья на огне, чтобы, кроме их специального применения на войне, ими можно было наносить вред почти такой же, как железом» , а  также каждый восставший «стал вооружаться круглым щитом небольшого размера, какой бывает у всадников» .
   Мечи и копья  из тюремных решеток и кандалов, о чём пишет Флор, спартаковцы стали изготовлять позже, когда удалось стать постоянным лагерем. В бою и в походе для кузнечного дела нет ни времени, ни места. А вот деревянные копья и «необычные щиты» – удачная импровизация.
   Рассмотрим римский щит. Он тяжелый, большой и очень ненадёжный. Спартаковский щит тоже ненадёжен, толстая шкура (её натягивали сырой, дабы нужную форму приняла) прямого удара не выдержит. Но основа щита не из цельного дерева, как у римлян, а из прутьев. Кроме того, спартаковский щит меньше легионерского, а значит – легче. А это уже немало: недаром Фронтин, писавший свою книгу для римских военных, на эти щиты обратил внимание. Некоторые ученые считают, что Спартак приказал изготавливать щиты по типу хорошо знакомых ему фракийских, ведь фракийские «парма» тоже плетеные, тоже покрыты кожей.
   Деревянные копья – ещё интереснее. У римлян-то копий нет, пилум – это скорее дротик. Для того, чтобы разить врага, имеется только короткий меч. А у восставших есть копья, пусть даже деревянные (пока), но нужно знать и римских доспех тех времен – панцирь льняной, шея и руки открыты,  и  поножей у легионеров нет. Значит, у бойцов Спартака в бою все преимущества, особенно если это бой не «по-римски», не строй на строй, а, к примеру, нападение из засады.
   Копье – против меча. Разбирался Спартак в военном деле. Даже если и вводил он в своей армии римские порядки, то не просто так, а творчески, с учетом опыта других народов, тех же фракийцев, например. Но и это не всё: «Спартак, же поджидая всадников, кое-откуда прибывших к нему» .
   Итак, при первой же возможности Спартак создает кавалерию. Часть бойцов сажает на трофейных лошадей, но некоторые прибывают и сами. Важность же конницы на войне в эпоху, когда ещё не было мотора, очевидна. Нужно обратить внимание на другое – спартаковская кавалерия, скорее всего, не была великой боевой силой, но ведь и римская была немногим лучше. У квиритов конница, конечно, была (по тысяче всадников на легион), но легкая и не очень боеспособная: против галльской, африканской и тем более парфянской она ничего сделать не могла. Так что конница для гладиаторской армии более чем важна. Это ведь не только бой. Это разведка, это быстрый марш, дабы противнику дорогу перерезать