Запоздалый праздник: День Рождения Шончан. Приглашаются все

[игорь]

Мойдарт подойдя к мужчинам, произнес шипящим голосом.
- Незнаю, как вы, а я бы наглецу кишки выпустил за домом, или приказал бы слугам, отстегать кнутом, как следует. Впрочем дело ваше, но такое хамство и...даже незнаю и варварством назвать нельзя, мм...бескультурье, должно быть наказано. А впрочем решать господа вам, а я бы переломал колени и выкинул, отсюда и из мыслей.
На всякий случай, он ухватился за саидин, ибо присутствие других направляющих, его несколько нервировало, благо он Избран и помнит умение скрыть владение силой.

[Долговязый Джон]

- Я считаю, что Ашаман уже получил свое от Гарака. Ему останется принести свои извинения Айз Седай и думаю инциндент на этом исчерпан. (Ашаману приносить извинения Айз Седай достаточное наказание). Что скажете вы? И примут ли такое решение Гарак и Дамер?

[Дамер]

Дамер закрепил удерживающее дикаря плетение, после чего с интиресом слушал беседу, пока все же не решил вмешатся--
--Уважаемые, у меня и в мыслях не было применять превентивные меры но что еще было делать, если эти дикари -Дамер ткнул рукой в сторону аильцев --игнорируют нас, цивилизованных и культурных людей, и ведут себя абсолютно недопустимо в ответ на резонные замечания? а называть эту аилку АС --просто смешно, при том даже их мудрые из пустыни спустили с нее бы шкуру за такое низкопоклонство при очной встрече..

[игорь]

- Да, вы молодой человек, мало понимаете, какое произведение вы читали последним если не секрет ,а вот у этих, как вы говорите дикарей, в их становищах, сокрыты такие библиотеки, что вам и не снилось. Самонадеянность, приводила к могиле и более внушительных людей.
Презрительно усмехнувшись, произнес Мойдарт.

[Долговязый Джон]

Пока Александр обдумывал свое решение Дамер усугубил положение новыми выпадами в адрес Айил. К месту событий подошел мужчина, именовавший себя Мойдартом, как помнилось Давраму. Салдейцу не понравились его кровожадные предложения. Да и сам он при ближайшем рассмотрении не внушал особого доверия. (Надо бы к нему присмотреться повнимательнее.) Вместе с тем он проявил свою осведомленность об Айил. (Еще один повод присмотреться повнимательнее).

[Пингвинчег]

Гарак покачал головой. Он только теперь понял, с каким человеком связался. Также он присмотрелся повнимательнее к остальным. Хозяин этого дома "Свет, как дико это звучит!" - подумал Гарак. В его понимании, кров мог принадлежать только Хозяйке. Впрочем, ладно. Второй - тот самый Даврам Башир, салдэйец, кажется. Талантливый, если не сказать - великий, полководец. И третий. Самый неприятный из всех. Для айильцев кровожадность была дикостью. Такие люди могли быть опасны для самого септа и клана. Тем временем салдэйец предложил неплохой, в общем, выход.
-Я приму предложенное тобой решение, Даврам Башир. Я лишь хотел немного проучить этого мокроземца, устроить шуточку в его духе. Речи глупца не наносят урон джи, и нет повода для танца копий.

[Александр Тагере]

- Я думаю, вы правы, Даврам, - после раздумья сказал Александр - Я соглашусь с вами, что извинения должны быть принесены вами, Дамер, тем, кого вы посмели оскорбить. И не с вашими манерами, я так смотрю, говорить о цивилизации. Извольте вести себя пристойно. Гарак, Дамер, надеюсь вы согласитесь?

[Джаспер]

Спойлер

Ох, ну и дела. Это просто смешно))) Как можно играть, если одни считаются с плетением Дамера, другие видят Дамера, но игнорируют его плетение, а третьи игнорируют Дамера полностью?  

[свернуть]

Вот же странные люди, - подумал Джаспер, разглядывая послушниц, ринувшихся к столу с напитками, - вообще то выпить собирался как раз я.
К тому же смысл речи Шарин, а это была именно она, так и остался для него загадкой. О каком исключении речь? Джаспер пожал плечами, хотя больше ему хотелось покрутить пальцем у виска. Впрочем, он плохо ее понимал еще на свадьбе Татьяны, так что ничего по сути не изменилось.
Едва успев ответить на приветствие послушницы, Джаспер все же прошел вслед за девушками к столу. Он отыскал взглядом бренди, к которому пристрастился еще на свадьбе, и налил себе половину бокала. Шончанин еще помнил о последствиях прошлой вечеринки. Послушницы болтали о чем-то своем, так что Джаспер, потеряв в итоге нить разговора, предпочел наслаждаться бренди, следя краем глаза за развитием ситуации в центре зала. Ему было на самом деле непонятно кто там прав, кто виноват. Происходящее там чаще всего и вовсе оставалось скрытым за спинами всяких зевак, нестройной толпой скопившихся в зале. Бренди согрело Шончанина и позволило мыслям стать стройнее, а словам понятнее.

[Шарин Налхара]

Спокойствие и безмятежность. Шарин слышала за спиной гневные слова и даже звуки драки, но лишь вздрогнула, когда кто-то впечатался в стену. Она даже не хотела знать, кто. Законы гостеприимства! Бешеные мужчины, которые опьянели от собственной безнаказанности. Шарин взяла со стола кубок с вином и сделала небольшой глоток, почти не замечая щебетания Лусии. Эта майенка своего никогда не упустит. Шарин резко развернулась к Лусии, одарив её испепеляющим взглядом, и молча коротко направила саидар. Пятно исчезло с платья, а бурый комок Шарин носком туфли отбросила под стол.
- Довольна? Можешь не благодарить, - тихо сказала она и отвернулась. Ей было всё равно. Врядли кто сейчас в этой суматохе заметит краткую вспышку саидар. Шарин считала, что Лусия могла бы сделать это и сама, но не хотела "пачкать руки". - И я бы тебе не советовала лишний раз приставать к этому шончанину, - холодно сказала она, не глядя на Джаспера, - потому как он, как и большинство из них, не может здесь нарушить гостеприимства. Не дразни собаку, посаженную на цепь. Но будь уверена, он такой же пустой и честолюбивый внутри, как и многие другие шончан. И искренне считает нас презренными грешницами или еще чего-то там. Потому как мир изменился, и он отчаянно цепляется за все то, что раньше казалось ему верным и правильным. Тяжело признавать ошибки своих же собственных предков, не так ли, Лусия? Хотя вот, к примеру, господину Александру Тагере, это удалось вполне неплохо.

[Джаспер]

Послушницы прекратили щебетать, и Джаспер почувствовал резкую смену настроения беседы. Как это ни странно, ощущение этого исходило от Шарин. Она нацепила на себя маску холодности, а то, что она произнесла как бы в сторону Лусии, но на самом деле сказанное для него, внезапно вызвало у Джаспера лишь чувство жалости. Сколько же нужно выказать им презрения, чтобы они поняли, что провоцировать меня бесполезно?! Но нет, они ходят за мной по пятам и несут чушь про то, что Шончан во всем ошибаются... Неразумные... Нужно будет нанять сул'дам в качестве личного секретаря. Специально для встреч с послушницами.
Джаспер, не поворачиваясь, спокойно выслушал все, что нагородила Шарин Налхара и лишь когда поток слов послушницы иссяк, он повернулся к ней и с открытой, ненаигранной улыбкой с тем врожденным Шончанским спокойствием, усилив родной акцент, произнес:
- Любопытно... Вы все, что накопилось, сказали или уже разрешите мне уйти? А то как бы мир еще раз не изменился, а я опять останусь старомодным Шончанином. - он вновь широко улыбнулся.

[Шарин Налхара]

- И оставайтесь себе на здоровье, мастер Ориллион, - Шарин еще пыталась себя сдерживать. Он что, её действительно провоцирует? Она просто сказала всё, что думает! Ну, может не всё, но... Ей жутко хотелось ударить этого человека, ударить со всеё силы. Отхлестать по щекам и откровенно, в лоб, заявить, какой он дурак. Но она постаралась ни капельки не выдать этого, только глаза яростно сверкали. - Я вам не мать, не сестра и не жена, чтобы учить вас жить, не так ли? Вашего презрения мне хватает вполне, потому что вы, кажется, другого чувства ко мне не испытываете. Ни уважения, ничего! Словно я не человек, а собака или кошка какая. И это меня просто злит, мастер Ориллион, вот и всё. Впрочем, вам на это тоже плевать. Как и мне, так что всё в порядке, - добавила она через паузу. - Я бы предпочла всё же с вами просто поговорить. И не слышать от вас ни язвительности, ни презрения в ответ. если такое всё же возможно.
И чего ты этим собираешься добиться, круглая ты дура? Ему твои слова, что шелуха от семечек. Он тебя ни во что не ставит, как и всех таких, как ты. А больше всего ты бы понравилась ему в сером рубище и с ошейником на шее, покорно уткнувшаяся носом в пол в ожидании приказа. Эта картина едва не заставила Шарин зарычать от злости. Она словно подхлестывала себя: посмотри, посмотри, кто засел в твоем сердце! Ты его ненавидишь! Вырви с корнем! Она посмотрела на кубок в своей руке и резко поставила его на стол, будто это в нем была кровь.

[Ailene Marcasiev]

Слушая протяжные аккорды песни, исполняемой сильным голосом менестреля, Тайса быстро перестала искать взглядом Александра. И теперь смотрела только вперёд. Место, выбранное ей, оказалось очень удобным для наблюдения. Она могла, не поворачивая головы и даже не вращая глазами, видеть большую часть зала. Она смотрела на все сразу и ни на кого конкретно. Как будто ей было всё равно. И в то же время слушала каждое слово спорящих айильца, Аша'мана, невысокого мужчины в одежде солдата и только что присоединившихся к ним двух других. Из разговора она поняла, что один из них и есть хозяин дома. Правда, он по-прежнему стоял к ней затылком, и девушка не могла удостовериться. Поэтому просто наслаждалась музыкой. По её мнению, она очень подходила к любой драке. Например, очень картинно вышел бы удар ногой челюсть во время самой длинной ноты певца. Однако, судя по лицам присутствующих, им песня не нравится. Должно быть, считают сильно медленной. Что ж... Наверное, уходя стоит, попросить музыкантов исполнить частушки или песенку "На недельку до второго я уеду в Со Хабор".

Как только менестрель допел последнюю ноту, шончанка подошла к слуге, указала на стоящую на подоконнике клетку с майной, которую она купила в Эбу Дар у одного из переселенцев, прибывших с Коринне, попросила чуть позже отдать Александру её подарок и направилась к выходу из зала.

На улице она не стала брать паланкин, решив прогуляться, и пошла в Южную Гавань пешком. Тем более, ещё не стемнело. В Тар Валоне у неё не было никаких заданий. Но именно сейчас, в это время в городе могло произойти что-то интересное. И важное. Впрочем, почти всё может оказаться важным.

[Lucia]

Лусия не успела никак отреагировать на заявление Шарин, да даже поблагодарить относительно пятна она не успела, как та чуть ли не накинулась на Джаспера. Лусия удивленно наблюдала за ними. Да уж, преинтереснейшая парочка. А уж как меняется Шарин рядом с ним. То доказывает, что он опасен, то пытается нормально поговорить, ха! Лусия еле сдерживала смех. Нет, она точно обязана побеседовать с Шарин после, а пока она не могла отказать себе в веселье. *Шарин меня убьет* - подумала она, но все же решила вмешаться.
- Да, мастер Ориллион, почемы бы нам просто не побеседовать. Или вы считаете неприемлемым хотя бы какое-то время воспринимать нас как людей, а не потенциальных домашних любимцев? - поинтересовалась она, самым невинным тоном. - Ведь вы же можете, я это знаю. - намек был на первую самую встречу, когда, как казалось Лусии, он беседовал вполне себе нормльно, а спор с ним был даже интересен. Ну уж на порядок интереснее, чем все последующие. И она, сложив руки полочкой, смотрела то на него, то на Шарин, и снова на него, ожидая реакции. *И все же чего это Шарин так перед ним расшаркивается. Так борется за престиж и благополучие Башни, или... Нет, ну быть не может, чтобы он ей нравился... Хотя кто знает, кто знает...*

[Ailene Marcasiev]

Минут через пять после того, как темнокожая шончанка покинула дворец, всё это время спокойно сидящая на жёрдочке в клетке чёрная с жёлтым клювом птица, неожиданно взмахнула крыльями, ненадолго поднялась вверх, и почти сразу же опустилась обратно. Видимо, ей надоело смотреть на яростно спорящую пятёрку. А я ещё говорят, что птицы трещат без умолку. Майне захотелось вылететь из клетке и присоединиться к разговору. Правда, запомнить ей удалось только несколько слов, произнесённых наиболее агрессивно настроенным человеком, потому, что он говорил громче всех. А именно, "выпустить кишки". Птичка грустно подняла головку и посмотрела на висящий наверху ключ от дверки. "Но хоть бы кто из этих глупых бескрылых догадался!" Затем перевела взгляд блестящих чёрных глаз на одну из групп придворных, среди которых были три не молодые дамы в тёмных платьях, у каждой из которых украшений было больше, чем, наверное, у любой другой женской особи человеческого вида в зале. Юбку одно из дам, статной с суровым смуглым лицом, тёмные волосы которой были уложены в высокую, напоминающую ракушку причёску, ещё больше удлиняющая её скулы и лоб, как отметила майна, периодически дёргала маленькая девочка, с чёрными кудряшками. Иногда малышка вставала на цыпочки, даже подпрыгивала, сильно вытягивая голову. Но всё равно не могла достать даже до груди женщины, чтобы та, наконец, обратила на неё внимание. Девочка не прекращала свои попытки, по крайней мере, пять минут, и всё это время майна надеялась, на то, что она повернётся и подбежит к ней. И дождалась. В конце концов, ребёнок решил оставить женщину в покое, позволив ей и дальше перемывать косточки знакомым, друзьям и недругам, отбежала от них и через несколько мгновений оказалась у клетки. Майна замерла на жерди, затаив дыхание, когда малышка забралась на подоконник и протянула руку к ключу. Затем девочка спрыгнула на пол, вставила ключ в дверцу, повернула, открыла и выставила вперёд одетую в парчу маленькую ручонку. Птица радостно захлопала крыльями, подлетела, но вместо того, чтобы сесть на руку девочке, вылетев из клетки, поднялась к потолку и заговорила нежным, голосом, не отличимым от человеческого:

- Идёт война! Долг каждого дворр-рр-рря-нина Непобедимой Аррр-мии сррра-жаться с врра-гами и марррат'даммма-ни - птица уселась на люстру и продолжила вещать-поучать, - а не пить вино и танцевать на балах! - Майна стала говорить ещё громче, а поскольку голос у неё был высокий и тонкий, то очень скоро тирада перешла в визг. - Да-ёёёё-шь воспитание морального облика молодого поколения Имперрр-ииии!!!!!

Птица довольно резко взлетела с люстры, так что та опасно закачалась и полетела в сторону группы из двух девушек и мужчины. Когда вниз, прямо на голову мужчины упала белая клякса, птица и не подумала извиниться. Во-первых, она не знала такого слова. Обучающая её на корабле, на пути в Тар Валон Тайса Аладон очень редко произносила словосочетание "извините, пожалуйста" и научить майну этому слову даже не подумала. А во-вторых, у неё была вполне уважительная причина: она очень долго сидела в клетке и слушала галдёж существ, которые не умеют ни летать, ни вить гнёзда, и даже потомство вроде заводят иным способом. Но она всё-таки догадалась вылететь в открытую дверь в другую комнату, каким-то непонятным чувством понимая, что за такие дела можно и в суп попасть. Ну, или на вертел. Если человек, чья причёска из-за неё оказалась безнадёжно испорченной, нравится есть жареных экзотических птиц Синдара.

[Джаспер]

Спойлер

Эйлин, право, лучше бы, чтобы птичка кричала "Свободу Попугаям!!!" Было бы поинтереснее.
Кстати, последую примеру некоторых из игроков и буду игнорировать то, что мне не нравится) А если по правилам, то вы не дали мне возможности на ответные действия (спалить надоедливое желтоклювое создание), и я могу с полным правом вас игнорить
А еще есть идея ролевой игры "Мир животных". Давайте кроликами поиграемся например))) Точно будет занимательное событие

[свернуть]

По мере того, как Шарин высказывала все, что о нем думает, Джаспер медленно поворачивался к ней лицом. Гнев проступил на его лице красными пятнами, но к концу её речи, он побледнел как мел. Причина этого была вовсе не в тоне Шарин, а в содержании слов обеих послушниц. На самом деле они угадали. Порознь их слова не несли ни капли истины, но вместе они складывались в по-настоящему точную картину взаимоотношений. Джаспер почувствовал себя словно в окружении. Он не мог решить кому из них отвечать, ведь сейчас они ему представлялись единым целым, олицетворением белой башни, скопищем марат'дамани, не обремененным никаким задатками разума.
Цепляясь за последние остатки былого спокойствия, Джаспер резко развернулся в сторону Лусии и ядовито, но негромко произнес:
- Значит, вам не нравится мое отношение к вам? Домашние питомцы, вы говорите? Даже кошка мурлычет, когда ее гладят! Вы же в ответ на любезность отвечаете дерзостью, в ответ на спокойствие срываетесь на грубость, а в ответ на чувства замыкаетесь так, словно виноват во всем я... - он понял, что не сможет больше смотреть Лусии в глаза спокойно и повернулся к Шарин, сверля ее взглядом. Теперь казалось в его взгляде медленно падает снег, и с каждым произнесенным словом выражение его глаз становилось только холоднее.
-  А разве вы дали повод относится к вам иначе? Хоть раз проявили себя не как марат'дамани или послушницы, а как обычные девушки? Ведь вы же так этим кичитесь! Я понимаю, вам сложно понять, что для того, чтобы изменить мир, нужно измениться самому, но вы не смотрите на себя. Вы видите только ошибки других... Хваленое обучение будущих правительниц мира... - Джаспер почувствовал, что иссяк. Он лишь горько, неопределенно махнул рукой.