Зимний бал-маскарад. Приглашены ВСЕ

[Джаспер]

- Уже рискнул - он продолжал улыбаться, глядя на старания Айз Седай держать себя в руках. Похоже при его появлении спокойствие все-таки изменило ей. Или раньше. Интересно, что она делала в библиотеке после его ухода. - Да! Я решил, что у тебя пересохло в горле, после разыгранного в библиотеке представления. Вовсе незачем было так из-за меня надрываться - Джаспер протянул ей один из бокалов, но тут же предложил на выбор оба - Не бойся, яда тут нет, можешь выбрать любой. - он говорил с ней словно с маленькой девочкой, которая при появлении незнакомых взрослых прячется под кроватью. - Кроме того, если хочешь, я выпью первым.
Джаспера забавляла вся эта суета, но задача стояла перед ним сложная. Он хотел показать, что вовсе не задет тем, что произошло в библиотеке, но вполне осознал желание Айз Седай ему досадить. Кроме того, нужно было самому подпустить "шпильку" достаточной длины, чтобы не остаться в долгу у невежливой Айз Седай. И все это каким-то образом нужно было сделать одновременно.
- Кроме того, я так и не дошел до той стадии, когда захочу свернуть тебе шею. - спокойно сказал он - А ведь ты уверена, что я здесь именно за этим. Раз ты использовала меня, чтобы повеселиться, то будет справедливо, если и я, с твоей помощью, проведу опыт над собой. - Джаспер хохотнул и слегка повертел бокалы в руках, так что на поверхности вновь выступили пузырики - Ну так как? Есть еще способы меня позлить?

[Шарин Налхара]

Шарин Налхара

Она покосилась на бокалы, но не взяла ни один из них.
- Я не хочу пить, спасибо. Я уверена, что ты здесь вообще не из-за меня, Джаспер Ориллион. Прости, что сказала тебе всё то, что сказала там, в библиотеке. Не следовало мне вообще подходить к тебе.
Если бы она взяла бокал, то ей пришлось бы взять его левой рукой, и он мог бы заметить, что она бережет правую. К тому же, он явно хотел что-то сделать. Он забавлялся, на его губах играла улыбка, которую так хотелось сбить, влепив ему пощечину. Шарин не отрывала взгляда от Джаспера, стараясь погрузиться в боль в ноющей руке, утопить в ней гнев и отчаяние. Физическая боль намного проще душевной. Он хочет с ней поиграть? Решил продолжить свои попытки? Что ж..
- Удачи тебе, Джаспер Ориллион, в попытках управлять Айз Седай. У тебя неплохо получается. Надеюсь, тебе-то уж виднее, когда мы лекарство, а когда - яд, - тихо сказала она и отвернулась, глядя на ночной Тар Валон. Она стиснула кулаки - и едва не зашипела от боли, зажмурившись. Почему-то эта резкая вспышка боли принесла спокойствие. Если ты пришел разозлиться, Джаспер Ориллион, злись на здоровье.

[Симмах]

Госпожа
  Аран'гар все думала - жульничать или нет. Вдруг это мужчина умеет направлять... А вдруг нет?.. Она конечно не проигрывает, но хотелось бы выиграть. А и ладно, посмотрим, что маньячка придумает на этот раз. Избранная открыла свои карты: Король Пика, Туз Пика и Четверка Трефа. Лучше была только комбинация Семираг.
  - Одноцветная последовательность, - и скрежеща зубами добавила: - Из двух карт.
  Она посмотрела на салдэйку:
  - Похоже, что тебе не повезло. Победитель будет загадывать тебе желание, - надеюсь маньячка не переусердствует. Она посмотрела на Семираг: - Хммм, загадывай...

Спойлер

Распишу все комбинации Арангаровского трехкарточного покера  в порядке убывания достоинства (сразу надо было это сделать ):
- три тройки
- три карты одного значения (например, три 4)
- трехкарточная последовательность одной масти (например, 5 Сердце, 6 Сердце, 7 Сердце)
- трехкарточная последовательность (например, 5 Сердце, 6 Сердце, 7 Пика)
- три карты одного цвета (например 5 Сердце, 6 Сердце, 8 Сердце)
- две карты одного значения (например, две 4 и любая другая карта)
- двухкарточная последовательность одной масти (например, 5 Сердце, 6 Сердце, 8 Пика)
- двухкарточная последовательность (например, 4 Сердце, 6 Сердце, 7 Пика)
- две карты одного цвета (например 4 Пика, 6 Сердце, 8 Сердце)

[свернуть]

Капитан
  Рукия, значит... Ага, точно, он видел ее вместе с первым помощником. Айз Седай.
  - Как меня зовут? Сегодня меня зовут Капитаном, - разговор с этой женщиной поможет ему оставаться на плаву. Значит надо поддержать его. - А мою Госпожу найти несложно. Требуется самая малость наблюдательности. Всего прокл... малость. Ты любишь загадки, Рукия? - его опыт общения с Айз Седай говорил, что они тоже женщины. Поиграем с ней, глядишь оба получим удовольствие.

[Джаспер]

 - Не из-за тебя? Вот как? А из-за кого же тогда? - произнес Джаспер, когда она отвернулась. Он подошел и стал с ней почти рядом, но чуть впереди у парапета. Затем поставил на парапет оба бокала так, что они стояли между Шарин и ним.
- Лекарство... Яд... Хм... - он не оборачивался и мог лишь краем глаза ловить тень девушки, падающую от горевшего в окнах посольства света. Вместо этого он просто говорил и, возможно бы даже не заметил, если бы она ушла
- Позволь мне объяснить тебе одну вещь, Шарин Налхара. Когда я по твоей просьбе говорил, что я думаю об Айз Седай, я ответил тебе честно. Ты хотела этого, хотя и знала, что за прошедшее время я вряд ли воспылал бы к Айз Седай нежной дружбой. И я ответил тебе честно. Не только потому, что таков был уговор нашего разговора по душам, но и потому, что, как ты правильно заметила, я знал тебя еще до того, как ты стала принадлежать Красной Айя. - он улыбнулся. Недурной упрек с ее стороны - Наверное поэтому мне сложно считать тебя Айз Седай, скорее пока ты осталась для меня все той же заплутавшей в собственных мыслях послушницей. Знаешь, первое представление бывает сложно выбросить из головы. - шончанин на секунду замолчал и полуобернулся, наслаждаясь игрой пузырьков шампанского в бокалах - Но, несмотря на все свои слова, в тот момент ты думала не мозгами, а красной бахромой от своей шали. И отнесла все мои слова к себе лично. А теперь ты предъявляешь мне эти слова как свою личную обиду. Ну не глупо ли, Шарин?
Странное чувство. Наверное, в том числе и из-за него Джаспер пошел за ней на балкон. Он мог позволить ей ненавидеть себя за то, что он часть пугающей здешних людей мощи Шончан, которая сажает Айз Седай на поводок и подчиняет страны, с легкостью бы принял ее страх и ненависть к тому, что он может направлять... Но ненавидеть его за то, что Шарин просто не смогла растолковать смысл его слов?! Это было глупо, более того, этот факт Джаспер воспринимал как личную обиду. Ненавидеть его просто как человека! Это было... неправильно что-ли, и он чувствовал, что нужно было хотя бы попробовать изменить эту предвзятость.

[Шарин Налхара]

Шарин Налхара

Если бы она могла теперь краснеть, она бы покраснела - отчасти от злости, отчасти от смущения. Снова он такой непривычный. О, как всё было просто, когда он выходил из себя и начинал кричать на неё, злиться... Но сейчас почему-то сил на то, чтобы снова выйти из себя, не осталось. Рука пульсировала болью в такт биению сердца. Когда Джаспер закончил говорить, Шарин некоторое время молчала.
- Знаешь, Джаспер Ориллион. Ты в чем-то прав, а в чем-то нет. Глупый мужчина.. - она горько усмехнулась, поджав губы. - Я принимаю твой взгляд на Айз Седай. Другое дело, что оно касается и меня, Джаспер.. - кажется, она впервые назвала его только по имени. Странное ощущение. Ей хотелось объяснить ему всё раз и навсегда, но она не могла. - Разве ты сам не пытался управлять мной во время разговора? Все эти переходы... То резкий, то дружелюбный. Не помню, когда ты вообще был со мной дружелюбным, да и можешь ли. Фальшь. Я не терплю фальши. Честный не просто так... Это неприятно, Джаспер. Может я и ошибаюсь, но что сделано, то сделано. Извини, если подумала о тебе плохо. Видимо, мы никогда не сможем доверять друг другу полностью. Хотя я была бы не против знать, что могу тебе доверять. Не люблю чувствовать, что со мной играют в непонятную мне игру. А сейчас я вообще не знаю, что чувствую... Кроме того, что чувствую себя полной дурой.
Платок стал мокрым от крови, и Шарин осторожно поправила его. На мраморном парапете остался красный отпечаток. Зря она сказала ему всё это. Она была бы готова вернуть свои слова обратно, если бы это было возможно. Слишком разоткровенничалась. Она не смотрела на мужчину, уверенная, что он полностью разделяет её последнюю фразу. Уж не та'верен ли Джаспер Ориллион? Она сжала пальцами здоровой руки мраморный поручень. Уйдет. Он посмеется и уйдет.

[Mamajoe]

Семираг сложила пальцы домиком и стала размышлять, о том, что же можно просить в данных условиях. Это было довольно трудно, ведь у Семираг было всё, что она желала. И ещё несколько десятков тысяч услужливых рыл и величайшие способности в Силе, чтобы добыть невозможное. А что было интересного в этом доме? Чтобы как-то убить время, Семираг занималась рукоделием. Возможно, здесь есть какие-нибудь необычные приспособления для этого. Иглы, например... Впрочем, к троллокам иглы и рукоделие! Она придумала... Она испытает эту девчонку. И если та окажется вполне способной, то Избранная подумает о том, чтобы сделать её своей служанкой. И приспешницей. По совместительству...

И Семираг начала свой рассказ.

- Знаете, я иногда люблю оказаться далеко впереди. Иногда мне интересно знать, что будет. Но иногда также полезно знать, что же происходило на самом деле давным-давно. В мире так мало людей, которые могут мне помочь совершать путешествия во времени. Даже Единая Сила не пригодна для такого рода манипуляций. Точнее, почти не пригодна, я читала. Но я верю, что Вы можете мне помочь. Перенесите меня в Эпоху, что уже миновала и придет нескоро.

Ну, девочка, не подведи. Разгадай загадку и исполни желание.

Спойлер

З.Ы. В тексте есть подсказка.)
Кстати, а почему бы нам вместо желаний не загадывать ещё и загадку к нему, т.е. не просто исполни/принеси/спой/станцуй?
Скажем, если желание слишком хитровыпендренное или задано слишком сложно, то можно попросить подсказку. М?

[свернуть]

[Джаспер]

Не может быть, чтобы она говорила это искренне. Нет, Джаспер отказывался в это верить. Хотя все ему говорило, что все это так и есть. Она прочитала его как открытую книгу. Более того, книга оказалась раскрытой на самом интересном месте. Но все равно он не мог поверить, что она сказала все, что думает на самом деле. Мысли вновь сбились с курса, он забыл зачем он пришел сюда за ней. Ах да... Отомстить, обидеть в ответ на обиду, нанесенную ему. Что может быть проще?-подсказал ему внутренний голос. Обзови ее дурой, рассмейся ей в лицо. Спроси о чем она вообще думала, когда приглашала танцевать шончанина. О чем она думала, когда улыбалась в ответ на его лживую улыбку. Джаспер словно слушал это мнение со стороны и оно казалось ему отчасти правильным. Так будет лучше и для нее и для него. Но что-то мешало. Шончан могут называть кем угодно. Пусть на каждом углу кричат, что они ни во что не ставят чужие жизни, что готовы убить любого, кто не принесет им клятву, что они превращают женщин, способных направлять, в животных. Но не в подлости. Джаспер бы сделал все возможное ради победы, но только на поле битвы, когда ты лицом к лицу с противником, готовым убивать. Но не здесь. Здесь это правило не годилось и он готов был рискнуть. Готов был принять ее слова за чистую монету.
Он хмуро смотрел вниз, вперив взгляд в мостовую. И куда только делась его вечная усмешка. В горле пересохло, но он не хотел поворачиваться, чтобы взять свой бокал. Пожалуй, первый раз за вечер ему было безразлично какая реакция будет у Шарин на его слова. Скорее всего не поверит, как всегда. Наверное, это тоже будет лучшим выходом.
- Ты права. - он кивнул, все так же не смотря на нее - Права от первого и до последнего слова. Я действительно пытался управлять тобой, управлять твоими чувствами. И ведь знаешь, это получалось, хоть и совсем недолго. - он вновь замолчал. Всегда сложно признаться в своей неправоте, а перед ней почему-то это казалось и вовсе невыносимым.
- Получалось... ровно до того момента, когда моими чувствами начала управлять ты. - удивительно как после такой короткой фразы может пропасть дыхание, Джаспер сделал глубокий вдох и сбивчиво, глухо, но быстро, словно истекали последние секунды его жизни, продолжил - Ты и не представляешь как восхитительно слышать, как в ответ на мои слова учащается твое сердцебиение, в глазах появляется блеск, как ты отводишь взгляд, словно боясь попасть в ловушку. И уж точно ты не поймешь как мучительно видеть все это и не понимать, не понимать почему ты так живо реагируешь на мои слова, движения, даже... мысли. - Джаспер вздохнул. Он никогда не понимал ее. Ни тогда, когда она была послушницей, ни сейчас. Меньше всего сейчас. Несколько раз за вечер он, казалось, приближался вплотную к разгадке, но она вечно отбрасывала его назад. Она опять оказалась права - глупый мужчина...
- Я то думал, что это я играю с тобой, а оказалось, что играешь со мной ты - Джаспер вслепую протянул руку к бокалу, залпом выпил и, перенеся руку через парапет, выпустил бокал. Тот пролетел два этажа и разбился вдребезги.

[Дамер]

(составлено с согласия Лисы Маренеллин)

Дамер, удерживая саидин, легко избежал удара трубой: руку, ее сжимавшую, перехватил, и от души вломил коленом в пах напавшего быдла. Ашаман даже не посчитал нужным тратить здесь Силу: противник был слишком ничтожен. Кулак, саданувший в его висок, завершил дело.
- С него хватит, - холодно пояснил Дамер нескольким горожанам, заинтересовавшихся стычкой и остановившихся поглазеть на недавнего буяна, уткнувшегося лицом в мостовую. - Поступайте с ним, как тут заведено: я ваших законов не знаю.
После чего отправился вслед фургону, размышляя, как поступить дальше. Не отставать и близко держаться к нему позволяли как медленная скорость этого транспортного средства, так и готовность многих горожан уступить дорогу такому рослому и недружелюбно на них посматривавшему на них попутчику, как Дамер.
Гнев от идиотского нападения смешивалось с восхищением артистичностью Эйлин и раздражением на собственную нерасторопность. В холодности кандорки винил лишь себя.

Несмотря на ночное время, все улицы в этом районе были превосходно освещены. Так что Дамер и без помощи Силы прекрасно видел процессию, к которой присоединилась Эйлин. И, когда она уже проезжала под стенами посольского здания, подумал, что пора вмешаться - благо выступление кончилось. На свободную крышу фургона, находившего позади того, где стояла кандорка, решил попасть, воспользовавшись подходящим обьектом, мимо которого должна была проехать артистическая процессия. Дамеру приглянулся большой каменный постамент, увенчанный мраморной статуей какой-то женщины величественного вида. Ашаман ловко взобрался сперва на эту подставку, а менее чем минуту спустя запрыгнул и на крышу, ощутимо просевшую под ногами - но таки выдержавшую ашаманский вес. Толман оказался почти напротив кандорки.
 Для неё не готовил никакой особой речи, лишь смутно представлял, что скажет в следующие минуты.
Крики удивления и недовольства - за спиной и вокруг. Шаткий и тонкий пол под ногами. Дамер беззаботно улыбнулся, хотя сердце отчего-то сжалось, тревожно и быстро. И шагнув вперед, плавно снял полумаску кандорки, разгоряченной и уставшей.
- Прости, я несколько.. задержался. Вижу, ты сменила наряд. Новый тебе тоже к лицу, мне нравится твой выбор. А выступление, - заговорил горячо и сбивчиво, словно боясь не успеть, - это.. – восхищение, смешанное с решимостью не опростоволоситься на сей раз, шли через узы. - Скажу лишь, я никогда не видел искусства более ловкого и в то же время  женственного! И, судя по одному этому, - добавил тише, - ты самая замечательная девушка, которую я когда-либо встре..
Договорить Дамер не успел - сознание угасло, когда ашаманский затылок столкнулся с обмотанным шерстью, плоским наконечником стрелы, прилетевшей откуда-то из толпы. Наверняка отреагировал бы вовремя, защитившись хоть воздушным щитом.. но слишком отвлёкся на Эйлин. 3а долю секунды до того, как его поглотило беспамятство, ещё успел взметнувшиеся близ кандорки петли арканов

На шумной улице Тар Валона, в окружении любопытных горожан, гвардейцы начали подготовку Эйлин и Дамера к перевозке. По обе стороны от них вздымались ряды старинных домов, словно шеренги немых стражей. Здания из серого камня, украшенные замысловатыми резными деталями, закрывали часть неба. Запахи специй, уличной еды и свежего хлеба смешивались с цветочными ароматами, добавляя картине упорядоченного насилия оттенок мимолетной обыденности.
Воины, приготовив тонкие ремни и тряпичные повязки, распределились вокруг пленников, слаженно и профессионально, как искусные пауки, методично плетущие сеть. Не оставляя ни единого шанса на побег. Одежда воинов пахла кожей и льном, в карманах валялись кусочки засахаренного имбиря: освежить дыхание в долгих патрулях.
Четверо сосредоточились на удержании Дамера Толмана. Двое крепко схватили за руки, прижимая к телу, третий держал ноги, и четвёртый уверенно запихал смятую льняную ткань в рот. Запястья были скручены за спиной; ремни, стянувшие локти, свели движения рук к минимуму.
Толпа вокруг смотрела молча. Пара стариков, сидящих у дверей своих домов, переглянулись, а дети, играющие поблизости, приостановили свои забавы, заглядывая через плечи взрослых. Шум улицы стихал.
— Ох, как сурово с ним обходятся, — удивлённо прошептала женщина, стоявшая в переднем ряду толпы.
— Они не церемонятся, — ответил сосед-мужчина мрачно, как будто предчувствуя что-то недоброе.
— Держите крепче, а то хлопот не оберёмся, — рявкнул один из гвардейцев, высокий и крепкий мужчина с коротко стриженными каштановыми волосами, резко вставляя большой скомканный лоскут в рот Дамера.
Ткань оказалась грубой и жёсткой, словно кора старого дерева, выжженная солнцем. Кляп вызвал у Дамера лёгкое удушье, как если бы невидимая рука сжала горло. Сверху рот накрыло плотное льняное полотно, пропитанное солью и потом, шириной около трёх дюймов и достаточно длинное, чтоб трижды обернуть вокруг головы. Из-за тугой обмотки лицо приобрело суровый и подавленный вид: губы сжались, щеки слегка выпирали. Хоть ткань и позволяла приглушённые звуки, ясные слова были невозможны.
Глаза Дамера завязали широкой и плотной тёмно-синей тканью, слегка вонявшей прогорклым маслом. Была около четырёх дюймов в ширину, закрывая глаза и верхнюю часть носа. Почти полностью отрезав от внешнего мира, как если б Дамер оказался в чернильной бездне, где звуки далекие и приглушённые.

Эйлин Маркасив также не осталась без внимания: трое гвардейцев удерживали её стройное, но гибкое тело, словно охотничьи собаки, поймавшие дичь, ещё способную больно огрызаться. Каждый изгиб тела кандорки говорил о силе и ловкости, и гвардейцы понимали: перед ними опасная женщина. Руки воинов сомкнулись на её плечах и руках, обнаружив под тканью тугие, натренированные мышцы, напоминавшие сжатые пружины, готовые распрямиться в любую секунду.
Эйлин не сопротивлялась явно, но гвардейцы чувствовали, что она была словно волчица, которая может в любую секунду попытаться вырваться из капкана. Сердце кандорки стучало учащённо, как барабан на поле битвы. Гвардейцы связали запястья и локти за спиной, а также обвили ремни вокруг колен и лодыжек, не собираясь рисковать.
Ей также вставили в рот мягкий, туго скрученный платок, который пах свежевыстиранным льном, смешанным с ароматом дешёвого мыла. Затем её рот был обвязан, так же как у Дамера.  К глазам девушки поднесли мягкую шёлковую ленту. Эйлин нервно вздрогнула, словно от легкого мороза, когда повязка коснулась её лица, но не пыталась сопротивляться.
— С ней аккуратнее - тоже непростая, — спокойно сказал невысокий, но крепкий гвардеец, вставляя в рот кандорки мягкий, туго скрученный платок.
— Что они с ней делают? — в ужасе прошептала побледневшая зрительница - девица в одежде, подходящей хорошо оплачиваемой служанке.  — Это же неправильно...
— Тс-с-с, не лезь, — одёрнула дородная дама средних лет, держа её за руку. — Нам лучше помолчать.
Когда гвардейцы завязывали глаза Эйлин, напряжение в воздухе стало заметнее. Женщины в цветных платках шептались между собой, обменивались испуганными взглядами, передавая друг другу тревожные предчувствия, словно незримая грозовая туча готова была явить свой норов в любую минуту. Мальчишки, игравшие неподалёку, замерли, широко раскрыв любопытные и боязливые глаза.
— Что происходит? Куда их везут? — громко и недоумевающе проскрипела морщинистая старушка, с виду мелкая торговка.
— Спокойней, Агнес, не стоит задавать лишних вопросов, — пробубнил усатый бородач, выглядевший как небогатый ремесленник.

Гвардейцы подняли пленников на телегу. Один воин сел на козлы, взявшись за поводья, а двое других заняли места по бокам, внимательно следя за скопищем зрителей и пленниками.
Толпа рассеивалась, теряя интерес, словно листья, разлетающиеся по ветру. В воздухе витали аромат жасмина и сладкого мёда, запахи пыли и мокрого камня. Улочки были заполнены различными звуками: от отдалённого шумом рынка, где продавцы выкрикивали цены, до звона кузнечного молота, бившего по раскалённому железу.
Очнувшись, Ашаман тут же потянулся к саидин. Твердость камня, гладкость стекла. И пять мягких точек щита - конечно же, работа Айз Седай. Дамер знал, что пытаться пробить такой щит бессмысленно: сталкивался с таким у Семи башен. Там же встречал будущую Амерлин, которой позволил долго разглагольствовать, прежде чем вставил ей сплетённый из Воздуха кляп. Дамеру же тут ни единого слова не дали сказать. 
Мысленно проклиная свое невезение и поддерживающих щит шаленосок, понятия не имел, как выпутаться из этой ситуации, а потому решил пока не привлекать к себе внимания. Слабым утешением служила мысль о том, что едва ли решат попытаться унизить больше: причин раздувать конфликт с Черной башней у них, вроде, нет.
Конечно, и прежде приходилось сталкиваться с обращением вроде теперешнего, но это было в дни освоения саидин, после добровольного вступления в Черную башню; тогда Дамер заранее, в общих чертах, знал, чем караются дисциплинарные проступки. 
Учащённо дыша, старался скрыть попытки ослабить ремни, пока пот стекал по шее, вызывая зуд и раздражение. Кровь отливала от ступней и кистей, лёгкая дрожь пробегала по телу. Мышцы перекатывались под стянутой одеждой из-за усилий высвободиться. Ашаман попробовал обратиться к напарнице тихо, чем-то вроде глухих стонов, надеясь, что Эйлин поймёт и откликнется.
Кандорка напрягала плечи и спину, прислушиваясь к каждому звуку, ощущая солоноватый вкус ткани на губах и едва уловимый аромат лаванды, исходящий от повязки на глазах. Кожу кандорки покрыли новые капли пота, одежда прилипла к телу, добавляя неудобства. Несмотря на всё это, девушка оставалась сосредоточенной, улавливая стеснённые, рваные выдохи, напоминавшие шёпот ветра в осеннем лесу.
Её сердце забилось быстрее, лицо покраснело, и вены на висках пульсировали. Эйлин едва заметно вздрогнула, поворачивая голову в сторону ашамана, стремясь показать свою поддержку и невидимую, но прочную связь. Вместо того, чтоб поддаться панике, она старалась удерживать дыхание ровным и глубоким, концентрируясь на каждом движении телеги.
Гвардейцы не остались равнодушными к этим попыткам общения. Пристроившийся рядом с Дамером - высокий и крепкий, коротко стриженный шатен - заметил его скованные движения и звуки.
Воин кивнул своему товарищу, худощавому зелёноглазому блондину, и передвинулся ближе к пленнику, касаясь его, как хищник, успокаивающий пойманную добычу.
— Не трать силы, громила, всё равно же не выберешься, — прошептал угрожающе, сжимая плечо Дамера, заставляя прекратить попытки общения.
Другой гвардеец, следивший за Эйлин, сразу заметил её стремление повернуться к Дамеру. Этот стражник — невысокий черноволосый крепыш  - знал, что перед ним не просто пленница, а опытная воительница. Он склонился к её уху, приказал громко:
— Не дёргайся, девка, хуже будет.. — в грубом голосе слышалось скрытое беспокойство, ведь даже неподвижность кандорки намекала на скрытую силу.
Эйлин, хоть и послушно затихла, оставалась готовой к проворному рывку, как только появится возможность.
Время от времени гвардейцы бросали друг другу настороженные взгляды, понимая, что пленник и пленница ищут способ координации. Стражники проверяли ремни, продолжали следить за каждым движением и звуком, стараясь не упустить ни одной детали, предотвращая любые попытки побега.

Анаид Сарлан, вместе с ещё четырьмя сёстрами оградившая Дамера от саидин, ехала на высоком, статном коне, чей гнедой окрас гармонировал с величественным нарядом всадницы. Анаид словно олицетворяла алтаранские грацию и силы: стройная фигура, обрамлённая золотистыми складками платья, оливковая кожа, словно впитавшая солнечные лучи, и длинные чёрные волосы, собранные в тугой конский хвост, что мягко колыхался при каждом шаге коня. Большие карие глаза внимательно наблюдали за процессией, не упуская ни одной детали. Другие сёстры из маленького отряда, тоже конные, следовали за Сарлан, не отьезжая от телеги дальше чем на несколько ярдов. Конечно, проще всего было сразу переместить пленников в место, уже выбранное Анаид, но она не хотела лишать тарвалонцев возможности поглазеть на конвоирование схваченных преступников.
Анаид, с её репутацией суровой и грозной Целительницы, привыкла к тому, что окружающие боялись её гнева. Ум Жёлтой всегда был острым, а взгляд — проницательным. В каждом движении и каждом звуке она предчувствовала скрытую угрозу, словно угадывая, что пленники могут стать опасными не только для гвардейцев, но и для неё самой.
Когда гвардейцы приступили к связыванию Дамера и Эйлин, Анаид не промолвила ни слова, но её взгляд наполнился молчаливым осуждением. Лицо оставалось непроницаемым, словно у древней статуи, смотрящей на мир пренебрежительно из-за его суетности. Внутри Анаид разгорелось раздражение: как мелкий огонь, который она умела контролировать, но не подавлять.
"Обращаются с ними как с животными," подумала она, наблюдая, как Эйлин получает повязку на глазах. Недовольство не было вызвано жалостью к пленникам, скорее — тем, как грубо и бездумно орудовали гвардейцы. Для Анаид любое действие, особенно такое важное, должно было быть точным и обдуманным, как сложный узор, сплетаемый Силы, требующий совершенной гармонии.
Когда Жёлтая заметила, как Дамер беспокойно дергается, пытаясь освободиться, Анаид едва заметно нахмурилась, но удержалась от резких слов. Повернув голову к ближайшему гвардейцу, тихо, но твердо сказала:
— Смотри, чтобы узлы были надёжны, но не слишком туги. Он должен нормально дышать, иначе мы получим больше проблем, чем решим.
Слова прозвучали резко, как хлесткий ветер,  внезапно врывающийся в теплый день. Гвардеец кивнул и стал проверять верёвки, избегая встречаться с Анаид взглядом.
Когда пленники попытались общаться, Анаид  сразу уловила тонкую игру, скрытую за приглушёнными звуками. Жёлтая не ожидала от скандальной парочки ничего хорошего и не собиралась позволить ей строить планы, что могли бы усложнить задачу охране.
Ветер ласкал лицо Анаид, неся запахи города — свежевыпеченного хлеба, жареного мяса и пыли, поднимаемой копытами лошадей. Всё это казалось Жёлтой мелким и незначительным по сравнению с угрозами, что могли скрываться за нынешней, на первый взгляд простой миссией.
С каждым поворотом телеги горожане, ранее заинтересованные зрелищем, понемногу возвращались к своим делам. Но были и те, кто всё ещё следил за процессией, любопытствуя и тревожась.

Телега замедлилась, подъезжая к двухэтажному дому в Дарейне - скромному, но надёжному месту, скрытое от посторонних глаз среди густых деревьев. Красно-бурая кирпичная кладка, зелёная черепичная крыша. Тяжёлые деревянные двери тихо скрипнули и открылись, выгрузка пленников началась.
Двое гвардейцев первыми подхватили Дамера Толмана, сняв его с телеги. Ашаман пошатнулся, но крепкие руки удержали его на месте, не давая упасть. Остальные гвардейцы в то же время помогли выбраться Эйлин Маркасив.
Анаид Сарлан взирала на это со стороны. Вокруг неё стояли другие Айз Седай, сопровождающие её.
— Внутрь, быстро, — кратко и твёрдо скомандовала Анаид,.
Гвардейцы потянули пленников к двери, направляя в холл, где только слабый свет от камина в углу бросал слабые отблески на стены. В воздухе витали лёгкий запах дыма, ароматы пряностей и старого дерева.
Редкие слуги, услышавшие шум, выглядывали из-за дверей. Женщина лет пятидесяти, с корзиной в руках, которую несла на кухню, замерла, прижав руку к губам - словно боясь, что вздох привлечёт лишнее внимание. Парень, чистивший сапоги у камина, нервно дёрнулся, заметив суровых гвардейцев и их пленников.

(далее продолжение к части в https://www.wheeloftime.ru/forum/index.php?msg=283843)

Не прошло и часа после ухода Тсутамы, как в комнату внесли двух других пленников.
Когда королева увидела женщину с длинными каштановыми волосами, примерно свою ровесницу, внимание сразу привлекло её телосложение - стройное, но мускулистое - как и у самой Тенобии. Под тонким кожаным костюмом явно просматривались хорошо развитые мышцы, которые говорили о многолетнем опыте в фехтовании и физической подготовке. Тенобия заметила то, что заставило сердце забиться быстрее. У женщины был нос с горбинкой — почти такой же, как у Тенобии. Этот едва заметный изгиб был характерным признаком салдэйского происхождения. Могла ли эта женщина быть того же рода, что и она?
А вот мужчина с коротко остриженными волосами и опущенной головой.. Высокий, около шести с половиной футов ростом, с широкими плечами и мускулами, выпирающими из-под чёрного кафтана, производил впечатление не меньшее, чем воительница. Его присутствие заполнило комнату почти осязаемой тяжестью, и Тенобия рефлекторно напряглась.
Она ощущала силу, исходящую от него, хотя глаза пленника были скрыты под плотной повязкой, а рот заткнут. Этот человек выглядел опасно, и в нём было что-то, что заставило Тенобию слегка беспокоиться.
Мужчина выглядел, как волк в клетке, и королева задумалась, как долго этого здоровяка можно будет удерживать связанным.
Она вспомнила наставления об умении скрывать мысли, о том, как Айз Седай, подобно грациозным леопардам, могут внезапно нанести смертельный удар, оставаясь невозмутимыми.
Выждав момент, когда стражники остались наедине с пленниками, Тенобия привстала, показывая гордой осанкой: она не просто пленница, но королева, привыкшая повелевать.
— Вы, двое, послушайте меня. — Тенобия, говоря страстно и убеждённо, смотрела на стражников прямо, не моргая, и с такой решительностью, что на мгновение они забыли о словах Тсутамы. — Я понимаю, что вам приказано нас охранять, но вы же знаете, кто я. Неужели вы позволите себе усомниться в здравом суждении Тенобии си Башир Казади, Щита Севера и Меча Рубежа Запустения, Верховного Оплота дома Казади... из-за каких-то слухов? Моя единственная цель — обеспечить безопасность всех нас. Если вы послушаете меня, мы избежим множества ошибок. Тсутама хороша в своей Айя, но она не понимает салдэйских реалий столь хорошо, как я. Воины Салдэйи знают, что я всегда действую ради их блага...
Она не просила, говоря тоном, не допускающим возражений. Её слово должно было весить больше любых подозрений или страхов стражников.
Видя их колебания, Тенобия, едва заметно кивнула, продолжив:
— Я прошу вас действовать в интересах всех нас. И если вы согласитесь, то когда это закончится, я позабочусь о вашей награде..
Она сеяла зерна сомнений в их головах: достаточно, чтоб дальше вести свою игру, с дальним прицелом на побег.
Стражи, тем не менее, насторожились. Они, предупрежденные Тсутамой, были настроены особенно бдительно, не позволяя себе рисковать: властный голос и проницательный взгляд пленницы всё ещё несли угрозу.
Стройный сероглазый охранник достал из-за пояса длинную плотную ткань, и подошёл ближе к королеве. — Это для твоей же безопасности, — сказал он бесстрастно. Аккуратно, но уверенно закрыл тёмной и грубой на ощупь повязкой глаза Тенобии, погружая её в полную темноту. Ткань слегка давила на веки.
Одновременно его напарник, рыжий и веснушчатый крепыш, вновь заполнил и закрыл рот Тенобии платками, убедившись, что она не сможет выплюнуть кляп.

Когда стражники затянули повязку на глазах Тенобии и снова заткнули ей рот платками, гнев и разочарование накатили, словно жгущие волны. Словно иглой, остро кольнула беспомощность, к которой королева совершенно не привыкла.
С губ сорвалось сдавленное, злое мычание — единственное, что могла себе позволить. Сгусток непримиримости, возмущение против того, что её заставили замолчать и ослепили, лишив возможности хоть как-то управлять ситуацией. Тенобия осознавала, что её попытки привели к такому исходу, но факт только усиливал её недовольство
Стражники, услышав ответ Тенобии, переглянулись. Стройный, с холодным выражением лица, слегка наклонился, прислушиваясь. Хмыкнул, но быстро вернулся к своим обязанностям. Крепыш нахмурился и сказал сдержанно :
— Пусть ворчит сколько угодно. Главное, чтоб не буянили.
Проверил путы, а затем, убедившись, что нет непосредственной угрозы, отступил назад.

Дамер немного приободрился: мягкость точки сменились твёрдостью - выходит, Айз Седай сочли, что у них есть дела поважнее поддержки щита. Однако ашаман не спешил атаковать преграду, подозревая подвох. Что, если захватчицы лишь ищут повод ужесточить плен? Но и с нынешними условиями мириться становилось всё труднее. "Выжду ещё немного, а там, если ничего не улучшится - попытаю удачи." Дамера очень заинтересовала речь женщины. Хотя он обычно не доверял первому впечатлению о незнакомцах, представившаяся королевой говорила столь пылко и искренне, что первоначальное сомнение исчезло - словно лёд от нарастающего жара. "Но как они смеют с ней так обращаться? Отрицать мудрые и милостивые суждения!.." Да, прямо сейчас он мало что мог для неё сделать, разве что...

Дамер и Эйлин, осуждая обращение с королевой, ответили негодующим мычанием. Стражники, услышав эти протесты, переглянулись настороженно, но быстро взяли себя в руки.
— Ерунда, — бросил рыжий. — Всё равно они под контролем.
Стражники продолжили присматривать за пленниками, не обращая больше внимания на протесты.
Гнев королевы рос, как лава внутри вулкана: реакция женщины, привыкшей, что её слово имеет вес. Однако Тенобия понимала: любая дальнейшая агрессия может лишь усугубить её положение. Поэтому, хоть её глухое мычание ещё долго отголосками звучало в сознании, внешне она замерла, пытаясь вернуть себе хладнокровие. Её дыхание постепенно замедлялось, возвращаясь к нормальному ритму. Тенобия не ожидала услышать звуки поддержки от своих спутников по несчастью. Когда за тьмой повязки протестующе замычали, что-то внутри королевы дрогнуло. Это были не просто звуки — она получила знак солидарности, знак того, что Тенобия не одинока в своей борьбе.
Сердце сжалось, но лицо оставалось непроницаемым, как и полагается королеве. Тенобия ощутила себя сильнее, пусть и больше морально, чем физически. Она благодарно и почти незаметно кивнула, подчёркивая важность момента, пусть её союзники и не могли увидеть. Гнев королевы постепенно стихал. Она больше не пыталась громко негодовать. Это было непросто, но время сейчас работало против неё. Любая оплошность грозила обернуться катастрофой, и Тенобия решила тщательно обдумать свой следующий шаг.
Немного расслабив мышцы, она на мгновение позволила себе ощутить тепло поддержки, ставшей источником силы и напоминанием того, что даже в кромешной тьме можно найти свет.

Стражники, видя, что она успокоилась, переглянулись, молча радуясь: смогли быстро подавить её вспышку. Сероглазый тихо сказал товарищу:
— Надо быть начеку. Она вряд ли сдастся так легко.
— Верно, — рыжий критически осматривал лезвие своего короткого меча. — Но она не уйдёт отсюда, а если и сможет... не с нами.
В тишине после протестов, Тенобия погрузилась в странное спокойствие. Она немного приподняла подбородок, напоминая себе о своём статусе и долге.
Стражники, игравшие в кости - сели у двери, на сброшенных плащах - заметили перемену в Тенобии. Сероглазый, не найдя ничего подозрительного, лишь сжал зубы.
Рыжий, хмурясь, обратился к своему товарищу:
— Они все трое не из тех, кто легко сдаются. Всё ещё.
Сероглазый кивнул, не отводя глаз от Тенобии, казавшейся ему ещё более опасной. Её неподвижность и спокойствие тревожили гораздо больше, чем ярость или протесты.
Тенобия, поняв, что на неё вновь обращают внимание, едва заметно улыбнулась под кляпом. В её голове уже созревал новый план.
Стражники всё ещё не понимали, насколько велика угроза, которую они пытались сдержать. Даже сквозь темноту Тенобия видела возможные пути, хотя и абстрактно.
Но сейчас главное было не рваться в бой, а собирать силы и ждать подходящего момента.
Её слух обострился, улавливая малейшие звуки в комнате: скрип кожи доспехов, шаги на каменном полу, тяжёлое дыхание стражников. Тенобия прислушивалась к каждому движению, выстраивая в голове образ происходящего вокруг.
Всё яснее складывалась картина: охранники нервничали, не до конца уверенные в своих действиях. Это можно было использовать.
Тенобия услышала тихий шорох с той стороны, где сидели Эйлин и Дамер. Могло бы остаться незамеченным, если б не острота слуха. Королеве стало понятно: соратники также не собираются сидеть сложа руки. Они тоже искали возможность, готовились.
Время для решительных действий ещё не настало, но приближалось с каждой минутой. Главное — дождаться нужного момента и ударить в слабейшее место противников.
Сероглазый стражник снова приблизился к ней, пытаясь заглянуть за повязку. Воин что-то почувствовал, какой-то слабый импульс, но не мог его точно определить.
Тенобия сохраняла молчание, позволяя напряжению нарастать. Пусть враг обманывает себя мыслью, что справляется с ситуацией. Королева же, в свою очередь, готовилась извлечь из этой иллюзии шанс на спасение.
Тенобия глубоко вдохнула через нос, поддерживая самообладание, стремясь не выдать свои мысли. Стражники могли быть начеку, но они явно недооценивали отчаянность и стойкость пленников.
Прошло несколько томительных минут. Стражники переговаривались вполголоса, полагая, что пленники окончательно смирились - на сегодня, по крайней мере. Тенобия знала, что именно такая недооценка врага способна привести их к победе.
Королева вновь прислушалась к звукам со стороны Эйлин и Дамера. Тенобия понимала, что они стараются не только из-за лояльности к ней, но и ради общего дела, ради защищаемых идеалов - свободы и справедливости.
Тенобия слегка напрягла запястья, проверяя путы. Они были туго затянуты, но сила далеко не всегда в одной физической мощи. Иногда в решающий миг хватает лишь одного точного жеста, слова или же взгляда.
Именно сейчас королева решила, что следующая  попытка будет гораздо хитрее. Она не станет пытаться убедить стражников словами — она дождётся, когда воины сами, из-за своего высокомерия или страха, дадут ей шанс.
Тенобия была готова к тому, что её поддержат, когда настанет время. И это знание позволяло выдержать ещё немного. Ведь с каждым мгновением, с каждой секундой, шанс на спасение становился всё реальнее.

[Шарин Налхара]

Шарин Налхара

Её глаза широко распахнулись, когда он признал её правоту. Шарин задержала дыхание, не веря собственным ушам. То, как он говорил, указывало на то, что он не лжет. Теперь она четко чувствовала разницу. Вот как.. Значит, всё-таки.. Её губы скривились в горькой усмешке. Игрок.. Мальчишка... Казалось, на глазах выступили слезы, но Шарин была уверена, что не заплачет. Не при этом..
Но следующие слова повергли её в полнейшее потрясение. Он говорил то, что она менее всего ожидала от него услышать сейчас. Это было настолько.. неожиданно, что она, кажется, забыла, как дышать, думать, двигаться. Его голос едва ли не гремел в ушах. Невозможно... Невероятно... Она вспомнила о том, что нужно моргнуть, только когда в глазах защипало.
- Я то думал, что это я играю с тобой, а оказалось, что играешь со мной ты.
Она нашла в себе силы повернуться к нему, всё еще не веря тому, что услышала. Свет! Он должно быть и сам не понимал, что говорит! Или это она превращала его слова в то, что хотела бы услышать?.. Хотелось ущипнуть себя, больно, до синяка, чтобы проверить, не сон ли это всё. Бокал выскользнул из его руки - и с легким звоном разлетелся на мелкие осколки. Шарин едва не полетела вниз вместе с бокалом, вцепившись в парапет обими руками. Боль, пронзившая кисть правой руки, не хуже попытки ущипнуть себя доказала ей, что это не сон. Но она совершенно не знала, что сказать ему.
- Ты не представляешь, как больно было осознавать, что ты играешь со мной, - прошептала она, глядя на Джаспера. Что-то в нем изменилось, но Шарин не могла понять, что именно. Больше всего на свете она боялась, что он рассмеется и объявит свои слова шуткой.

[Джаспер]

Джаспер рассматривал осколки стекла, тускло блестевшие в лунном свете. Шарин молчала, а в нем боролись два чувства. Он хотел положить этому действу конец какой бы он ни был и столь же сильно боялся выпрямиться и просто взглянуть ей в лицо. О чем она сейчас думает? О своей победе, его слабости или вовсе ни о чем, как и он, потеряла способность мыслить связно. Что чувствует? Ненавидит его? Самый безобидный вариант и наиболее вероятный. Недоумевает, тщетно пытается расшифровать его слова, как и он сам в моменты ее изменений? Быть может... "Ты совершенно меня не знаешь", всплыли в мозгу ее справедливые слова и рядом другие: Не помню, когда ты вообще был со мной дружелюбным, да и можешь ли. Они прозвучали в голове так ясно, словно она повторила их еще раз. А сколько вообще раз они встречались? Первый раз он был готов ударить её, второй - убить. Третий. Всего лишь третий раз и уже такое чувство, словно она его самая давняя в мире знакомая и одновременно он чувствовал себя так, словно видит ее впервые. Что же она делает со мной?!
Джаспер почувствовал на себе ее взгляд, он прожигал насквозь так, что уже должно было потянуть горелым. "Ты не представляешь, как больно было осознавать, что ты играешь со мной." - прошептала Шарин, и он почувствовал, что это искренне, даже более чем. Вновь пришло ощущение близкого решения задачи, ощущение конца истории. Но Шарин замолчала. Вовремя или нет, кто знает... Шончанин почувствовал, что еще одна ее фраза и вся последовательность слов и действий, взглядов и улыбок сложится в яркую мозаику, которую можно будет рассматривать с восхищением, презрением, неверием. Пока же куски мозаики не хотели соединяться и выглядели как этот разбитый бокал. Всего лишь осколки. Он знал кто может заставить их соединиться, но не мог выдавить из себя ни слова. Слишком тяжело было на душе. Он сказал то, что она от него ждала. Сейчас он не мог сделать по-другому, иначе внутренне разбился бы как бокал, брошенный на острые камни мостовой со второго этажа.
- Прости. - вздохнул он - То, что я делал не казалось мне неправильным. Ты выглядела такой .... - подбирая слова, Джаспер выпрямился и взглянул Шарин в лицо. - ... счастливой - тихо закончил он, ничего не понимая. Он лишь заметил как дрогнули уголки ее губ, словно боль, про которую она говорила чувствовалась физически и понял, что это не относится к его словам - Что случилось? - спросил он.

[Шарин Налхара]

Шарин Налхара

Она чувствовала его смятение почти физически, словно какой-то волной. Что с ним происходит? Что с ней происходит? Внутри словно все чувства взбесились: нежность, неверие, смущение, злость, ненависть, досада и что-то, от чего у неё просто перехватило дыхание. Она видела, что он сам не понимает, что чувствует, так же как и она сама. Выглядела счастливой?.. О Свет! Она встретила его взгляд и моргнула. Нет, сказать сейчас что-то еще означало бы всё испортить. Всё равно, что спугнуть присевшую на плечо бабочку. Этот мужчина в душе всего лишь мальчик пока. Любил ли он вообще когда-то? Будет лучше.. Будет лучше, если он поймет всё сам, что бы это ни было. Возможно, она ошиблась. Возможно, ничего и не было. Пальцы на раненой руке онемели, и она отпустила поручень, который сжимала до сих пор, пытаясь найти в нем опору, вздрогнув от боли. Джаспер Ориллион ведь ничего не сказал определенно, но она видела, что в нем есть что-то такое.. что-то такое, что она хотела бы сохранить. Это было даже лучше, чем пустые слова и обещания. Они не могут быть вместе, но вот эта.. связь?.. да, их что-то связало. Это было лучше, чем всё, что могло быть еще. Свет! Она сама была бы не готова к большему. И его вопрос застал Шарин врасплох.
- Что случилось?
Она снова моргнула и медленно перевела взгляд на свою руку. Платок вконец окрасился красным. Она пошевелила пальцами и сжала ладонь в кулак.
- Что? Ах.. это... Моя очередная глупость... - пробормотала она, глядя на свою ладонь. - Вот что. Никогда не бей рукой по разбитому стеклу.
Свет! Как же хорошо, что он сменил тему разговора. Неловкость, возникшая между ними, никуда не делась, но всё же стала меньше. Заметил всё же? Вопросы... Впрочем, какая разница... Это вряд ли что-то изменит. Она сама совершенно запуталась в этой истории. Единственное, что ей было ясно, что своими словами Джаспер Ориллион почти полностью разбил ту стену, которой она пыталась отгородиться от него - утыканную острыми шипами, стеклянную стену, даже осколки которой больно резали по живому.

[arcanis]

Кайриенец откинулся на спинку стула и внимательно оглядел игроков.

- Пока эта молодая дама будет думать над сей простой загадкой, предлагаю чем то заняться. Кстати про молодую даму. Вам бы девушка не помешало бы играть научиться. Какой может быть блеф если мы ставку производим только в конце раунда и на руках отсутствует какая либо комбинация в принципе? Это дикостью назывется и никак иначе. Однако про заняться, - кайриенец хлебнул вино. - А то мы тут сидим, просто так. Может быть разговорчик какой нибудь заведем на философские темы?

Внезапно Арк прервался и стал отплевываться.

- Тьфу, что за гадость! Неужели двуреченский табак настолько сейчас плох, - Арканис выудил из кармана мешочек и внимательно прочитал название. - Мэйд ин Ту Ривс. Что за гадость?! Твою ж Темного за ногу! Кто производит настолько некачественную подделку!!! Я то хотел значит, на празднике, попробовать табачку отменного, а тут...

Кайриенец стал активно рыться в своих карманах. В итоге на обозрение Создателя и всех присутствующих появилась табакерка. Арканис немедленно высыпал остатки табака из трубки и засыпал туда табак из табакерки, затем поджег его струйкой саидин.

- Говаривали, есть такой чудесный отряд. Называется Отряд Красной Руки. Я много слышал про командира этого отряда. Наверн мне стоит с ним встретиться, дабы узнать новые ругательства...

[Ailene Marcasiev]

Делия Фридо

Раздумывая над тем, как бы с меньшими затратами времени воплотить в желание каприз победительницы и смотря сквозь пространство, юная леди не сразу поняла, кто обвинил её в неумении играть в сегодняшнюю игру, но когда тот начал кашлять и возмущаться качеством табака, который курил, очнулась. Первым делом ей захотелось язвительным тоном сказать, что любой табак вреден и, если вдыхать дым трубки слишком часто, очень скоро большим подвигом будет подняться на крыльцо одноэтажного дома. Но она предпочла ответить только на то, что касалось её самой:

- Мне случалось выигрывать, не имея на руках даже одной пары, молодой человек - девушка очаровательно улыбнулась. - Либо мне везло, либо игроки были такими, которых удавалось легко обмануть. Сейчас не повезло. Но это не значит, что я не умею играть, а значит, что люблю рисковать.

Делия снова улыбнулась, после чего посмотрела на женщину, давшую задание.

- А в какое время вы бы хотели перенестись? Правда, не одну из Эпох я не знаю достаточно хорошо, чтобы суметь её описать. Так, несколько имён. Я рассказывала мужчине, который сейчас сидит рядом со мной - девушка, не поворачивая головы, мотнула ею в его сторону - об этом. Но для того, чтобы представить время и, тем более, показать его другим, этого недостаточно. Хотя...

Девчонка хлопнула себя по лбу.

- Я знаю один танец. Он очень сложный, поэтому я надеюсь, что короткого объяснения мужчине, которого я выберу себе в пару, хватит для того, чтобы не отдавить мне ноги. И не сломать их, - девчонка покосилась на недавнего партнёра по танцам, - потому что каблуки мне уже сломали. Остались только ноги и руки. - Делия хохотнула и быстро встала и расправила юбки. - Не знаю, какие платья носили в Кореманде. Но уверена, что не смогла бы их сшить, разве что невообразимо кривыми стежками и так, что их невозможно будет надеть. Да и потолок этой залы представляет собой купол.

Салдейка погрустнела, но всего на долю секунды, а когда продолжила, лицо её засияло.

- Но комната большая, и анфилады делают его уже просторнее, достойным любого дворца. К тому же сегодня здесь много очень важных людей, многие из которых важнее королей.

Она имела в виду Айз Седай, но не стала подчёркивать и делать даже очень короткой паузы, чтобы не дать собеседникам время задуматься над фразой.

- Поэтому если представить потолок сферическим и хрустальным, забыть, что на балконе недавно была драка, зала превратится в бальную залу дворца Шемаль.

Девушка обошла стол вокруг и взяла руку парня в чёрном.

- А танец, если этот юноша, конечно, согласится мне помочь, дополнит это впечатление. - После чего наклонилась и быстро зашептала ему на ухо последовательность движений. Закончив, Дел выпрямилась и несильно потянула парня в свою сторону. - Так что? Вы согласны?

[arcanis]

Арканис ошалел от такой наглости и посмотрел в поисках поддержки на Макенси. В ответ на это тот лишь покачал головой, ехидно улыбаясь и как бы говоря всем своим видом: Выкручивайся. А я посмотрю.

- Видите ли, я танцую редко, ибо не люблю это занятие. Тем более, что предпочитаю кайриенок, под которых, вы, судя во выговору не попадаете. И тем паче, что я уже сегодня танцевал. Однако, если загадавшая желание не возражает против такой интерпретации ее желания, и блондин, который стоит сзади меня, не возражает подержать мою трубку, не выкуривая весь табак при этом, то, так уж и быть, я исполню ваше желание.

[Йеннифер]

Грендаль

Избранная обошла стол и встала между Семираг и каким-то незнакомцем в черном, как раз в том момент, когда первая начала загадывать загадку. Грендаль закатила глаза *Вот мокрушница, опять решила людей поистязать, только вот кажется новый способ нашла*. Потом перевела взгляд на еще одну женщину сидящую за столом и тут же узнала в ней Аран'гар, фигура, волосы, да и повадки, как не узнать... Ну и конечно же Паучиха. Никакие маски не скроют их всех друг от друга, еще бы, "общаться" уже столько Эпох. После танцев стоять было утомительно, но Грендаль стоять и не собиралась, она уж было собралась послать слугу за стулом, но тут какой-то мальчишка, не представлявший с кем вообще играет в карты, да и тем лучше, нервишки сохранит, так вот.. этот мальчишка, брякнул проклятие от которого глаза Избранной широко распахнулись и она еле сдержалась, чтобы не зашипеть словно дикая кошка. Сразу же, наглая девица, до того приставашая к Мойдарту, пригласила его на танец. Грендаль подошла ближе к стулу парня, и воспользовалась моментом, чтобы встать со всей дури ему на ногу каблуком.
- Милорд, извините я оступилась и...- Затем, прикидываясь обеспокоенной своим поступком, наклонилась к незнакомцу и тут же, будто ненароком, вылила содержимое своего бокала ему на грудь *Вот тебе ослепленный проклятым Светом, за Великого Повелителя! Как низко! Приходится прибегать ко всем этим глупым методам, вместо того, чтобы направить Силу и..* Тут она присмотрелась к молодому человеку, все еще опираясь одной рукой о его грудь и делая вид, что пытается  стряхнуть с него вино *Хм.. а мальчик то ничего, да на этом балу прям одни изумрды*. Скрыв похотливую улыбку, Грендаль, наконец, оторвала руку от мужчины.
- Простите, я  нечаянно, мне правда неудобно, надеюсь Вы не будете держать зла на даму у которой просто закружилась голова увидев красивого и мужественного мужчину. - Избранная нежно улыбнулась изобразив смущение. - О, я, кажется, вас задерживаю, Вы собирались танцевать. Вы не будете против если я немного посижу на вашем месте и отдохну, пока Вы пляшете с этой очаровательной молодой особой?

Рукия
...Ты любишь загадки, Рукия? - его опыт общения с Айз Седай говорил, что они тоже женщины. Поиграем с ней, глядишь оба получим удовольствие.
Рукия протянула руку за еще одним бокалом вина и пошатнулась, чтобы не упасть она схватилась мертвой хваткой за рубашку Капитана и посмотрела затуманенными глазами ему прямо на нос, это была единственная точка выпиравшая настолько, что на ней можна было пытаться сосредоточить свое внимание.
- Ненавижу загадки.. - икнулось...- она таки дотянулась до бокала вина и задалась вопросом, почему раньше его так не любила. - Но валяй. - ..икнулось.. - Только если не угадаю, то что тогда, а? А если угадаю? Вообщем, приз какой?

2 Симмах

Вообще-то Рукия не Айз Седай, не дали ей шаль, погнали  но я поняла, надо написать в Данных об участниках ПИ, сделаю на днях.

[свернуть]