Комнаты для почётных гостей Белой Башни.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель

- Вот! А ты говорил, что не исследователь! А ты понимаешь, что говорят коты... ты знааал! Ты  с самого начала знал, про музыку. - Менестрель расчуствовался.
- Он нас наверно осуждает! Вон мяско не стал даже пробовать. А того не знает, что вино...  Слушай, у меня ещё есть...  там в шкафчике, - менестрель махнул рукой в сторону шкафчика. - Но мы не будем... Мы пойдём слушать музыку...  Пошли, приляжем. У меня кровать знаешь какая широченная!  Ты не боись, я не буду к тебе приставать со всякими там предложениями... я не поклонник мужчин в постели. Я люблю хорошеньких служанок и их хорошеньких хозяюшек. Но чтобы не замужем... А то муж придёт ...конфуз будет даме...  Я не могу , чтоб конфуз... Да Бони, так и передай своей хозяйке. Сидрио Солом не может, чтобы конфуз...

Но тут они добрались до огромной кровати.  Менестрель рухнул на постель.    Рядом таким же бесчувственным бревном рухнул его гость.  Бони зашёл в спальню полюбовался на это незабываемое зрелище, прислушиваясь к  похрапывающим звукам исходящим от менестреля и его гостя. И удостоверившись, что с ними  всё в порядке,  вспрыгнул на подоконник и  удалился по своим кошачьим надобностям.

[Дым]

****
Утро было совсем не добрым. Оно ворвалось внезапно и неотвратимо, как молоток по пальцам, как мурддраал в уборную, как Темный... нет, Темный пока не ворвался и не вырвался. Но можно было предугадать, что если у него это все-таки получится - все будет именно так.
Внезапно, неотвратимо и больно.
Редчайшей паскудности растреклятое утро, стоило признать, было вовсе не виновато. Оно очень хотело стать хорошим. Оно старалось наполнить воздух ясными солнечными лучами, пеньем птиц и ароматами цветов. Но навряд ли  это мог оценить человек, валяющийся на чужой кровати и зажимающий руками голову. Его мутило. Свет резал глаза. А хуже того - ему было нестерпимо стыдно. Ну надо же, напиться так в первый же день! Хоть бы на глаза никому не попасть!
Все усложнялось еще и тем, что нужно было зайти в посольство. А для этого - встать, собраться и дойти до выхода. Не попадаясь при этом никому на глаза, да. Ну конечно же, не попадаясь. Словно это возможно вообще. Как минимум придется пройти мимо гвардейцев Башни, а то и поговорить с ними.
А так бы хорошо - открыть врата и переместиться... И никаких проблем.
Мечты были мечтами, а обещания - обещаниями. Придерживая руками голову, Дэниэл очень хмуро, очень медленно и очень вдумчиво оглянулся в поисках Сидрио. Где-то он тоже тут валялся.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель

-  Дэниэл! Вставай! Солнце уже залило светом  всё вокруг!  А сейчас придёт хорошенькая служаночка и нам что-то принесёт. Ты хоть умойся, пока её нет. - Разливался соловьём Сидрио.
-  А ты знаешь, наше вчерашнее пение очень даже оценили. Все на кухне с утра пораньше дружно обсуждают, так ли ты хорош, как твой голос!  Я сказал, что ты даже ещё лучше, чем они надеются! Так что держи фасон. - Менестрель заглянул в комнату и увидел Дэниэла,  сидящего на кровати  и придерживающего свою голову , словно это был хрустальный сосуд.
- А,  ты уже встал. Голова наверно немного тяжёлая? - Сочувственно поинтересовался менестрель у гостя и успокоил его.  - Ничего, сейчас  пройдёт. Сейчас принесут горячий бульон. А он, как известно, лучшее средство от тяжести в голове и пустоте в желудке.

[Дым]

- О Свет...
Не стоило и надеяться, что распевание песен пройдет незамеченным. Видимо, чуть ли не вся Белая Башня слышала их пение. Оставалось надеяться, что хоть песни были приличного содержания. Ну хотя бы относительно. Потому что помнилось, честно сказать, смутно.
При мысли о еде стало еще хуже. Может, и был бульон лучшим средством против всех неприятностей, да только тело явно было с этим не согласно.
- Свет! Я же собирался утром... сходить... по делам, - Дэниэл совершил первый подвиг за сегодняшнее утро - поднялся. - Проклятье. Как я только мог забыть? А голова и правда гудит. Сидрио, как тебе это удается? - одарил Дэниэл менестреля хмурым взглядом, ибо на другие взгляды сейчас был не способен. - Ты же пил не меньше. Даже больше.
Умывание в холодной воде немного привело Дэниэла в чувство. Другое дело, что чувство было все такое же паршивое.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель

Пока Дэниэл умывался, в дверь постучали и миловидная служанка внесла поднос с  небольшой супницей и блюдо с крышкой, прерывавшей большой кусок отварного мяса. Услыхав пофыркивание из-за двери,  где умывался Дэниэл, девушка, поставив поднос на столик,  с интересом поглядывала  в приоткрытую дверь, надеясь увидеть гостя менестреля. Но Сидрио рассудил, что ей вовсе необязательно сейчас лицезреть Дэниэла и, поблагодарив служанку,  провёл её до входной двери,  наговорив при этом кучу комплиментов её красе.
Когда Дэниэл появился  умывшийся и посвежевший, Сидрио уже сидел за столом и разливал бульон по чашкам.
- Садись, гость дорогой, попей бульону. У меня тоже голова гудела, но я уже  попил бульону на кухне - и видишь... Я ещё чашечку выпью и мяса поем. И словно и не было вчера вечером ничего... И тебе рекомендую.

[Дым]

После умывания и завтрака действительно стало получше. Физически. Моральные страдания (в основном стыд) еще никто не отменял. А казалось бы, что тут такого. Ну выпили. Даже не буянили особенно. А на тебе. Наверное, сказывалось все-таки воспитание тетушек, как ни грустно было это признавать. Тетушки, наверное, были бы рады.
Впрочем, для тетушек-то как раз причин печалиться было куда больше, чем радоваться. Может они даже надеялись, что   бестолковый племянничек сгинет где-нибудь вдали от дома или потеряет страшную способность к страшным же вещам. Кто их, тетушек, знает.

Покинув комнаты для гостей и гостеприимными же служаночками, Дэниэл направился в Посольство. Как бы там ни было, а кое-какие обязанности для него пока никто не отменял. И следовало поспешить, пока не вляпался в еще большие неприятности. Полоса везения не могла длиться вечно.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель

Сидрио сидел на широком подоконнике у открытого окна и перебирал струны лютни. Как обычно по вечерам он отдыхал с лютней в руке.  Хотелось сочинить что-нибудь эпическое. Но вдохновение  на сочинение столь высоких текстов покинуло. В головы влетали бойкой стайкой, какие-то непристойности:

Ну-ка, девы, не зевайте,
Да скорее налетайте,
Пока я еще свободный,
Молодой да плодородный!

* Мдааа налетят... Как же.  Глазками стрелять в столовой   это   -  всегда пожалуйста. А чтобы на свидание к бедному менестрелю - так нельзя " Ой что вы, сударь менестрель, Айз Седай заругают." А сами то и дело бегают поглядеть на отроков  во время тренировок...*

Невесёлые размышления менестреля прервал огромный камышовый котище, который вдруг очутился рядом на подоконнике и толкнул его лбом под локоть, напрашиваясь на ласку.
- Что, Бони, и у тебя любовный облом? И твои  девы-кошки  разбежались по закоулкам Башни?  - Посочувствовал коту менестрель и стал чесать его за ухом. - Дай я тебе что-нибудь сыграю весёлое? Как тебе вот это? И он заиграл балладу " Мышка в пиве":

Однажды, видимо, спросонок,
Попала мышь в пивной бочонок
И в пиве начала тонуть.
"Тону! Спасите кто-нибудь!
Погибну я в шийнарском пиве,
О, как же смерть моя проста,
В 100 раз была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у кота.. "
"Ну что ж, - сказал с окна котище -
"Ну вытащить я  вас  могу
Но вы же превратитесь в пищу!"
"Спаси скорей, иду ко дну,
В сто раз милей мне смерть на воле"
И мышь от смерти в алкоголе
Была на счастье спасена.
Но очутившись в страшных лапах,
Дрожа до кончика хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь ускользнула от кота.
"Где ваше слово?! Ваша честь!?
Вы обещали дать вас съесть."
"Ах, что Вы?" - Мышка пропищала,
Я это спьяну обещала!"
Мораль стучится прямо в дверь:
Нетрезвой женщине - не верь!

[Джарм Шифара]

Ульвификур

/за дверью/
Пара Отроков быстренько добрались до той двери, что была источником звуков, точнее источником звуков был тот, кто за дверью, но в любом случае какое-то доманийское чутье подсказывало ему, что они почти у цели!
- Ты послушай, Фредерик! Какая шикарная песня! - Зашептал Ульви, тряхнув черными волосами. - Это надо какой талант так про мышь подвести! Согласись, что вряд ли там Айз Седай есть за дверью, а то бы.... этот дивный голос уже....

Парень попытался заглянуть в шелку, но не рассчитал силы и каким-то чудесным образом оказался внутри комнаты - не удержался и присвистнул. Комната явно была куда лучше, чем их казармы, но тут он обратил внимание на ее содержимое. Содержимое было похоже на барда: худой, ростом выше самого Ульвификура, он сидел на подоконнике. На вид тот показался куда старше, чем были они с Фредди, это сильно подчеркивала прядь седых волос, хотя лицо вроде молодое довольно. При мысли о седых волосах и молодых лицах парень будто споткнулся на этой мысли.... вот же везет в последнее время на таких малых. Хвала свету, этот хоть на полностью седой, как тот арафелец. Зато когда Ульви увидел глаза этого барда - присвистнул еще раз. Он вообще не видел еще людей с разными глазами, а у того к тому же один глаз был фиолетовый!
- Ничего себе! - Вместо приветствия вырвалось у парня, хоть сказано было весьма уважительным тоном.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель

В дверь не просто постучали, как могла бы постучать мораль о женщине в подпитии. В дверь ввалились два отрока. И с выпученными глазами уставились на Сидрио. Конечно, Сидрио бы был необыкновенно рад пьяненькой служанке, вот так вваливающейся в его комнату. Но ведь и компания молодых хлопцев, тоже обещала скрасить скучающему сердцу менестреля этот чудный вечер.
- О, господа отроки! Сидрио Солом рад вас видеть в своём скромном обиталище. С кем имею честь повстречаться, здесь в этот час? - Произнёс менестрель, отложив в сторону лютню и спрыгивая с подоконника на встречу случайно ввалившимся гостям.

[Никта]

Фредерик

А парень этот, Сидрио, оказался весьма не промах. Фредди во всяком случае впечатлился его умению держать лицо и встречать нежданных посетителей с изысканной учтивостью. Сам бы он такую рожу точно не состроил, если бы к нему в комнату вломилось два дюжих молодца - точно запустил бы стулом или еще чем или лютню на голову одел. Хотя нет, вроде бы к своим инструментам менестрели относятся весьма бережно. Но раз так встречают - нужно держать марку, и андорец изобразил придворный поклон, даже взмахнул шляпой, пусть и выглядело сие действие как хорошо разыгранный спектакль:
- Фредерик Веллар, - представился он, - Обходим дозором Белую Башню, проверяем сон честных ее обитателей, - отрекомендовался он. И плевать, что до этого самого сна еще было очень много времени. Или что Отроки подобным не занимались. Что на язык попадало - то и молол, главное что получалось складно и глаза при этом были самые честные.

[Джарм Шифара]

Ульвификур

Отрок расцвел - их были рады видеть!!! Вот это удача! И даже столкновения с наставником избежали! Парень последовал примеру своего друга, извлек откуда-то зеленый шелковый шарф и, поддерживая манеру Фредерика, взмахнув шарфом, чинно представился:
- Ульвификур Делраш - неутомимый искатель приключений, удачливый беглец от торговли, смелый путешественник от Арад Домана до Тар Валона, исполнитель "Рыбачки" в местном трактире, обходитель дозором по ночам Белой Башни, к вашим услугам, мастер, Солом!
Ульви еще раз осмотрел "скромное обиталище" барда - парень все-таки решил, что этот Сидрио бард - и еще арз присвистнул.
- Наше почтение вашему скромному обиталищу. Ибо... наше обиталище на сравнении с вашим можно только совершенно нескромно назвать... - Он задумался, как же его назвать. На ум пришла лишь недавно услышанная из баллады мышь. - ...мышиной норой! - Закончил доманиец. - В норе этой живут три мыша! Один маленький такой мыш, как куси-меня точно вредный! И два больших отважных мыша!
Сын торговцев сам от себя не ожидал, что так про мышей сможет завернуть. Но язык-то у малого был что-надо. Не зря же отец его нанимал учителя красноречия как-то! В торговле это считалось важным.

[София Шавро]

Сидрио Солом, менестрель
- Надеюсь,  дозорные  почтят моё обиталище не только беглым осмотром, но и задержатся, чтобы в честь знакомства разделить со мной  скромный ужин ? Или это абсолютно неприемлемо? - Поинтересовался Сидрио  у отроков, указав на  стол с подносом, накрытым  белой  холщовой салфеткой.   Рядом с подносом возвышался  внушительный серебряный кувшин и  несколько стеклянных бокалов. Сидрио сдёрнул салфетку.   Под ней оказалось  блюдо  с нарезанным сыром, куски хлеба  и вяленого мяса.    В небольшой корзинке лежали груши и яблоки на которых была водружена большая кисть винограда.   Менестрелю  было интересно, как молодцы выкрутятся из создавшегося положения.

[Джарм Шифара]

Ульвификур

От зрелища подноса с едой у Отрока едва не заурчало в животе. Отказаться от такого - надо быть совсем дураком, чтобы отказаться.
- Ни один уважающий себя мужчина не променяет столь великолепные яства на патруль! Попатрулировать мы и позже можем, правда, Фредерик? - Обратился он к своему другу.

[Никта]

Фредерик

Предложение менестреля выглядело с одной стороны заманчиво, с другой стороны - они что девчонки, чтобы кидаться вот так на всякие вкусности? Фредерик попытался придать лицу максимально серьезное выражение, но в глазах все равно прыгали смешинки, да и рот норовил разъехаться в улыбке от уха до уха.
- Увы, долг и служба зовут нас, - проговорил он скорбным тоном, - Беречь покой и здравие обитателей Башни, не щадя себя, терпя лишения и муки - вот наш удел, - тут Фредди выдержал паузу и продолжил:
- И потому, мы никак не можем пройти мимо столь щедрого предложения, - улыбка все-таки прорывается сквозь маску серьезности, но андорец находит в себе силы достойно закончить фразу, - В конце концов, именно в этом и состоит суть патрулирования - мы должны точно убедиться, все ли в порядке с этими продуктами и отыскать им достойное применение!

[София Шавро]

 Сидрио Солом, менестрель

- О да, вам неприменимо надо самим убедится, всё ли в порядке  с этими продуктами.  - Подхватил так же серьёзно в тон  Фредерику менестрель. Ему определённо нравились эти ребята. *Пройдохи ещё те! И явно сегодня вечером скука - прочь отсюда!*
- Проходите, усаживайтесь господа дозорные - И подхватив кувшин и он стал разливать в бокалы вино. - Ну со знакомством! - Провозгласил менестрель  и, отпив несколько глотков, стал любоваться игрой света  вечернего заката, отражающегося в благородном тирском вине.  -  Закусывайте, не стесняйтесь.  Ведь, я полагаю, вам даже толком и отдыхать-то некогда от  тягот постижения  военного искусства.